Лекарь

Глава двадцать третья

Утром меня разбудил громкий шум. Перемещения больших масс людей, тем более, одетых в железо, тем более на лошадях, не может пройти бесшумно. Часы показывали семь, а уснули мы в четыре. Настроение было боевым. Адреналин зашкаливал, даже тот факт, что я весь бой проведу в операционной со скальпелем в руках, успокаивал мало. Во-первых, напряг не меньший, чем если бы я рубился в строю, во-вторых, очень может быть, что и до нас докатится волна битвы, вот тогда станет нам по-настоящему кисло.

Сборы не заняли много времени, я оделся, надел кольчугу поверх камуфляжа, а сверху, так уж мне захотелось, надел белый халат. Такие халаты я купил в этот раз и раздал всем работникам медсанчасти. Пусть привыкают, думаю, в будущем они составят ядро медицинского персонала. Другие будут учиться уже у них. И у меня. Свой халат получила и Алиса. Впервые я её видел такой серьёзной и собранной. Девушка определённо настроилась на работу.

До операционной было рукой подать, мы были там уже через пять минут и, мучаясь от вынужденного безделья, наблюдали проход войсковых колонн. Шла конница из благородных господ, дорогие кони в красивых попонах, сверкающие доспехи, шлемы с закрытым забралом и пышным плюмажем из перьев. Десятки знамён с гербами, мне они ничего не говорили, но среди своих герб значил очень много, любой феодал знал почти все гербы, кроме совсем уж захудалых родов. Смех смехом, а и меня снабдили собственным гербом, как и положено благородному рыцарю (пусть даже в первом поколении). На гербе том были скрещённые шприц и скальпель, вышитые золотом на белом фоне, вроде бы, такие цвета были делом почётным и мало кому из простых рыцарей полагались.

За конницей следовала пехота. Бойцы в неполном доспехе, состоявшем обычно из кирасы, наплечников и шлема. Пикинёры из первых рядов экипировались тяжелее, многие имели поножи и железные перчатки, те же, кто стоял в глубине строя, могли обходиться одним только шлемом и кожаной бригандиной. Шли не торопясь, не сбивались с шага, чувствовалась неплохая выучка. Серьёзная сила на поле боя, если, конечно, не думать о том, что пехота противника обучена не хуже, но при этом куда как более многочисленна. Где-то три к одному. Артиллерия и стрелки должны будут сократить разрыв. Те и другие были в поле ещё со вчерашнего дня.

Неожиданно, увидев в строю пехотинцев знакомое лицо, я перепрыгнул через перила и подбежал к нему.

— Капитан Франц! Откуда вы здесь?

Капитан стражи города Виттенберга, словно простой солдат, шагал в общем строю, на плече его лежала пика и только качественный доспех, прикрывающий почти всё тело, говорил о том, что перед нами не обычный пехотинец. При виде меня он вышел из строя и горячо поприветствовал.

— Что вы здесь делаете, капитан? — повторил я свой вопрос.

— Ополчение города Виттенберга, все, кто только может держать пику, отправились по зову короля.

— Но почему вы в строю с пикой? — не унимался я, — вы ведь капитан.

— Я капитан стражи, — с улыбкой ответил он, — умею ловить преступников. Чтобы командовать пехотой, есть другие. А я неплохо управляюсь с пикой, в молодости получил неплохой опыт, буду полезен Его Величеству.

— Видите это место? — я показал пальцем на операционную, — если получите рану, постарайтесь добраться сюда, я очень хочу, чтобы вы выжили.

Капитан стражи Виттенберга Герберт Франц кивнул и, помахав мне на прощание рукой в железной перчатке, быстрым шагом отправился догонять строй.

Я вернулся на своё рабочее место, а картина происходящего снова поменялась. Теперь в бой направлялся сам король, сопровождаемый небольшим эскортом, он был без шлема, и я хорошо видел его усталое лицо, мешки под глазами и седые волосы. Старика можно одеть в дорогой доспех, но воином он от этого не станет. Вдруг, старый король остановился, сопровождающие его рыцари расступились, и к королевскому коню подошёл человек в мантии мага из Академии. В руках он держал золотой поднос, на котором стоял серебряный стакан. Небольшой, грамм на сто. Маг держал его очень бережно, видно было, что содержимое этого стакана куда дороже, чем поднос и стакан вместе взятые.

Я потянул за рукав халата одного из подчинённых, который попал сюда из Академии.

— Что это?

— Кровь дракона, — неуверенно ответил тот, — только я не знал, что она ещё сохранилась.

— Здесь были драконы?

— Очень давно, последнего убили семьсот лет назад, а кровь хранилась как артефакт.

— Кровь? Семьсот лет? — я посмотрел с недоверием.

— Магия может многое, — студент скромно развёл руками.

Его Величество спешился и подошёл к магу. Сняв с руки железную перчатку, он поднял стакан и чуть дрожащей рукой поднёс его ко рту. Запрокинув седую голову, он опрокинул содержимое в рот. Вкус вряд ли был приятным, морщинистое лицо короля сморщилось ещё больше. А потом началось непонятное. Король словно бы стал выше ростом, глаза его засветились, он сделал глубокий вдох, широко раскрыв рот. Потом сложился пополам, громко лязгнув доспехами, и едва не упал. Однако, не упал, а когда разогнулся, это был уже не он. Король Аллен II, которого все привыкли видеть шестидесятилетним стариком, теперь словно помолодел, морщины его разгладились, глаза блестели, исчезла одышка. Он надел перчатку и крепко, до скрежета металла, сжал кулаки. А после этого король, не обращая внимания на два пуда доспехов, запрыгнул в седло, даже не поставив ногу в стремя. Он принял от оруженосца копьё, которое поднял высоко вверх, и прокричал боевой клич. Его подхватили окружающие, громко крича, толпа рыцарей пустила коней в галоп и отправилась к месту боя.

— Как долго действует эта дрянь? — негромко спросил я у мага.

— Часов пять, или чуть больше, — так же тихо ответил он.

— А потом?

— Потом Его Величество станет прежним, скорее всего упадёт в обморок, но не от ран, а от истощения.

— Понятно, — я кивнул, — знакомая вещь.

— В твоём мире тоже такое есть? — удивился маг.

— Есть, — ответил я невесело, — только называется по-другому.

— Как?

— Метамфетамин.

Закончив обсуждение, мы проводили взглядом королевский эскорт. Поднимая клубы пыли, кони знатных господ бросились в пекло. В лагере остались теперь только несколько больных, повара, пекари, да наша небольшая врачебная бригада. К приёму раненых всё было готово, стерильные инструменты лежали в герметичных футлярах, Коробки с лекарствами стояли на столах, упаковки одноразовых шприцов стояли возле каждого стола. В середине помоста стояли три небольших печи, на которые поставили большие горшки с кипятком, стерилизовать инструменты, когда понадобится и промывать шприцы. Каждый шприц я велел использовать по три раза, больше нельзя, игла тупится. Мешки с бинтами, пусть не стерильными, но хотя бы чистыми, стояли по краям помоста.

Но пока не пришло время для всего этого. Первых раненых доставят, хорошо, если через пару часов. Само собой, будут это знатные господа, которых товарищи привезут на конях. Пехотинца из строя никто выдёргивать не станет, его просто перешагнут и пойдут дальше, заняв его место в строю. А если рана тяжёлая, то кто-нибудь из последнего ряда сжалится и перережет горло.

Подумав ещё на тему социальной несправедливости на поле боя, я взял бинокль. Это был один из самых мощных биноклей, что я принёс из своего мира. Отлично было видно всё, что происходило на поле, я мог даже разглядеть отдельных солдат в строю. Не виден был левый фланг, поле просматривалось по диагонали, из ближнего правого угла в дальний левый. Немного порыскав глазами по полю, я увидел и короля, которого сложно было не узнать, роскошное убранство бросалось в глаза даже на таком расстоянии. Но его отряд в бой пока не собирался, занимаясь непонятными перестроениями.

Зато двинулась с места вражеская пехота. Чеканя шаг под бой барабанов, который, правда, отсюда не было слышно, три огромных бронированных квадрата двинулись навстречу нашей пехоте. Даже огромное расстояние не помешало увидеть трёхкратное, а возможно, и больше, численное превосходство. Ни голод, ни болезни, ни дезертирство не изменили глобально этого соотношения. Оставалось уповать на помощь богов. Особенно бога войны, — артиллерию. Я понятия не имел, где находятся пушки, но знал, что, как только наводчики сочтут расстояние приемлемым, будет открыт огонь. Двести пушек должны за короткое время перебить семь тысяч человек. Так сказал герцог Берг, который, кстати, сейчас там. Или в самом строю, или рядом. Наш строй отличался от вражеского тем, что впереди, справа и слева, стояли небольшие, человек на пятьсот, отряды мушкетёров

Казалось, что идут они непозволительно медленно. Наши стояли на месте, допускаю, что даже будут отступать, только бы позволить артиллерии и мушкетёрам дать дополнительный залп. Наконец, момент настал. Несколько мест на поле, где, казалось, и нет ничего, окутались белым пороховым дымом. Через несколько секунд до нас долетел грохот выстрелов.

Строй вражеской пехоты всколыхнуло. Ядра, пролетая сквозь плотную стену человеческих тел, смешивали воедино железо и человеческую плоть, даже не замечая разницы между тем и другим. Картечь оставляла проплешины в строю, выбивая за раз по несколько человек. Место убитых тут же заполнялось, но видно было, что бойцы растеряны. К таким потерям их явно никто не готовил. Мелькнула даже мысль, что вот сейчас ряды их дрогнут и все в панике побегут, опрокидывая самозванца в реку.

Но нет. Никто не побежал. Видимо, на подкорку каждому пехотинцу было вдолблено простое правило. Несмотря ни на какие потери, следует держать строй. Пока строй есть, есть и шансы, а как только показал врагу спину, — смерть без вариантов. Далеко не убежишь, а преследовать тебя будет рыцарь на быстром коне.

А пушки били не переставая. Отдельных выстрелов было не разобрать, просто громовой гул, он стоял над полем, которое всё сильнее затягивало дымом. И множились потери врага. Можно было восхищаться стальными яйцами пехоты, что под таким обстрелом не только держала строй, но и не сбивалась с шага, но нельзя было не замечать, что строй этот тает на глазах.

Технический гений гномов превзошёл все мои ожидания. Это не была артиллерия пятнадцатого века, и даже не времён Ивана Грозного или Тридцатилетней войны. Это была артиллерия времён Кутузова и Аракчеева, настоящий бог войны, который господствовал на поле боя, вплоть до появления пулемётов.

Справа и слева от вражеского строя стали накапливаться кучи убитых, уже невозможно было перешагивать через них, поэтому стали отбрасывать в сторону. Уверен, там сейчас и огромное количество раненых, которые орут во всю глотку, или ползают в ступоре, разыскивая оторванную конечность.

Первая баталия вражеской пехоты подошла к нашей, уменьшившись почти вдвое, но и это было ещё не всё. Как только расстояние сократилось до ста метров, наши мушкетёры выстроились перед строем пикинеров и дали залп, а потом ещё и ещё. Классический вариант стрельбы плутонгом. Когда отстрелялся задний ряд, передний, уже перезарядив ружьё, встаёт с колена и даёт залп. Безостановочная стрельба, сродни пулемётной. И пусть точность попадания пуль низкая, а разлёт вправо-влево составляет один метр. Туча пуль, выпущенная по плотно стоящим целям, никому не оставляла шанса. Достаточно было просто стрелять залпами в ту сторону.

Я прикинул, что каждый залп убивал примерно половину переднего ряда. Солдаты из следующего ряда, перешагивая через трупы убитых, быстро заполняли их место, чтобы тоже упасть под градом пуль.

Последний залп наши мушкетёры дали уже с расстояния метра в четыре, после чего быстро ретировались под защиту строя. Настал момент истины, когда наша и вражеская пехота ударили в пики. То есть, так говорится, что в пики, а на самом деле, у противника бойцов с пиками почти не осталось. Они просачивались из задних рядов, передавали подобранные пики, но этого было явно недостаточно. Короткое древковое оружие, алебарды и глефы, которыми так удобно рубить рыцарские латы, оказались бессильны против наших бойцов с четырёхметровыми пиками. А те своё дело знали твёрдо. Укол — отведение назад — снова укол. Желающего добраться до бойца достанет пика из второго ряда. Так, нанизывая врагов на острия пик, наша пехота, начала двигаться вперёд. Враг всё ещё сохранял численное преимущество, но пушки продолжали обрабатывать вторую и третью баталию, а теперь ещё и мушкетёры, перестроившись, продолжили стрелять, на этот раз обстреливая строй противника по диагонали. Эффективность была, может быть, и не та, что при фронтальной стрельбе, но и это было чувствительно.

Наблюдая за пехотой, я совершенно упустил из виду другие участки битвы. Только теперь увидел, что на левом фланге наша конница опрокинула вражескую и гнала её дальше. Я уже подумал, что так они ворвутся во вражеский лагерь, но оказалось, что, разделавшись с врагами, наши повернули назад. Видимо, наткнулись на какие-то заграждения. Противник наш идиотом не был и о безопасности своего лагеря позаботился, благо, времени у него хватало. Мой взгляд снова вернулся к пехоте. Если до этого какие-то шансы у противника были, то теперь, когда конница под предводительством короля нанесла удар во фланг, вся пехотная мощь противника пошла прахом. В своём первозданном виде, не понеся всех потерь, ощетинившись пиками, как дикобраз, они могли остановить атаку конницы, но сейчас, когда ряды их были куда как более жидкими, а пик не было вовсе, бронированная лавина просто смела вторую баталию. Сам король, которого сложно было не узнать, нёсся в первых рядах, нанизывая врагов на копьё. То, как при этом двигался шестидесятилетний старик, вызывало невольное уважение к тому допингу, который ему дали маги.

Я уже подумал, что победа за нами, но, как оказалось, у противника тоже был туз в рукаве. Точнее, туза не было, но вот оплошностью короля воспользовались в полной мере. Тяжёлая конница обладает большой инерцией, поэтому, однажды разогнавшись, не может остановиться. Растоптав центр вражеского строя, они не смогли вовремя повернуть назад, а следом идущие пехотинцы, как по команде, стали перестраиваться и постепенно окружать королевский эскорт. Я аж зубами скрипнул от досады, Его Величество, не по глупости, а только от молодого задора, загнал сам себя в задницу, из которой теперь неизвестно как будет выбираться. Теперь, когда кони остановились, а вокруг были пехотинцы врага, они просто не могли взять разгон и прорвать окружение. А своя пехота далеко, а пушки прекратили огонь, боясь задеть своих.

От созерцания короля в ловушке меня отвлёк громкий взрыв справа. Обернувшись, я увидел разлетающиеся обломки моста, по которому пыталось пройти подкрепление. Сидевший под мостом эльф всё-таки выполнил своё предназначение. Заложенная мной взрывчатка подействовала на все сто, два пролёта обрушились вниз, а третий горел, охваченный белым дымом. Надеюсь, сам подрывник успел уплыть достаточно далеко, хотя и в воде могла прилететь балка, которая проломит череп. Мост теперь не восстановят и помощи врагу не будет. Я снова перевёл взгляд в центр поля, теперь я видел, что на помощь королю мчится ещё одна конная лавина. поменьше числом, но с большой скоростью. Теперь шансы короля спастись выросли, конечно, если и эти в окружении не окажутся. Нет, не окажутся, столько пехоты у врага просто нет. Уже нет, слава нашей доблестной артиллерии. Если король выживет, то при раздаче пряников просто обязан поощрить гномов.