Наберите себе команду опричников и начинайте люто зверствовать. Валите все на меня. Борис— Кровавый приказал! А что? Мне нравится! Были на Руси: Владимир — Красное солнышко, Иван — Грозный и Петр — Великий, Александр — Освободитель и Сталин — Отец всех народов, Хрущев — Кукурузник, Горбачев — Придурок! Чувствуете, как мельчала власть? Зато теперь будет Борис — Кровавый, кто-то же должен оздоравливать общество, а без кровопускания здесь явно не обойдешься! Мне есть чем гордиться!
Глава 6 Суета сует
Пока я наводил разборки в Санкт-Петербурге, жизнь катила по накатанной колее. Двадцать пятого декабря в семь часов вечера президент СССР Горбачев выступил по центральному телевидению и, сославшись на создание Содружества Независимых Государств, сложил с себя полномочия.
Мол, не я так решил, а супостаты постарались. Не я такой, а жизнь такая!
Вот так, тройка президентов-диссидентов, подписав мифическое соглашение в Вискулях, уволили Горбачева! "Я прекращаю свою деятельность на посту президента", — заявил он на всю страну.
Причем по принципиальным соображениям, так как он видишь ли не согласен с распадом страны.
Свои соображения по СНГ, с видением себя во главе Содружества, он разослал всем участникам встречи в Алма-Ате еще восемнадцатого декабря, но понимания и поддержки руководителей республик не нашел. Не тот формат — Содружество, это не единое государство и никакой надстройки свыше, бывшие братские не пожелали. Совместно порешали выделить Горбачеву достойный пенсион за счет Российского бюджета, хотя были здравые предложения ограничиться минимальной зарплатой.
Несмотря ни на что: развал страны, военные конфликты на окраинах, голод и паралич промышленности, Горбачев заявил, что не жалеет о начале реформ в восемьдесят пятом году и поблагодарил своих соратников и зарубежных коллег за неоценимую помощь и вклад в общее дело, а также выразил надежду на продолжение реформ. В этот же день подписал Указ о сложении полномочий и передаче мне обязанностей по контролю за ядерным оружием.
На следующий день провела свою последнюю, похоронную сессию, Верхняя Палата Верховного Совета СССР. Остальные члены Верховного Совета разбежались как тараканы, при включенном на кухне свете, похоронив мои надежды по отмене решений своих предшествующих коллег, по передаче Крыма Украине и прочих дележах территорий.
Ну и хрен с ними! Я, конечно, надеялся, но и не был настолько наивным, чтобы думать, что все будет легко и просто.
Я в этот день сжигал нервы в мэрии Санкт-Петербурга, пытаясь удержать ситуацию от сползания в неуправляемый хаос, а Горбачев, сидя в Кремле, вольготно давал пресс-конференцию западным журналистам. Сетовал, что как ножницами, да по живому режут границы СССР, перед этим лично отпустив в свободное плавание Прибалтику и молча наблюдая за парадом суверенитетов.
* * *
Добровольному сложению полномочий, предшествовали длительные торги с Горбачевым, после моего возвращения из Алма-Аты, на которых бывший первый коммунист и бессеребреник пытался отжать себе побольше льгот. Как же совсем-то без льгот, без спец-пайков, служебных машин и государственных дач, бесплатных ателье, восхищения и преклонения электората. Совсем как простой народ станешь, придется в очереди за колбасой стоять, а не заказывать себе набор юного кулинара по телефону.
Шушкевичу вон, следующий президент Белоруссии целый рубль пенсии выделил, спасибо говорит скажи, что совсем на государственное довольствие не перевел! Это у меня подсознание прорезалось, если кто не понял.
Еще вылетая из Алма-Аты я застолбил время встречи с Горбачевым на двадцать третье декабря.
Полдня мы бились с Михаилом Сергеевичем по льготам ему незаменимому.
Горбачев запросил пенсию четыре тысячи рублей, пожизненно взвод охраны, водителя, обслуги тоже взвод, государственную дачу, представительский автомобиль ЗИЛ-115 для себя и Газ-31 для хозяйственных нужд, пожизненное бесплатное медицинское лечение для себя и членов семьи и комплекс зданий бывшего филиала высшей партийной школы для своего фонда в придачу.
— Борис Николаевич, я согласен добровольно уйти, но разве я не заслужил хотя бы элементарного уважения? И уйти я должен достойно, позор, если глава государства будет побираться, как последний нищий! — пытался достучаться до моей совести Горбачев.
— Позором был бы ваш уход при процедуре импичмента и возбуждении уголовного дела, — не согласилась моя совесть, — мои коллеги, на встрече в Алма-Ате, вообще предложили вам жить на среднюю пенсию в стране. Вот никакого пиетета и благодарности к вам почему-то не испытывали, не знаете почему?
— Неблагодарные, — буркнул Горбачев.
— Я шестнадцатого декабря, после вас, встречался с американским госсекретарем Бейкером. Очень переживал иностранный товарищ о вашей судьбе, транслировал мне вашу тревогу о возможных репрессиях. Я, конечно, успокоил его, как мог, насчет репрессий, но .... и сладкой райской жизни не обещал. Я пообещал, что проводим достойно, а не выдадим, все чего душа пожелает!
— И на что же мне можно рассчитывать?
— В общем так, насчет пенсии я не возражаю, она будет достойной высшего должностного лица государства — десять минимальных заработных плат. Квартира на Ленинских горках остается за вами, со всей обстановкой, документы на собственность вам подготовят, вторую квартиру... да пускай тоже, не будем мелочиться. Охраны — хватит четырех человек, две "Волги" выделим.
Представительский автомобиль вам ни к чему, их и так мало осталось. Вашим же решением прекращен выпуск "Чаек" и "Зилов?" Вот зачем вы дали команду уничтожить всю документацию на эти машины? Так что если хотите солидный автомобиль покупайте "Мерседес", на свои кровные.
Горбачев скривил губы и уточнил:
— А что по поводу дачи, обслуги, что-то вы ничего не говорите?
— Государственную дачу не получите, там без обслуги действительно на пятнадцати гектарах не управиться. Хм, обслуга ему нужна! Настоящему коммунисту вроде не нужна, может вы потому из партии и вышли? Я думаю, вы не барин Михаил Сергеевич, научите Раису Максимовну с пылесосом и половой тряпкой обращаться, нечего отрываться от народа.
— Вы как со мной разговариваете? — покраснел Горбачев.
О как распалился то, морда красная, клеймо на лысине чуть ли не почернело. Губки поджаты, глазки посверкивают. Ты бы родимый так бился за страну, а не за льготы. Глядишь и по другому все повернулось.
— А что? Я с Наиной на квартире без обслуги обхожусь.
— Вы что, с голой жопой меня выкинуть хотите?! — Вскинулся обманутый в ожиданиях Горбачев.
— Ничего, зато у вашей жены платьев от Кутюр и бриллиантовых колье столько, что если продать — на пару вилл в Ницце хватит и еще на молочишко останется, — язвительно прошипел я.
— Вам почему гардероб Раисы Максимовны покоя не дает, Наине Иосифовне завидно?
— Гардероб Наины обновляется за мою зарплату, в отличии от вашей супруги. А вы знаете господин Горбачев, что к примеру, у Буша в собственности ранчо в несколько раз меньше, чем вы запрашиваете? Так у него отец банкир и промышленник! Да и ранчо собственность его семьи, заработанная и купленная, а не подарок от государства. А вы заработали эту госдачу которую припрашиваете?
— А что не заработал за шесть лет управления страной? — окрысился Горбачев.
— За такое управление страной, заработки вам в Вашингтонском обкоме должны начислять! — не остался я в долгу, — или прокурор на бесплатное пожизненное содержание оформить. За работу вам зряплату платили ежемесячно. Копить надо было на старость как все советские люди. Я Вас девятого декабря о чем просил, — набросился я на него, — отменить решение по передаче Крыма, дать команду на вывоз ядерного оружия из Украины, стратегов передислоцировать. Что сделали?
— Да как я мог, да и времени мало было!
— Времени надо было пять минут на звонок министру обороны, пару дней на сбор Верховного Совета СССР и пять минут на его убеждение? Ссыкливый бездельник, — выругался я.
— Это уже совсем ни в какие рамки!
— Хватит торгов, выделим вам участок двадцать соток, место на ваш выбор, — невозмутимо пресек я недовольство Горбачева, сто тысяч рублей получите и стройте, что душа пожелает.
Услышав сумму, Горбачев повелся на ее размер и не стал возражать. Мне даже как то неудобно стало разводить беднягу, я уже получил "информацию", что к концу девяносто второго года цены вырастут в тридцать раз. Или должны вырасти?
Мысленно сплюнув от приступа порядочности, я предложил компромиссный вариант:
— Михаил Сергеевич, цены могут взлететь в один миг и деньги останутся просто бумагой. Я поэтому и пенсию вашу предложил привязать к минималке, ее хочешь не хочешь, придется индексировать. Давайте, вы выберете проект и участок, и весной следующего года вам построят дачу, в разумных естественно пределах. Чтобы на обслугу тратиться не пришлось, — вынужденно съязвил я, по сволочной натуре характера.
Горбачев заколебался, не решаясь принять решение на замену денег обещанной дачей. Где-то я ему даже посочувствовал. Где-то далеко в душе, глубоко, глубоко. Но совсем уж сильно обижать нельзя, коллеги не поймут-с.
— Впрочем, на ваше усмотрение, только долго не тяните с решением.
— Нет уж, лучше деньгами!
— Вольному воля, — злорадно ухмыльнулся я.
— А как быть с моим фондом? — перешел к следующей серии торгов Горбачев.
— А что с ним не так?
— Издеваетесь? Я просил для деятельности Фонда выделить помещения на Ленинградском проспекте — бывшую высшую партийную школу, — запальчиво произнес Горбачев.
Я внимательно посмотрел на Горбачева, то ли он придуривается, или не знает о чем просит. Так и не поняв, по его суетливо возбужденному виду, решил немного подначить:
— Михаил Сергеевич, благодаря вашим усилиям у нас в Москве разрешена любая деятельность в том числе и некоммерческих организаций. В вашем фонде, сколько человек работает? Три, пять?
Снимите пару комнат и трудитесь. Вы в уставе указали, что финансирование за счет ваших гонораров и пожертвований. Работайте, развивайтесь, расширяйтесь.
Лицо Горбачева побагровело. "Все-таки знает паршивец, что просит, вон как его плющит и топорщит"!
— Я категорически не согласен, так мы не придем ни к какому концессусу. Мне нужны эти помещения для фонда, который я планирую впоследствии реорганизовать в институт исследования проблем мировой политики и я добьюсь...
— Довольно, прервал я его, не надо мне сказок рассказывать. Целый комплекс зданий с оборудованными аудиториями, гостиницами и парковками. Пять тысяч квадратных метров площадей в центре столицы, стоимостью более миллиарда рублей, за так подавай! Спуститесь на грешную землю. В рантье надумали подаваться и жить на арендную плату? Я уже все сказал, нужен институт — арендуйте здание под институт, фонд нужен — под него арендуйте. Не можете заработать? Кому ваш фонд сдался в таком случае, нечего и воздух сотрясать. На год выделим в этом здании пару кабинетов, без арендной платы, чтобы дать возможность вашему фонду на ноги встать и все. На мой взгляд, стране даром не нужен институт исследования проблем мировой политики. Я собираюсь все аналогичные заведения прикрыть, при причине их полной и абсолютной никчемности. Судьба СССР тому пример!
— А почему охраны так мало? — не успокаивался Горбачев.
— А кого вам бояться? Благодарного советского народа? Так попросите у этого народа по два охранника от каждой республики и будет вам взвод. И вообще, почему все от Ельцина требуете, вы же президентом СССР были, а не РСФСР. Вон у Прибалтов, дачу попросите ответным широким жестом за выход из СССР. Или у Грузии яхту, от благодарного грузинского народа,— я опять начал срываться с нарезки от наглости бывшего партайгеноссе.
— Никак не ожидал, что буду уходить с таким скандалом, унижаться, просить — отрешенно проговорил Горбачев.
— Так не просите Михаил Сергеевич, просят на паперти. А все остальные себе на жизнь за-ра-ба-тывают, слышали такое слово? Или вам зарплату не выплачивали президентскую? Правда некоторые воруют и грабят, взятки берут и, на особинку, лишь бывшая партийная номенклатура привыкла получать! Так от этих вы открестились, один из первых причем, честь вам и хвала, привычки их тоже забывайте, а то нелогично получается!
От заалевшей лысины Горбачева к концу разговора можно было прикуривать.
— Мы с вами сейчас сидим, хоть и собачимся, но разговариваем, есть темы для обсуждения. Вы мне потом скажете, кто еще с вами простился, по человечески или по дружески?
Повисла долгая пауза. Каждый оппонент думал о своем, я высказал свои предложения и, думаю, никуда Горбачев с подводной лодки не денется.
Глубоко вздохнув, я подвел черту: — Давайте закончим на этом, не могу больше. Я завтра утром улетаю в Питер, там проблемы назревают, а вы, пожалуйста, выступите перед народом страны, подведите итоги своего правления. Эпоха СССР закончилась вместе с вами, пора уходить! Подождем немного, остынем, может быть и встретимся, если у вас будет желание поработать на пользу уже именно России.
* * *
23.12.1991года
Хватит топтаться на костях, помахивая народу с трибуны некрополя в центре Москвы. Меня прямо передергивает от мысли, праздновать первое мая или принимать парад победы, стоя на вершине столичного некрополя — мавзолея!
Споры и крики могут длиться до бесконечности, поэтому принимаю волевое решение. Царь я или не Царь, в конце концов? Так что спи спокойно, дорогой товарищ Ленин! Только на новом месте.
Живое живым мертвое мертвым.
УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА РСФСР "О ПЕРЕЗАХОРОНЕНИИ ТЕЛА УЛЬЯНОВА ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА (ЛЕНИНА)" На основании постановления мэрии г. Москва, в целях проведения реконструкции Красной площади и возвращения ее исторического облика. В соответствии с принятыми в обществе моральными и этическими нормами и высшим их проявлением Долга, Совести и Нравственности последующих поколений перед предыдущими Постановляю:
Произвести перезахоронение тела Ульянова Владимира Ильича (Ленина) на Ваганьковском кладбище города Москвы до 25 апреля 1992 года. Правительству Москвы выделить участок для захоронения.
