— Первым делом нужно восстановить остекление. — Ставит задачу нам сопровождающий мастер. Аварию на энергостанции уже устранили, так что на подстанции энергия будет. Восстанавливаете купол, подключаете энергию. Внутри разберёмся позже — должно прибыть подкрепление. Остекление восстанавливать там, там, там и там.
У меня появилась карта с отметками о необходимых работах.
— Тот и тот купола не трогаете — у них проблемы с каркасом.
На карте эти купола отмечаются красным. На местности их совсем не видно — я думал что это просто холмики. Так что с каркасом у них действительно проблемы.
— Один человек у нас без опыта. — Ткнул в меня перчаткой сопровождающий мастер. — Вы впятером, — указал он на оставшихся галифатцев, — сразу начинаете работать с большим куполом. Ты, — опять ткнул в меня перчаткой мастер, — берёшься за малый. Чтоб остальных не тормозить. Как закончишь, вызовешь Гадимли. — Ткнул мастер в галифатца "средних лет". — Гадимли! Всё проверишь и проконтролируешь, и пусть подключает. Потом с рабочими планами определитесь. Главное — сделать всё в сжатые сроки!
— Всё понятно. Начинаем. — Откликнулся Гадимли, и грузовик улетел.
— Начинай сверху. Потом тебя обкопаем для нижнего слоя. На тебе один монтёр и один погрузчик. Погрузчиком палету к себе подтаскиваешь, потом с неё по одному листу наверх затаскиваешь и крепишь. Рамы заранее чисти и страхуйся на верхотуре. — Напутствовал меня наш старший.
"Что ж. Цели определены, задачи поставлены. За работу, товарищи!" — Подумал я.
Работа постепенно пошла. Чистил рамы для стеклопакетов, выламывая старые остатки и обломки также, как стоматолог удаляет зубное крошево — быстро но аккуратно, проверяя энерговыходы и общее состояние креплений. Перед установкой новой плиты прожаривал всё строительным феном. Издалека кажущиеся ажурными, несущие балки внушали. Толстые и надёжные, они без прогиба держали меня и дроида. Часа через два с половиной с верхней частью я закончил. Гадимли отвлёкся от своей бригады и обкопал экскаваториком мой купол. Снега где-то на два этажа. Ещё часа полтора или два я заканчивал боковуши. С Гадимли мы доехали до подстанции — мелкого домика с толстыми стенами, заметённого по самую крышу. Откапывать её не потребовалось — вход был организован через вертикальную трубу, стоящую в углу крыши. Мне эта труба сначала показалось трубой котельной. Но — нет. Входные двери-люки идут по кругу постепенно поднимаясь всё выше. Внутри — винтовая лестница. Широкая, чтоб галифатец в полярнике мог пройти. Мне так и вообще свободно — только иногда по стенке рукавами чиркаю. Все люки открываются вручную.
— Что? Удивляешься, что не автоматика? — Спросил меня идущий первым Гадимли. — Холод энергию высасывает. — Пояснил он не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос. По схеме мы разобрались, какой рубильник включать. Точнее разбирался я, а Гадимли меня контролировал. Три плиты энергией не запитались — либо бракованные, либо я накосячил.
Пришлось снова лезть наверх, плиты снимать и спускать, новые поднимать и ставить. Со второй попытки купол подключился полностью. Теперь, подключённым, его никакой снежный завал не проломит. Если б энергия аварийно не отключилась, купола так бы и стояли. Второе подключение я уже делал сам.
"Молодец!" — Получил я сообщение от Гадимли. — "Берись за второй мелкий купол."
Перед тем, как браться за второй купол, заточил быстренько малый сухпаёк. Так, чтобы живот не отяжелел, просто чтоб голод перебить. На второй купол Гадимли совсем не отвлекался. Так что я его и обкапывал тоже. Перед подключением второго купола сбросил я ему картинку, что нажимать собираюсь. Получил одобрение. На втором куполе не подключилось 4 пакета. Отметил их в плане, выключил энергию и снова полез наверх. В итоге справился за те же пять часов, что и с первым.
Здесь закончили и мои напарники. Подключили и выяснилось, что брака у них побольше — 47 плит. Мои купола двадцатиметровые, у них — сорокаметровый. Это значит работы раза в четыре больше, чем на одном моём.
— Ли! Помогай! — Скомандовал мне Гадимли. Пришлось лезть наверх. Заменил 9 штук. Как только с купола спустился последний, Гадимли его подключил. Вторая попытка оказалась более успешной — но три стеклопакета всё равно не встало. Пришлось снова лезть на верх.
К окончанию нашей работы прилетел грузовик. Он привёз 13 человек. Это две новых бригады — одна для продолжения остекления, вторая для наведения порядка внутри. Дроидов мы оставили и обратно летели в пустом кузове.
После сытного ужина я отправился спать. Спать дежурный предложил в большой вытянутой пустой палатке, установленной у стенки ангара. В середине палатки до её крыши можно было достать рукой. К стенкам крыша понижалась. Торцы были занавешены и между ними по середине был устроен проход. Вдоль центрального прохода к стенам были уложены толстые маты. Было прохладно, так что спать я завалился прямо в одежде. Выспался, кстати, не плохо. Душа в ангаре не было, так что обошёлся влажными салфетками — обтёр ими всё тело.
— Твоя вчерашняя бригада пока не подошла. — Ответил мне дежурный, когда я, плотно позавтракав и снарядившись, сообщил ему о своей готовности. — Грузись в транспорт, старший у тебя на сегодня Мирдалли.
"Странно." — Думал я в полёте. — "После ужина я их не видел."
— Ли. — Обратился ко мне Мирдалли. — У нас слаженная бригада. Встраивать тебя — только сбиваться. Один поработаешь?
— Легко.
Моё задание — отработка переходов между куполами. Это — тротуары под округлой крышей. По большей части стеклопакеты уцелели, но есть и дыры. Моя задача — выгрести из под крыши основной мусор, восстановить крышу заменив битые стеклопакеты и подключить её. Эксакаваторик у нас один на всех, так что окапывание нового купола тоже на мне. Два больших и два малых купола уже оживлены, так что моя первая задача — восстановить их связность — сделать так, чтобы из каждого в каждый можно было пройти не выходя на улицу.
После первых шести часов работы Мирдалли меня перекинул "на подхват".
— Погода портится! — Сообщил он нам всем. — Поднажмём, чтоб купол снова не рухнул!
Сначала я занимался на земле — ускоряя доставку. Потом Мирдалли поменял меня с одним из высотников. Со стороны экватора звёзды начали пропадать. Это надвигались снежные тучи. Ветер стал более мокрым и хлёстким. Он, как бы проверяя нас на прочность, раздавал оплеухи налево-направо. Первое пробное включение выявило 57 проблемных плит. То ли я зря про себя ругался на предыдущую бригаду, то ли это из-за спешки. Поспешишь — людей насмешишь. Глядя на приближающуюся тьму мы полезли наверх. После второй попытки осталось 11 не включившихся в общий контур стеклопакетов. Стена белёсой тьмы нависла над нами. Ветер затих. Как такое может быть — белёсая тьма? Словосочетание кажется противоречивым. Но факт остаётся фактом — надвигающуюся снежную круговерть иначе назвать не получается. Третья попытка — 3 штуки не встало как нужно. Я с ещё двумя лезу на эту проклятую высоту, кожей прямо сквозь одежду ощущая напряжение надвигающейся бури. Снизу мне помогают — погрузчик с новым стеклопакетом ползёт следом и, стоит мне только укрепить снятый стеклопакет на свободном погрузчике, как управление у меня перехватывают, чтоб не отвлекать от главного. Нужно торопиться, и тороплюсь не торопясь. Занудно и методично прочищаю все контакты в очередной раз. Скурпулёзно выверяю точность установки. Наконец — готово. Чтобы ускорить включение, отталкиваюсь от поверхности, врубаю реактивный ранец, отлетаю в сторону и по-военному спускаюсь на снег — тормозя падение прямо над поверхностью. Две плиты встали, одна по-прежнему не пашет.
— Может оставим? — Высказывается кто-то, зябко поводя плечами. И я понимаю — это его плита не заработала.
— Ли! — Связывается со мной Мирдалли с подстанции. — Попробуешь? Ты у нас самый шустрый, похоже. Как закончишь — сразу прыгай.
— Да. — Отвечаю и лезу на верх. На дроидов не отвлекаюсь — их ведут. Не включившийся стеклопакет выдираю почти грубо. И начинаю очередную прожарку и подгонку. Каждая секунда тишины кажется последней. Устанавливаю подогнанную мне плиту, всё проверяю, шлёпаю её рукой и прошу: "Работай!". Отталкиваюсь и меня подхватывает фронт. Снег со всех сторон, и меня в нём крутит и кувыркает. Я взмываю к небесам, падаю к поверхности и снова взмываю. Наконец, вырвавшись из бешенной турбулентности и сориентировавшись, парируя снежно-ветреные порывы опускаюсь к безопасной поверхности.
"Всё! Я приземлился!" — Отчитываюсь Мирдалли.
"Молодец! Заработало!" — Откликается он. — "Жди! сейчас мы тебя подберём."
Укувыркало меня на пару километров и скоро за мной приходит экскаватор. Один из рабочих помогает мне устроиться в ковше, пристегнуться, чтоб не выкинуло, сам устраивается и пристёгивается рядом и мы начинаем возвращаться, тяжело продавливаясь сквозь встречный ветер.
— Почему экскаватор? — Спрашиваю я у Мирдалли.
— Он самый тяжёлый и мощный. — Отвечает он.
Мы ни куда не летим. Сидим на подстанции в подсобке и ждём погоду. Здесь тепло, в смысле не холодно — можно снять перчатку и рука не заледенеет и не отвалится. Даже пар изо рта не идёт. Душно, но дышать можно. Есть НЗ — вода и сухпайки. Есть туалет. Места маловато, но в тесноте да не в обиде. Тридцать один час буйствует и воет снаружи. Свист и завывание ветра можно услышать сверху из торчащей трубы. Следующие семь часов стихия постепенно стихает до нормальной непогоды.
Мы выспались, побездельничали и снова выспались. Когда сидеть мне становилось невмоготу, я поднимался по трубе, открывал люк с подветренной стороны и сидел, глядя на проносящиеся хлопья снега. В первый мой выход за мной поднялся Мирдалли:
— Любуешься?
— Да.
— Пристегнись, чтоб не выпасть.
Я не споря пристегнулся. Мирдалли, заругавшись на погоду, спустился вниз. А я сидел и смотрел на мелькающий снег, смотрел также, как смотрел на экран с мельтешащими пятнами в Комплексе Древних. И было мне хорошо и спокойно, умиротворённо.
Когда старший нас наконец поднял, спали мы "через силу".
— Откапываем технику и проверяем, пока мороз не ударил! — Скомандовал он.
Снаружи шёл мелкий снег. Не мокрый и не липкий, он плавно порхал в воздухе и опускался в позёмку, метущую от экватора к полюсу. Я подумал, что даже не знаю какой это полюс — северный или южный. Не знаю ни по направлению вращения, ни по магниту. Ну и чёрт с ним. Откопали экскаватор, реактор в нём запустился и мы начали откапывать дроидов. Снега набросало ещё метра три. Он ещё не промёрз и не слежался, мы проминали его и укатывали. Вся техника здесь реакторная и постепенно запускалась. Чем-то мне это напоминало Землю — там тоже зимой машины часто приходилось запускать с прикуривателя.
— Отлично! — Сообщил Мирдалли через час, когда всё заработало. — Наша задача — последний большой купол поднять, пока погода нормальная. Потом по обстоятельствам. Пока мы готовили площадку, прилетел грузовик, притащил дополнительные палеты со стеклопакетами. Выгрузил дополнительный НЗ, наказав его не трогать. А со старым делайте что хотите — он списанный. Пока мы работали, прибыла бригада внутреннего обустройства — они начали с самого простого "хозяйственного" купола.
Мы подняли большой купол за девять часов. Погода нам благоприятствовала. Снег кончился, ветер утих и немного похолодало. Наверно градусов так до двадцати пяти — тридцати. За нами пришёл грузовик и отвёз нас на базу. За ужином мы ели все вместе на одном помосте. Когда мы утолили первый голод, я спросил:
— Кто-нибудь знает, где здесь можно помыться?
На меня посмотрели как на идиота.
— Душ есть в гостинице. Это если по быстрому. А можно и в бани сходить.
Действительно, есть во мне что-то от идиота. Здесь — нормальный посёлок, небольшой, но с полной инфраструктурой. Просто он ближайший из не пострадавших, потому в нём базу и устроили. В баню так всей бригадой и завалились. Большая часть их сейчас закрыта — в это время народу в посёлке мало. Жизнь здесь кипит с весны, когда солнце показывается из-за горизонта и снег начинает таять, и до осени — когда снова возвращается зимняя ночь. Сезонные рабочие увеличивают население в тысячи раз. А сейчас здесь "полторы калеки". Тем не менее тепло и пар в банях были и я завис в них часа на четыре. Работал сотовый отель и я взял обычную ячейку. До бригадного сбора мне осталось шесть часов сна, но мне хватило и на завтраке я не зевал.
Во время завтрака все обсуждали начинающийся чемпионат планеты. Спорт игровой, командный, на сложно расчерченной площадке. Игроки чем-то перекидываются. Правила в двух словах не расскажешь. Но что-то вроде борьбы за мяч или шайбу в них есть. Что-то нужно закинуть на клетки соперников. Галифатцы оказались болельщиками и больше всего ругались, что сидят здесь без связи и матчи могут посмотреть только на маленьком экране.
Три дня мы ещё отработали и главные работы были сделаны. На базе дежурный в штабе отметил мне в мобилизационном предписании, что я "все порученные работы выполнял добросовестно".
— Многоуважаемый Ли! Не согласитесь ли Вы задержаться и продолжить работу в составе "ограниченного контингента" работников? Понимаете, сейчас начинается главная часть ежегодного ЧЕМПИОНАТА, и основная масса работников, желая на нём присутствовать, отказывается продолжать рабочий контракт. Поэтому плата будет повышенная.
— А за уже отработанное мне что-то начислили?
— Конечно. Деньги перечислены на Ваш профсоюзный номер.
— Прошу прощения, но я не член профсоюза. — Возразил я ему.
— Точно! Вот! В связи с успешным выполнением работ все требуемые рекомендации у Вас есть! И вступление в профсоюз для Вас без дополнительных испытаний — простая формальность.
— Ещё раз простите, но я не собираюсь вступать в профсоюз. Нельзя ли их перечислить на мой счёт?
— Конечно. Я сейчас сообщу начальству и оно вопрос решит. Пока давайте зафиксируем: согласны ли Вы на продление рабочего контракта?
— На какой срок?
— Срок точно не определён. Но не менее десяти и не более двадцати дней. Совсем точно — "пока есть что работать". Но Вас это не ограничивает — достаточно сообщить за сутки и контракт будет завершён без штрафных санкций.
— Устраивает. — Решился я.
— Тогда ждите сообщение с контрактом.
Я ещё раз сходил в бани и выспался в гостинице "без будильника". Сообщений не было, и я решил ещё раз побеспокоить дежурного.
Дежурный в штабе "По ликвидации последствий..." был новый — не тот, что меня инструктировал по моему прилёту, и не тот, что ставил мне отметку в мобилизационнике.
— Извините, уважаемый! Не подскажите ли по поводу продолжения работы?
— Да, уважаемый! Списки работников составлены, контракты всем разосланы. Если Вы его не получили, значит в списках Вас нет. Сожалею. — Сожаление это формальная часть фразы. Разумеется никакого сожаления он не чувствовал. Я отвлекал его от небольшого экранчика, и больше всего он хотел, чтобы я оставил его в покое.
— Благодарю. Не подскажете ли, как добраться до Алатеза-главного?
