Записки странствующей травницы

— Вера может не только давать силы, — тихо промолвил мне в спину Вернар. — Вера в несбыточное дает ложную надежду, которая отравляет разум, заставляя каждый день метаться в бессилии. Обычно это плохо заканчивается... Но ты права, мы засиделись.

Определившись с направлением, маг первым шагнул за пределы поляны, оставив меня в некотором замешательстве. Недосказанность последней фразы почему-то неприятно уколола самолюбие, но догонять мужчину с вопросами было бы уже чересчур. Старыч! А догонять-то придется. Вон как шустро скрылся за деревьями...

* * *

— Да благословит Совенна вашу работу!

Мужик, секунду до этого увлеченно подновляющий деревянный тын у крыльца, встрепенулся и угрожающе направил в мою сторону толстую сучковатую жердь.

— Чтоб тебя хрычовка побрала! Девка, нельзя же так пугать!

— У меня и в мыслях этого не было...

— Не было у нее... — Передразнил селянин и зло сплюнул через плечо. — Ходют тут всякие... а потом или репу с огорода натаскают или корову уведут. Чего надыть-та?

Я сложила руки на поясе и бодро отрапортовала:

— Мы послушники ордена святого Простана. Путешествуем и по силам своим помогаем людям во имя обета служения Заповедям Ее. Я травница Ефания. Ежели в деревне кто больной есть — посмотреть могу.

— Батюшки! — Мужик порывисто стянул с затылка прохудившуюся уже шапку и прижал ее к груди. — Девонька, ты этого... не серчай. Старыч попутал дурака старого. Надо же, святой Простан... Я и не слышал о таком... А кто это с тобой? Тоже лекарь какой?

Я оглянулась и мстительно добавила:

— А это спутник мой. Отняла Совенна речь людскую у бедолаги. Во имя искупления поклялся он три года и три дня лик свой никому не открывать, да не щадя живота своего другим любую услугу оказывать.

— Ох, это ж надо... — Селянин жалостливо взглянул на "горемычного". — Воистину всем нам уготована расплата за грехи тяжкие. Это мне как-то Перей, проповедник наш сказал. Да-а...

— А не подскажете нам, не видели ли вы наших друзей? Трое парней и девушка невысокая блондинка. — Я с сомнением оглянулась на Вернара, припоминая что он говорил мне об оборотнихе.

Тот мрачно стоял истуканом, не соизволив даже кивнуть в подтверждение моих слов.

— Как же это не видели? Они в доме мельника на окраине в противоположном конце села остановились. А я сразу понял, что это люди хорошие. В первый раз с магом богомерзким пришли, а потом одумались и видать прогнали его. Теперь тоже за любую работу берутся. Я-то думал деньги им нужны, а они, наверное, тоже послушники и обет какой чтят?

Я жарко закивала в ответ.

— Да-да. Только они не любят распространяться об этом. Дабы искушениям не поддаваться. Спасибо вам, добрый человек. Пойдем скорее найдем наших братьев и сестру по вере. Благослови вас Совенна.

Я низенько поклонилась мужику, заставив того в замешательстве неловко согнуть спину в ответ.

— Все хихоньки да хаханьки? — Непринужденно поинтересовался маг, убедившись, что мы отдалились на достаточное расстояние от незнакомца, который продолжал смотреть нам в спину.

— В последнее время моя жизнь не очень-то насыщена развлечениями, — я беззаботно улыбнулась, пнув ногой подвернувшийся по дороге камешек. — Приходится как-то компенсировать.

Остаток пути проделали молча. В сгущающихся сумерках нам встретилось едва ли с десяток местных жителей, которые не обратили на чужаков особого внимания. И только в самом конце села от высокого забора отделилась одинокая фигура, издали показавшейся мальчишеской, однако по мере приближения обретающая явно женственные очертания.

— Это Марна, — негромко прокомментировал Вернар. — Знаю, тебе не нравятся оборотни, но постарайся сначала хотя бы присмотреться к ней, прежде, чем делать какие-то выводы, хорошо?

— Я буду само дружелюбие. — Успела ответить я, прежде чем маг приветственно помахал рукой приближающемуся силуэту.

Фигура нетерпеливо поменяла позу, однако откликнулась только тогда, когда мы подошли на расстояние трех шагов:

— Похоже, я проспорила Горяну золотой. Ты все-таки нашел свою пропажу.

— Ерви, это Марна. Марна, будь повежливей.

Девушка оценивающе хмыкнула в ответ и приглашающе развернулась:

— Пойдемте, мы вас уже давно заждались.

Двор за забором был огромным и чистым. Ни тебе привычного яблоневого сада, ни вскопанных грядок или кудахчущих кур. Ровная земля с выложенной деревянной дорожкой до дома да кое-где проклюнувшиеся росточки весенней травы. Из сеней приглашающе пахло жаренным мясом, однако Марна, увидев куда мы направляемся, отрицательно цокнула языком:

— И не надейтесь! Этот не станет кого-то к себе в дом пускать даже ради денег. Хозяин выделил нам одну из хат, где наемные батраки летом живут.

Обогнув крыльцо, оборотниха пошла вперед вдоль сруба, показывая дорогу. Ступая легко и изящно, девушка ни разу не споткнулась в сгущающихся сумерках в то время как мне пришлось придерживаться рукой за шершавые бревна, опасаясь запнуться обо что-нибудь, некстати подвернувшееся под ноги. Судя по шороху сзади, Вернар повторил мой маневр. Низенькая, но добротная хатка обнаружилась в двадцати шагах от дома хозяина. Из небольших окошек струился теплый оранжевый свет, слабое дуновение ветра принесло отчетливый запах дыма. Очевидно, внутри топили печку.

— Да не стой же столбом, — Марна буквально втолкнула меня внутрь, а следом и капитана, — выстудите комнату, сами же к утру от холода окочуритесь.

— Старыч меня побери! — Горян подлетел и стиснул меня в медвежьих объятиях. — Словами не передать, как я рад тебя видеть, Ерви!

— Меня или свежеобретенный золотой?

— Вас обоих, — ничуть не смутился рыжий и нахально подмигнул Марне.

— Капитан, мог бы и поторопиться. Эти двое меня доконали, — сварливо откликнулся Рик и широко мне улыбнулся. — А ты хороша! Так провести нас с Овечкой...

— Рада, что ты оценил, — я шутливо потрепала парня по русым волосам и прошла к жарко пылающему очагу, протягивая руки к теплу.

— Какого лешего вы сюда забрались? Договаривались же, что вы останетесь на поляне. — Вернар встал рядом, подставив огню спину, стянул куртку и не глядя бросил ее на ворох тряпья на полатях. Тут же раздался приглушенный вскрик и из-за печки показалась всколоченная черная шевелюра.

— Ох, Сиргай, прости, не заметил.

— Да ничего. С возвращением. — Парень ловко спрыгнул вниз, потянулся и робко мне улыбнулся. — А я тебя помню. Ты моему дядьке руку залечила после капкана. Тетка голосила, что не жилец уже будет, ан-нет. Очухался.

— Рада за него. — Ответила, внутренне содрогаясь от воспоминаний об обрубленном запястье.

— Есть будете? — Рик уже расставлял на столах тарелки с немудреной снедью.

— Погодь, пусть сначала расскажет, как так получилось, что нас ни с того ни с сего взяли и выгнали вон? Другого времени чтобы сбежать не нашлось? От крика Морена даже лошади в стойлах пятнами пошли. Я думал, еще чуть-чуть и стекла треснут.

— Раз сбежала — значит были причины, — не оборачиваясь, ответила Горяну я.

— Э, нет, красавица. — Мягко откликнулся Рик. — Мы тут по лесам шастали не для того, чтобы нас потом по носу щелкали. Рассказывай давай.

Я обернулась, собираясь отпарировать, но застыла, наткнувшись взглядом на Марну.

Оборотниха успела раздеться и вольготно устроилась на лавке в углу, привалившись спиной к стене и внимательно разглядывая меня сквозь прищуренные ресницы. Не могу сказать, что удивило меня больше всего: короткие пепельные волосы, стоящие жестким ежиком, глубокое декольте в такой холод, открывающее непозволительно много или уродливая неровная полоска воспаленной кожи на внешней стороне запястья.

— Ммм... — Протянула я, осознавая, что напрочь забыла все то, что хотела сказать.

Марна не облегчила мне задачу, однако теперь в ее глазах помимо любопытства отчетливо читался вызов и издевка.

— Чего? — В конце концов протянула оборотниха.

— Твоя рука... Вернар рассказал мне о ране... Я бы могла посмотреть, если хочешь.

— Не думаю. — Марна отрицательно тряхнула головой, не потрудившись объясниться.

— Как знаешь.

Странное было ощущение. Даже не припомню, когда кто-либо без веских причин оказывался от моих услуг... Вряд ли кто-то из присутствующих действительно обратил внимание на интонацию и смысл сказанного девушкой. Вернар перебросился парой фраз с Горяном, Сиргай помог Рику нарезать краюху хлеба, казалось, никому нет дела до враждебности Марны. Постаравшись убедить себя, что это всего лишь воображение, давшее плоды на благодарной почве недоверия к оборотням, я села за стол вместе со всеми и за ужином малу по малу поведала присутствующим историю своих скитаний за последний месяц.

* * *

— Вернар, который день мы уже здесь торчим? — Я со стоном разогнулась, отбросила деревянный пестик, которым до этого разминала листья вялой межинки и посмотрела на мага, уперев руки в поясницу.

Тот аккуратно отложил точильный брусок, попробовал пальцем кромку лезвия косы, бросил быстрый взгляд по сторонам и коротко ответил:

— Тринадцатый.

Итого, прошло почти две недели с того дня, как мы появились в Березовых Лазках. Никакого ответа от Сорно, никаких новостей о мордварах, ни-че-го. Тихо, как в болоте. Если бы не работа, которой меня сумели загрузить предприимчивые селяне — завыла бы от неизвестности. Новость о том, что в деревне появилась травница разлетелась по округе мгновенно. Первые несколько дней пришлось изрядно побегать по домам. За этим нехитрым делом тягостные мысли как обычно отошли на второй план, позволяя хоть ненадолго отвлечься. Вернар взял себе за правило везде меня сопровождать, хотя и я клятвенно заверила его, что на этот раз сбегать не собираюсь.

— Причисли это задание к моим многочисленным обетам, — с усмешкой посоветовал маг.

За это время я уже успела привыкнуть к его молчаливому присутствию и даже стала поручать мужчине несложные манипуляции с пациентами. Сейчас же мы расположились во дворике кузнеца, обрамленном хозяйственными постройками, где имелось все необходимое для приготовления полсотни литров чахоточной микстуры. Староста вспомнил о хвори, которая несколько лет назад скосила половину деревни и решил закупить лекарства впрок. Вернару досталась груда затупившегося сельского инвентаря, поэтому мне уже битый час по ушам ездило однотонное "вжик-вжик". Неудивительно, что и настроение, и общий показатель человеколюбия во мне упорно стремились к нулю.

— Пожалуйста, передохни хоть полчасика. У меня сейчас голова взорвется.

Маг удивленно вскинул брови и отложил следующую железяку.

— Почему нет никаких новостей? Что у них там происходит? Могли бы и черкнуть пару строчек!

Возиться с булькающим варевом в полной тишине оказалось не менее изматывающим занятием. За спиной безмолвствовали.

— Ты часом не сильно вжился в роль немого? — Я раздраженно повернулась и смахнула со лба выбившуюся из прически прядь волос. Маг наблюдал за тем, как я бегаю между столом и углями с легкой полуулыбкой.

— Я не знаю, что тебе ответить, поэтому предпочитаю молчать. Выкипает!

— Старыч! — Я сняла с огня одну из мисочек и быстро-быстро помешала содержимое.

— Из-за чего вы с Марной с утра поцапались? — Внезапно проявил интерес мужчина.

— Твоя оборотниха...

— Она не моя.

— Твоя оборотниха, — с нажимом повторила я, — решила, что к облезлому хвосту в комплекте идет сверхчутье. Видите ли, она унюхала, что я в ее сумке рылась.

— У оборотней действительно очень развито обоняние...

— Я переложила ее мешок с места на место. Сомневаюсь, что это можно засчитать за "рылась". — Недоверие Вернара, пускай и косвенное, сильно раздражало.

— Хорошо, я тебя понял, хотя это и сильно разнится с той версией, что мне рассказала Марна.

— Она тебе жаловалась, что ли? — Я аж опешила от такого поворота.

— Нет, — мужчина на секунду замялся, подыскивая слова, — скорее эмоционально высказывалась.

— Капитан, — я вкрадчиво понизила голос, — тебе не кажется, что это переходит все границы?

— Ерви, не пойми меня неправильно, но ты к ней слишком строга. Марна молодая и вспыльчивая, как и все оборотни. И зная в чем дело, можно просто игнорировать ее выпады. Уверяю тебя, как только она остепенится — сразу поймет в чем была не права.

— Остепенится?

— Выйдет замуж, например. Вон как Сиргай за ней ухлестывает. Половина женского населения деревни обзавидывалась. И где только такую охапку подснежников достал? Я так ни одного в лесу не встретил...

Я не удержалась и громко фыркнула.

— Сиргай ей нужен как летошний снег.

— Что ты имеешь ввиду?

Я сняла бадейку с углей и накрыла толстым полотенцем, не спеша отвечать.

— Ерви, ты не договорила.

Ну что ж, сам напросился. Да я и так долго молчала.

— Вернар, вы, мужики, иногда бываете настолько узколобы! Да она же за тобой хвостом ходит. И так и эдак старается угодить, чуть ли не половичком под ноги стелется...

— Да она просто благодарна за то, что мы ей жизнь спасли...

— А эти показательные раздевания? Тоже благодарность?!

Все это время Марна в упор не соглашалась спать как все нормальные люди на лавке или полатях. Вместо этого оборотниха каждую ночь принимала вторую ипостась и уходила на ночь во двор. При этом девушка ни капли не стеснялась своего нагого тела, словно специально выбирая для раздевания тот момент, когда на нее было устремлено все внимание. В первый раз увидев это безобразие, я опешила настолько, что выронила из рук лоток со свежезаваренными настойками. Терпкий травяной дух из избы не выветрился до сих пор. К чести Вернара стоит отметить, что к показательным спектаклям он относился равнодушно, деликатно отворачиваясь в особых случаях. Остальные же в удовольствии поглазеть на этот стыд себе не отказывали, Сиргай вдобавок каждый раз краснел до кончиков волос.

— Да мало ли какие у нее причуды. Между прочим, она не передо мной одним раздевается!

— Внимание остальных ей льстит, а вот твоего внимания она конкретно хочет добиться. — Я разгоряченно пыталась вдолбить магу то, что женский наметанный взгляд замечает с полоборота. — Вспомни, рядом с кем она все время садится на лавку, кого встречает у ворот и, в конце концов, кого она не далее двух дней назад просила помять спинку, так как продуло ее что-то. Оборотня-то и продуло?

— А ты-то откуда это знаешь? Мы ж во дворе одни были. Подслушивала? — Вернар, абсолютно не тронутый моей речью, ехидно прищурился.

— Больно надо. У окна травки сортировала — вот и слышала, что вы там наедине обсуждали.

Другое дело, что за столом было и удобнее и света от печки больше, но Вернару об этом знать не обязательно.

— Ерви, ты ревнуешь что ли?

Вопрос был настолько неожиданным, что потребовалось собрать в кулак все свое самообладание для того, чтобы невозмутимо ответить:

— Ты о себе слишком высокого мнения. Я не ревную. Просто пытаюсь открыть тебе глаза на происходящее.

— Тронут такой заботой. — Маг широко улыбнулся, беря в руки зазубренный топор.