Мужчина помотал головой, затем положил автомат на держатели оружейного стенда рядом с пистолетом и помповым ружьем, сбросил очки и потерев переносицу направился к девушке. Ира в это время увлеченно выбивала дробь маникюром по клавиатуре и некоторое время не обращала внимания на мужчину вставшего за ее спиной. Наконец она закончила манипуляции, громко щелкнув клавишей "Enter" и повернулась на вертящемся стуле к мужчине. Ира победно улыбнулась и немного отодвинула кресло в сторону, освобождая место для него.
— Василий Ильич, я синхронизировала записи с разных ракурсов и камер с записью вашей стрельбы. Сейчас посмотрим?
— Конечно сейчас, Ирочка, мне — мужчина глянул на часы, — через двадцать минут идти к полковнику с докладом. — девушка улыбнулась, перекинула длинный хвост темных лоснящихся волос себе за спину и картинно закатав рукава нажала на клавишу. Мужчина оперся руками о спинку кресла девушки вперив внимательный взор в экран монитора разделенный надвое. Слева располагался волк, справа он с пистолетом направленным на этого волка. Просмотрев несколько раз запись, мужчина задумчиво протянул:
— Похоже я оказался прав. — он вдруг встрепенулся, — Ирочка, давай теперь медленно, лучше отдельными кадрами один за другим. — девушка вновь щелкнула клавиатурой. Мужчина несколько минут смотрел на разворачивающееся перед ним действо затем широко улыбнулся и скомандовал: — Действительно, я оказался прав. А теперь прокрути в замедленном режиме записи с остальных камер и так же синхронизируй.
Еще полчаса раздавалось лишь удовлетворенное хмыканье, пока мужчина не спохватился, мимоходом глянув на часы. Василий Ильич резко подхватился и схватив со стола свой блокнот устремился к двери. Проведя карточкой по электронному замку и дождавшись пока сервопривод откроет тяжелую стальную дверь подходящую для хранилищ банков, выскочил в коридор. Мужчина, не обращая внимания на охрану следующую за ним по пятам продолжал увлеченно чиркать карандашом в своем блокноте на ходу, только чудом и заботой конвоя вписываясь в нужные повороты. Охранники время от времени мягко подправляли траекторию его движения, чтобы рассеянный ученый не влетел в бетонный угол или не попытался снести стальной косяк очередной двери. Поднявшись на лифте, мужчина вышел в очередной длинный коридор, где эстафету перехватила следующая пара дюжих вооруженных парней. Облегченно вздохнув, охранники мягко втолкнули ученого в кабинет своего непосредственного начальства.
Оказавшись в кабинете с желтыми стенами, светло-серым подвесным потолком и линолеумом стилизованным под красное дерево, мужчина оторвал глаза от своего блокнота и скользнул взглядом по трем картинам справа от него и большой карте Кольского полуострова слева. Сделав несколько шагов вперед, Василий Ильич, не дожидаясь приглашения от хозяина кабинета расположившегося за массивным совещательным столом в форме буквы "Т" присел на стул напротив полковника, не спускающего с него колючего взгляда. Виктор Павлович откинулся на спинку большого кожаного кресла и сложив руки на животе молча кивнул посетителю.
— Виктор Павлович, я прошу разрешение на вскрытие нашего подопытного. Мне не хватает данных для его дальнейшего изучения, все, что можно было изучить без оперативного вмешательства, мы изучили! — ученый подался корпусом вперед, — Нам такой замечательный экземпляр для изучения попался, что будет просто преступлением не изучить его подробно!
— Василий Ильич, я все-таки совершу преступление и не дам его убить. — Виктор расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки, — Я заинтересован в нем, уточняю, я заинтересован в живом подопытном! Знаю я вас, после вашего изучения останется только заспиртовать его останки на долгую память, если вообще останется что заспиртовывать. — полковник подался вперед, голос начал медленно повышаться, — Вы и так за две недели перевели кучу транквилизаторов, наркотиков, прочей химической дряни и ящик патронов на свои эксперименты, я уж молчу о пятнадцати литрах чистого медицинского спирта! На хрена вам столько?! Допиться до белой горячки с чертиками зелеными?! Я, конечно, понимаю, Сидорова и Ульмаса жалко, помянуть и все такое нужно, но пятнадцать литров на двоих, причем Осипова не пьет принципиально?! — полковник неожиданно успокоился и нормальным голосом спросил: — Удалось хоть что-то выяснить, а то я ваш отчет, наверное, никогда не дождусь. Давайте свои выкладки, но только Русским языком.
Ученый поправил полы халата, скрывая свое разочарование отказом и открыв свой блокнот начал доклад:
— Итак, нам не удалось выяснить к какой породе принадлежит данный экземпляр, скорее всего это чей-то генетический эксперимент, причем на таком уровне, что мне только и остается кусать локти от зависти. Узконаправленные мутации организма, причем явно не природа матушка постаралась, так как она не любит спешки, но утверждать не берусь. Последовательная взрывная мутация, по-другому это не назвать. — Василий Ильич перевернул несколько листков блокнота назад, затем продолжил, — Он имеет только внешнее сходство с волком обыкновенным, да и то только окрасом шкуры и некоторыми повадками: не лает, не виляет хвостом. Больше за неимением наблюдений в естественной среде я сказать не могу. На этом сходство заканчивается.
— Теперь о различиях. Он отличается аномально большими размерами от своего серого собрата, отпечатки зубов тоже отличаются, при этом наш подопытный продолжает расти. Этот экземпляр еще очень молод, кстати, его возраст мы тоже не смогли установить точно. Противоречия сплошные, судя по размеру клыков ему пять шесть лет, здоровый матерый зверь, но темпы роста говорят о том что ему примерно месяцев шесть, щенок короче говоря. — ученый поднял голову на полковника и взглянув в глаза, серьезно сказал: — Он огромен при его столь молодом возрасте, но он еще не достиг своей окончательной точки роста!
Полковник помолчал немного, затем кивнул, не произнеся ни слова, ученый продолжил.
— Структура ДНК вообще что-то невероятное! В нем есть гены волка, человека и еще много чего, определить стой аппаратурой, что у меня сейчас в наличии от кого еще в нем какие гены не удалось. Над ним работал гений! Злой и умный гений, если быть точным, который позаботился о том, чтобы его детище не могло размножаться.
— Поясни.
— Короче говоря, наш подопытный стерилен и не может иметь потомства. У его семени активность нулевая, а яйцеклетка почти мгновенно погибает, если в нее ввести сперматозоид принудительно. Мы проводили опыты с яйцеклетками собак и даже по вашему приказанию людей. Последнее, честно говоря, считаю глупостью. В общем, я только вздохнул с облегчением, когда убедился, что это чудовище не сможет размножаться. Вы только представьте, чтобы получилось в противном случае!
— Занятно. — пробормотал полковник, — Что-то еще?
— Да. Вернемся к строению его тела. Строение глаз у него необычное, я не проводил вскрытия, поэтому могу только догадываться. Во-первых, оно похоже на строение кошачьего глаза, но только похоже. У кошек свет проходит через глазное яблоко дважды, именно поэтому они так хорошо видят в сумерках. У нашего же подопытного светится зрачок, свечение не имеет ничего общего с отражением света. Зрачок светится и в полной темноте, причем наш подопытный все прекрасно видит. После визуального изучения, я пришел к выводу, что это свечение каким-то образом и позволяет ему видеть в абсолютной темноте. У человека лучи света проходят через роговицу, хрусталик и стекловидное тело, а у нашего подопытного каким-то образом свет, источаемый радужкой отражается от роговицы. Затем свет, выйдя из роговицы обратно, попадает в заполненную жидкостью так называемую переднюю камеру глаза — это пространство между внутренней поверхностью роговицы и радужкой, потом через зрачок, хрусталик и стекловидное тело на зрительный нерв. Предполагаю, что у него нервных окончаний больше чем у человека и кошки.
— Дальше. — полковник кивнул, внимательно слушая.
— Иммунная система работает невероятно эффективно, мы пытались заразить подопытного не смертельными, но достаточно опасными вирусами. Затея провалилась, та гиперактивная среда, что заменяет ему кровь, уничтожает все вредоносные вирусы моментально. Кроме того, она очень быстро вырабатывает антитела против различных органических ядов, даже для синтетических ядов и транквилизаторов, а потом выводит их из организма. Когда мы перепробовали все транквилизаторы, что были у нас в наличии, пришлось переходить к старым методам. — ученый немного помолчал, — Хлороформ перестал на него действовать после третьего применения, хотя я более чем уверен, что и после первого. ... Правда, я не могу это доказать. Думаю, именно потому погибли мои помощники зашедшие к нему в клетку для забора образцов. Этот эпизод и еще один, о котором расскажу чуть позднее, доказывает, что он умнее обычного зверя. Подопытный притворялся спящим, чтобы его не связывали и позволял забирать кровь и пункцию различных тканей. На четвертый раз, Сидоров и Ульмас пренебрегли техникой безопасности, за что и поплатились своими жизнями, он их просто разорвал. — мужчина содрогнулся при воспоминании, — Хорошо хоть замки на клетке автоматические, иначе я и Ирина погибли бы. — Василий Ильич задумчиво протянул, — Хотя Ирина могла бы остаться в живых. Подопытный почему-то только на нее не рычал и не пытался броситься, наоборот всячески пытался обратить на себя внимание.
— Он в своем репертуаре даже в этой ситуации. — хохотнул полковник, — Кобель он и есть кобель. Что за второй случай, о котором вы упоминали?
Не поняв иронию, Василий Ильич продолжил, перевернув еще пару листов в своем блокноте:
— Наш подопытный отказывается от еды всякий раз, если в нее добавлен транквилизатор. Обоняние у него очень тонкое, тонкое настолько, что он улавливает тончайшие запахи лекарств, у которых как считалось ранее, нет запаха.
— Ясно, давайте дальше.
— Итак, у нашего подопытного, переделана нервная система, уж слишком быстро он двигается. Следовательно, ускорена передача сигналов мозга, что позволяет ему уклоняться от пуль выпущенных из "Макарова" с легкостью, да и от других одиночных выстрелов.
— Ты что хочешь сказать, что он способен двигаться со скоростью выше, чем триста пятнадцать метров в секунду?! Василий Ильич, ты херню-то не пори! — перебил ученого Виктор Павлович даже не заметив что перешел на ты.
— Я и не порю, Виктор Павлович, я просто не закончил. Наш подопытный, конечно же, не способен развивать скорость полета пули выпущенной из "Макарова", ведь если я не ошибаюсь, эта цифра — начальная скорость пули выпущенной из вышеупомянутого оружия? — полковник кивнул, — Так вот, я повторюсь, это очень умное животное и наблюдательное. Если он видит человека с пистолетом в руках, он увернется от пули по той простой причине, которую мы с Ирой подтвердили сегодня на практике. Подопытный просчитывает траекторию полета пули, и за мгновение до выстрела смещается в сторону. Мгновение выстрела просчитывает по банальной моторике движений стреляющего и начинает двигаться в тот момент, когда пуля еще не выпущена, а стрелок уже просто не успевает сместить оружие. В итоге пуля в молоко, он цел и невредим. Следовательно, стрельба одиночными для него не более чем разминка для наблюдательности и ловкости, а вот стрельба очередями для него представляет проблему. От первой пули он увернется, а вот остальные его настигнут, не все правда, при условии, что стрелок тренированный и наш подопытный будет стеснен площадью для маневра, в противном случае одному стрелку в него попасть даже из автомата будет затруднительно. Но все равно он двигается аномально быстро для животного его комплекции и массы.
— Интересно. — протянул Виктор Павлович, — Продолжайте, продолжайте, я вас внимательно слушаю.
— Итак, нам удалось выяснить одну особенность его внутреннего строения, Виктор Павлович. У нашего подопытного два сердца, причем, если поразить одно, второе примет на себя нагрузку пока ранение не затянется. Такие аномалии иногда встречаются, но если поразить одно сердце то и второе долго не протянет, так как не выдержит нагрузки. Таким образом, переходим к регенерации.
— Как вы сами убедились, она ускорена в разы. Одно два ранения для него пара пустяков, а вот если нанести сразу несколько достаточно опасных для жизни, создавая сильную нагрузку, регенеративная система начинает пасовать. Нет, я неправильно выразился, большое количество ранений разом затягиваются медленнее, чем одно или два. Если не задевать жизненно важных органов, даже пять-шесть ранений затянутся достаточно быстро, но не больше. При каждом третьем ранении его скорость заметно снижается и попасть в него уже не представляет проблемы.
— Хм, я в него тогда всадил два заряда дроби в правый бок, от этих ранений он оправился уже через сутки. — пробормотал полковник.
— Я о том и говорю. — кивнул ученый, — Вам тогда просто повезло, что у вас в руках было ружье, а в патронах дробь, которая и перегрузила его регенеративную систему. В противном случае он бы вас просто порвал на клочки.
— Да, действительно повезло. Что-нибудь еще?
— Да вроде бы все. — пожал плечами мужчина, — По крайней мере, то что удалось выяснить без вскрытия.
— И не мечтайте, он мне нужен живым. — отрицательно мотнул головой полковник, — Чуть не забыл, вы проверили образцы крови?
— Угу, ничего интересного, это обычные люди, но анализ ДНК упрямо говорит о том, что они его родители, что просто нереально, вообще ни в какие рамки не лезет!!! — воскликнул мужчина, запустив пятерню в огненную шевелюру. — Это все равно, что корова будет вынашивать человека в своем чреве! В общем, я не могу этот факт объяснить. Никак. С этим ладно, скажу одно — такой объем направленных мутаций просто обязан проходить в несколько поколений, а тут бац, словно он с луны свалился. Образцы наркотических веществ и остальных реагентов, предоставленные вами однозначно не могут быть виновниками "превращения".
— Ладно, ладно, я понял вашу точку зрения. Теперь последний вопрос — зачем вам понадобилось столько медицинского спирта? Ведь вы почти не пьете, Василий Ильич?
— Для нашего подопытного. — глаза полковника удивленно округлились, — Я вам говорил, что на него уже не действуют транквилизаторы, а вот алкоголь действует подобно сильному снотворному. Все процессы под его воздействием в организме угнетаются и замедляются. Алкоголь организм не может из себя вывести быстро как остальные яды и наркотики. Пол литра чистого спирта вводимого напрямую в вену с помощью обычной капельницы наглухо усыпляет его на три часа, что позволяет нам его изучать. После этого в течение нескольких часов следует держаться от него подальше, — скупо улыбнувшись, ученый пояснил, — похмелье очень мучает.
— Да уж. — протянул удивленный полковник, — Захочешь изучить, и не так вывернешься. Кстати, как вы умудряетесь ему спиртовую капельницу ставить?
— Да очень просто. — пожал плечами ученый, — Беру автомат или ружье, ружье кстати удобнее и палю в него, пока он не теряет сознание, контрольный выстрел в одно из сердец на всякий случай, ну а дальше дело техники, потому столько патронов перевели.
