Лес проснулся

Я так и сделал, сдуру посчитав поединок законченным.

Глава 32

Он встал и сразу бросился на меня. Не остановила даже болтающаяся рука. Остановил только окрик звероподобного. Настроенный не на слова, а на интонации могу поклясться, что расслышал в его тоне насмешку и затаенное удовлетворение.

Карахал тоже это расслышал.

— Барратук, на тану колла!!! Тану!!! — проревел он.

— Ба нарахи, — пожал плечами звероподобный, которого, как выяснилось, зовут Барратук. — Ута китага..., — он поднял палец и ткнул в Карахала пальцем, — ту колла ба.

Карахал смотрел на меня с такой дикой ненавистью, что мне подумалось, как бы дальше не сложились обстоятельства, за ним надо присматривать.

Он поднял ожерелье, выпрошенное у старейшин, протянул в их сторону, горячо заговорил. Кроме того, у кого он его забрал, остальные никак на его речь не реагировали.

Затем поднял с земли топор. По сравнению с дубинами остальных это было произведение искусства. Гладко отполированный камень с просверленной дыркой посредине. На топорище несколько веревочных узлов. Или для удобства хвата или для красоты.

Я напрягся.

Карахал держал оружие перед собой и что-то чеканил. Показывая на меня. Рука, которую я брал на болевой уже вполне здорова, топор он держит ею. Я понимаю, что он просит разрешения меня убить. И готов отдать за это и ожерелье, и клевый топор. Барратук не разрешает, но только пока. Похоже набивает цену. И похоже у них давние разногласия и сейчас Барратук вовсю оттягивается, набирая еще и политический капитал.

— Колла, — наконец кивает Барратук, — показывая на меня.

Карахал развернулся ко мне...

— Хада, — звероподобный поднял руку, — Ламал хаматар... матум, — он перевел руку на топор.

Как я понимаю, убить меня ему разрешили. Но без оружия. Как и прошлый раз.

На лице Карахала не мелькнуло ни тени сожаления. Он отбросил топор и пригнулся. И видя его глаза, я понял, что в этот раз будет намного сложнее. Теперь он не будет меня недооценивать. Сейчас он гораздо опаснее, несмотря на поврежденную руку. Хотя ему и вправду, это как слону дробина.

Пот заливал порезы. Плечи, руки, грудь болели. Щипало, давило, но думалось о другом. И посетившая мысль была совершенно неожиданной. Я выпрямился, демонстративно сложил руки на груди и как можно картиннее, они это, я успел заметить, любят, — изобразил скуку.

Сработало. Даже Карахал нахмурился, остальные так и вовсе загалдели, а звероподобный Барратук громко задал вопрос.

Я показал на ожерелье, на топор, на Карахала, стукнул себя в грудь и развел руками.

Барратук ничего не понял и переспросил.

Я повторил движения и как мог дал понять, что недоволен тем, что Карахалу и топор, и ожерелье. А мне ничего. Хотя я уже победил. Дважды. Трижды, если считать балбеса, которому я нос разбил.

Барратук заржал. И разведя руками, кивнул головой, мол, "что же ты хочешь?".

— Тами, — ответил я.

Он не понял и переспросил. Я показал на пещеру и повторил имя девушки.

Терпила с корзиной, продолжавший торчать за спиной, наклонился и зашептал звероподобному в ухо. Тот выслушал, кивнул. Через минуту привели Тами. Она была напугана, смотрела на всех затравленно, колени подкашивались.

Я показал на Карахала и провел ребром ладони по горлу. Затем показал на девушку, на себя и ткнул пальцем на север. Побеждаю вашего воина, и мы с девушкой свободны.

Это была страшная наглость, но терять было нечего. К тому же звероподобному, чувствую, это было выгодно. При любом раскладе. Если я проиграю, нас просто сожрут, а племя перед этим насладится зрелищем. Если я убью Карахала, то Барратук сведет какие-то свои счеты.

Все это промелькнуло на лице звероподобного за долю секунды. Я ясно это видел, как и то, что жесть "ладонь по горлу" он видел впервые и тот ему очень понравился.

Барратук с интересом посмотрел на Тами и причмокнул. Он по-своему понял мое желание освободить девушку, и как мужик меня одобрял.

Как только он цокнул языком, сидевшая рядом невеста, не подававшая до этого никаких признаков заинтересованности в происходящем вскинула голову. Проследив взглядом, кем это выражает одобрение ее жених, она посмотрела на Тами с той же ненавистью, что Карахал смотрел на меня.

Воистину, невесты во всех мирах одинаковы и не терпят в день свадьбы никакой конкуренции.

Барратук подошел ближе, осмотрел дрожащую девушку, усмехнулся.

Невеста не сводила с него разгневанного взгляда. На возвышенность вдруг поднялась "тетя Галя", ухватила своего терпилу и выволокла за площадку. Через секунду послышался свист палки и ругань.

Сейчас-то она его за что лупила?

Барратук рывком содрал с Тами одежду и снова причмокнул.

— Ку макай рута налла! Мика налла!

Девушка стояла бледная, и только сейчас заметил, что она еще и страшно худая. Первым делом на базе накормлю. И не травой.

"На базе". Если доживу. Доживем, точнее.

Барратук вернулся на свое место, смерил взглядом Карахала, меня и махнул рукой.

— Кантай!

В одно мгновенье у меня в голове пронеслись все наставления боя против высокого противника, против массивного противника, против... пронеслись и тут же, не задержавшись, вылетели.

Рукопашный бой — это что-то из области большого спорта и кинематографа. И с реальной дракой почти никак не связан. Настоящий бой редко длится больше нескольких секунд и в отличие от кино совершенно не красив. Эффектные удары там нечасты. А эффективные быстры и почти незаметны окружающим. Большинство нокаутов в спорте основная часть публики видит только на замедленном повторе.

Сейчас мне надо забыть про предыдущую схватку. Там я его взял только неожиданностью. Теперь он нападал не так стремительно, приближаясь осторожно, но не медленно. Покачиваясь, поигрывая плечами, не сводя с меня глаз, стараясь предугадать мои движения. Он был не тупым болваном с горой мышц. Такие не достигают никаких высот, ибо на войне их убивают первыми. Это был воин.

Но при этом, и именно судя по его движениям, он не имел серьезных навыков боя без оружия. Просто потому, что жил в мире, где чтобы выжить оно было необходимо, а чтобы стать великим воином мало уметь душить противника, когда противник способен пырнуть тебя ножом, копьем или шарахнуть дубиной по голове.

Эволюция вынудила человечество взять в руки палку. Взять и срастись с ней. Обезьяньи царапанья остались в прошлом. Едва ли не единственным известным способом уничтожения противника без оружия было удушение. Поэтому, тот первый парниша, молодой и резвый, и вцепился мне в горло. И кажется именно это Карахал и собирался повторить. Хотя уверенности у меня не было.

Я не крутой десантный рукопашник, какими их показывают в тех же фильмах. Драться меня учил еще отец. Прапорщик Чемерис дал больше практики и больше знаний. Но упор делался не на знание приемов, хотя и их нас заставляли отрабатывать до автоматизма, а на стрессоустойчивость. Умение принять ситуацию и действовать в ее условиях.

Прошлый раз я его взял неожиданностью.

Он продолжал наступать, я продолжал пятиться. Когда он еще раз шагнул, я сделал то, чего он не ожидал от отступающего противника. Я атаковал.

Сделав правой ногой шаг назад, якобы продолжая отступать, я тут же выбросил ее вперед, метя в "солнце".

Это точно был зверь, не человек. Реакция невероятная. Он отскочил и удар пришелся в руку. Но в чем-то я своего добился, сбив его на долю мгновенья с толку. Этого мгновения мне хватило, я пробил "двойку" в голову. Метил в челюсть, не попал. Оба удара пришлись в бычий лоб, хорошо костяшки не переломал.

Публика зашумела. Такие удары для нее тоже непривычны.

Не останавливаясь, схватил Карахала за одежду, под правой рукой и на спине, рванул на себя, выполняя обычный бросок через бедро...

Точнее попытавшись выполнить. То ли откормленный человеческим мясом троглодит оказался слишком тяжелым, то ли я борец, в общем-то хреновый. То ли и, то, и то.

Я слегка оторвал Каркала от земли и сразу рухнул на спину придавленный его весом. Он соответственно оказался на мне. Попытался схватить за горло, но я почти страстно обнял его, не давая оторваться.

Он дергался, я тянул его одной рукой за волосы, другой толкал подбородок, скручивая голову. Он хрипел мне в ухо, снова плевался, попытался встать на ноги, но я заплел его ноги своими, боднул лбом в нос и сбил локтями руки, когда он попытался опереться на землю.

Да, Карахал не умел драться в партере, но умел применять все доступные средства для достижения победы. Он вцепился зубами мне в ухо и стал отгрызать его.

Ни он, ни я не орали, а сосредоточенно и с ненавистью убивали друг друга.

Решительно и по-звериному быстро, Карахал уперся руками мне в плечи, резко выпрямился, плюнул мне в лицо кровью и чем-то мягким. Левая часть головы и плечо были мокрыми.

Он наконец добрался до моей шеи, обхватив ручищами сдавил. Горло будто в тиски попало. Дышать я перестал сразу же, и понимая, что времени нет, со всей дури ткнул большими пальцами ему в глаза.

Карахал по-кошачьи вскрикнул, отпустил мое горло, схватившись за лицо. Теперь уже я ударил по его горлу. Звук был будто по пластиковой трубке стукнул. Он замешкался, я попытался оттолкнуть его и выбраться. И мне это почти удалось, когда он навалился сзади, опрокинул обратно на землю, навис и упрямо вцепился в горло.

Я размашисто шарахнул его по ушам "чашечками" ладоней и удерживая голову ударил коленом в лицо.

Хрустнуло.

Проняло даже эту гориллу. Карахал схватился и за нос, и за ухо одновременно. Я снова попытался выскользнуть, но он проволок меня по земле, подтянул, подмял под себя, навис и упорно продолжал тянул руки к шее.

Вцепившись в его ладони, сквозь залитые кровью глаза мне показалось, что я действительно дерусь с монстром, у которого торчат клыки и неописуемой яростью искажена морда.

Несколько мгновений мы играли в "ладушки", затем я упер ногу ему в бедро, оттолкнул и прижал его руку к груди, забросил ногу за шею и замкнув второй ногой замок, сдавил.

Я не все правильно сделал, техника подзабылась, мне надо было как-то развернуть тело, чтобы он не мог встать и шарахнуть мною о землю, но для него и такое было в новинку, поэтому зажатый в моей промежности троглодит плевался, сдаваться не собирался, но мне уже было и не надо. Больше я такой глупой ошибки не совершу. Я дождался пока кровь перестанет поступать по сонной артерии в мозг, и он перестанет дергаться. Подержал безвольное тело между ног еще какое-то время и лишь потом отпустил.

Жив он остался. Убивать я все же не рискнул. Не знаю, как к этому отнесутся в племени. Пусть поваляется в отключке часик. Но...

Остальных, я пока не спросили, не извещал, так, что если они его в реку сбросят, или на костер положат, или что они тут с покойниками делают, то это уже его проблемы.

Племя кричало, и я не могу определить, восторженно или возмущенно. Или просто так на здешних свадьбах полагается.

Я поднял с земли перьевой плащ Карахала, подошел к обнаженной Тами и накинул на нее.

Судя по новым возгласам окружающих, совершил нечто невероятное.

Плевать, я победитель. А девочке и без того досталось. Уведу на базу, включу "Суету", буду мультики показывать. Пусть отдыхает.

Она продолжала дрожать и смотрела на меня со странным выражением, которое я не мог понять. Обнял, прошептал что-то ободряющее, она всхлипнула. Жалостно, по-детски. Снова прижалась, задрожала.

Костры загорелись почти одновременно. Несмотря на то, что зажигал их один и тот же старик суматошно и совсем не по-старчески носясь между бревенчатыми пирамидами с тлеющей плошкой. Измазанный белой краской он казался призраком, мечущимся в дрожащем вечернем воздухе.

Подошел Барратук, хлопнул по плечу меня и дал легкого пинка валяющемуся Карахалу.

— Ме макай. Ачага. Сабуда!

Он снова пнул Карахала и спросил меня:

— Бу важи?

Я в который раз развел руками, и он в который раз нахмурился. Он не способен осознать, что его слова можно не понимать. Вряд ли он осознает и то, что человеческих языков может быть несколько. По глазам вижу, что он считает меня или тупым, или упрямым, или вовсе лжецом.

— Важи? — раздраженно повторяет он, показывая на валяющееся тело под ногами. Не дождавшись ответа, наклонился и приложил ладонь к его шее. Разочаровано хмыкнул. В глазах сверкнули отблески костров.

Я взял Тами за руку и стараясь не выдавать напряжения, повел ее к выходу с площадки. Она продолжала дрожать.

— Ранга!

Я стараясь выглядеть уверенным, спокойно повернулся. Нельзя волнения показывать. Отношение к бойцу-победителю и к испуганному незнакомцу будет разным.

— Зару чарики, — бросил Барратук, — и жестами дал понять, что приглашает меня остаться на празднике. Ткнул в нависшую над скалами луну, мол, "да и поздно уже".

Оставаться на пиру людоедов, когда только что отлупил их любимого бойца, да еще и с девушкой, чьих родичей они будут жевать, показалось мне не самой лучшей идеей. Я покачал головой и сделал еще один шаг в сторону. Дорогу мне тут же преградили несколько крепких ребят и мне вспомнилось, что я не только Карахала успел измордовать.

— Зару шимока, — кивнул Барратук с видом, будто я согласился добровольно, и показал на шкуру рядом с собой — вамум!

"Вамум", наверняка — "садись". Ну, или "сидеть".

Выбора не было. Всем видом демонстрируя достоинство, сел. Тами села рядом и прижалась к плечу. Она не переставала дрожать.

Глава 33

Невольно оказавшись в самом центре происходящего и смотря на праздник с привилегированной высоты среди старейшин отметил про себя, что жизнь первобытного общества представлял себе несколько иначе. Хотя все мои познания основывались на средненькой беллетристике и еще более средних фильмах. А может земные условия отличались от здешних.

Циклопические костры прожекторами били в небо. Подумалось, если бы я был сейчас у себя на базе и бросил невольный взгляд в это сторону, увидел бы что часть горизонта светится, как гирлянда на елке?

Вряд ли. Слишком далеко. Как там сейчас мой новый дом? Тяни-Толкай стоит в гараже. Кухня, забитая едой. Нормальной, а не жареной человечиной.

Мне в руки сунули кусок мяса, я автоматически взял и теперь не знал куда деть. Есть, по понятным причинам не стал, бросить на землю не мог. Неизвестно как отнесутся остальные к такому попранию гостеприимства. Кажется, это ребро. С одного боку мясо пережарено, с другого сырое. Дико, но где-то в подсознании голодный желудок ловил запретные ароматы и собирался заурчать.

Тами никто мяса не дал. И думаю, не из-за гуманности. Вряд ли они боялись ранить ее чувства тем, что скормили бы сородичей. Гуманность здесь такое же понятие, как и кибернетика. Непостижимо и глупо. Просто Тами не воспринималась как человек. Так, дополнение ко мне.

Карахал уже очнулся интересно? И где он?

Все вокруг меня чавкало.

Послышались крики. Здесь это дело привычное, и я до сих пор не могу отличить пение от убийства. Хотя здесь могут и убивать под пение. Но орали так громко, что я невольно повернулся на звук. Как и большинство окружающих.