— Давайте...— протянул торговец.
— Кезоно, вели этим охламонам внести суда груз.— обратился парень к десятнику, на что тот кивнув, выскочил из лавки. Вскоре раздался грубый казарменный мат, смешки, шлепки, после чего дверь распахнулась и в помещение вбежало несколько чумазых парней-грузчиков, поставивших четыре небольших, но тяжелых ящиков.— Ждите на улице!— сказал он вновь, обратившись к оборванцам. После того, как они покинули помещение, парень вновь продолжил.— Здесь немного особой руды, думаю такой уважаемый мер, как вы, достойно оценит мое доверие и сможет найти ей применение.— произнес он, открывая с помощью десятника ящик.
— В остальных то же?— спросил торговец, чьи глаза хищно блеснули при виде серебряных слитков и кусков руды.
— Да.— коротко ответил Дзирт, показывая помошнику открыть остальные ящики.
— Значит, эм..., по рукам! Я Вас за это снаряжу первоклассным товаром! Ткани, амулеты, драгоценности! Особые пожелания будут?— перебирая свалившееся богатство, спросил торговец.
— Да, пожалуй, пару-тройку комплектов надо будет подобрать по особенней!— ответил парень, переглянувшись с десятником.
— Понимаю.....— протянул хозяин.
Выйдя через пару клипсид от торговца, напарники поежились от подувшего холодного ветра.
— Мда, возвращаться теперь будем еще медленнее! Целый караван через горы, да пригорки спускать!— протянул парень.
— Придется людей нанимать, в охрану, а то мало ли! То этот 'Главнюк', то ушлый торгаш!— пробурчал десятник, отсыпая медь продрогшим грузчикам.
— Думаешь, с неизвестными наемниками— пройдохами идти будет безопасней?— усомнился эльф.
— Надо брать 'клановых'* всем скопом, да под клятву! Все едино они идут в низины на заработки или в легион, вот и подработка! Не боись, я знаю, что говорю!— ответил ему тот.
Сборы, хоть и затянулись, но прошли удачно, поскольку все необходимое было куплено, починено, посчитано и упаковано, лошади были куплены и подогнаны, их то же обеспечили запасом провианта, как и нанявшийся клан 'Седых медведей', хотя последние, все двадцать нордов, были сплошь молодые, рыжие и конопатые, ввиду чего еще не имели ту стать и силу. Сейчас это были, скорее, медвежата или лисята, поскольку парням было 14-17 лет, лишь четверым было по двадцать пять.
Когда все было подготовлено и уложено, а люди перезнакомились, караван из пяти телег, маленького табуна северных гужевых лошадок, запряженных в телеги по две, парочке семей отчаянных переселенцев и наших отважных героев двинулся в путь.
Обернувшись, Дзирт в последний раз взглянул на город, который он, наверняка еще не скоро увидит, все эти многоярусные улицы, колонны, кривые тупички, арки, колонны, балконы, парапеты и памятные знаки, камни— целеуказатели, камни с названиями улиц, стены и двери, расписанные резьбой, дома, наполовину из камня, наполовину из дерева, шумных братьев— нордов и Олафа, Великий Храм Талоса*, поскольку местный нуллапрницип не будет рад его визиту.
Словно в так его мыслям вывеска опустевшей конюшни с незатейливой надписью 'Сильные лошади', махала ему в след, а девять башен храма еще долго возвышались и над замковой стеной и над горами.
Дзирт же, с затаенной улыбкой, гладил корешок починенной весяльчиком-нордом книги, вспоминая рассказанные ему забавные истории, не подозревая о дальнейших трудностях и бедах....
Тем временем, происходило множество важнейших для дальнейшей судьбы героев событий, как уже известных тебе, дорогой читатель, так и тех, о которых я тебе поведаю дальше.
В диких землях Эльсвейра (Elsweyr)* объявился новый лидер национально-осободительного движения, пока только собирающий свои силы и объединяющий самые бедные и слабые племена хаджитов, далеко на юге. Ходят слухи, что среди его учеников и последователей, есть талантливый в боевых искусствах, особенно в управлении парными длинными клинками необычной формы.
В трущебах Рифтена совершил свою первую кражу сирота-норд, сбежавший из приюта, где его ничего хорошего не ждало кроме побоев, унижений и оскорблений, а то и похуже, поскольку сотрудникам было плевать на своих подопечных, да и дети считали его странным полукровкой.
В Чернотопье вновь стало неспокойно и империи пришлось перебросить на границу дополнительные легионы, ходят слухи, что вернулся истинный Вождь-Дракон, которому, согласно пророчеству суждено изменить судьбу всех аргониан (последователи расовой чистоты уверяют, что только чистых и избранных, а некоторые старейшины и говорящие, наоборот, предвещают погибель и вырождение).
В Пустыню Аликр* выдвинулся караван с рабами, проданными за долги или родителями, в надежде спасти своих детей, часть из них погибнет в пути, часть сгниет живьем от болезней на полях, часть забьют до смерти в борделях Эдьсвейра, а некоторых продадут в школу Императорской арены.
Так в Империи работают законы об отмене рабства, так работает империя! И с этим трудно что то сделать в кратчайшие сроки. Отменят ли рабство когда ни будь, может оно исчезнет, когда мир станет един, под сенью могучего государства и не будет войн, когда даже драка или грубое слово станет преступным? Может, перестанет литься кровь, когда право на оружие будут иметь только солдаты и стража? Когда даже носить на поясе простой нож— древний, вечный символ свободного человека станет преступленьем? Но, кто тогда защитит разумного от произвола вооруженных, на чьей стороне будет закон? Не будет ли это победой рабства, не будет ли это означать, что мир населен рабами и их чрезмерно богатыми господами, которые просто связали всех невидимыми цепями и путами законов, запретов и долгов? Кто знает....., сейчас этот мир стоит на грани, и да же боги не могут сказать наверняка.
Но, один человек точно уверен в своем будущем и своих решениях, нуллапринцип округа Брума Викториус Корвейн зло смотрел со своего балкона в след удаляющемуся каравану, мечтая о том дне, когда ему приведут в цепях для утех этого мерзкого эльфеныша или принесут 'ночную вазу' из его черепа, пока же он должен довольствоваться малолетними преступниками и бродягами. Только эта мысль и подогретое сиродильское от 357 года 3-ей эры с 'особыми приправами' грели его старое, больное тело.....
В то же самое время, человек, что стал игрушкой Судьбы, ее спицей, которую она неоднократно гнула и ломала, капризно дуя губки, но продолжала вязать задуманный узор, стоял на балконе теребя тяжелый, да же на вид амулет, амулет, завладеть по праву крови которым мечтали многие. Рядом стоял стражник и держал простой факел, чей свет был единственным источником света в этой столичной башне.
Факел бросал робкий свет, отражаемый в большом кроваво-красном рубине, необычайной ромбовидной призмой возвышающейся над золотой оправой из метала, не рожденного в этом мире.
А стражник, бросал еще более робкие взгляды на седого, морщинистого старика и кутался, одновременно жалея, восхищаясь и боясь старца, стоящего полуголым на пронизывающем ветру, старик же не обращал внимания ни на что и повторял одно и тоже, то, что последние годы он повторял не реже одного раза в месяц, встав среди ночи с постели:
'И придет день, когда дважды мертвые вернуться, сироты, изгои без корня!
Один, что самой стихией будет во плоти.
Один, что башней мудрости станет.
Один, что сможет научить.
Один, что готов будет принять учение.
Один, что скрываться должен будет во тьме, являясь ярчайшей искрой!
Один, что воин от рождения....
Среди них будет и ОН, много раз рожденный, преданный, опозоренный и забытый....
Ни дух, ни бог, ни демон, ни дракон, но тот, кто прошел через время и пространства
Не будет он ни мером, ни человеком, ни ящером, ни с пушистым хвостом ни презренной змеей или низшим, и в то же время нося один облик!
А будет ОН всем и ничем!
И сплетутся нити судеб их и Нирна...
И затрепещут тени под Красной Горой!
И будет война, что недалеких разделит, а познавших устрашит...
И сбудутся мечты и пророчества изгоев, возвеличивая их, а почитаемых пороча, но будут не рады ни те ни другие....
И осудят вершивших, предавших и согрешивших....
И наступит предначертанное, но не ведомое.....
И в конце свитки станут пусты, переписаны, либо сожжены!
И затем придет либо новый День, либо вечная Тьма....'
Наконец, стражник не выдержал и укрыл своего старого господина пурпурной мантией, подбитой мехом, отчего тот встрепенулся и его взгляд прояснился.
— Спасибо, мальчик мой!— прохрипел старик.— Опять я заставил тебя волноваться!
— Это мой долг, моя клятва, для этого существует наш Орден!— ответил молодой страж, преданно поедая глазами своего господина.
— Да, да, всегда на страже! Весь в отца! Что ж, пора и честь знать, да.... — прохрипел старик, разворачиваясь ко входу в башню.
Спустя клипсиду, растертый горячим полотенцем, напоенный целебными отварами и своим любимым вином, старик уснул, последней его мыслью перед сном было: 'Время покоя кончается!'.
Ростовщик в Нирне не только дает деньги в долг под проценты, но скупает по дешевке товары, выполняя функцию ломбарда. 'Часто такие продавцы являются скупщиками краденого, что дает данным личностям связи в преступном мире, позволяющие тем успешно взыскивать проценты по долгам до последней целой поч.... эм медной монеты. Не далек тот день, когда эти выкормыши Намиры* создадут свою гильдию или окончательно войдут в состав воровских кланов, сделав невыносимым жизнь честного странника.'— выдержка из дневника опытного путешественника не сумевшего сбежать от кредиторов.
Намира— Даэдрический Повелитель. Её сфера— уродство и то, на что разумный способен настроить себя путём деградации. Она повелевает духами тьмы и теней, ассоциируется со слизнями, пауками и другими существами, которые вызывают у смертных отвращение. Известно, что ей приятно всякое уродство. День вызова — девятое число месяца Сева. Её изображают женщиной в роскошном платье, без каких либо атрибутов и с сидящим у ног импом. Известно, что Намира поощряет смертных к каннибализму, и даже существует отдельный культ, практикующий это явление.
'Альтмеры, салачи (ориг. Salache) или высокие эльфы (древ. Princeps dryadales) — уроженцы островов Саммерсет (Summerset Isles, или Summer set Island— Летняя группа Островов). Высокие эльфы обладают большими способностями к тайным искусствам, чем остальные расы. Однако, считается, что альтмеры уязвимы к огню, холоду и электричеству.
Альтмерам свойственны высокий рост и жёлтая кожа. Черты лиц тонкие и изящные. Высокие эльфы считаются красивой и 'избалованной' расой. Культура империи Тамриэль в значительной мере основана на культуре высоких эльфов.
Разговаривают альтмеры вычурно, часто употребляя метафоры и эвфемизмы. Очень горды и надменны, почти ко всем остальным расам относятся с пренебрежением и слегка заметным расизмом (превосходство меров над людьми). На острове Саммерсет, который является обиталищем альтмеров, всегда лето. Они живут там в высоких магических башнях, соединяемых оранжереями. Многие из них увлекаются алхимией.
Известно, что альтмеры 'дрессируют' гоблинов и используют их в военных походах как рабов-слуг, обслугу штурмовых машин и расходный материал при штурмах и для ритуалов.
Альтмеры отвергают заветы Имперского культа и поэтому их пантеон, обычаи и ритуалы отличаются от общепринятых.
Пантеон:
Аури-Эль — Король Альдмеров.
Магнус — Бог Волшебства.
Тринимак — Сильный Бог.
И'ффре — Бог Леса.
Заркс — Бог Тайных Знаний.
Мара — Богиня Любви.
Стендарр — Бог Милосердия.
Сирабейн — Бог-Чернокнижник.
Финастер — Бог-Герой.
Лорхан — Пропавший Бог.
Даже изгои и полукровки, принявшие истинную веру, являются трудными собеседниками, поскольку искренне полагают себя особенными высшими существами, превосходящих 'низших' во всем!'— выдержка из 'Заметки о расах, культах и обычаях малых народов Империи'
Пирила— речная или морская раковина— жемчужница. Существует версия этимологии изначального perla, которая выводит это слово из др. pirula -'маленькая груша'. Добытых моллюсков после извлечения драгоценного ядра не выбрасывают, а отвозят на продажу в разделанном виде, где из раковин и мяса добывают необходимые в хозяйстве вещества, либо используют в пищу, а раковины используют в качестве украшений. Мир Нирна весьма юн, поэтому в его пресных и соленых водах обитает множество разнообразных моллюсков от едва различимых взглядом, до обладателей панцирей, способных накрыть десятерых разумных (по крайней мере так говорят легенды)!
Клановые— жаргонное название сборных отрядов нордов или орков, покинувших свою родину с одобрения старших в целях найма в легион или караванные охранники, часто их сопровождают простые переселенцы, не имеющие средств на свой транспорт и охрану. Для обозначения принадлежности к отряду каждый воин должен иметь щит и краску, на щит наносятся знаки клана, или нескольких кланов, а так же символ единства в пути. Для 'кланового' позорно оскорбить, ограбить или потерять спутника, поскольку это ложится несмываемым пятном позора на репутацию клана и рода, однако правила не касаются лиц, намеренно оскорбивших род, клан или воина лично. Обидчика ждет неминуемая гибель.
'Великий храм Талоса (или Великая часовня Талоса) находится в южной части Брумы, между таверной 'Радушие Скользких гор' и 'Кружкой и ложкой' Олава. Здесь живут и работают отец Априлус Вентумус и три священника в ранге последователь: редгард Сиррок, имперцы Арентус Фалвиус и Иза Раман, а так же несколько адептов, пытающихся заслужить это право. В часовне три зоны: 'Великая часовня Талоса', 'Холл часовни' и 'Крипта часовни'.
Все храмы Девяти в Империи(особенно в центральной ее провинции) стремятся строить по правилам, вписанным в доктрину учения. Так, храм обязательно должен быть пронизан духом Девяти, о чем должны(по возможности) свидетельствовать:
1— Девять алтарей-чаш или обелисков и плюс один большой— центральный, посвященный основному божеству-покровителю храма и города (в бедных поселениях и отдаленных фортах допускается просто один ритуальный камень-покровитель);
2— Девять башен— звонниц, восемь из которых устанавливаются над каждым алтарем, а девятая и самая большая над центральным входом, сливающихся в одно просторное помещение, рассчитанное на все население города (тайная догма рекомендует не учитывать детей, женщин, животных, рабов и иные расы), если алтарь один— соответственно и башня одна;
3— Девять ложных колонн на наружной стороне каждой башни (не обязательное условие);
4— Девять колонн на каждой стороне общего здания и девять же больших окон по двум из них (окна обязательно, хотя бы маленькие, так как свет должен падать на алтарь);
5— Девять секций в лицевой и алтарной частях для сундучков с пожертвованиями(при отсутствии возможности сундуки ставят у алтаря.);
6— Девять витражных секций в окнах для божества-покровителя(окна над входом на лицевой и над хранилищем святынь в алтарной стенах) образующих священный цветок, где Талос олицетворяет объединяющий круглый центр, а остальные— других богов;
