— Я хочу, чтобы ты меня пригласил на Рождественский Бал! — ишь ты…
— Эм… Леди не напомнит, как её зовут?
— Дафна Гринграсс, — блин, хоть каплю эмоций проявила бы. Королева Слизерина. Ледяная, мля…
— Не вижу сложностей. Не соблаговолит ли Леди Гринграсс сопровождать меня на будущем мероприятии? — ох, спасибо урокам этикета. Пусть они и шли вместо боёвки, но хоть сейчас не опростоволосился и даже поклониться смог нормально.
— Несомненно, я приму такое интересное предложение, — хе, не такая уж ты и ледышка. Вон, зенки-то блестят.
— Хорошо бы встретиться разок-другой, протанцевать вдвоём. Не хочу ошибиться на открытии, — выжидательно гляжу на слизеринку. — Скажем, перед входом сюда же в шесть вечера завтра?
— Конечно, — кивок, после чего девушка уходит.
“Не промах.”
“Я ей должен был желание. Не любое, конечно, но танец… она могла бы попросить чего угодно в разумных пределах!”
“Если даже Турнир будут и дальше проводить, то она уже не попадёт на этот бал, а вот после такого в будущем сможет заявить, что открывала Рождественский Бал Тремудрого Турнира. Это очень, как ты любишь говорить, круто, особенно в среде аристократов. Репутация, к тому же. Поверь, она не продешевила”.
“Ладно, хоть могу теперь послать всех охотниц за моим сердцем блин. А заодно Флёр обломать. Кажется, она ждёт приглашения от меня”.
“А вот это, кстати, промах. Ты сейчас вновь в центре внимания и приглашение на танец англичанки, а не француженки, будет воспринято не особо однозначно. Благо хоть, что французскому журналисту ты отвечал как раз с уклоном в сторону Франции. Надо пустить слух, что ты давал девушке слово исполнить одно её желание ещё до побега из Англии, а девушка пожелала танцевать с тобой на Рождественском балу. Воспринято будет гораздо положительнее именно в таком свете”.
“Женские сердца растают от романтики, мужчины пустят скупую слезу, мир расплавится и превратится в мягкую коричневую жвачку”.
“Почему не розовую?”
“Потому что я ещё не решил, как буду воспринимать такой мир: говном или шоколадом”.
* * *
— Гарри, наконец-то я тебя выловил! Пошли за мной! — схватив меня, Вейл быстро потащил куда-то.
— Гм… может объяснишь, что вообще происходит? — ради прикола я начал левитировать, в результате сейчас Билл тащил меня, словно воздушный шарик, привлекая всеобщее внимание и вызывая смех, но в своей сосредоточенности он даже не замечал происходящего, чем вызывал ещё больше улыбок.
— Не здесь… — вскоре мы пришли в пустынное место. Вейл провёл палочкой по кругу, накладывая чары тишины. — Вот! — мне подали газетную вырезку.
— Ну и? — я недоумённо посмотрел на мою с Сириусом фотографию.
— Сравни! — Билл протянул вторую фотографию. Чуть посмотрев на обе, я признал:
— Похожи. А кто на второй?
— Мой отец, — хмуро кивнул Вейл.
Я ещё раз всмотрелся в парня, подмечая всё больше деталей сходства.
— Гм… знаешь что… Пожалуй, стоит мне тебя с крёстным познакомить… Экспекто Патронум! — я быстро стал нашёптывать сообщение появившейся фигуре: — Мадам Максим, у меня появились срочные и важные дела дома. Уйду буквально до вечера. Может быть, даже раньше вернусь, — махнув рукой, отправил синевато-белое создание к директрисе, а сам повернулся к Биллу. — Значит так, чтобы выйти за антиаппарационный барьер Шармбатона, придётся пролететь немного, ок?
— Всё путём, — кивнул друг, лишь слегка охнув, когда я подхватил его левитацией и вместе с ним полетел в нужную сторону со всё возрастающей скоростью.
Почувствовав преодоление щита, трансгрессирую.
— Остолбеней! — летит заклинание, но я отбиваю его рукой.
— Сириус, ты чего творишь?!
— Гарри, будь так добр, трансгрессируй за пределы дома, — недовольно буркнул крёстный, убирая палочку. — Что случилось?
— Глянь, узнаёшь? — протянул я фотку. То, что крёстный узнал, я понял сразу: замер, вздрогнул…
— Это мой брат, Регулус Арктурус Блек. Где ты взял эту фотографию? Он здесь старше, чем был, когда умер.
— Видишь ли, мой друг утверждает, что твой брат приходится ему отцом, — киваю на Билла. — И ввиду сходства и просто доверия я склонен поверить. Вижу, вам есть, что обсудить, но прежде… Билл?
— Да?
— Скажи пожалуйста, от твоего отца не осталось никакой вещи… медальона например?
— Билл… я бы не стал тебе рассказывать этого, но через некоторое время могут произойти некоторые события…
— Что за события, пап? — мальчик непонимающе вперил взгляд в мужчину.
— Я… я не могу рассказать. Билл… — видно было, что Регулус колеблется. Сильно колеблется, но он всё-таки достал из-под одежды мешочек, прицепленный на шею за верёвку. Ткань была мелко испещрена множеством рун. Поколебавшись ещё чуть-чуть, Регулус достал из мешочка красивый серебряно-зелёный медальон с цепью. — Смотри, видишь? Если вдруг к тебе попадёт когда-нибудь эта вещь, то обязательно отдай её мне, а если вдруг со мной что-нибудь случится, то попробуй уничтожить! Запомнил внешний вид?
— Пап, почему ты так хочешь уничтожить этот медальон? Он вроде красивый…
От этих слов мужчина дёрнулся и с тревогой посмотрел на сына. Непонятно, что Регулус искал в глазах парня, но, так ничего и не найдя, успокоился.
— Лучше бы тебе не знать, Билл. И запомни, некоторые люди могут искать его… не отдавай, ни за что не отдавай. Никто не должен знать, что ты хранишь эту вещь, понял?
— Пап, ты так говоришь, будто сейчас просто исчезнешь! — улыбнулся мальчик.
— Да, что это я, правда… — удивился Регулус, но глаза, несмотря на растерянный вид, оставались всё также серьёзны, только лишь промелькнула в них какая-то грусть. — Но всё равно, сын, если вдруг что случится… старайся держать медальон при себе. Лучше вот в таком вот мешочке, — трясёт означенным Регулус, — но если вдруг что, то не бойся и так носить. Благодаря твоей матери, тебя он вряд ли сломает…
— Нет, Гарри, не оставлял… — на секунду друг растерялся и сильно. Так, что я ему сразу поверил. — А что?
— Да так… просто я давно уже ищу эту вещь. Она нужна мне для одного дела. Её украли у одного моего… знакомого, а потом она, возможно, могла какое-то время быть у твоего отца… Забудь.
— Ладно…
— Сириус, я оставлю вас. Потом сам аппарируешь Билла в Шармбатон. Брейн! Перенеси меня в Зеркальную Аллею!..
* * *
— Первое испытание было немыслимым, Олуэн! О чём вы только думали?!
— Мадам Максим, все три Чемпиона его с успехом прошли, пусть и выиграл пока лишь один…
— Либо вы вспомните, что они ещё дети, либо я сделаю всё, чтобы саботировать следующий раунд! — полувеликанша, обычно спокойная и даже несколько… чувственная, сейчас напоминала скорее Венгерскую Хвосторогу, нежели всем известную директрису Французской академии магии.
— Я… — мужчину прервал стук в дверь. Последняя была тут же отворена взмахом руки магички.
— Простите, возможно я вам помешал… мне подойти позже?
— Нет-нет, Альбус, мы уже закончили… — общество директора Хогвартса мадам Максим явно не слишком импонировало, но её бывший собеседник нарывался на мучительную смерть куда сильнее. — Месье Олуэн, мой камин в вашем полном распоряжении.
— До свидания, мадам Максим, — намёк был прекрасно понят.
— Что вы хотели, Альбус?
— Сразу к делу? Я слышал, у вас принято сначала поговорить о некоторых отвлечённых вещах… — голос Дамблдора несколько даже завораживал.
— Только лишь когда разговор тебе приятен, месье Дабльдог… — разрушила всё очарование момента директриса.
— Лимонную дольку? — Альбус словно и не заметил толстого намёка.
— Простите, не переношу цитрусовые.
— А я, пожалуй, отведаю, — “старик” с видимым удовольствием кинул пару штук в рот и начал посасывать. — Гарри вот тоже понравились.
— Я что-то не знаю о ваших взаимоотношениях с месье Поттером? — голос полувеликанши, казалось, стал промораживать всё вокруг.
— Ну что вы, мистер Поттер не имеет пока что со мной никаких особых дел, но что, если ситуация позже изменится?..
— Вы понимаете, Альбус, что ваши игры с месье Поттером во время Турнира могут быть восприняты неоднозначно. Подумайте, нужны ли вашей стране новые проблемы после недавнего… массового… инцидента.
— Дорогая мадам Максим, я вовсе не собираюсь мешать кому-то из Чемпионов, но у мистера, — Дамблдор перестал делать лёгкий акцент на этом слове, — Поттера на Родине неоплаченные долги. Рано или поздно он вернётся в Англию. Я хочу, чтобы вы помогли ему в этом, если вдруг его не захотят выпускать из Франции.
— По какой причине я должна это делать?
— Скажем… по этой? — поистине еврейская хитрая улыбка исказила лицо Дамблдора, когда он положил на стол небольшой осколок… с виду похожий на рубин.
— Это же… — полувеликанша несколько шокированно вертела в пальцах немного невзрачную крошку. — Этого всё равно недостаточно! — упрямо сжала она губы.
— А так? — рядом с крошкой на стол лёг медальон в виде пентаграммы, выполненной из непонятного переливающегося материала. Словно бы неоднородный сплав серебра и хрусталя, если бы такое было возможно.
— Где вы его достали?!
— Возможно, я оставлю эту тайну при себе? Подумайте, мадам Максим, не много ли вы требуете за небольшую услугу?
— Только если Шармбатон выиграет Турнир. Иначе я снимаю с себя все обязательства!
— Пусть будет так… — Дамблдор довольно, хоть и несколько грустно проследил, как директриса прячет предметы в браслет с небольшим кармашком расширенного пространства. — Эх… что-то староват я стал для всяких переговоров… пойду, пожалуй?
— До свидания, Альбус.
— До скорой встречи, мадам Максим.
* * *
— Здесь, в моей диадеме, я могу создавать такие иллюзии, которые ты не отличишь от реальности. И ты, кстати, уже пользовался этой особенностью моего обиталища, когда оттачивал рефлексы по своим воспоминаниям. Теория закончилась, смотри!
Пространство вокруг потекло, исчезая, зато мир стал… текучим, туманным, густым. Бесконечное далёко терялось в бледно-сероватом мареве, только лишь фигура Ровены оставалась единственным клочком реальности, за который я прямо уцепился глазами, пытаясь сориентироваться в этом непонятном пространстве.
— Что…
— Так ты когда-нибудь сможешь ощущать мир, развив своё магическое зрение. Как ты сам понимаешь, глаза в магозрении не играют никакой роли. Ты ведь ощущаешь объекты и вне поля своего зрения, а чем больше сосредотачиваешься на них, тем лучше и чётче, не так ли?
— Всё так, но…
— Когда ты не сосредоточен, то ощущаешь окружающее в своеобразном фоновом режиме. Размыто, но зато целиком. Так вот, когда ты разовьёшь свою способность до уровня, при котором сможешь ощущать всё вокруг так же, как ощущаешь сейчас, сосредотачиваясь, то при сосредоточении как раз будешь достигать этого уровня видения.
— Получается, так выглядит мир душ?
— Знаешь… я, конечно, подстраиваюсь под тебя, но прекрати уже использовать эти термины. “Выглядит”… так ощущается. Закрой глаза — и для тебя едва ли что-нибудь изменится, разве что пропадёт мой образ. То, что твоё неподготовленное сознание воспринимает большую часть окружающего, как зрительные образы, ещё не значит, что подаваемая мною информация таковыми является.
— Простите, Леди Рейвенкло.
— Так вот, теория обычная закончилась, началась теория прикладная. Я буду показывать тебе на практике то, о чём ранее рассказывала, а позже попытаюсь смоделировать для тебя такое пространство, чтобы ты сумел поработать с духовным материалом самостоятельно…
* * *
— Гарри, разрешишь присесть?
— Прошу, профессор, — я убрал ноги с половины лавочки, дав Дамблдору присесть и устремить мудрый взгляд куда-то в сторону реки.
— Я слышал, ты пригласил Дафну Гринграсс на танец в Рождество?
— Верно. Я обещал исполнить одно её желание в разумных пределах, а она захотела открывать этот бал.
— Весьма благородно с твоей стороны.
— Благодарю.
— Я хотел предложить тебе свою помощь… в обучении. Если желаешь совета старика вроде меня.
“Том?”
“Сам решай”.
— Пожалуй, я буду рад поучиться у вас чему-то действительно необычному. Скажем, вы весьма искусны, как известно, в трансфигурации? Возможно, расскажете об анимагии?
— Хочешь освоить это искусство, как и твой отец?
— Пока нет: много других важных дел, но хотелось бы услышать теорию, всё равно когда-нибудь я не утерплю и попробую. Ответите на несколько вопросов?
— И что же тебя интересует? — очки-половинки блеснули на солнце.
— Ну, скажем, почему такой странный выбор? Мой отец — олень, Сириус — пёс, Питер — крыса, МакГонагалл — кошка… Почему не лев, не гепард, не змей или пантера? Не медведь, не рысь… не птица в конце концов?
— О, это весьма интересная тема для размышлений, Гарри. Видишь ли… многие маги считают, что анимагия — единое искусство… на самом деле, это не так. Оно имеет как минимум две ветви. Одна даст только единичный образ, но зато легко. Другая позволит получить столько обликов, сколько пожелаешь, но… за каждый придётся заплатить адским трудом.
— И все идут по первому пути? — заинтересовался я.
— Не обязательно. Твой бывший декан, к примеру, пошла по второму. Минерва не признавала простых решений… Сложность в том, Гарри, что второй путь предполагает знание формы столь глубокое, что практически закрывает для большинства магов такое решение. Скажи, ты сможешь превратить вон тот камень в птицу?
— Конечно!
— Но будет ли он птицей? Попробуй!
Недоумённо машу рукой, выполняя хоть и сложное, но уже выученное действие. Дамблдор ловко поймал воробья, которого я создал.
— И что… — но сказать я ничего не успел. Создав невербальное Диффиндо, директор просто развеял моё творение, обратив обратно в камень.
