Дороги домой. Часть 2. Путь ангела

— Спасибо! — С блаженной улыбкой ответил Амирен.

Вовка, фыркнув, поскакал по лестнице вниз.

В гостиной было тепло и уютно. Матушка Райльера и Тайры суетилась у плиты, жаря блинчики. Увидев девушку, она улыбнулась:

— Твоя сестренка все по двору бегает, снег рассматривает! У вас-то в столице тепло! Да и снега, наверно, не бывает!

— У нас все бывает! — Ответил за Вовку пристроившийся в самом темном углу Ворон.

Перед ним стояла чашка и дощечка с блинами. Рядом сидела Тайра и с умилением смотрела, как он ест.

— Доброе утро! — Улыбнулась всем Светозара и, набросив на плечи куртку, вышла за дверь.

Ворон тоскливо посмотрел в окно. Светловолосые сестренки обнялись, словно сто лет друг друга не видели, а потом, держась за руки, подбежали к кустам, на чьих листьях сверкал искрами иней. Они смеялись, по очереди стряхивая с веток блестящие кристаллы. Ворон в очередной раз почувствовал себя дураком. Но при этом — безумно счастливым.

— А у нас сегодня в селе ярмарка! — Услышал он болтовню Тайры, пытающуюся привлечь к себе его внимание.

Он повернулся и взглянул ей в лицо.

— И что там продают? — Поинтересовался он. — Тыкву с морковкой?

Рыжеволосая девушка рассмеялась.

— Что Вы! Туда привезут ковры, одежду, ботинки, сапожки. Швейные машинки и ткацкие станки. Теплые свитера из козьего пуха и овечьей шерсти. Матушка тоже плетет зимние коврики и там продает. Вся округа приезжает на нашу осеннюю ярмарку! Ой, что только туда не привозят! Да Вы сами сходите и посмотрите! Может, что супруге купите... Или девушке любимой. — Закинула удочку Тайра.

— Нет у меня ни жены, ни девушки. — Спокойно сказал Эрхан и встал, благодаря за завтрак.

В это время сверху спустились сияющие Райльер и Арина. Причем у девушки предательски алели нацелованные губки. А с улицы вбежали веселые Айне и Светозара, покрытые каплями воды.

— Ну, раз все в сборе, — улыбнулась мама, — садимся к столу. Кроме блинчиков, вас ждет тушеная курочка с овощами!

В углу грустно вздохнул Эрхан. Ему показалось, что для курочки места совершенно не осталось.

* * *

Глава четырнадцатая. Ярмарка

* * *

— Хочу предложить всем хорошенько повеселиться! — Громко сказала Тайра, когда все наелись и напились. — Давайте вместе пойдем на ярмарку! Там музыка, акробаты и большие качели!

Девушки заинтересованно посмотрели на сестру Райльера, а потом, вздохнув, снова в свои тарелки.

— А у меня и денег-то нет... — Призналась Арина. — Думала, приеду, крема продам, верну долг сианне Силии... Да и стипендию за первый месяц учебы авансом платят. Но я не успела ее получить.

Райли тут же нагнулся к ее ушку и что-то тихо зашептал. Она засмеялась.

— Эх, как все непросто... — Маленькая голубоглазка быстро покрутила пальцами вилку. — Мы тоже на мели.

Ворон внимательно посмотрел на перебирающие дерево пальчики.

— Ты играешь на музыкальных инструментах? — Внезапно спросил он.

— С чего ты взял? Конечно, нет! — Порхающая вилка замерла в твердой руке, а девушка расплылась в шкодливой улыбке. — Но мастерство не пропьешь!

Тогда, в прежней жизни, маленького Вовку и таких же, как он, пацанят, большие парни в интернате заставляли приносить себе деньги. Не принесешь, побьют так, что синяков не останется, а писать и плевать будешь кровью. Кто-то побирался, бегая вокруг сердобольных бабушек у станций метро. Те, кто посмелее и пошустрее, резали в этой же толпе карманы и сумки, вытягивая тонкими пальчиками кошельки и портмоне. Унижаться Вовка не желал, но ему очень хотелось жить. А чужих тетенек и дяденек, не замечавших голодного и тощего мальчишку, было не жаль.

В красивых девичьих глазах вновь плеснул ледяной огонь, и Ворон опустил голову. Дерьмовая история. Ведь он совершенно не знает, как жили сестры в своих прошлых жизнях. Если в манерах Айне чувствовался врожденный аристократизм, то ее младшая сестра напоминала обычного сорванца, чьим воспитанием занималась улица. Однако обладательница хороших манер прислушивалась к мнению дерзкой и насмешливой Светозары, и лишь иногда, еле слышным шепотом, просила вести себя не столь вызывающе. Их тайны настолько интриговали Эрхана, что ему хотелось сто раз просить прощения за свою несдержанность, лишь бы девушки согласились откровенно с ним поговорить.

— Прости, не хотел тебя расстроить. — Спокойно ответил Ворон. — А на ярмарку мы сходим. У вас, девочки, совсем нет запасной одежды. Уверен, ночью вы мерзли.

— Мерзли. — Задумчиво кивнула Светозара, переглянувшись с Айне. — Ладно. — Она вскочила. — Идем прямо сейчас?

Хозяева и русалочка тотчас встали и разошлись по комнатам, чтобы переодеться. Айне, посмотрев в окно, отправилась на улицу. А Светозара подошла к Ворону.

— Извини. — Тихо сказала она.

— За что? — Спросил тот. — За мою же глупость?

— Ты хороший. — Улыбнулась девушка. — Но...

— Озабоченный дурак? — Не сдержался Эрхан.

— Многого не знаешь и не понимаешь. Я тоже не понимаю. Тамир! — Она подняла пушистые ресницы, вглядываясь ясными глазами прямо ему в душу. — Мы не из этого мира и не знаем, зачем мы здесь. Попадем ли когда-нибудь домой, или сгинем в очередной междоусобной войне. Не знаю, — она легко прикоснулась пальчиками к его руке, — сколько дней будем с тобой рядом. Возможно, недолго. Поэтому хочу сделать тебе от нас с Айне подарок. Смотри! — Она разжала другую ладонь. На ней сиял собственным светом драгоценный кристалл из сада Хозяина Гор. — Этот камень не простой. В нем скрыта великая сила любви, Тамир. Сделай для него оправу и повесь на шею. Когда ты найдешь свою истинную половину, любовь всей жизни, он засияет, словно тысяча маленьких солнышек, согревая твое сердце. Не отказывайся.

Она сама взяла его ладонь и вложила в нее самоцвет. А потом сжала ему пальцы.

— Будь счастлив, Тамир. Я вижу, — девушка посмотрела куда-то сквозь стену, — что это произойдет не сразу. Изменится мир. Ты изменишься. И в блеске новых красок жизни ты обретешь себя и свою мечту.

Со второго этажа спускалась Тайра. Светозара, заметив ее, вскочила и, повернувшись к Эрхану, хлопнула в ладоши:

— Теперь пойдем на ярмарку, и ты нам купишь два свитера. И еще — красивые ботиночки. Даже не представляешь, как тяжело маленькой ножке в больших сапогах!

* * *

Ярмарка для такого села оказалась неожиданно богатой. Товары на центральную площадь свозили на грузовых аэромобилях и личных простеньких платформах. Те, кто жил неподалеку, тащили тележки сами или запрягали в них местный аналог горных гвейнов — широких и приземистых лорнов, некую помесь лося с коровой. Обладатели серо-желтой шкуры, они совершенно сливались с местным ландшафтом. А широкие копыта и мощные, крепкие ноги позволяли им гулять там, где с трудом проходили овцы.

Сестры, повязав слишком заметные волосы "незамужними" косынками, вертели головами, разглядывая яркие овощи, соленья-варенья, перекрикивающих друг друга торговцев и неброское удобство местных нарядов. Где-то на краю этого удивительного торжища отчаянно выражали свое несогласие с переменой места жительства животные, чуявшие разлуку с любимым хлевом. На маленьком помосте, собрав вокруг себя толпу зевак, крутились акробаты и жонглеры — шустрые молодые парни с серо-голубыми крыльями за спиной и разноцветными шарами в руках. Кто-то смеялся, а кто-то хлопал, радуясь удачным трюкам.

Первыми от их компании отделились мама Амирена с тележкой толстых теплых пледов и Тайрой, с сожалением посмотревшей Эрхану вслед. Но чувства всегда откладываются на потом, если есть возможность заработать. Поэтому женщины отправились на выкупленное ими место раскладывать товар. Затем потерялись Райли с Ариной, нырнувшие в палатку с кружевным постельным бельем. Айне и Светозара переглянулись, а Ворон заметил:

— Кажется, дело идет к семейной жизни.

— Рискуете потерять друга. — Улыбнулась ему Айне. — Не жаль?

— Он нашел свое счастье. Я рад, что хоть кому-то удалось выиграть в этой непонятной истории. Девушки, я вижу, вернее, обоняю сапожные ряды. Идем?

Спрятавшись за широкие мужские крылья, расталкивающие увлеченную выбором публику, девушки поспешили следом.

Товар радовал глаз своей формой и разнообразием. На расстеленных тряпках стояли грубые, но прочные мужские сапоги с высоким голенищем и широкой подошвой. Рядом — ботинки, а на самом видном месте — нарядные туфли для праздников: с каблучком, из мягкой кожи с перфорацией, да к тому же разных цветов. И это — только мужские. При взгляде на женскую и детскую глаза вовсе разбегались, с трудом собираясь в обалдевшую кучу. Бантики, ленточки, дырочки, каблучки. Красные, белые, в полосочку и кружочек. Сапожки для зимы и грязи. Ботиночки для лета. Туфельки для танцев. Неприхотливый Вовка то и дело застревал у развалов, качая головой. Да он бы скупил тут все! И Аньке, и малышам... А какие прочные сапоги! Самое оно ходить по болотам!

Увидев восторг в глазах юной девушки, продавец улыбнулся:

— Купи своему парню, красавица! Ручаюсь, он станет тебе больше нравиться! За ручку возьмет, тебе будет приятно!

— В трясине застрянем, верну обратно! — Поставила сапоги девушка.

Продавец рассмеялся:

— Парня вернешь или сапоги?

— Нет, их оставлю там. — Улыбнулась Светозара. — Деньги верну. С процентами за моральный ущерб.

— Эй, — крикнул продавец, увидев, что девушка засмотрелась на соседний развал, — оставляй! А сама иди ко мне второй женой! Любую обувь сошью на твою ножку!

Народ заинтересованно прислушался.

— Лучше любуйся на меня из окошка! — Помахала ему ручкой девица, которую сцапал за плечо пробившийся сквозь толпу мрачный тип. Недовольно зыркнув вокруг, он потащил девчонку за собой.

— Да... — Сказал продавец. — Такой сам тебя в болото по маковку вгонит. Глазищи, как у болотного духа!

— Трепи больше, получишь оплеуху! — Рассмеялся сосед.

Эрхан тянул за собой Вовку и недовольно сопел.

— Я тебя потерял! — Напряженно сказал он. — Разве трудно идти следом и не отставать?

— Но там такие сапоги! — В девичьем голосе слышались мечтательные нотки. — Мне бы их в детстве! А то вечно ноги мокрые... И сандалики для малышни...

— У тебя на родине были сестры или братья? Кроме Айне?

Ворон остановился и прикрыл маленькую фигурку своими крыльями.

— Ну что опять случилось? — Девушка недовольно покрутила головой. — Где Айне? И почему мы стоим?

— Вон она. Ты не ответила на мой вопрос. Вы жили бедно, так? Тогда почему у Айне манеры аристократки?

— К моему появлению в твоем мире моя прежняя жизнь не относится. Жалеть меня не стоит. И давить на жалость тоже. Ты делаешь свое дело, я — свое. Договорились?

Эрхан нехотя опустил крылья. К ним, расталкивая толпу, уже бежала Айне.

— Все в порядке? — Запыхавшись, спросила она. — Там чудные ботиночки. Как раз тебе подойдут. Давай быстрей!

Уже без восторга Вовка позволил Вальтеру выбрать для них обоих ботинки, носки, практичное нижнее белье и желто-белые свитера с вывязанными лорнами. Ворон молча оплатил покупки. Айне пыталась как-то расшевелить спутников, но Эрхан замкнулся в себе, а Вовка снова задумался о портале.

— Может, перекусим на ярмарке? Наши хозяйки вернутся домой только вечером, а без них готовить как-то неудобно! — Предложила Айне. — Я видела такие вкусные крендельки!

Спутники, не глядя друг на друга, согласились.

Встав рядом с одной из пустых бочек, окруживших палатку с кренделями, пирогами и всевозможными настоями, они ели сдобу, рассматривали торгующийся народ, и молчали. Ворон пытался понять, что все-таки с ним происходит. Вовка, вспомнив об Аньке и малышах, загрустил. А Вальтер бездумно разглядывал публику. Вокруг было шумно и весело.

Вдруг недалеко от них громкий мужской голос произнес:

— А вот и они!

Ворон тут же среагировал и повернулся. За ним, в десяти шагах, стояли высокие красномордые и рыжие парни, успевшие с утра подзарядиться элем. Одного из них он узнал. Это был сын того самого Риция. Он и его дружки с ухмылками смотрели на Ворона и его спутниц.

— Смотри, какие милые крошки! — Толкнул один другого локтем. — Тебе не кажется, что сразу две для одного — многовато?

— А для нас — самый раз! Рис, как тебе мысль обменять корову на двух породистых лорнов? Тебе да папеньке по жене!

— А зачем жене? — Самый из них мелкий злобно посмотрел на девушек. — Каждую по кругу и в топь... Никто ни о чем не узнает.

Бабка с калачами, видя такое дело, быстро замотала снедь в тряпки и, подхватив бидон с настоем, пробормотала:

— Бегите быстрей! Сыновья Риция считают, что они тут главные и им можно все...

Ковыляя, старушка понеслась в сторону дома. Несмотря на шум и гам, пятачок пустой земли вокруг них расширился, освободив место для выяснения отношений.

— Нам угрожают. — Сообщила Светозара и допила настой. — Знаешь, — обратилась она к сестре, — когда мы с тобой сюда попали, и я увидела людей с крыльями, то так обрадовалась! Ведь именно к ним мы возносим свои мольбы и считаем ангелами-защитниками и небесными покровителями. А оказалось, что наверху, что внизу — одно и то же. Кто-то протягивает руку помощи и неожиданно исполняет твое заветное желание. А кто-то, охамевший вконец, считает, что все кругом ему должны: мужчины — прогибаться в поклонах и обходить по стеночке, а женщины покорно раздвигать ноги. Неправильно как-то. И этот дерьмовый мир беззастенчиво живет за счет наших. Получается, ты, я, и еще миллионы человек дали жизнь вот такому ублюдку. Как думаешь, — Светозара мыском сапога подкинула камень и поймала его рукой, — может, восстановим справедливость?

— Девушки, — напряженно сказал Ворон, — не надо крови! Закон будет не на вашей стороне. Идите, я сам с ними справлюсь!

— Он с нами справится! — Снова подскочил самый в этой компании мелкий. — Ну, давай, попробуй!

И плюнул под ноги Эрхану.

— Стоять! — Прошипела Светозара. — Вальтер, держи Ворона, чтобы не мешался!

Девушка окуталась голубоватым сиянием. Вокруг наступила гробовая тишина. Рыжие парни, двинувшиеся навстречу, замерли, неотрывно глядя в сверкающие очи Владычицы.

Вдруг один из них, пьяненько улыбнувшись, пустил длинную слюну и с блаженной улыбкой засунул палец в рот. Его брат, стоявший рядом, неожиданно сел на землю и начал из одной горсти в другую пересыпать камешки. Еще двое, дружно сняв штаны, облили опору чьей-то платформы, испортив свесившийся с края товар. А самый мелкий упал на спину и неожиданно разрыдался.

— Всё! — Айне схватила Светозару за рукав. — Хватит! Идем отсюда!

Та погасла и недоуменно посмотрела на сестру.

— Тебе их жалко? Они были самовлюбленными подонками. Все об этом знали, но делали вид, что все в порядке. Зато сейчас их врожденный кретинизм увидят все.

— Это обратимо?

— Без понятия. — Пожала плечами девушка. — Проблемы подонков меня не волнуют так же, как их не волновали чужие слезы и мольбы о пощаде.

Она положила руки в карманы и поежилась.

Постепенно народ стал собираться снова. Тыкая пальцами в поверженных громил, аггелы негромко смеялись.