Я замер, пораженный внезапной догадкой. Видящий не убил меня в лесу по одной просто причине. Моя смерть не принесла бы ему сиюминутную победу в Игре Демиургов. Как, похоже, и мой мир не сбросит с себя границы, если я уничтожу лысого жреца. И зная это, он обрек меня на страдания, пойдя на поводу у своей садистской натуры. Иначе... Иначе я был бы уже давно мертв. Опять меня использовали! Опять этот лживый трусливый Демиург меня использовал!
— Темный?
— ЧТО! — я невольно сорвался на крик, заставив моих друзей вздрогнуть. — Простите. Что?
— Мы идем или ты так и будешь любоваться воротами? — ворчливо поинтересовался Пауль.
Я осознал, что действительно пялюсь на ворота как тот баран и не двигаюсь с места уже минут пять.
— Конечно, мы идем, — кивнул я, затем повернулся к вышедшему нас проводить старику и Ярине. — Лерт, ты не подскажешь, где мы можем взять лошадей?
Старик покачал головой:
— Я ждал этого вопроса, но, не могу дать на него положительный ответ. В нашей деревне всего одна лошадь, на которой мы пашем поле, и ее тебе не продадут ни за какие деньги. Да и что вам четверым с одной лошади?
Я согласно кивнул, понимая, что старик прав, но не смог сдержать злости и сжал кулак. И вдруг рассмеялся, кое-что вспомнив.
— А где у вас здесь, — я прикрыл глаза, вспоминая иностранное слово, — Pet Cemetery?
— Что? — удивленно посмотрели на меня пять пар глаз.
— Кладбище домашних животных, — перевел я. — Если у нас нет возможности поехать на живых лошадях, поедем на мертвых.
— Считаешь, что это хорошая идея? — осведомилась Кира. — Ехать на костях не самый удобный способ передвижения.
— Я считаю, у нас нет другого выбора. Или ты боишься?
Воровка насмешливо фыркнула. Ну конечно, она скорее... эээ... ну я не знаю, с чем сравнить, но она никогда и ни за что не признается в своем страхе. Не тот тип женщин.
— Ну так что, Лерт? — я вновь обратился к Травнику. — Есть у вас место, где много костей?
— Конечно, есть, — пожевав губами, кивнул старик. — Но не будет ли это надругательство над матерью-природой?
— Ты ведь не считаешь надругательством магию? — спросил я. — Она ведь тоже меняет естественное положение вещей. А некромантия это та же магия, только действует слегка по-другому. К тому же, это я делаю на благо нашего мира.
Я машинально назвал мир "нашим", но не стал исправляться, в конце концов, я Первый Мастер. По крайней мере представляюсь им, когда это выгодно.
— Пожалуй, ты прав. Я и так помог тебе немало, чтобы останавливаться на достигнутом. Следуйте за мной.
Старик повел нас через деревню, в противоположную сторону от леса. Несколько селян оторвалось от работ и проводило нас взглядами, но никто не сказал ни слова. Люди пришли к Травнику, люди ушли от Травника, вреда никому не причинили, ничего не сломали, а значит и интереса к ним никакого.
Пройдя по тропинке, мы свернули в поле и вскоре спустились в неглубокую балку, на дне которой звенел ручей, а в воздухе витал сладковатый, гнилостный запах разложения.
— Вот здесь, — Лерт указал на росшую на склоне холма дикую абрикосу. Под ней догнивал скелет какого-то мелкого четвероногого, большой собаки или маленькой козы, я не разобрался, но чувствовал, что в земле лежит много, очень много материала для моей задумки.
Ярина с интересом и страхом смотрела на меня, остальные просто с интересом. Мои спутники многое повидали в наших странствиях, а старик смотрел вообще с каким-то напускным равнодушием.
Я похрустел пальцами и прикрыл глаза. Когда я открыл их, они уже полыхали зеленым пламенем. Призрачный огонь объял мои руки, сейчас я, не задумываясь, использовал Кольцо Чернокнижника, пропуская сквозь него немыслимые потоки энергии. Задача передо мной стояла достаточно простая, создать пригодное для езды существо. Желательно, каждому отдельное. И желательно чтобы оно не было похоже на кота, который так легко разделался с гриндиром еще на Земле. Кстати, надо будет узнать у Архимага, как они справляются с разгулом потусторонних существ в Вельтерроне.
Отогнав посторонние мысли, я сконцентрировался на том, что хочу получить и погрузил руки в землю. Спустя несколько секунд та стала подрагивать. Поднимая верхний слой дерна, на поверхность полезли кости, складываясь на ходу в... скажем так, скакунов. Весь процесс занял не более трех минут и сейчас мы стояли и любовались делом моих рук. По крайней мере любовался я, а остальные пребывали в легком шоке и так таращили глаза, что я боялся, что они выпадут из орбит.
— Это, по-твоему, лошади? — щека Пауля нервно подергивалась.
— Ну, не совсем, конечно, — ответил я, — но зато они быстрее любого коня.
— А что, мне нравится, — неуверенно подал голос Ламберт. — Но все же, я думаю, они будут слишком приметны.
— Не беспокойся, — утешил я. — Я сделаю так, что их будет не отличить от обычных лошадей.
— А, ну тогда ладно, — кивнул шут, но с места не сдвинулся.
Наступила пауза, которая минут через десять начала меня раздражать.
— Ну, чего ждем, — возмутился я. — Выбираем себе лошадку по вкусу и поехали.
— Ты то сам чего не садишься? — буркнула Кира, стараясь держаться как можно дальше от "лошадок". — И на какой из них ехать мне?
— На любой. И нечего боятся. Эти существа полностью подчиняются мне. Они не нуждаются в отдыхе, еде и питье. Ну, подумаешь, выглядят немного странно.
М-да. Странно, это еще мягко сказано. То, что получилось у моей извращенной фантазии, назвать лошадями не повернулся бы язык даже у слепого. Больше всего эти существа напоминали пауков-косарей. Низко опущенное туловище, восемь ног, суставы которых сгибались на высоте двух метров, ограждая седока этаким забором из костей. Туловища были длиной метра полтора, а головы у всех "лошадок" были разными, возвышались над всем остальным туловищем на длинных гибких шеях. Получилась какая-то помесь страуса с пауком, но меня мало волновал эстетический вид. Все равно окружающие должны будут видеть лишь несущихся с невероятной скоростью лошадей, но никак не груду костей. Простейший морок (ха, теперь простейший) спокойно решал проблему эстетического вида, но мои друзья все же колебались.
— Мы же себе всю задницу на этих костях отобьем, — ухватился за последнюю соломинку Ламберт. Лицо шута было бледным, да таким, что ему и грим бы сейчас не понадобился.
— Отнюдь. Я специально разместил кости таким образом, что ваши, как ты выразился, задницы, будут чувствовать себя комфортно. Все, по местам. Или я поеду один.
Минутное размышление, презрительное: "Шантажист" и вот уже мои друзья устраиваются на спинах порождений некротической магии. Пауль выбрал лошадь с собачьей головой, Ламберт — с лошадиной, Кира — с кошачьей. Мне достался монстр с козлиной головой, с одним отколотым рогом. Но как я уже говорил, внешний вид меня волновал меньше всего. Функциональность и еще раз функциональность.
— Еще раз благодарю тебя, Лерт. — Я кивнул старику с седла. — Пусть лес твой будет благосклонен к тебе и твоей внучке.
С этими словами я отдал мысленный приказ и чудища с места рванули так, что в ушах засвистел ветер, а кусты по краям дороги превратились в сплошную зеленую полосу.
Три дня беспрерывной скачки, а лошадям хоть бы хны. Три дня, а точнее трое суток мы без перерыва скакали в столицу. Останавливались, только чтобы справить нужду, спали и ели в седлах. Поля, города и села проносились мимо с молниеносной скоростью, и удивленные жители Вельтеррона даже не успевали разглядеть, что за вихрь несется по их дорогам. Надо отдать лошадкам должное: они никого не затоптали, и даже не зацепили, перемещаясь столь стремительно, что невооруженным глазом внимательно их разглядеть было непросто, а кинокамеры, чтобы посмотреть нашу скачку в замедленном воспроизведении, еще не изобрели. Люди лишь испуганно оборачивались, когда мимо них проносились четверо всадников, но даже стражники, попадавшиеся на дорогах, не рисковали нас преследовать, делая вид, что ничего такого не произошло.
К вечеру третьего дня, когда наш небольшой отряд буквально вылетел на берег реки в дневном переходе от Кардарана, я наконец-то объявил привал. Скакуны то не утомились, но я буквально влился от усталости, хотя три дня почти не вылезал из седла. Но поддерживать существование четырех некротических созданий не самого простого строения и функционирования, да еще и сумасшедшая скачка давали о себе знать, так что когда мы остановились на песчаном берегу реки я буквально сполз на песок.
— Эх, чудо-конь! — воскликнул Ламберт бодро соскакивая со своей лошадки.
— Ага, и кормить совсем не надо, — поддакнул Пауль. — Темный, а раньше ты таких создать не мог? Например, когда мы по болотам драпали?
— В том то и дело, что не мог. — Я закрыл глаза и сложил руки на груди. — Не в службу, а в дружбу, разбейте лагерь самостоятельно, я слишком сильно устал.
— Да не проблема, — откликнулась Кира, выуживая из своих бездонных запасов две лески с крючками. — Кто на рыбалку?
Пока Кира и Пауль вдвоем ходили к реке и ловили ужин, Ламберт расчистил небольшой участок пляжа от веток и мусора, вырыл яму для костра, сложив в нее эти самые ветки, набрал котелок воды и повесил над огнем. Вскоре вернулись наши рыбаки, за пять минут перечистили какую-то мелкую рыбешку, Кира добавила в котелок соль, перец и какие-то травки и через полчаса мы уже хлебали горячую уху. Правда без картошки и так любимых мною кружочков морковки, но как я уже говорил, хорошая компания лучшая приправа к любой трапезе.
— Если будем двигаться с такой скорость, — похлопал себя по набитому животу рыцарь, — то завтра к полудню будем уже в Кардаране.
— Отлично, — силы уже почти восстанавливались, что опять же было намного быстрее, чем раньше. — Надеюсь наши коняшки смогут переплыть реку. Не хотелось бы искать мост или брод.
— То есть ты не знаешь, плавают ли твои звери? — удивилась воровка.
— Не знаю, — честно признался я. — Хотя думаю, что плавают. Завтра проверим.
— Тогда давайте спать, — решил Ламберт. — А то я все-таки отбил себе кое-что на спине этой костомыги.
— Но-но, — рассмеялся я. — Не обижай моих лошадок. А то они тебя покусают.
— Да уж, такая если цапнет, мало не покажется... Тсссс! — перебил шут сам себя. — Слышите?
Я не услышал, но скорее почувствовал, как заволновался магический фон у берега. Кто-то выбрался из воды и наблюдал за нами. Мы-то сидели у костра и были хорошо видны, а ночного гостя скрывала темнота, и его видно не было. Одно я мог сказать наверняка — это был не человек. В одном месте у реки висел туго сплетенный жгут из голубых нитей — стихии воды. Если нити в самой реки были направлены вдоль течения, то у существа они сплетались и образовывали клубок, который вращался, словно волчок.
— Что-то плохо горит, — Пауль наклонился к костру, намереваясь пошевелить в нем палкой, но вместо этого внезапно выхватил из огня пылающую ветку и метнул в темноту.
Он, конечно, не попал, зато в мигающем свете факела мы разглядели кусок толстого водянистого тела, покрытого бородавками, короткую волосатую руку и часть приплюснутой сверху головы. Существо разразилось заковыристыми проклятиями и секунду спустя с тихим всплеском ушло под воду. Следом до нас донеслось шипение упавшего в реку факела, и наступила тишина.
Выбрав из костра еще одну ветку потолще, мы осторожно двинулись к реке, освещая себе путь импровизированным факелом и держа оружие наготове. Естественно, ни на берегу, ни у берега мы никого не обнаружили. Лишь пара следов на мокром песке, еще не смытых волнами, напоминали о том, что здесь кто-то был. Довольно странные следы, надо заметить.
— Словно человеческие ступни с перепонками, — озвучил общую мысль Ламберт, внимательно разглядывая песок. — Никогда ни о чем подобном не слышал. А вы?
Я и Пауль отрицательно замотали головами. Кира лишь пожала плечами.
— Может, водяной? — предположил я.
— Может и водяной, — как-то слишком легко согласился шут. — Ты когда-нибудь видел водяного?
— Ни разу.
— Вот и я ни разу. Так что это вполне может быть водяной.
— М-да.
Мы замолчали, запутавшись в собственных рассуждениях и не зная, что еще сказать. Хотелось спать и какой-то водяной, нарушающий наш покой меня не слишком волновал.
— Эй, — на всякий случай крикнул я во тьму. — Мы не причиним тебе вреда. Просто переночуем на берегу и уйдем.
Ответом нам была тишина.
— Хам, — буркнул шут.
Я хотел было возмутиться, но понял, что Ламберт имеет в виду жителя реки. Развернувшись, мы вернулись к костру и измученные попадали на песок, не позаботившись даже выставить часовых.
Как оказалось, зря. Потому что очнулся я от того, что меня куда-то волокли. Волокли как-то странно, рывками, так, что песок взлетал в воздух и осыпал меня с головы до ног. Что меня в первую секунду удивило больше всего, так это то, что руки мои не были связаны. Потом я приоткрыл один глаз и увидел интереснейшую картину. Меня волокли к воде, держа за ноги. У существ верхняя половина туловища была женской, а нижняя представляла собой рыбий хвост, но назвать существ русалочками у меня не повернулся бы язык. Русалки, а то и русалищи. Человеческие тела принадлежали отнюдь не юным девам. Желтая, в складках кожа, сухие руки, дряблые груди. Лица были прикрыты грязными седыми волосами, водянистые бесцветные глаза пылали неистовой злобой, во рту помещалось не меньше трех десятков острых мелких черных зубов. Острый нос дополнял образ типичной ведьмы из сказок, только разве что хвост все портил.
Русалки отталкивались хвостами от песка, рывками двигаясь к воде. По бокам от нас еще шесть речных жительниц тащили моих друзей, правда, с тем же успехом. Лишь Киру, как самую легкую оттащили ближе всего к воде, а вот нас троих и особенно Пауля в его доспехах тащить было не так-то просто. Но почему мои друзья продолжают спать?
"Потому что они одурманены, кретин!"
— И нечего в самое ухо орать, — возмутился я. — Я же не одурманен!
"Ты маг".
С таким заявлением я поспорить не мог и резко сев с размаху вогнал Пьющего Души в хвост левой русалке. Та завизжала и, спустя секунду, к ней присоединилась вторая — секира, черной молнией сверкнувшая в моей руке отрубила бедолаге смачный кусок хвоста. Из ран вместо крови хлынула вода, но боль, по всей видимости, была реальной. Русалки визжали и извивались, словно их жарили на сковородке.
Освободившись от их объятий, я кувыркнулся назад через голову и вскочил на ноги. Метнулся к ближайшей паре, тащившей Ламберта, двумя ударами вывел из строя еще двух жительниц реки, остановился, крутанув секиру над головой.
— Ану, пошли вон, кальмары недоделанные. Не то живо на закусь к пиву отправитесь!
Возможно, если бы дело происходило в воде, я бы не справился с ними, но на суше русалки не стали спорить с разъяренным вооруженным мужчиной и поспешили убраться восвояси, проклиная меня последними словами и грозя пожаловаться. Да жалуйтесь на здоровье, мне то что?
Дождавшись, пока все хвостатые женщины вернутся в реку, я кинулся приводить друзей в чувство, но мне опять помешали.
