Betrayed

Казалось, никто не заметил их вторжения. А когда они услышали слова Сириуса, стало ясно почему. Тонкс вздрогнула от его резких, но справедливых слов. Сириус, казалось, глубже и глубже топил себя в этом деле.

Дэвид слушал слова Сириуса с большим удовлетворением. Эти слова должны были быть сказаны, и сейчас его не волновало даже то, что их сказал Сириус. Он с большим удовольствием наблюдал реакцию Перси и Драко. Дэвид удивился, когда Амелия рассказала ему, что Драко Малфой тоже привлечен к делу, он был уверен, что тот должен был сидеть в тюрьме, но Амелия кратко объяснила, что конкретных доказательств никогда не было.

Ну хорошо, я могу предоставить их. Он думал, и мстительная радость росла в нем. Взгляд Дэвида перемещался от двух покрасневших мужчин к другим членам собравшегося Визенгамота. Он был удивлен, увидев двух других, которых знал, как Пожирателей Смерти.

Судебное заседание, как бы не так! Дэвид думал, что эти люди были достаточно глупы, раз не смогли поймать Пожирателей Смерти и позволили им свободно находиться в своем обществе, не особенно беспокоясь, что те могут сделать с миром его дочери.

В конце концов, он кое-что понял. Он обещал себе там, на лестнице, он обеспечит Кортни длительную безопасность и счастье, что чего бы это не стоило, даже если это означает обнаружить себя. Дэвид отчаянно надеялся, что до этого не дойдет, но также отчетливо понимал, что это напрасная надежда. Он осознал, что сделает это, ему придется сделать первый шаг, чтобы изменить положение вещей, потому что Дамблдор и компания находились в отчаянном положении.

Всегда я. Почему всегда я? Он в отчаянии задавал этот вопрос всем богам, которые могли его слышать.

Тем не менее, ответ пришел от него самого.

Потому что ты — Гарри Поттер, и ты это сделаешь. И ради Кортни и Майкла. Дэвид не мог отрицать справедливость этого, и он втайне удивлялся той маленькой частице, которая добавила в конце и ради себя.

Дэвид понял, что впервые за многие годы сознательно думал о Дэвиде Барнсе и Гарри Потере как об одном человеке.

Он обратил внимание, когда Перси громко призвал собравшийся Визенгамот к голосованию, обвиняя или оправдывая шестерых, имевших хотя бы зерно мужества, в конце концов, бросить вызов законам и постараться изменить общество. Дэвид только что обнаружил, что не может ненавидеть их за то, кем они были. Когда он впервые узнал их, то понял, что не может ненавидеть их, пока знает, что они делают для его дочери. Это давно следовало сделать, но сейчас он мог быть честным с самим собой и понимать, что во всем этом деле он тоже небезупречен. Он дал им слишком легко забыть.

Он, наконец, понял, что сказал Кортни всего несколько дней назад. Он не может больше прятаться от того, кем он является. Правда должна восторжествовать. Просто, являясь волшебником, он несет ответственность перед обществом. Дэвид знает это и сделает все от него зависящее, чтобы ради своей семьи изменить магическое сообщество.

Он слышал, как Перси провозгласил большинство, скорее как единогласно, считающее обвиняемых виновными. Затем Министр сказал:

— Закон предусматривает объявление вне закона, а не стандартное наказание за подобное преступление, поэтому осужденные будут заключены в темницу здесь, в Министерстве, до тех пор, пока Высокий Совет Визенгамота не определит справедливое наказание.

Справедливое наказание? Дэвид фыркнул, когда он наблюдал, как Авроры подходят к Гермионе, Рону, Фреду, Джорджу, Альбусу и Сириусу, а Визенгамот начал выходить шеренгой.

Настало время действовать.

Сириус, несмотря на свое яркое выступление, был в тот момент довольно сильно напуган. Азкабан сильно повлиял на него, а теперь перед ним опять замаячила перспектива, о которой он не подумал — заключение в Азкабане.

Умом он понимал, что тюрьма сильно изменилась, и дементоры больше ее не охраняют. Тем не менее, это не уменьшило страх повторного заключения. Прошлой ночью в камере Министерства он уговаривал себя, что все будет хорошо, что утром он покинет эту камеру.

Однако, теперь перспектива выйти на свободу казалась довольно туманной. Страх быстро победил здравый смысл, стоило ему услышать официальное заявление Перси об обсуждении их наказания.

Альбус, казалось, читал его мысли, так как положил руку ему на плечо и пробормотал несколько успокоительных слов. Сириус несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и привести в порядок свои мысли. Его занятие прервал резкий голос, исходящий откуда-то от двери.

* * *

Рон, Фред и Джордж столпились в напряженной тишине, никто не говорил, все молча поддерживали друг друга. Они знали, что все может обернуться очень плохо. Для начала Фред и Джордж будут уволены из Магического Департамента. Работу Рона ждала примерно такая же перспектива, его команда не захочет человека, обвиненного в разглашении секретов Министерства. Самый молодой из Уизли оглядывался в поисках жены и своих двух коллег. Все трое, без сомнения, будут уволены из Хогвартса.

Рон на некоторое время засомневался в своем благоразумии. Так сильно рисковать из-за ошибки одиннадцатилетней девочки. Но быстро понял, что делает это не для Кортни, а для Гарри. Едва поддержав план рассказать правду, он почувствовал ранее неощутимое бремя. Его больше не интересовало, что говорил закон. Его решение было извинением за шестнадцать лет, за щит, за которым можно спрятаться. Но он нарушил закон, и теперь Рон снова испытывал страх от того, что случилось с его лучшим другом.

Рон тряхнул головой, пытаясь остановить мысли, роящиеся в голове. Он видел Авроров, подходящих к ним, и мысленно приготовился к отправке в темницу Министерства. Он снова думал, что это может действительно плохо кончиться. Их всех могут отправить в тюрьму неизвестно на сколько. Он почувствовал укол страха, когда отметил, что он и его жена будут наказаны одинаково. Что случится с детьми? Умом, конечно, он понимал, его родители или родители Гермионы или кто-нибудь из родственников с удовольствием позаботится о них. Но не в этом дело. Это были его дети. Он заслуживал быть частью их жизни, а не провести свои лучшие годы в тюрьме! Если бы он совершил серьезное преступление, конечно, ему пришлось бы отправиться в тюрьму, но это? Он жертвовал своей свободой ради закона, который не имел смысла?

Рон Уизли разозлился и был уже готов подойти к Перси, когда кто-то заговорил.

Дэвид достаточно наслушался. Теперь пора действовать.

— Вы не перестаете удивлять меня, — он говорил достаточно громко, чтобы его слышали все собравшиеся, несмотря на движение и разговоры. — Это правительство снова и снова доказывает, что состоит из некомпетентных дураков, больше заинтересованных в набивании своих карманов и личном удобстве, чем в благосостоянии людей, которым, как предполагается, они служат. И все вы вызываете у меня почти такое же презрение, разрешая управлять вами и позволяя коррупции распространяться подобно чуме, потому что это не затрагивает вас персонально или потому, что вы получаете от этого выгоду, — он сделал паузу и затем сказал то, что, как он знал, оскорбит их гордых обладателей. — Вы хуже, чем магглы или правительство этой планеты. По крайней мере, в маггловском мире есть подобие борьбы против упадка, а вы позволяете себе гнить в нем.

Мертвая тишина последовала за словами, все взгляды устремились к Дэвиду, и он выступил вперед, чтобы его увидели все. Он посмотрел прямо на Перси и сказал в том же тоне:

— Представьте мое удивление этим утром, когда я услышал, что мою дочь забрали люди из Министерства, и никто не позаботился сказать об этом мне, ее отцу.

Перси посмотрел на стоящего перед ним человека в смущении перед его абсолютной уверенностью и самоуверенной позицией. Этот человек не должен быть здесь, более того, он не должен вести себя так, словно имеет власть. Это не укладывалось в привычный порядок вещей. Перси моментально отбросил эти соображения и громко спросил:

— Мистер Барнс, вы должны понимать, что в волшебном мире все делается по-др...

— Я ничего не должен понимать. Вы слишком часто переходите границы.

Драко, все еще кипевший от наглости этого маггла, который прилюдно высмеял их всех, встал, схватив в гневе свою палочку, и сказал громким голосом:

— Авроры, выведите этого человека на основании того, что само его присутствие является нарушением наших законов. Он — маггл, не связанный с этим судебным разбирательством. У него нет права здесь находиться.

Блестящие глаза остановились на Драко, и в словах послышался тихий смешок, когда Дэвид издевательски сказал:

— Это у меня нет права находиться здесь? Нет, Драко, это у тебя нет права находиться здесь. Ты должен гнить в тюрьме эти шестнадцать лет. Всегда такой же скользкий, как змея. Конечно же, хитрый. Но слишком высокомерный, — затем Дэвид Барнс изменил свою позицию и, неожиданно став излучать силу, рявкнул. — Авроры! Арестуйте Драко Малфоя.

Трое Авроров, не раздумывая, отреагировали на силу в словах Дэвида, пока окружающие благоговейно смотрели на него. Аура магии становилась все сильнее, он почти светился. Очень немногие, если кто-нибудь вообще, видел такую мощь. На памяти живущих только Альбус Дамблдор и Темный Лорд вели себя подобным образом.

Сириус был ошеломлен, когда он почувствовал магию, излучаемую этим человеком. Дэвид Барнс был магглом. Он не владел магией. Кортни — ведьма, хотя ее родители — магглы. Ее отец совершенно отвергал идею магии. Тем не менее, он излучал силу, которую Сириус не видел много лет... кроме того, знакомую силу. Его взгляд потемнел, когда он узнал этого человека.

Альбус быстро двинулся, подхватывая падающего в обморок Сириуса. Тщательно смакуя удовольствие от возможного продолжения, он просто наблюдал, как Дэвид, не Гарри, делал свою работу. Драко Малфой выкрикивал непристойности, требуя, чтобы его отпустили, но Авроры не подчинялись, принужденные выполнять требуемые обязанности непонятной силой. Движение справа привлекло внимание Альбуса, и он увидел Кортни Барнс, прокладывающей дорогу к своему отцу через толпу.

Дэвид говорил намеренно сдержанным тоном, купаясь в возрастающей ярости, он чувствовал, как идет волна силы:

— Нет, Драко, это у тебя нет права находиться здесь. Ты должен гнить в тюрьме эти шестнадцать лет. Всегда такой же скользкий, как змея. Конечно же, хитрый. Но слишком высокомерный. — Он чувствовал, как внутри прорвало плотину, когда сила, похороненная им много лет назад, прорвалась по призыву эмоций. Дэвид не пытался остановить ее, позволив своей магии течь свободно, хотя и полностью контролировал ее, чтобы она не вырвалась на свободу. Пока.

Когда он поспешно отдавал приказы Аврорам, он чувствовал скрытую силу, которой у него еще никогда не было. Это было едва различимое, но очень сильное подтверждение его распоряжений. Эта сила, какая бы она не была, на самом деле обеспечила выполнение приказов. Он неожиданно осознал, что это должно быть была сила, которую обеспечил ему Посох Мерлина. Дэвид посмотрел на Альбуса и увидел, что тот очень хорошо понимает, какие именно силы здесь действуют. Он видел смятение в глазах Сириуса и, наконец, осознание, после которого тот потерял сознание.

Что-то встряхнуло его чувства, и он ощутил, как его сила неожиданно превратилась в поток. Казалось, его собственные внутренние силы напали на чуждые силы Посоха Мерлина. Вспышка понимания. Он обуздал свои силы, надел узду на свою магию, и магия окутала его по желанию. Он приказал, чтобы новые силы стали частью его, стали его силой.

Обостренные магические чувства Альбуса помогли ему разглядеть возникшую борьбу. Он оцепенел, желая знать, может ли что-нибудь сказать, помочь? Но тут же расслабился, почувствовав, что Гарри самостоятельно решил эту проблему. Он ощутил скрытое изменение баланса сил в комнате, словно каждый присутствующий и все происходящее теперь важны только в смысле их отношения к Гарри, к его силе. Над комнатой повисло молчание.

Вырезанный из дерева посох вдруг появился в руке Гарри.

Настоящий человек Мерлина. Последнее свидетельство, символ, что сила присвоена, и теперь снова может проявиться в человеке.

Дэвид в удивлении сжал посох, и, сделав это, получил ответы на свои вопросы. Впечатления и воспоминания, существующие среди людей, обладающих Посохом Мерлина, текли в него, даруя понимание того, что только что произошло и что должно принести будущее.

Он оглянулся проверить, понимает ли кто-нибудь еще скрытое значение происходящего. Казалось, нет. Тогда его глаза остановились на Перси.

По растущему в глазах Перси страху Гарри понял, что Перси точно осознавал значение Посоха, и, в придачу, кем был он сам. Тем не менее, Дэвид позволил глазам путешествовать по комнате, пока не отыскал глазами дочь, которая только что пробралась через толчею и бежала к нему.

Он обернулся к ней и раскинул руки, когда она обняла его.

— Я знала, что ты придешь, — запыхавшись, восторженно сказала она.

Дэвид мягко поцеловал ее в лоб. При этом его сила достигла высшей точки, которую никто не мог даже представить. Это отразилось в комнате и в телах людей. Рон, еще не осознавший правду, почувствовал, как сила ослабила груз его бремени и как прошла через него. Драко почувствовал в сердце укол страха. Перси ощущал это как полностью парализующее чувство поражения и рока. Она по-разному повлияла на каждого из присутствующих. Не зная, что только что случилось, Дэвид, обняв за плечи дочь, обернулся и обратился к Перси.

— Вы освободите тех, кого только что осудили, и будете ждать меня в своем кабинете. Я встречусь с вами в течение двух часов.

С этим Дэвид покинул зал суда, одной рукой держа посох, а другой обнимая Кортни и Амелию, уверенно шагавшую рядом.

Глава 24. Вопрос организации дел.

Совершенно не подозревая, какая драма только что разыгралась под ними в Зале Суда номер десять, остальные посетители и чиновники министерства занимались своими делами. Никто не обратил внимания на человека, которого сопровождали две девочки-подростка, разве что удивлялись, что девочки не в школе. Никто не остановился посмотреть, как они вышли из лифта на втором уровне, подошли к двери с табличкой "Магический исполнительный орган — отдел по делам семьи" и вошли.

Дэвид обнаружил, что попал в довольно маленький офис, в котором в тот момент был лишь один человек. Старая женщина с добрым лицом посмотрела на них и улыбнулась:

— Амелия! Как я рада тебя видеть.

Амелия улыбнулась по-настоящему счастливой улыбкой и сказала:

— Эйлин, как поживаете?

— Замечательно, дорогая. А ты?

— Здорово. Спасибо за подарок к рождеству.

— О, не за что. Что привело тебя сюда в это время года?

— Каковы точные условия моего положения, как подопечной Хогвартса? Я имею в виду, если бы я захотела другого опекуна?

— Ну, технически, ты — подопечная директора Хогвартса, — разговаривая, Эйлин открыла ящик, — каждый может обратиться к нам, чтобы стать твоим опекуном, но его должны одобрить и директор Хогвартса, и наш отдел. Твои летние опекуны всегда договаривались с преподавателями из школы, поэтому это никогда не было проблемой.