Маша с трудом поглотила тягучую слюну, зажала ладони между коленями. Она по-прежнему была в своей одежде и никаких неприятных ощущений, кроме головной боли не испытывала. Кольцо на месте...Вроде обошлось все?

"Везут как бандероль любимому вождю. Чтоб они сдохли!"

Она нашла под кроватью ночной горок и даже не вонючий к ее удивлению. Сделав срочные дела, она прошлась по маленькой каюте. Три шага в длину и два в ширину.

Не разгуляешься.

Запах сырости и плесени угнетал, словно она попала в бабулин подвал.

"Вонь есть, а картошки с морковкой нет!"

При мысли о еде, заныло в желудке. Организм намекал, что пора бы опять перекусить.

Маша шлепнула себя по подтянувшемуся животу.

-Хрен тебе, прорва ненасытная! Больше меня не подставишь!

Желудок обиженно заурчал и затих.

Печальная Маша села на кровать, обняла себя за плечи.

-Все равно жрать охота...

Она потерла кольцо, но знакомое синее свечение не возникло. Терла, терла и так и эдак-все без толку.

"Сломалась, дрянь? Батарейка села? Ну вот— беда одна не приходит..."

В носу засвербело и захотелось плакать. Маша хлюпнула носом и свернувшись калачиком легла на кровать ,лицом к стене.

102.

Каспар, дежуривший у двери дома Торвина не удивился появлению Николая.

-К хозяину?

-Да и срочно.

Знакомый мажордом провел Николая в гостиную.

Поверх синего костюма на Торвине была длинная меховая безрукавка на белоснежном меху. Хозяин городского порта грел руки возле камина.

-Здравствуй, Николас. Ты чем-то озабочен? Все ли хорошо?

-Доброго дня, господинТорвин. Мне нужен ваш совет.

-Горячего глинтвейна?

-Не откажусь.

Торвин прошел к столу и сам налил в один из двух стеклянных бокалов глинтвейн из фарфоровой, пузатой глинтвейницы.

-Ваше здоровье, господин Торвин.

-И твое тоже!

Торвин едва пригубил, а Николай сделал большой глоток и обжег язык.

-И какой же совет нужен стражнику дома Гарра?

Николай насторожился. Не зря старый лис так упирает на то, что он теперь принадлежит к дому Гарра! Это что-совет не болтать лишнего?

И он решил пойти путем обходным.

-У мастера-оружейника Герта есть дочь — Солан.

-Ого! Ты собрался завести семью? Дело хорошее. Гарра, я думаю, даст согласие. Семейные стражники люди покладистые и спокойные, так как им есть что терять.

Торвин с улыбкой приложился к бокалу. Вот только глаза его не улыбались.

-Я не о том хотел бы поговорить. Как давно вы знаете Фергаса Гарра?

-Простой вопрос и простой ответ: всю свою жизнь. А в чем дело?

"Он не тот за кого себя выдает!" — хотел выложить Николай, но тут увидел на краю камина бокал с остатками глинтвейна на дне.

"Кто-то здесь был только что...А может не ушел далеко? Уж не сам ли Гарра?!"

-Николас, ты что-то хотел сказать?

Николай немедленно приложился к бокалу, поглядывая по сторонам на глухие, толстые шторы, со складками висящие вдоль стен.

"Я поступил глупо....А если Гарра здесь? За шторой...стоит и слушает?"

-Так что же, Николас?

-Как вы думаете, господин Гарра выдаст мне денег в связи с моей женитьбой, что-то вроде льготного кредита? — выпалил первое, что пришло в голову под внимательным взглядом господина Торвина. — Для молодой жены нужен дом или хотябы этаж в доме.

Тот снисходительно улыбнулся и положил руку на плечо Николая.

-Не сомневайся в щедрости своего господина, Николас. Твоя судьба и даже судьба твоих будущих детей в хороших руках! Поверь, многие из стражи моей тебе завидуют.

"При чем тут дети?"

-Чтож, вы меня успокоили...Я пойду, с вашего разрешения?

-Ступай, конечно. Если нужен совет-всегда смело обращайся.

Николай поблагодарил господина Торвина, вышел через черный выход на улочку и побрел, куда глаза глядят.

"Кажется, я вовремя удержал язык за зубами. Пора бы подкрепиться!"

Ноги сами его принесли к заведению хромого Кирта. Неторопясь пообедав запеченной на углях рыбой и залив ее литром доброго светлого эля, он решил выйти на набережную, к причалу. Может быть, Солан будет там как вчера?

"Почему я не договорился с нею о встрече? Отупел совсем?"

На набережной Солан он не нашел и двинулся в глинтвейную Джорджа. Он решил все выложить Андрею и у него просить совета.

Уже начинало смеркаться. В переулке в квартале от глинтвейной, его небрежно, на бегу толкнул человек, закутанный по самые глаза в толстый шарф поверх меховой шапки. Да еще и на ногу наступил каблуком!

-Эй, уважаемый, осторожнее!

Прохожий мгновенно остановился, обернулся, сдвинул шарф.

-Извини, зема, надо на....ноги уносить!

-Степа? Ты как здесь оказался?

-Потом! Все потом!

Степа махнул рукой и исчез за углом.

"Опять подрался?"

У глинтвейной толпился народ, горели факелы. Изнутри, через распахнутую дверь, доносился женский плач.

Из переулка выбежали два стражника из людей Торвина, знакомые Николаю.

Они кивнули Николаю и ввинтились в толпу, все увеличивающуюся с каждой минутой.

-Что случилось? — спросил парень у ближайшего горожанина.

-Убили, кого то, говорят!

-Кого? Кто?

Горожанин смерил Николая взглядом.

-Ты-стражник-ты и выясняй!

Зайдя внутрь, Николай оказался в помещении, практически безлюдном. Один из стражников стоял у двери и никого из любопытствующих не пускал.

На столе лежал на спине человек. Свисала безжизненно белая рука.

Рядом на скамье рыдала женщина. Второй стражник опрашивал Джорджа-хозяина глинтвейной.

-Что случилось?

-Кукольника зарезали. Один удар кинжалом-прямо в сердце. — Сообщил стражник от двери. — Ждем Римана.

"Андрей!"

Мертвец на столе с открытым ртом и закрытыми глазами никак не походил на насмешливого веселого кукольника. Плачущая молодая женщина подняла искаженное горем лицо.

-Альдина, что случилось?

-Мы ставили...декорации,...он вошел..сорвал кошелек с Андрея...он...он...

Девушка опять залилась слезами.

-Ты здесь зачем, Николас? Это наше дело, а не людей Гарра!

Николай обернулся.

Сержант Риман тут как тут.

-Я проходил мимо и услышал крики. Потом, Андрей был моим другом.

-Андрей-кукольник? Странные у тебя друзья заводятся в последнее время.

-Альдина, ты запомнила грабителя?

Девушка замотала головой, не убирая рук от лица.

"Степа?!"

Пораженный догадкой, Николай замер. Он бежал отсюда...ему всегда нужны деньги...

"Как он сказал: пора ноги уносить?"

103.

......Как то Маше удалось опять заснуть. Спала плохо, то и дело просыпалась, прислушивалась к шорохам, скрипению дерева.

Под утро, когда уже заснула крепким сном, поспать и не дали. Явился со стуком и шумом наглый слуга. Принес на подносе миску с пресной, невкусной овсянкой, сухари и горячий чай травяной.

Маша все съела и выпила и мучительном безделье провела время до обеда под плеск весел по волнам. Галера увозила ее в неизвестность, все дальше от Лаварии, от войны за короля Магнуса и от людей к которым она успела привыкнуть. К вечеру, как и обещал барон, галера встала на якоря и за Машей, совершенно одуревшей от духоты и безделия, пришел оруженосец барона — мальчишка лет пятнадцати, кудрявый и смазливый как ангелочек, но в кольчуге и с коротким мечом на поясе.

-Сударыня, извольте следовать за мной!

-Куда?

-Мы сходим на берег.

"На берег это хорошо...просто замечательно!"

Маша представила себе как легко она сбежит от охраны в сумерках. Достаточно пришпорить лошадь.

Увы, все оказалось не так как хотелось и думалось.

На палубе оруженосец крепко держал Машу под руку. В шестивесельной лодке с фонарем в руке ее ждал Хайнс, барон Потербро, причем со стальным шлемом на голове. Опасался чего?

Матросы гребли быстро и ловко, бросая украдкой взгляды на девушку.

Обогнув камыши, лодка ткнулась в берег. Здесь с факелами в руках их ждали вооруженные люди. На пологом берегу стояли оседланные кони и повозка, черная, без окон, запряженная в пару лошадей.

-Повозка для вас.

Дверь была в торце повозки, позади. Машу подсадили внутрь и захлопнули дверь. Едва она наощупь нашла куда сесть, повозка дернулась и, набирая скорость, понеслась куда-то по кочкам и ухабам.

Вцепившись обеими руками в сиденье, обшитое толстой кожей, в темноте в тесной глухой коробке, Маша ощущала себя последней спичкой в спичечной коробке, которую трясет великан, пытаясь по звуку определить — есть ли чего внутри.

"Они из меня душу так вытрясут!"

104.

Продираясь через растущую толпу зевак у глинтвейной, Николай пытался вспомнить адрес прачки, к которой водил Степу.

Он никого в Норведене не знает. Кроме как у прачки ему негде затихарится. Прачками в городе были тетки крепкие и часто одинокие. При этом они обычно с готовностью принимали в свои дома и постели мужчин. Нет, прачки не были проститутками. Они не брали денег за любовь, они просто хотели получить хоть иллюзию счастья и любви.

Иллюзия лучше, чем ничего...

Все равно, Николай отгонял от себя мысль о том, что Степа-убийца. Разгильдяй, конечно, скандалист, но не убийца....

"Я должен все прояснить сам, пока стража не добралась до Степы. Ведь я его поручитель перед прево!"

Улица прачек пересекалась с улицей ведущей к дому господина Харальда, главы гильдии оружейников и Николай быстро до нее добрался. На дверями горели тусклые фонари, многие окна во тьме и закрыты ставнями. Прохожих нет. Снег с булыжниковой мостовой сметен и следов не разглядеть в тусклом свете.

Он прошелся до угла, пытаясь вспомнить дом.

Вроде третий или четвертый справа...

Разглядывая двери и фасады, Николай шел не спеша и в тишине скрип двери за спиной показался оглушительным.

Мгновенно развернувшись на месте, он схватился за рукоятку кинжала на поясе.

На мостовую выступила женщина, закутанная в шаль с фонарем в руке. Из приоткрытой двери на улицу повалил клубами пар.

-Господин кого-то ищет?

-Марта?

-Магда, господин. — Спокойно уточнила женщина.

Николай подошел ближе.

-Степа у тебя?

-У меня, заходите.

Николай вошел в дом и в глубине комнаты у чана с дымящейся водой увидел нахохлившегося как мерзлая ворона Степу.Руки в карманах.Морда бледная...

-Привет, братан! Чего пришел?

-А ты не догадываешься?

-Какие еще догадки на....?!Бросил ты меня у этого....кровопийцы! Он у меня всю кровь через....!

Николай шагнул вперед.

Сзади захлопнулась дверь, отрезая сквозняк и холод.

-Ты был в глинтвейной сегодня?

-Чо я там забыл в этой....дыре? У меня и бабла столько нет чтобы там .......!Эт ты у нас богатый Буратин!

-Не темни, Степа.

-Не был я ни в какой глинтвейной! — крикнул Степа. — Ты чо, не веришь мне?!

-Ты чего руки в карманах держишь?

-А чо, нельзя?

Внезапно возник звон в ушах, и каменный пол бросился в лицо....

....Зверски болела голова. Точнее-затылок.

Не открывая глаз, Николая потрогал голову. Не шишки, не раны....

-Очухался? — осведомился кто-то знакомый.

Открыв глаза, Николай обнаружил себя на полу клетки для преступников. За прутьями стоял сержант Риман.

-Почему я здесь?

Николай сел, держась за голову. Пояса с кинжалом, шапки зимней, теплой куртки на нем не оказалось. По полу сквозило холодом.

-Ты и сам знаешь, Николас.

-Знаю?

-Да. Расскажешь, за что ты убил своего друга Андрея? Ради денег? Из-за женщины?

-Я его не убивал. Я же пришел в глинтвейную после твоих стражников....Альдина же видела убийцу!

-Ну-ну...Расскажешь завтра утром прево обо всем.

-Кто меня оглушил? Почему я здесь?

Риман отвернулся и пошел к выходу, унося с собой фонарь.

-Риман, постой!

От крика голова заболела еще больше. Хлопнула дверь, и лязгнул железный запор.

Николай опустился на пол, привалившись спиной к решетке.

"Глупость, какая....Ничего, Прево все завтра выяснит...Козел-Риман..."

Он невиновен и завтра все разъясниться. Кроме того, он же стражник дома Гарра и он им нужен. Его здесь не оставят.

Кто же убил Андрея? Что случилось в доме прачки Магды?

105.

....Хорошо, что вскоре повозка выбралась на наезженную дорогу и трясти стало меньше. Снизу от пола сквозило. На дне повозки оказалось отверстие, небольшое, только руку просунуть и пахло там неприятно.

"Все ясно, в туалет меня водить не будут!"

Хотелось, есть и пить. Трясясь в темной, жесткой коробке, Маша размышляла о своей дальнейшей судьбе.

Если император Бориден-землянин, может и не так все плохо. Может он типа дяди Федора, только на большом посту? Может быть, удастся к нему в доверие попасть?

Пора определяться со своим местом в Заримании. Давно пора! Быть при дворе императора не так уж и плохо, наверное?

Маша попыталась задремать, но тут послышались глухие крики, звон оружия, повозка остановилась так резко, что девушка кубарем покатилась на пол, больно ушибая правый локоть. Шипя от боли и тихо ругаясь матом, он прислушивалась к звукам боя.

Может это свои? Может это люди дель Вина?

Схватка не продлилась долго. Лязгнули запоры на дверце.

Грубые руки, ослепительный свет факелов...

-Эй, вы кто?!

Машу выволокли из повозки и бросили на землю, лицом вниз, прямо в пыль проселочной дороги.

-Это она! Вяжите ее! Это эльфийская ведьма! — верещал кто-то рядом.

"Нет, это не свои...Кто же они?!"

Раздирая рот, засунули тряпку кляпа и выкрутили руки до хруста.

Она могла только застонать, глотая слезы.

Машу привязали к седлу, головой вниз. Воняло лошадиным потом и кровью свежей.

Кто-то уселся в седло, больно надавив коленом в бок.

-За мной! — рявкнул кто-то. — Быстрее!

Скачка продолжилась.

Маше очень хотелось потерять сознание и не видеть и не ощущать всей прелести езды в виде куля с тряпками на хребте скачущей лошади.

"Почему это героини старых романов так легко падали в обморок от малейшего чиха мышиного? Почему я не могу???!"

В рваном свете факелов мелькали деревья, кусты, черные тени метались вокруг, словно лесные демоны бросились в погоню....Вскоре исчезли кусты и деревья. Кони скакали по лугу. Грохот копыт по деревянному настилу, лязг подков по мостовой. Вот и искры даже летят.

Всадники сдерживают коней.

Несколько рук сдергивают Машу с седла и волокут куда-то, внутрь здания.

Мелькают каменные истертые ступени, каменные стены....

Лязг засова.

Ее небрежно роняют на каменный пол, так что дыханье перехватывает. Топот сапог, громыхает дверь. Тишина и темнота и еще воняет прелой соломой и дерьмом.

"Я в тюрьме? У кого?"

От тугих веревок она совсем перестала ощущать кисти рук.

"Кольцо! Драконье кольцо!"

Оно же должно ей как-то помочь!?

Дура дракониха не дала никаких инструкций и как с этим управляться?!

Маша пожелала чтобы веревки порвались, чтобы истлели во мгновение ока, чтобы тряпка во рту испарилась или превратилась в кусок колбасы....