Не обращая внимания на крики мэра, я рванул из захвата топор левой рукой, а правой выдернул из ножен 'вишню'. Ей, в стесненных условиях, орудовать гораздо сподручнее.

Видя мой топор, нацеленный шипом в свою грудь, Миша показал открытые ладони.

— Я с первого раза все понял — примиряюще сказал он.

— 'А-А-А' — продолжал орать мэр, валяясь под столом, куда упал после 'рихтовки' руки.

Его трясло, он пытался вернуть правую руку в исходное состояние, но как только он ее касался, его тело пробивал новый спазм боли.

Поняв, что опасность миновала, я вернул топор в захват и стал ощупывать место удара.

'Фу-ух, елки-палки, кажись, пронесло, в пряжку попал 'сука''.

— Кто еще в городе из заговорщиков? — спросил я у Миши, пока на крик не сбежались все, кто остался в городе.

— Из тех, кого я знаю, только Вадик и он, — кивнул тот на мэра — может он кого еще знает, связь то через него была.

'Хорошая новость, нечего сказать. Получается вся переписка заговорщиков идет по гражданской почте, умно. Если бы по армейским каналам пускали переписку, их бы давно вычислили. Хотя... кому вычислять, Вадик же ясно сказал, все, включая разведку и контрразведку, в числе заговорщиков'.

— Ладно, посылай за богатырями, ах да — я вспомнил, что сам же лишил Мишу поста начальника — давай ка сам зови.

— Ага, — Миша собрался уже идти выполнять мое поручение, как повернулся назад — а где они не подскажешь?

— Маэ... тфу ты, Петр на почте, Кузьма и Николай на его подворье, собирают караван.

Не успел Миша уйти, как на крики явился охранник, и мэр стал кричать, что я пытаюсь его убить. Тот попытался выдернуть меч, но Миша, его остановил и отправил охранника назад охранять вход от посторонних зевак.

— И стоило Маэстро тебя спасать, чтобы ты предал его здесь?

На что уже точно бывший мэр, продолжая трястись, заплакал.

Мирской разбой, или как мы стали Викингами.

Выдвинулись мы большим караваном, с первыми лучами солнца и снова я не выспался. Не из-за инцидента с Моисеевичем, не из-за того, что командный состав вояк, типичное сборище тыловиков, не желавших, без приказа сверху, чесать свой зад, даже если очень хочется. И даже не из-за того, что Маэстро устроил им взбучку, чтобы они стали подчиняться ратнику Валере Строгачеву, которого пришлось поставить на должность Миши и оставить с ним еще дух ратников для ускорения действий полу-сотников. А не выспался я потому, что ночь я провел в доме Степановича, в котором, по понятным причинам, самого хозяина не было, но была его внучка. Так что, не я, не Лена, глаз не сомкнули, теперь же она спит в кибитке Кузьмы, а я пытаюсь не упасть с лошади.

Взять ее с собой в Курохтин, было идеей Николая, поскольку слишком много народу знало о наших отношениях и этим могли воспользоваться 'доброжелатели', которых, как я понял, хватает не только у меня, но и у всего рода Богомира.

Но и другим богатырям, кое-чего перепало в этом деле, город то без мужиков, а женщины всегда были падки на героев, пока они в тренде.

После того, как Маэстро узнал про предательство мэра города, носившего его имя, стоило больших усилий, удержать здоровяка от расправы над предателем. Спасибо Кузьме, что вовремя подоспел и стал кордоном между ними, а иначе я бы его не удержал.

Допросить бывшего мэра не вышло, после открытого перелома, он потерял слишком много крови и все норовил отключиться. Да и болевой шок, не способствовал допросу, неважно какими методами, так что мы оставили его на попечение Валеры, пусть сам с ним разбирается.

Народ, который отправился на валку леса, для строительства посада, вернули. То есть, пока еще он в город не вернулся, отправили к ним гонца. Переселение в Мохов, ста тысяч новоприбывших, в связи с предстоящими боевыми действиями, мы отменили, о чем проинформировали Великоград, отправив к ним голубя. Так же, во все близлежащие поселения были отправлены гонцы, с сообщением, что Мохов 'бьет в набат' и призывает всех, кто может держать в руках оружие, сплотится против общего врага. И когда мы, по утру, выезжали из города, в Мохов прибыли первые откликнувшиеся, из Медовухи, во главе с их главой старым полу-лисом Богданом. От него-то я и узнал, что кибитка Кузьмы и 'поезд' Маэстро, пришли в город не порожняком. Жители Медовухи, проигнорировали отказ богатырей и, в благодарность, за спасение детей, да и самого поселка, 'затарили' их бочками со своей продукцией. После чего Кузьма вспомнил, что забыл сообщить мне о подарках, обнаруженных в доме Маэстро. А также о том, что небольшой бочонок прополиса, который нашелся среди бочек медовухи и меда, он отдал травнику, который делает мази и настои для больницы. Взамен, главврач, — он же его заместитель, он же начальник всех отделений — послал с нами своего сына, снабдив его приличным количеством снадобий.

План действий моховского гарнизона и ополчения, по противодействию прорыва интервентов через перевалы, разработали быстро.

Все, и богатыри, и Валера и даже тыловики, сошлись на том, что единственный способ спасти город, это задержать противника на перевалах, до подхода основных сил. И если с перевалом, который находится севернее, проблем не должно возникнуть, — слишком узкий и обрывистый, чтобы вести через него большую группу войск, про конницу и говорить нечего — то с южным перевалом, дело обстоит гораздо серьезнее. Мало того, что он широченный, так еще и рядом с ним находится множество троп кабанов-единорогов. И на совещании, которое продлилось до глубокой ночи, было принято единственно правильное решение, охранять только южный перевал. А на склоне северного перевала, в подходящем месте, поставить небольшой заслон, из самых боеспособных солдат. Но у меня на этот счет переживаний не было. Как только разберемся с интервентами на море, богатыри вплотную займутся их войсками за перевалами и начнут с северного, чтобы отрезать южную группировку войск от поставок с Украины.

В дороге, мы рассказали ратникам, во главе с лейтенантом Димой Пороховщиковым, поменявшим свое обличие, после ковчега, на 'хитреца' (полу-лис), какая шабашка им предстоит. И это их не очень то обрадовало. Оно и понятно, мало кому понравится идти в море на несовершенном судне, да еще и воевать. Волны и брызги холодной воды, это цветочки, по сравнению с тем, что, в горячке боя, можно свалиться за борт, а это верная смерть, для любого. Рассчитывать на то, что успеешь разрезать шнуровку на доспехе и всплыть, не стоит. Зимнее море, не тот 'зверь', кто так просто отпустит свою 'добычу'. Единственный, кому было 'побоку', куда идти и как погибнуть, это Миша.

Этот дуралей, как и Вадик, по глупости оказался в рядах заговорщиков, его убедили в том, что он поступает правильно, так сказать, на благо демократического народа. Он хотел, чтобы все было как на земле, выборы и все такое, и не хотел, чтобы его дети и дети его детей, жили в царстве. Где управление страной, будет переходить по наследству, а не по умственным способностям. Ведь наследник может оказаться больным на голову, лентяем, подверженным грехопадению, или вообще, поклонником царя враждебной страны, тем более прецеденты, в истории России, уже были.

Но он не знал того, что знаем мы, род Богомира, не собирался узурпировать власть. Их власть должна закончиться вместе с работой ковчега и это время не за горами. Как рассказали Маэстро и Кузьма, с появлением в этом мире последнего потомка древней династии, все ковчеги должны дать обратный отсчет. А вместе с этим начнется большое переселение с Земли, калек, убогих, больных и остальных, которых власти России, считают неспособными платить налоги. И то, что мы с Николаем были не удивлены, когда узнали от Степановича, о большом количестве народа, который должен принять Мохов, лишь подтверждало слова здоровяков.

Род Богомира снова уйдет в тень, как и тысячи лет назад, на Земле, он будет руководить страной, оставаясь незамеченными. Но, как мне думается, 'здесь', с таким количеством разных видов разумных существ, это будет работать ровно до тех пор, пока не вырастет новое поколение обращенных. Вряд-ли они станут терпеть указания людей, коими остались все представители рода Богомира. Старые страны падут, а на их руинах образуются новые. Страны полу-зверей, которые будут разделяться на свои, межвидовые расы и дай то бог, чтобы они не ненавидели людей, к которым принадлежим и мы, БОГАТЫРИ. За что? Да хотя бы за то, что мы остались людьми, а они нет.

Первыми, кого мы увидели, еще не доходя до залива, были два дозорных, вышедших нам на встречу из облепихи, на этот раз Витя послал двух кошев. Они радостно и с улыбками встречали наш караван, а особенно братьев по несчастью, которые, так же, как и они, имели клеймо на лице.

Задерживаться не стали, поздоровались и двинули дальше, напутствовав дозорных смотреть в оба, интервенты должны прибыть со дня на день.

Сам лагерь, когда мы его увидели, было невозможно узнать. За те шесть дней, что мы отсутствовали, он перевоплотился полностью.

Палаточный городок, со своего места, исчез полностью, его переместили ближе к прииску. Барак, который, еще недавно служил рабским прибежищем, вычистили и разделили перегородками, сделанными из заготовленного интервентами леса. Понаделали двухъярусных кроватей и поселили детей. Так же установили в нем несколько буржуек, которые до этого стояли в каждой палатке. Короче детский сад. Мужское и женское население, теперь обитало в теплых палатках, которых было в избытке.

Как заметил беспокойный Николай, через девять месяцев, 'его' город ожидает демографический бум. Ведь что еще делать мужу и жене, ночью, в отсутствии детей и электричества, со всеми прибамбасами которые от него работают? Правильно, повышать рождаемость в стране.

Сетку, вокруг барака, убрали и пустили ее на армирование прессованного снега, из которого были сделаны укрепления, по обеим сторонам горловины залива и у причала. Кто бы чего не думал, а прессованный снег, для защиты от стрел и различного метательного оружия, как мешки с песком против пуль и осколков гранат.

Из ящиков были извлечены составные части механизмов, собраны воедино и установлены за снежными укреплениями. По сторонам горловины Витя поставил по 'китобою' и 'ежимету'.

Насколько я мог понять, разглядывая 'новодел', 'китобоем' его не зря назвали. Этот баллиста-подобный механизм, с мощными пружинами, в которые упирались плечи из рессорной стали и имеющим, вместо канатной тетивы, трос. Своим металлическим гарпуном, с привязанным к нему толстым и прочным фаллом, мог проткнуть не только кита на вылет, но и корабль. Витя, испытавший 'китобой' на одной из акаций, пробитой им насквозь, думал так же, поэтому и установил две штуки по сторонам горловины. Он предполагал, если оба 'китобоя' 'жахнут' в борта одного судна, так чтобы ближе к ватерлинии, где перерубить фалл будет проблематично. Да еще начать поливать 'ежами', то движение в заливе будет остановлено.

Мне такой исход показался сомнительным, слишком уж много ставится на случай и профессионализм стрелков, которых, в этот момент, тоже будут обстреливать и еще неизвестно из какого 'новодела'. С другой стороны, если иметь в союзниках внезапность, то может и получиться, но я бы на это не рассчитывал. Внезапность, это разовый, пусть даже двухразовый, союзник, а дальше нужно рассчитывать только наудачу. Вот если поставить его на носу ладьи, 'замутить' лебедку, да пойти погонять турецких бандитов, возомнивших себя викингами, это да. Загарпунил супостата, да знай себе постреливай из лука или еще чего, чтоб головы из-за щита поднять не могли, и подтаскивай поближе. Подтащил, а там глядишь, половины уже и нету, можно налетать на 'пирожки', пока не остыли. Раз другой 'порыбачишь', молва разнесется, и перестанут поганые лезть к нам. Жизнь, она не рубаха, порванную не поменяешь.

Так же у этого 'новодела' имелись и недостатки. Очень долгая и тяжелая, и это с учетом редуктора, перезарядка. Если промахнулся, считай, разорился. Выковать такой гарпун, по словам Кузьмы, будет стоить с десяток, среднего качества, мечей. Все дело в закалке, не только наконечника, но и всего гарпуна, вплоть до кольца. Если кузнец поленится его, как следует проковать или поторопиться с закалкой, он не выдержит веса корабля и сломается, либо на кольце, либо вообще 'по живому'. Но нам, такое разорение, не грозит, выпускать подобную продукцию мы не собираемся. Попользуемся трофейным имуществом и шабаш.

Степанович был рад увидеть и меня и свою внучку, которой сразу же отвел роль главбуха, но радовался он недолго, пока не узнал о Германе, с которым не один год делил все невзгоды рабской участи. А Мише прямо сказал.

— Пока ты рядом с богатырями, ты жив, как только они окажутся вне поля моего зрения, а тебя будет видно, ты покойник.

После чего я забеспокоился о самочувствие Вадика, не укокошил ли его старый 'черт'. Но нет, как оказалось Вадик жив, здоров, но только 'немного' связан, по всем конечностям и, как я понял, треть суток, пока нас не было, он проводил именно в этом положении. Степанович аргументировал такое отношение к арестованному тем, что у него не хватает свободных рук, чтобы еще и следить за всякими висельниками.

Я не хотел, не Мишиной смерти, не Вадика, они искренне верили в то, что поступают правильно, как верили и верят те, кого на Земле убеждают депутаты голосовать за себя. Отдать их органам власти, это то же самое, что оставить Мишу в Курохтине, а самим уйти. Единственное, что может спасти кентавра и миха (полу медведь), это искупление кровью, о чем я ему и сообщил еще в Мохове.

На мое удивление, заяц-самурай, после братания с бывшими коллегами ратниками, сразу же стал ими командовать и что самое удивительное, те даже и не думали ему перечить. Дима Пороховщиков, вроде лейтенант, и тот принял подчинение как должное.

Позже я узнал, что Витя был не просто ратником, а витязем, что, в иерархии ратного сословья приравнивалось спецназовцу среди спецназовцев.

Витя сразу же распределил между ними смены и отправил на смену дозора, который нам повстречался. И я был полностью согласен с его решением, не прозевать корабли интервентов, сейчас приоритетная задача. Иначе все, что мы сейчас делаем, не стоит и выеденного яйца.

Синельников, который привел с собой всю артель, увидев катер и суетящегося на нем Мигеля, опознал обоих. Катер строил он, а Мигель был рабом у бандер, которым тот его сдавал. Радостного мата было столько, что казалось не то, что уши повянут, в обморок можно было упасть. За те несколько минут, пока Маэстро не прикрыл клыкастый рот кобсу, вместе с пятаком, дети, как и все встречающие нас, услышали столько, сколько за всю жизнь не слышали. Позже когда я стал свидетелем разговора между Мигелем и Синельниковым, на борту катера, я не смог разобрать, о чем они говорят и как вообще понимают друг друга. Однако эти двое, — один ругался матом, второй говорил на испанском, с небольшим вкраплением русских слов — прекрасно общались без переводчиков и даже умудрялись смеяться в унисон.

После этого я решил, что пора отдохнуть, потому-что голова отказывалась работать, а все попытки Степановича, окунуть меня с головой в цифры и доклады, перенес на завтра.