Трое из Лукоморья (одним файлом)

— Именно так, Ваше Величество, — ответил Ярослав.

— Хорошо. Мои люди доставят вас к самой границе. Если вам что-нибудь нужно, скажите. Оружие, одежда, деньги, что-нибудь ещё?

— Если в вашем распоряжении есть средство для быстрого и лёгкого уничтожения демонов, мы будем весьма благодарны, — улыбнулась я.

— Увы, в этом я вам помочь не могу. Что-нибудь ещё?

— Если бы ваши люди могли позаботиться о том, чтобы нам больше не докучали те, кто преследовал нас на вашей территории... — высказал пожелание Ярослав.

Молодец, я бы об этом не подумала.

— Мы постараемся об этом позаботиться, — согласно кивнул король.

— Ваше Величество, вы не могли бы ответить мне на один вопрос? — обратилась к королю я. — За время пребывания в Миргороде на нас дважды нападали солдаты, служащие демону, и оба раза нам на помощь приходили неизвестные нам люди, по всей видимости, обладающие магией. Это были ваши люди?

— Нет, — покачал головой король. — Я ничего не знаю про тех, кто вам помогал. Мои люди напрямую не вмешивались в происходящее до сегодняшнего дня, когда увезли вас на карете на глазах у ваших преследователей. Мы сочли, что это будет наиболее удачным ходом. Пусть теперь гадают, кто вас увёз и куда. Проследить за каретой они не могли, мои люди своё дело знают. В такой же карете без всяких опознавательных знаков вас доставят и на границу Велиграда. Ну что ж, если у вас больше нет никаких просьб и вопросов, будем прощаться. Счастливого пути. И да сопутствует вам удача!

Глава 16

— Скажи мне, брат, начистоту:

Зачем, сомкнув уста,

Ты выбрал эту, а не ту,

Дорогу у креста?

— Земля щедра, и мир широк;

Загнав своих коней,

Я видел тысячу дорог,

Бывали и длинней.

В долину, в гору ли вела,

Вилась ли, как змея,

Но лишь одна из них была

Действительно моя.

— Скажи мне, брат, начистоту:

Что ж, волюшку любя,

Ты выбрал эту, но не ту

Невесту для себя?

— В дали далёкой и окрест,

Средь пастбищ и полей

Я видел тысячу невест,

Одна другой милей.

Та простодушна, та умна,

Та — царственных кровей...

Но оказалась лишь одна

Воистину моей.

— Ты до сих пор мне не соврал;

Будь честным до конца.

Зачем ты смерть себе избрал

От лютого свинца?

— Средь многочисленных путей,

Не обогнув преград,

Я видел тысячу смертей

И был тому не рад.

Когда огонь костей не грел,

В отчаянном бою,

Я смерть воочию узрел

И понял, что свою.

Я мог бы крест избрать иной

С судьбою-госпожой,

Но ведь и жизнь, прожита мной,

Была б тогда чужой.

Закончив песню, Ярослав принялся тушить огонь. Отвыкнув от регулярных переходов, мы с Дарой быстро устали, и время привала несколько затянулось. Но было пора продолжать путь.

Король Миргорода выполнил своё обещание. Переночевав в более уютном помещении, куда нас отвели вскоре после ухода Его Величества, мы отправились в дорогу на предоставленной им карете. К тому моменту, как мы вышли на улицу, насладившись плотным и вкусным завтраком, экипаж был уже подан. Окна кареты вновь оказались плотно занавешены, и таким образом мы добрались до границы Велиграда, никем неузнанные. Здесь мы распрощались с людьми Салеандра, предварительно убедившимися, что поблизости нет ни души, и продолжили путь пешком. Пока наше продвижение обходилось без приключений, что в нынешних обстоятельствах не могло не радовать.

— Да, правильный выбор — великое дело, — согласилась я, поднимаясь на ноги и принимаясь складывать сумку. — Даже в том, что касается смерти.

— И это говорит женщина, которая вышла замуж по чистой случайности! — ехидно заметила Дара.

— Ах, да! — воскликнула я. — Ещё одна вещь, которую мы не успели сделать из-за того, что так быстро покинули город. Мы же собирались сходить в мэрию и развестись!

Сказать по правде, времени на это было хоть отбавляй, ещё до того, как мы спешно сбежали из гостиницы. Но, неоднократно проходя мимо мэрии, мы оба как бы случайно пристально смотрели куда-то в сторону, и всё никак не заворачивали к хорошо знакомому зданию.

— Ну не беда, — беспечно ответил Ярослав. — С этим можно и подождать. Что-что, а развестись всегда успеем. Да и потом, учитывая наши планы, это, может быть, и не понадобится. У кого-нибудь из нас есть все шансы вскорости остаться вдовой или вдовцом, не проходя утомительную процедуру развода.

— Вот хорошо, что ты это сказал, — язвительно кивнула я. — Всегда знала, что мой муж — большой оптимист. Теперь понятно, на что ты надеешься. Только учти: на моё наследство можешь не рассчитывать.

— Почему? — притворно расстроился воин. — Ну хотя бы на маленькое? А как насчёт той милой избушки на лесной поляне?

— Избушка достанется Даре, — отрезала я. — Но если ты хорошо её попросишь, может быть, она сдаст тебе угол за печкой.

— Лучше погреб, — возразил Ярослав. — В такую жару не хочется даже думать о печке.

Мы замолчали и некоторое время шагали в тишине. Упоминание о жаркой погоде навеяло невесёлые мысли.

— Скажи, Ярослав, так ты всё-таки знаешь человека в оранжевом плаще? — спросила я у воина.

Ярослав, и без того мрачный, помрачнел ещё больше.

— Знаю, — нехотя сказал он.

— Ну? — спросила я спустя полминуты, так и не дождавшись продолжения.

— Что?

— Может, ты всё-таки объяснишь нам, с кем именно мы имеем дело?

— Если повезёт, мы с ним больше иметь дела не будем, — возразил Ярослав. — Мне думается, король Салеандр не их тех, кто бросает слова на ветер.

— Не из тех, — согласилась я. — Но полностью полагаться на удачу я считаю неразумным.

— Ладно, в этом ты права, — поморщился Ярослав. — В общем, это Элемир, мой помощник...бывший.

— Что значит "помощник"? — уточнила я.

— Второй человек в службе царской охраны. Мы вместе служили, должно быть, последние лет пять. Характеристика у него всегда была только самая лучшая. Отважен, силён, ловок, умён. Помогал соратникам, нескольким на моей памяти спас жизнь. Умеет находить нестандартные решения. У него действительно оранжевый плащ, но мне и в голову не приходило, что это может быть он. Когда в первый раз, помните, тролль рассказал нам о преследователе в оранжевом плаще, он говорил о нём как о человеке знатном, и видимо это меня тогда и сбило. Элемир — он из самых низов, в общем-то простой парень, просто очень старательный, упорный, талантливый, вот и пробился так высоко. И у нас с ним никогда не было никаких трений, — добавил он, предвосхищая мой вопрос. — Для того, чтобы попасть на моё место, благородное происхождение необходимо. Поэтому так получалось, что делить нам было нечего.

— А вот и оно, — заметила я. — Значит, всё это время он холил и лелеял свою тайную злобу. Обиду на тебя, на царя, на весь мир, который оказался к нему так несправедлив. Он, такой, как ты сам говоришь, талантливый, умный, храбрый — а достиг "потолка", выше которого ему забраться не дают. А ведь он так этого заслуживает. Вот он и растил эту свою обиду, ревностно её оберегал от посторонних глаз, и ждал удобного случая.

— Почему тебе обязательно надо так судить о людях? — вспылил Ярослав.

— Как "так"? — невозмутимо спросила я.

— Чем хуже, тем лучше. Ты тут рассказываешь целую историю — аж заслушаешься! — про человека, которого никогда в своей жизни не видела. Ну, разве что краем глаза.

— Вот-вот, краем глаза, — кивнула я. — И то, что я увидела, КРАЙне мне не понравилось.

— Ну и что с того, что тебе не понравилось?! — резко бросил он, вымещая на мне то зло и разочарование, которое в действительности предназначалось кому-то другому. Я в общем-то не имела ничего против. — Он никогда, слышишь, никогда никому ничего худого не сделал. Никогда за чужими спинами не прятался. Всё, чего он достиг, он заслужил, от начала и до конца. По-твоему, человек непременно должен другим завидовать. А что если он наоборот был горд тем, что достиг этого самого потолка? Добился всего, чего только может добиться человек в его положении. Такого, по-твоему, быть не может?

— Может, — ответила я. — Очень даже может. Только вряд ли такой человек, какого ты сейчас описал, стал бы бегать через весь остров за своим бывшим соратником, пытаясь ликвидировать его при помощи десятка убийц.

Ярослав тяжело дышал, его лицо раскраснелось, руки были сжаты в кулаки. Он ничего не сказал, просто зашагал быстрее, постепенно отрываясь от нас с Дарой. Время от времени до нас доносились какие-то звуки; видимо, он продолжал что-то бурчать себе под нос.

— Чего он так? — тихо спросила Дара. — Вы же не его ругали, а этого, как его, Элемира.

— Ну, а если тебе про меня начнут рассказывать, какая я нехорошая, тебе понравится?

Дара пожала плечами.

— Смотря что будут рассказывать. Если о том, какая вы вредная, я ещё, может, и добавлю.

— Спасибо, буду иметь в виду, — насмешливо кивнула я.

— Ну, а если будут рассказывать, как вы на метле летаете и младенческую кровь пьёте, так я просто покручу пальцем у виска и дальше пойду, — продолжала девочка. — А заводиться точно не буду.

— Это-то хорошо, — согласилась я. — А теперь представь себе, что тебе не только расскажут, дескать, пьёт Элена кровь младенцев, а отведут к избушке и через щёлку покажут, как я сама, на твоих глазах, младенца зарезаю и выпиваю кровь. Так что сомнений остаться уже и не может. Что тогда? Скажешь ты рассказчику спасибо за такое открытие?

— Надо подумать, — кивнула Дара.

Некоторое время она действительно продолжала путь в задумчивости. Потом мотнула головой и махнула рукой, как бы о чём-то договорившись сама с собой, и сменила тему разговора.

— А самое-то главное вы в беседе пропустили! — хитро заметила она, когда мы прибавили шаг, нагоняя Ярослава.

Сам он уже шагал медленнее, так что вскоре мы должны были с ним поравняться.

— Ярослав-то у нас благородного происхождения, вы слышали? — возбуждённо прошептала девочка.

— Ну и что? — пожала плечами я.

— Вы что, не понимаете?! Вам же муж знатный попался! Небось ещё и богатый! Может, всё-таки не будете с ним разводиться, а? — Дара умоляюще сложила перед собой руки.

Такая просьба меня насмешила.

— Слышала, что Ярослав сказал? До развода ещё дожить надо. А там поглядим.

— Ну, поглядим — и на том спасибо, — вздохнула Дара. — Ой, а что это там такое?

Впереди и вправду виднелось что-то непонятное. Высокие ели с густой хвоей росли полукругом, образовывая что-то вроде небольшой поляны. Один из стволов располагался прямо на нашем пути, тропинка же ощутимо забирала направо, огибая вереницу деревьев. И вот там-то, за елями, и показалось что-то невероятно странное. Обогнув деревья вместе с тропинкой, мы с Дарой поняли, что не ошиблись, и остановились, как вкопанные, рядом с не менее удивлённым Ярославом.

Прямо перед нами из земли торчала огромная голова. Огромная — это значит почти в половину моего роста. Если под землёй располагалось всё остальное, мы имели дело с великаном, какого при иных обстоятельствах предпочтительно было бы обойти стороной. А то наступит и не заметит. Если же никакого тела под землёй на самом деле не было, то голова производило впечатление на удивление живой. Во всяком случае, она с видимым удовольствием пожёвывала растущую перед ней траву, предварительно тщательно обнюхивая травинки. Что ни говори, а зрелище было довольно-таки безумное, даже для меня, успевшей навидаться всякого.

— Эй, ты кто? — изумлённо спросил Ярослав.

Голова продолжала сосредоточенно жевать, полностью игнорируя наше присутствие.

— А может, это иллюзия? — спросила Дара.

— Может быть, — неуверенно сказала я, разглядывая голову и в то же время прислушиваясь к собственным ощущениям.

Применения магии я не чувствовала. Или, может быть, самую малость?

— Как-то это странно, — призналась я. — Для иллюзии третьего уровня слишком реалистично. То есть если бы она по-настоящему не ела траву, всё бы ничего...Но трава-то действительно исчезает! И смотрите, у него рот соком измазан. На такую интеракцию с окружающей средой иллюзия неспособна. Да и потом, магический фон слабоват для проработанной иллюзии... Подождите, дайте-ка я посмотрю...

Я шагнула в траву, окружавшую голову, наклонилась, чтобы получше её рассмотреть...От резкого всплеска мощнейшей магии в ушах зазвенело и стало темно в глазах. Я покачнулась и с трудом удержалась на ногах. Через несколько секунд всё стихло и я открыла глаза — только для того, чтобы заморгать от изумления.

Можно было подумать, что за эти несколько мгновений нас перенесли на другое место, столько всего изменилось вокруг. Начать с того, что никакой головы не было и в помине, хотя трава передо мной оставалась примята, а в некоторых местах и пообкусана. Дара и Ярослав сидели на земле в десятке шагов друг от друга. По-видимому, во время магического всплеска их попросту отбросило в разные стороны, а сейчас они только начинали возвращаться в вертикальное положение. Всю нашу поляну окружала полупрозрачная сфера, искажая цвета окружающих елей и вообще делая внешний мир немного блёклым и расплывчатым. Сфера была без сомнения магической природы; я даже не была уверена, мог ли её увидеть человек, нечувствительный к магии. И, наконец, самое неприятное: помимо нас на поляне находилось полдюжины человек в лёгких воинских доспехах и ещё один мужчина, одетый в дорогой штатский костюм; поскольку он стоял ко мне спиной, его лица я пока не видела. Ну, и в дополнение ко всему прочему (как будто бы этого было мало!) мои ступни были словно приклеены к земле. Я быстро обнаружила, что не могу не только отступить хотя бы на шаг в сторону, но и просто приподнять ногу.

— Я так и думал, что ты непременно купишься на такую наживку, Элена, — сказал человек в штатском.

Я нахмурилась, не сразу узнав его голос. И только когда он обернулся, и я увидела аккуратно подстриженную седую бороду, чуть полноватое лицо и проницательные серые глаза, стало понятно, с кем мы имеем дело.

— Магистр Освальд?! — воскликнула я, не скрывая собственного изумления.

Величайшего мага, учителя многих из нас, старейшего и мудрейшего из живущих, хорошо знали все, кто имел хотя бы малейшее отношение к магическому искусству.

— Он самый, девочка, он самый, — с улыбкой закивал он, утирая рукой вспотевший лоб. — Признаюсь, я долго и тщательно готовился к этой встрече. И должен с гордостью сказать, что ловушка была разработана на славу.

— Вы имеете в виду травоядную голову? — нахмурилась я. — Что это было, неужели иллюзия?

— Именно иллюзия, — подтвердил он. — Очень хорошо сработанная, добротная, пятого уровня.