Операция "Муравьиный бог"

— Докладывай, — разрешил Наставник.

— Мы допустили вчера ошибку... Вернее, я допустил ошибку! Я не смог...

— Не извиняйся! — предостерегающе поднял руку Наставник. — Ошибаться свойственно всем! Главное, чтобы это не вошло в привычку. Суть ошибки?

— По-видимому, я упустил "матку"... Я не смог ее распознать... А она поняла, что мы охотимся за ней и сумела ввести меня в заблуждение. Наверное, более опытный Наблюдатель смог бы...

— Кто знает... — Наставник снова заложил руки за спину. — Не волнуйся, садись, — он кивнул головой в сторону внезапно появившегося рядом с Никитой стула, а сам принялся неторопливо расхаживать по комнате взад-вперед:

— Даже о возможностях обычных "маток" нет достоверных сведений, настолько они разнообразны... Все зависит от того, в какую именно область внедрился паразит. Встречались весьма уникальные экземпляры, обладающие способностями, которые в некоторых случаях превосходят даже возможности Наблюдателей или Истинных. Например, в области ментального или психокинетического воздействия. Конечно, это превосходство носит очень ограниченный характер. Допустим, некая особь может слышать радиоволны или обладать ярко выраженной способностью к ясновиденью, другая может оказывать ментальное воздействие на людей — у Истинных это называется: создать фон. Некоторые получают огромную физическую силу или ловкость. Попадались даже индивидуумы, имеющие контакт с параллельной реальностью и даже с хроносдвигом. У некоторых встречаются практически бесполезные возможности, типа, создания телекинетических эффектов по передвижению небольших предметов — ложек, вилок и так далее... Гармоничного развития у них нет и не может быть по определению, однако резонансные пики на границах контакта достигают весьма значительных величин. И с чем мы столкнемся в следующий раз... — Наставник развел руками. — Однако, я заболтался... Таким образом, о возможностях женских "маток" не известно практически ничего. Даже сам факт их существования долгое время вызывал споры. Так что никакой твоей вины, Наблюдатель, не существует, кроме той, что ты действовал исходя из известного, опирался на логику... однако это обычная человеческая ошибка, свойственная Наблюдателям, особенно, на первых порах. Реальность же, с которой ты столкнулся, требует исходить из неизвестного.

Логика Истинных в данном случае проста — ликвидировать все вызывающее подозрение. Это бывает эффективно с точки зрения тактики. С точки же зрения стратегии, никуда не годится! Ибо путь тотального террора не позволяет накапливать информацию о противнике. А отсутствие достоверной информации приводит к тому, что мы снова и снова вынуждены атаковать в лоб. Это негуманно и неэффективно, ведет к неоправданным жертвам и потерям. Мы до сих пор судим о болезни, главным образом, по внешним ее проявлениям, в то время как аналитическая деятельность и сбор информации, могли бы во многих случаях предотвратить саму возможность возникновения болезни. Например, крайне важно, для дела, было бы захватить эту особь живьем и подвергнуть изучению ее психику и возможности. К сожалению, договориться по этому вопросу с Истинными практически невозможно. Сейчас в городе объявлены Карантинные Мероприятия. После них, как правило, остаются одни трупы.

Наставник наконец остановился прямо напротив Никиты и жутковато уставился на него черными провалами очков, под которыми, как тому начало казаться, разгорались красные огоньки глаз.

— Так что же мне делать? — Никита поерзал на жестком стуле, по спине пополз холод. "Он что, намекает, чтобы я попробовал захватить Алену живой? Не выдавая Истинным? Но где мне ее сейчас искать?"

Наставник, словно спохватился — красные угольки за темными стеклами погасли. Усмехнулся:

— Время нашей встречи истекло. Действуй, не исходя из логики и здравого смысла! И помни, Наблюдатель — впереди тебя всегда ждет неизвестность.

* * *

Никита соскочил с тахты, закрыл окно на обе защелки. Вернулся к постели, посмотрел на черный шар. Куда его деть? Так ничего и не придумав сунул под подушку и прикрыл зачем-то сверху простыней. "Что за странная фраза: "Действуй не исходя из логики..." Может Наставник оговорился? Ага, как же, оговорится он..." В голове был хаос. Что делать, куда бежать? Действовать следовало быстро — Истинные могли вернуться с минуты на минуту. Черт, даже палки нет. Вместе с сумкой осталась в автомобиле. Никита кинулся к спортивной сумке Милы. Открыл начал лихорадочно вытаскивать вещи. "Должно же у нее быть хоть что-то... хоть какое-то оружие, кроме серпов этих". Ничего похожего на оружие не находилось. Либо забрала с собой, либо не было изначально. "Стоп! Что это? В левом боковом кармане... Тяжелое, твердое... ну-ка, глянем... Оп-па! Наручники! Новенькие, блестящие, хромированные. Сгодятся. Так... где ключи? А вот они!" Никита побежал на кухню. Хоть ножик взять или скалку какую. И вдруг увидел в коридоре свою палку, преспокойненько лежавшую на полочке для обуви, рядом с зонтиком, молочно отливая на его темном фоне, белой резиной. И как, интересно знать, она тут оказалась? Была же в сумке. Или может он ее доставал? Кажется и вправду доставал, пьяно бахвалясь перед Ритой, какое грозное оружие он смастерил и жалуясь, в каких условиях приходится работать бойцу невидимого фронта, ни оружия тебе не выдают, ни обмундирования, все самому, все самому...! Ну теперь-то, это на руку! Никита сложил найденное вооружение в большой пластиковый пакет с надписью "Холидей-классик" и вдруг как-то сразу успокоился. "Стоп, стоп, стоп! Не то делаю! Да что я суечусь в самом деле? Думай, товарищ ученый, думай! Для того тебя и взяли, чтоб думал, а не с маузером по крышам прыгал... Что я знаю про Алену? Если разобраться, мало что знаю... Чисто формальные сведенья, по которым можно конечно порыться, но быстрой отдачи они не дадут. Например адрес и телефон на Цветном. Телефон она не берет... Можно конечно снова туда сгонять... но и ежу понятно, что там ее нет. Ну не идиотка же она, в конце концов, сидеть дома, после того, что натворила. Адрес на Терешковой? Если бы она была там, это было бы еще более странно. Совершенно четко... буквально знаю, что ее там нет. Откуда знаю, понять не могу... Кажется браслет влияет и на интуицию. Или это возникло после того, как мне по голове настучали? Смешно... Далее... квартира на Терешковой, якобы... подчеркиваю, ЯКОБЫ, принадлежит ее бой-френду, о существовании которого, а равно о беременности Алены мы знаем исключительно с ее слов. А к словам ее доверия, не сказать, что мало... совсем нет! Кста!.. а существует ли эта самая квартира вообще? Кто в ней был? Мила? Да она никаких важных разговоров в незнакомых квартирах не ведет — маниакально опасается прослушки. Значит встречались на улице. Так же, как и во второй раз, возле подъезда. Но Алена была в домашнем халате и тапочках... что ты на это выразишь? Да скажу, что ничего это не значит. Лето, погода теплая, девчонки одеваются легко — маечка, шорты. Зайди в подъезд накинь на себя халат, одень тапочки, растрепи слегка волосы и у окружающих будет полное впечатление, что ты только что вышла из квартиры, где может даже спала и только что проснулась.

И это пустышка — гадом буду! Опять же, не знаю почему, но я в этом совершенно уверен... Что остается еще? Выйти на родителей? Позвонить в отдел кадров Цитологии, выяснить координаты. Созвониться с ними, пораспрашивать? Связи, явки, пароли? С кем дружит, где может быть? Фигня все это... С какого хрена, родители начнут рассказывать хрен знает кому, где можно разыскать их любимую дочь? Скорей перепугаются, начнут сами звонить, выяснять через знакомых... кипеш поднимут... только навредят! Школьные связи? Это уже реальней... теплее... Где она училась? В сто тридцатке? Обратиться в школу, выяснить, кто был классный руководитель. Она-то наверняка знает, с кем общалась, с кем дружила, у кого может быть... Но время, товарищ! Время... Цигель, ай-лю-лю! Да и чувствую я, что не мне одному это в голову придет... а может уже и пришло... а может уже и выясняют... Карантинные мероприятия! После них одни трупы... Думай, друг Никита, думай! Вернее нет... остановись... Думать нельзя... логикой тут бесполезно... не возьмешь! Исходных данных слишком мало, а чтобы добыть их, нет времени... Что остается? Интуиция... Внутренний голос... Прислушивайся к ощущениям... Решение обязано найтись! Что это такое свербит у меня в голове? Это не мысли... это образы... Почему ее имя и фамилия вызывают у меня какие-то странные чувства? Словно я о ней, мог слышать раньше... но... не в реальности... А где? Черт, черт!"

Никита сел на тахту и зажмурился, крепко сжав голову руками. "Ассоциации... Прислушивайся к ассоциациям... Ну почему... почему, когда я пытаюсь представить себе Алену, в мозгу всплывает явственный образ девушки, в коротком белом платьице, с теннисной ракеткой в руке?"

Сам Никита никогда не увлекался большим теннисом. Так, в детстве, как все пацаны играл во дворе в настольную его разновидность, на этом его знания в данном вопросе и исчерпывались. Тогда почему? Может он ее видел на одном из многочисленных академовских кортов, случайно проходя мимо? Загорелая молодая девчонка в короткой юбочке, задорно носящаяся по корту в погоне за прытким мячиком, вполне могла привлечь его рассеянно-задумчивый взгляд. Ну и что? Мало он видел девчонок в коротких юбках? Да летом каждая вторая. Выстрой их в шеренгу, ни одной бы не вспомнил. Разве что, если встречал неоднократно, где-нибудь в местах постоянных посещений. Теннисные корты, увы, к таковым не относились. Ерунда какая-то! Иррациональность.

Еще не вполне понимая, что делает, Никита потянулся к телефону. "О черт! Он же сдох!" Но трубка к его удивлению, отозвалась бодрым гудением. Не веря себе, Никита набрал номер своего старого, еще с универа, приятеля — Мишки Городецкого, страстного теннисиста. После того, как год назад Мишка женился, а Никита наоборот обрел свободу, жизненные пути их как-то разошлись. Мишкина жена, Ольга — дочь полковника в отставке, преподавательница психологии в Военном институте, сумела в короткий срок, сделать из бывшего бабника и охламона, примерного мужа. Однако о его сексуальных подвигах в бытность холостяком, она была прекрасно осведомлена. Ревновала и стремилась ограничить его контакты с приятелями из прошлой жизни. Что ей собственно и удалось, поскольку Мишка был в нее безумно влюблен и готов исполнять все ее желания. Единственно с чем у нее не получилось справиться — это была Мишкина страсть к теннису. И тогда она будучи мудрой женщиной, сама купила себе короткое теннисное платье (благо было, что показать), ракетку и отправилась с мужем на корт, дабы уберечь его от влияния длинноногих девиц в изобилии водящихся в тех местах, якобы из любви к спорту, а на самом деле только и занимающихся стрельбой глазами по потенциальным женихам.

По всем законам жанра — летом, в июле, в воскресенье, в час дня, Мишки ну никак не могло оказаться дома. Он должен был быть, где угодно — на корте, на пляже, у тещи на даче, у черта на куличках, но только не дома... Трубку сняли после первого же гудка:

— Обслухиваю вас внимательно! — бодрым фальцетом заявил Мишка. — В чем дело, клиент? Почему молчите и дышите в трубку? — добавил он, поскольку обалдевший от неожиданности Никита, на несколько секунд лишился дара речи.

— Мишка, черт! Ты? Узнал?

— Никитка! Ты что ли? Вот мудила, вспомнил, наконец, старого товарища!

С минуту они радостно орали в трубки, обзывая друг друга и вспоминая кто кому звонил в последний раз. Далее, они разъясняли судьбы, различных общих друзей-приятелей, кто, где, кого видел, и кто чем занимается в настоящее время. После исполнения этих дружеских формальностей, Никита незамедлительно перешел к делу:

— Мишк, а ты все по теннису продолжаешь прикалываться, или Ольга тебя таки отучила?

— Ага, щас! Со мной ходит, как миленькая... партнерша моя... Да ты, ты, ходишь! — голос Мишки удалился от трубки. Про теннис мы говорим... Никита Северов позвонил, сто лет, сто зим, помнишь его? Ну да, да... высокий симпатичный... Я тебе дам, высокий симпатичный!!! — голос Мишки вернулся в трубку. — Ольга там с кухни трендит... — пояснил он и без того ясное, — вот слух-то у человека!!! А ты чего, Никит, про теннис-то спросил? Сроду им не интересовался.

— Да, собственно... он мне и сейчас по барабану... Я спросить хотел... Ты тренером-то не стал?

— Не-е! Ты же знаешь... учить не моя стихия! И потом... — добавил он, понизив голос, — сейчас, в основном, девки учиться идут. А моя разве даст с таким контингентом работать?.. Короче... — начал он, вновь громко, — мне и Ольки моей хватает для учебы. Да, да милая, я тебя люблю! Котлеты готовы? Ну сейчас... дай поговорить с человеком! Сто лет не общались!

— Ну все равно... — продолжил Никита. — Ты ж там давно крутишься, всех наверное знаешь?... В этом клубе вашем... теннисном.

— Ну да! — с гордостью сказал Мишка. — Я клубный активист! Все тусовки, турниры, будьте почтенны!

— Ну отлично! Знаешь, я тебя хотел спросить не слыхал ли ты про одну девицу?

— Какую такую? — голос Михаила опять стал трагически тихим.

— Алену Вишняк... Может, слышал?

— Аленку? Естественно знаю! Она же у нас звездочка, местной величины! Прикинь, год назад пришла к Сашке Коротких, а сейчас уже играет, чуть ли, не лучше его. Он ее на мастера спорта двигает... но она не сильно-то... девка талантливая, слов нет, но ленивая-я... пофигистка. Слушай... — Мишка заговорщецки хихикнул. — А чего это ты, ей интересуешься? Ты что, к ней яйца подкатываешь? Так она ж малолетка еще! На молоденьких уже потянуло? А... старый козел?

— Ну во-первых не малолетка... восемнадцать ей. Знаешь... — Никита вздохнул, придется врать старому другу, — понравилась она мне...

— Девка-то симпотная! — с пониманием подтвердил Мишка. — Чижик-рыжик! Одобряю!

Никита почувствовал, как сердце вновь гулко бухнуло в груди:

— Она, что рыжая?

— Здрасти, вам пожалуйста! — удивился Михаил. — Ты что с ней в темноте знакомился?

— А, ну да... — спохватился Никита. — Извини, конечно помню! В общем, мы с ней договорились о свиданке... А она не пришла... продинамила, короче, меня. А я про нее, ничего, кроме этого гребаного тенниса не знаю. Ни где живет, ни телефона... Ты не мог бы мне помочь? Узнать про нее... Ну... где тренируется, с кем, когда? Я как бы случайно туда подкатил бы... Ба... какая случайная встреча, мадемуазель!

— Да, господи... я ж тебе говорю, тренера ее знаю. Сашка Коротких — он, можно сказать, корефан мой... Сейчас звякну ему, все узнаем про твою Алену, будь спок! Не клади трубку, я с сотика ему...

— Хорошо! — подтвердил Никита, но в трубке уже раздался треск, Мишка положил ее на какую-то твердую поверхность. Послышался его удаляющийся голос:

— Ольгусик! Где мой сотик? Нет, милая, голова у меня, как раз на месте!..

Несколько минут, его не было слышно и Никита начал опасаться, как бы снова не вырубился телефон, не оборвалась, начинающаяся вырисовываться, спасительная тонкая линия, ведущая его к Алене.