Путин против Сша

Герда протер стекло дальнометра и произнесла:

— Очень недурно мы потрудились. А теперь вперед на север!

Магда с печалью в голосе заметила:

— Вот так совершаем мы одну ошибку за другой. И это стало нашим своеобразным проклятием.

Герда округлила глаза треугольником и удивлено спросила:

— А в чем это мы ошибаемся... Все идет почти по плану. Мексика позади, и теперь мы в США. И если на то пошло, то такого врага, как Америка нельзя оставлять в тылу!

Магда поспешила уточнить:

— Я имею ввиду ошибки в духовном смысле слова. Мы слепые и нищие духом!

Шарлота сердито рыкнула:

— Кажется, мы уже договорились, что будем следовать арийскому монотеизму. А ты опять обновляешь никому не нужную дискуссию.

Кристина предложила:

— Давайте лучше обсудим творчество Дюма. Например, граф Монтекристо личность положительная или отрицательная?

Магда твердым голосом ответила:

— Однозначно отрицательная!

Кристина вспыхнула и возразила:

— А это еще почему?

Магда логично заметила:

— Он не умеет прощать!

Шарлота рыкнула:

— А что мы должны прощать своим врагам?

Магда тряхнула золотистыми волосами и заметила:

— Если не уметь прощать, то насилие не остановить!

Герда согласно кивнула:

— В этом что-то есть... Но нужно ли останавливать насилие?

Шарлота уверенно произнесла:

— На насилии держится мир... Вулкан ярости парит с размахом...

Кристина с воодушевлением подхватила:

— Напряжение высшее сил... Познается и с болью и с страхом!

Герда допела с восторгом:

-Только страх нам дарует друзей,

Только боль побуждает трудиться!

Потому я хочу все сильней,

Минометом в орду разразится!

Девушки замолчали. Движение "Шермана", отвлекло их. Один выстрел, и танк США раскололся. И вообще эта машина для немцев совсем не опасная.

А вот и "Ведьма", попыталась приблизиться, и тоже уничтожена. Герда стреляла, нажимая на джойстик босыми пальцами ног.

Такая вот она стала крутая девчонка-терминатор. Немецкий танк проехался, подавил нескольких чернокожих, выпустил струйки крови.

Магда со вздохом заметила:

— Вечно мы проявляем жестокость... А когда в сердца вселиться милосердие?

Шарлота на это ответила:

— А тогда когда мы захватим весь мир! Это будет подлинным триумфом воли!

Кристина пропела с восторгом:

— Око за око, кровь за кровь... Несемся по кругу — убивая вновь!

Герда оскалила свои крупные, словно жемчуг яркие зубы и прошипела:

— Жалости не знаем! И знать не хотим!

Магда пожала плечами и заметила:

— Вас не переспоришь... Но Бог осудит!

Шарлота спокойно заметила:

— И в Библии евреи по повелению Бога убивали. То есть Всевышний не был пацифистом. Но все же куда больше, по душе учение — немцы есть народ Божий. Сие есть куда более разумное здравое учение, чем библейское!

Магда отрицательно мотнула головой:

— Вы ничего не понимаете...

Кристина логично заметила:

— Кто сильный, тот и прав! Мы вошли в Техас? Потом будем и в Нью-Йорке!

Герда хихикнула и проворковала:

— Нам сопутствует успех... Как поется в песне — при каждой неудаче, давать умейте сдачи... Иначе вам удачи не видать!

Девушки отвлеклись. С неба их попытался атаковать американский штурмовик Р-51. Это довольно опасно, так у этого стервятника реактивные ракеты. Магда ловко маневрировала. Девушки — каждая из них могли, и танк водить и стрелять, и точно попадать. Ракеты прошли мимо, хотя и в опасно близости от машины. Штурмовик спикировал, но ударили зенитные пулеметы. Американский стервятник получил пробоины и стал терять высоту.

Хвост задымился, отламывались целые куски металла, дерева, и прочего.

Герда прошипела:

— Вот так! Это лишний раз доказывает, кто прав, а просто слабак!

Магда заметила:

— И все равно наша удача зависит от Бога!

Герда выкрикнула:

— От арийского Бога!

Кристина добавила:

— И от нашей ловкости... Или неловкости!

Шарлота прошипела:

— А также в силу флага, и острых клыков космической силы!

Танк снова двинулся, и был вынужден стрелять. Появились "Гранды"-2. В общем, танк похожий на "Шерман", но несколько более легкий и чуть выше. Не самая совершенное оружие, но зато сравнительно дешевый. Разумеется для немцев безобидная машина.

Девушки стреляли по очереди, разбивая корпуса "Грандов". Те огрызались, но их снаряды соскальзывали с брони немца. Е-50 работал как робот, демонстрируя подавляющие боевые качества.

Шарлота проревела:

— Удар стального молота, нам озарил рассвет!

Герда автоматически стреляла. И вместе с тем вспоминала красавчика Ганса. Они с ним занялись любовью, и было все супер! Ганс еще и умный паренек, мог рассказать много интересного. Например, про различного приключения пиратов.

Герда понравилась история принцессы, которая стала юнгой у пиратов. А потом нашла сокровища, но не стала их тратить на себя, а собрала армию и стала завоевывать мир.

Конечно, образ воительницы-полководца весьма впечатляющий. Как его не растиражировать. И не купить такую книгу, если бы она была бы напечатана. А также интересны и космические сражения. Вот, например, фантазия на предмет завоевания различных звездных миров. Доблестные арийцы сражаются против кентавров...

Пока Герда вспоминала, кентавров, то есть "Грандов" уничтожили. И немецкий танк продвигался далее. Но медленно. Гусеница наткнулась на радиоуправляемую довольно мощную мину, и взорвался каток, точнее даже несколько катков. Буквально лопнул металл, и брызнуло горячим. Герда выругалась, и даже пнула Магду ногой:

— Вот он твой Бог, что с нами делает!

Златовласка ответила:

— Не богохульствуй...

Девушки уже несколько суток почти не спали и пока меняли катки, взяли и уснули.

Тут Герде опять такое приснилось....

Опять явилась в видении Герда. Девочку сделали служанкой знатного принца. Она стала фрейлиной, её разодели в шелка и бархат. Повторилась история по Андерсену, только чуть-чуть в ином варианте. Герда в первый же день сильно натерла в новых сапожках ножки, и поняла, что богатство не только сладость. А в шелках жарковато в итальянское лето. А самые изысканные яства, не столь хороши, когда у тебя полный желудок.

Не сравнить со сладостью черствого хлеба с ключевой водой, если его ты вкушаешь голодной.

Кроме того Герде, пришлось учиться иностранным языкам, хорошим манерам, разного рода этикетам и наукам. А это вовсе не так интересно чем вести жизнь бродяжки.

Можно, вспомнить, как принц мечтал о роли нищего.

Герда старалась привыкнуть, долго мучилась. Вот прошел год. И уже казалось, что она втянулась в этот изнурительный, ритм жизни фрейлины.

С пирожными каждый день и дорогой одеждой.

Но в зеркале, перед которым она исполняла церемонию, вдруг появился её названный братец Кай. Мальчик совсем не вырос, и не изменился за долгие годы разлуки, только стал слишком уж бледным с нездоровой синевой. В замке Снежной Королевы он словно заморозился, и все еще пытался сложить из льдинок слово: "Вечность".

То, что могло дать ему свободу.

Но, похоже, это ему не удавалось. А какого, это долгие годы сидеть в ледяном замке, даже если ты не чувствуешь холода?

И вокруг тебя только белые медведи и ледяные статуи?

Герда ощутила, что её названный братец глубоко несчастен. Вокруг только льды и белые медведи, ты перебираешь сверкающие как алмазы льдинки. Даже с учетом, что сердце названого братца заледенело, все равно понятно, что он глубоко несчастен.

Может, даже это несчастье еще в тысячу раз горше, когда у тебя в груди замершая вода?

Герда вскрикнула, и решилась бежать. Она пошла в свою комнату. Честно оставила сапожки, дорогое платье и тонкое нижнее белье. Одела, свое прежнее, превратившее в лохмотья, но бережно хранимое платье. Она стало тесным, и оголило ножки выше колен. Девочка выросла, и ей на вид лет тринадцать, а на деле на десять лет больше. Сколько времени прошло с момента, как она отправилась искать своего названного брата? Уже лет тринадцать, если не больше.

Герда чуть поколебалась. Может взять хотя бы туфельки... Или уйти нарядной. Но это нечестно! И для бродяги лохмотья как раз к лицу.

Девочка поцеловала распятие и так босоножкой отправилась на поиски своего названного братца. По крайне мере она теперь знала, что он далеко на севере. По пути её встретила стража. Увидев Герду босую, и в лохмотьях они удивились:

— Это ты фрейлина? Что за вид у тебя?

Герда соврала:

— Я прогневала своего принца, и он велел мне идти на все четыре стороны, в тех же лохмотьях что и пошла на служение.

Стражник жалостливо заметил:

— Ты себе все ноги собьешь, дам как я тебе хоть пару башмаков. Моя дочка выросла из них, а тебе они как раз будут в пору!

Ножки у девушки и в самом деле такие точеные, красивые, и беззащитные, что представив их на острых камнях невольно испытываешь чувство жалости.

Герда скромно ответила:

— Я этого не заслужила... Оставьте себе или продайте!

Бородач покачал головой:

— Ну, уж нет! Дороги Италии слишком суровы и каменисты для босых ног девочки. Тем более ты уже отвыкла, от суровой поверхности. Пока еще май, и не скоро станет холодно, но на ночь я тебе дам и пуховый платок, чтобы ту укрывалась... Пока не найдешь новых добрых хозяев!

Девочке неудобно отказаться.

— Спасибо тебе! — Ответила Герда.

Она взяла с собой кожаные, и почти не изношенные башмаки — видимо дочь одевала их только по праздникам, и пуховый, тоже практически новый платок. Поблагодарила мягкого сердцем стражника. Башмаки и в самом деле были удобные, чуть больше размером, но нормальные. В них идти было комфортно.

Стражник дал еще на дорогу краюху хлеба, улыбнулся и произнес:

— Береги башмаки, и постарайся найти себе приличный дом.

Но едва свернув за поворот, девочка сняла башмаки и повесила их на плечо. Ей очень хотелось походить босиком, отдохнуть от дворцовой обуви. Поначалу идти было приятно, дорожная пыль щекотала голые пятки. Но затем, стала сказываться долгое отсутствие привычки. Подошвы у девочки стали нежнее и мягче, и она вскоре почувствовала, колкость камушков и горение.

Вскоре каждый шаг напоминал битье палками по голыми пяткам.

Но Герду успевшую за свою уже не такую уж и короткую жизнь повисеть на дыбе, это не смутило. В конце концов, босиком идти по каменистой дороге не так больно, чем когда пятки жарит жаровня. Пусть даже за год она, девочка-фрейлина и изнежилась. Ничего она это выдержит.

Герда стиснула зубы крепче и добавила шагу.

К концу дня босые ноги у девочки кровоточили, но она не сдалась и уснула в стоге сена. А на следующий день снова отправилась по каменистой дороге.

А растерзанные подошвы впивались острые камни, причиняя девчонке страдание. Время от времени девочка окунала, разбиты ступни в воду, и охлаждала изрезанные ступни.

Герда не взяла с собой еды, и ей пришлось питаться подаянием. Симпатичной девочке в лохмотьях подавали охотно.

Герда поначалу хотела продать кожаные ботинки или обменять на продовольствие, а самой обуть что проще, но затем она передумала. Её ножки очень быстро огрубели, заросла подошва мозолями, и в башмаках, особенно в теплую пору года не нуждались. Зато она встретила двух маленьких мальчиков, которые буквально умирали от голода.

Совсем худые мальчишки, кожа и кости, тела едва прикрыты лохмотьями, босые ноги сбиты.

Девчонка накормила их тем, что собрала в торбу, затем продала в купеческой лавке конечно с большой скидкой, почти новые башмаки. Накупили еды, и оставила мальчишкам, да еще вместе с пуховым платком.

Те впервые за долгие годы наелись.

Конечно, Герда повела себя по христиански щедро. Тем более стояло лето, и ночью нет необходимости укрывать платком. Но когда щедрые поля Италии окончились, шедшая на север девочка, оказалась в Альпах. А там днем еще тепло, а по ночам холодно. И селения встречаются намного реже, приходится голодать.

У голодной девочки буквально выкручиваются кишки.

Один раз ударил летний, горный заморозок и лохмотья примерзли. Девочка дернулась и окончательно разорвала себе платье. Оказалась голой и беззащитной. Пришлось, держа на себе рванье, идти быстрым шагом. Ночью голышом не уснешь — настоящий ад. Герда не спала весь день и ночь, но на утро спустилась чуть ниже и согрелась, поспала. Затем снова шла всю ночь, и к обеду следующего дня вышла к горному хутору.

Девочка от радости закричала и стала размахивать руками. У нее фигура уже формировалась, и когда появился человек, то Герда поспешила прикрыться руками.

В ответ последовало:

— Ух ты дикарка!

Хозяин согласился дать Герде, простую и старую одежонку, но в замен заставил целых две недели колоть дрова и носить воду ведрами с коромыслом.

Плюс еще заделать накладывая камни дырку в заборе.

Девочка вкалывала до изнеможения, и питалась только черствым хлебом кислым молоком. Хозяин предложил ей остаться, но Герда соврала, сказав что совершает паломничество. Неохотно горный кулак дал её какую-то дырявую дерюгу, но хоть ты не нагая. А на дорогу даже куска хлеба не бросил.

И это девочке, у которой руки покрылись мозолями от труда, и которая ишачила на выродка до изнеможения.

Пришлось Герде, идти с пустым животом. А в горах селения редкие, а сами Альпы большие, на верхушках гор, даже летом лежит снег. Девочка с голодухи рвала траву, клевер, разгрызала еловые шишки. За десять дней, она отощала, что стала одна кожа и кости. Даже белку не удержалась, и съела сырой.

Не брезговала и сосать сосульки, рискуя подхватить ангину.

Затем снова наткнулась на хутор. Три дня тяжело работала там, но зато отъелась, и немного ей дали и на дорогу. Но сильнее всего в высокогорье доставал ночной холод. Девочка спала днем, на ночью топала, босыми, мозолистыми ножками острым камням. Иногда выли волки, несколько раз Герда срывалась в пропасть и чуть не падала, но судьба хранила её. Хотя немалый страх идти по горам и ночью. И голодно...

Что-то вроде ледяного ада.

Когда Ганнибал перебирался через Альпы в Италию, у него умерла половина войска и все слоны. А тут переход совершает маленькая, ну пусть даже годами и взрослая девочка.

Ее ножки познали и острые камни, и ломали корку льда, и тело изнемогало, но все равно несло мужественную героиню по вершинам.

Когда Герда была уже на грани, ей попался на пути еще один хутор, и снова еда. Хозяин оказался подобрее и предложил девчонки полушубок и башмаки, но Герда отказалась, сказав, что она уже привыкла к камням и холоду, а босые ноги куда легче идут, чем нагруженные в башмаки. Хозяин на дорогу дал целый мешок еды.

Герда немного поколебалась, ступая голой подошвой на острые камни, но мозолям на острие было даже приятно.

Конечно, это отяжелило девочку, но позволило идти, еще пару недель, не останавливаясь. Высокогорье подходило к концу, горы становились все ниже и ниже. И Герда перевалила через самую трудную часть пути: макушку Альп.