| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Гидромантия на эту дрянь не действует, — натужно выдохнул Стефан, вновь напрягая все силы, чтобы отвоевать у зеленого болота хоть пару лишних сантиметров. Нельзя сказать, чтобы у него совсем ничего не получалось, однако своими силами толстяк бы освободился аккурат к концу абордажа...Ну, если бы никто не заглянул внутрь и не толкнул его обратно в цепкие объятия липкой жижи. — Сожги её!
— Есть идея получше, — чародей решил воспользоваться драгоценными моментами форы, которую сейчас для него выигрывал отчаянно сражающийся с врагами экипаж и подготовить один из самых серьезных козырей в своем арсенале. По воле мага в полуметре перед его раскрытой правой ладонью стала концентрироваться собираемая из окружающей среды некроэнергия, причем сгусток её соприкасался с поверхностью зеленой лужи, уничтожая непонятную субстанцию едва ли не на атомарном уровне. А заодно проедая дырку в полу. — Ты в каком углу винтовку то свою посеял, не сломать бы её ненароком...
— Не поверишь, отобрали её у меня! Какой-то берсеркер отобрал, у которого пена разве только из ушей не лилась, во всяком случае, со штанов у урода точно чего-то капало... — Не слишком быстро, но процесс освобождения Стефана все же шел, поскольку с уменьшением количества липкой дряни толстяк получал все больше и больше свободы движений. И первым его действием после того, как он сумел подняться на ноги, стал удар сапогом по шее служившего ему подставкой кащенита, который все трясся и трясся в агонии, не желая умирать окончательно несмотря на надежно залепившую органы дыхания жижу. Однако после треска сломавшихся позвонков тело его замерло, а аура принялась постепенно угасать. — И как дубинкой по стенам ей принялся лупить, прежде чем обратно на палубу выскочить...Если погнет ствол — убью придурка. Нет, ну то есть я его и так убью, но если погнет, приложу все силы, чтобы сделать это особо мучительным способом!
Сфера гнилостно-зеленоватой энергии, собранной Олегом из окружающей среды, разрослась почти до метрового диаметра и с каждой секундой удерживать в узде концентрированный некрос становилось все сложнее. Сила смерти так и норовила расползтись во все стороны, уничтожая все на своем пути, и попытки собрать еще больший заряд стали бы походить на жонглирование факелами, стоя по пояс в бензине. Одна ошибка — и будет плохо, но недолго. А потому чародей оставил Стефана приходить в себя и отчищаться от остатков липкой жижи и наконец-то высунулся на верхнюю палубу, где сейчас было куда веселее, чем на аренах Древнего Рима в самый разгар гладиаторских игрищ. Ведь там то не использовали ни тяжелого оружия, ни легкой бронетехники...Наверное. Точно Олег не знал, ибо в истории этого мира откровенно плавал, так и не найдя времени на то, чтобы освоить хотя бы школьную программу.
Птиц, на которых кащениты прибыли на палубу "Тигрицы", насчитывалось то ли три, то ли четыре десятка. Сказать точнее было сложно, поскольку большая их часть ныне представляла из себя то ли обломки, то ли осколки. К огромному удивлению чародея, это оказались конструкты, сделанные из некоего пористого легко крошащегося хрупкого материала, напоминающего неимоверно насыщенное пузырьками воздуха стекло. Конечно, они являлись не столь ломкими, чтобы расшибиться вдребезги при посадке или получить критические повреждения от случайной пули, однако вышедшие на верхнюю палубы автоматроны, вооруженные кто тяжелыми огнеметами, кто неимоверных размеров кувалдами, в первую очередь атаковали наиболее выделяющиеся и крупные цели. И одного взмаха весящим килограмм пятьдесят стальным молотом хватало, чтобы разбить творения неведомого мастера на несколько частей, да и попав под душ из пылающей огнесмеси десантные птички быстро плавились. Попытки пускать в дело острые как бритвы клювы или кончики крыльев имели место, однако конструкты не отличались особой ловкостью и потому уничтожались один за другим. А вот их седоки, к сожалению, являлись куда более сложными противниками.
На верхнюю палубу "Тигрицы" со спин целой стаи стеклянных птиц высадилось никак не меньше трех сотен кащенитов, облаченных в доспехи из костей и шкур Огромное количество бойцов, способное захватить любую деревню, несмотря ни на какое сопротивление ополченцев, пусть даже они и будут усилены небольшим отрядом солдат регулярной армии. Вот только порадоваться своему численному преимуществу успели далеко не все. После объявления боевой тревоги штурмовые группы заняли места по штатному расписанию: возле малых противоабордажных орудий, как раз предназначенных для отражения подобных угроз. Причем солдаты не просто корчили там из себя ростовые мишени, в то время пока один из них являлся наводчиком, трое других прикрывали его и себя смыкающимися на высоте человеческого роста стальными щитами, не просто упирающимися в палубу, а вставленными в специальные пазы, чтобы гарантировать их неподвижность. И эти металлические плиты, усиленные грубым и малоэффективным но зато не требующем внешней подпитки зачарованием, могли выдержать многое: отрикошетившие пули, осколки, низшую боевую магию... Даже таранный удар стеклянного конструкта, пилот которого не справился с управлением. Всего бойцов первой линии у Олега было сто. Или же двадцать пять огневых точек, готовых встретить любого противника. Плюс полторы дюжины модифицированных специально для схваток на ближней дистанции автоматронов, которые регулярными тренировками не утруждались, пользоваться укрытиями не умели, с работой в команде испытывали сложности, но в общем-то не сильно и нуждались во всем вышеперечисленном. Им хватало дополнительного слоя бронирования, личных защитных барьеров, да неимоверной физической силы, позволяющей вполне эффективно рвать врагов голыми руками, если с оружием вдруг чего-то случится. Приземляющиеся кащениты засыпали палубу "Тигрицы" стрелами, метательным оружием, выстрелами огнестрельного оружия и даже боевыми заклинаниями низших рангов, однако полный или хотя бы частичный успех сопутствовал им от силы в четырех-пяти местах, где сделанные из бронеплит щиты либо все-таки умудрились пробить, либо грубой силой вывернули из креплений вместе с досками. Вот только то, что части атак удалось проникнуть за первую линию обороны, отнюдь не значило обязательной смерти или ранения членов экипажа. Штурмовые группы не только получали лучше индивидуальное защитное снаряжение за счет отряда, но и зачастую тратили свои личные деньги на то, чтобы еще больше повысить свои шансы на выживание благодаря какому-нибудь козырю: хорошему амулету, одноразовому артефакту при активации создающему держащийся секунд тридцать барьер или кожаному мешочку с целительным зельем, которое можно закинуть в рот загодя и раскусить в нужный момент. Все-таки идиотов Олег в своем отряде старался не держать, а умные люди отлично понимали все профессиональные риски своей карьеры.
Снопы картечи встретили нападающих, где столкнувшись с защитными барьерами, а где и умыв их собственной кровью, поскольку даже волшебные доспехи с запасом жизненной энергии не могли помочь, если не такой уж и маленький кусок железа разнес голову на куски, оставил на месте сердца сквозную дыру или оторвал конечность. Крича от ярости и страха кащениты живой волной нахлынули со всех сторон на малочисленных по сравнению с ними защитников судна, что уже не успели бы перезарядить установленные на вертких турелях мини-пушечки...Но продвижение их застопорилось, столкнувшись с хлестнувшими по толпе врагов струями свинца и пламени. Олег не жалел денег на вооружение своей команды лучшим из имеющего в продаже оружия, а потому многие штурмовики несли не ружье или дробовик, пусть даже очень хорошие, а выкашливающие из себя пулю за пулей автоматы. Гранаты же были у всех, совсем у всех. И за их перерасход в боевой обстановке никогда не спрашивали. Осколки и ударная волна представляли для укрытых щитами соратников гораздо меньшую опасность, чем огромная толпа врагов. А возвышающиеся над полем боя одинокими стальными башнями автоматрноы вооруженные тяжелыми огнеметами бестрепетно заливали огнесмесью все и вся вокруг себя. Иногда друг друга или самих себя, особенно если что-то повреждало их оружие. Но не имеющие нервов искусственные тела плевать хотели на легкий кратковременный разогрев до пяти-шести сотен градусов, как и металлическая палуба, а вот противнику подобный температурный режим крайне не нравился, доказательством чего являлся несмолкающий визг и вой сгорающих заживо.
Олег практически сразу же натолкнулся на того, кто ограбил его друга. Во-первых, далеко этот кащенит не ушел, а во-вторых, его действительно сложно было не заметить. Перевитый мышцами и практически голый детина с лысой как коленка головой, полным отсутствием волос на теле и ростом далеко за два с половиной метра был покрыт святящимися татуировками, а также металлическими пластинами, нашитыми прямо на плоть. А еще он ревел словно страдающий от колик в животе бегемот, размахивал дорогой я тяжелой техномагической винтовкой словно ничего не весящим прутиком, умудрялся одновременно бить морды двум автоматронам, какому-то шутрмовику, Густаву и Святославу, пускал изо рта целый водопад пены...И также страдал от диареи, что можно было отлично увидеть по состоянию его намокших сзади коротких кожаных штанов. В общем, это был весьма колоритный тип, чей облик дополняли охватывающие шею и голову толстые стальные обручи со светящимися на них мистическими символами. И интуиция подсказывала чародею — эти полоски металла там не для того, чтобы защитить горло или мозг. Наоборот, они их уничтожат, если один из артефактов будет сорван или поступит соответствующий сигнал.
— Похоже, богатырь...Похоже, под чьим-то контролем... — Промелькнули мысли в голове у чародея, неожиданно для себя встретившего столь необычного противника. Так и норовящий вырваться из под контроля заряд концентрированной некроэнергии поначалу был направлен в спину этого татуированного берсеркера, но потом Олег увидел, что бородатый бугай ловкой подсечкой сбил Густава с ног и тут же поднял обратно, держа за шиворот как котенка. Но вместо того чтобы попытаться добить отца Стефана, использовать его в качестве живого щита или второй дубины, а то и просто выкинуть за борт, метнул в пытающихся огреть его кувалдами автоматронов. Те конечно от удара загудели словно большие бочки, но большого ущерба не понесли ни они, ни глава семейства Полозьевых. И потому чародей атаковал одну из самых больших стеклянных птиц, которая не стала приземляться на палубу, а кружила над ней на высоте нескольких метров, чтобы сидящим на спине кащенитам было удобнее засыпать врагов сетями и дротиками. Конструкт или вернее его пилот вовремя заметили угрозу и потому необычный метательный аппарат метнулся в сторону, сумев избежать лобового удара. В результате двигающееся прямолинейно и равномерно а заодно быстро расширяющееся в разные стороны облако концентрированного некроса зацепило его лишь самым краешком, пройдя впритирку. Необычный голем выдержал атаку силой смерти на удивление стойко, пусть он целиком помутнел, потрескался и местами выкрошился, однако остался функционирующим. Но вот его пассажиры с воплями полетели вниз, прямо на головы сражающимся, поскольку удерживающие их седла и стремена полностью сгнили. А возможно и не только они, присматриваться времени не имелось. — Похоже, частично все-таки может контролировать себя...И это проблемно...
Обычного человека или какого-нибудь ведьмака Олег бы мог без проблем скрутить, просто парализовав его мышцы, но другие одаренные сопротивлялись подобным воздействиям тем лучше, чем больше у них имелось магических сил. А пробовать провернуть подобный трюк с богатырем или даосом, у которых большая часть их магии строилась вокруг виртуозного манипулирования собственным телом на физическом и энергетическом уровне, было аналогично попытке прошибить стену головой. И потому единственный приемлимый выход, который пришел в голову волшебника за доли секунды — это попытаться обездвежить берсеркера путем рассечения зачарованным топором спинного мозга где-то поближе к шее, благо тот как раз удачно стоит спиной к потенциальной опасности. Удар мог оказаться слишком сильным и привести к смерти или же наоборот слишком слабым и потому противник сохранить возможность сражаться. А может ему и вообще такая травма будет нипочем, поскольку телу бугая для нормального функционирования работающая без сбоев нервная система уже не столь и нужна. Тогда силача придется прикончить, поскольку нет времени изматывать его, когда вся верхняя палуба заполнена кащенитами или выпихивать за борт, поскольку падением такого типа уж точно не убьешь.
Бросившись к без устали молотящему сразу четырех весьма сильных и живучих противников берсеркеру, Олег вынужден был сделать всего три шага, прежде чем остановиться, поскольку наперерез ему кинулось сразу трое противников. И если один представлял из себя всего лишь худоватого мальчишку с костяным мечом, а второй с окровавленной булавой пусть и выглядел бывалым воякой, однако прихрамывал на явно простреленную левую ногу и местами дымился, поскольку его хитиновую броню слегка зацепило брызгами огнесмеси, то вот третий враг явно относился к числу элитных бойцов обитателей лесных дебрей. Шлем из черепа какой-то относительно мелкой драконоподобной твари являлся единственным вышедшим из под рук современных артефакторов элементом, а вот странные сегментные латы, напоминающий огромный бриллиант блестящий кулачный щит и два изогнутых подобно букве "Т" коротких светящихся клинка явно имели примерно то же происхождение, что кираса и топоры самого чародея.
— Зитрас! — Громко выдохнул кащенит название оружия Олега на языке гипербореи, уверенно опознав происхождение зачарованных топоров. Сорвавшийся с его перекрещенных клинков энергетический разряд разнес на осколки револьвер, который под влиянием телекинеза вылетел из кобуры боевого мага и попытался нацелиться кому-нибудь в лицо. Чародей мысленно выругался и решил для начала вывести из битвы самое слабое звено, атаковав наиболее слабого из противников. И, к своему немалому удивлению, не смог перерубить выставленный в попытке защитить лицо костяной меч. Силы просто продавить блок тоже не хватило, в худом теле юного лесного разбойника крылась немалая сила. В это время ветеран с булавой попытался атаковать плечо русского боевого мага...И отлетел назад на пару метров, поскольку находящаяся за плечом супруга Анжела всадила в него сноп дроби, между которой весело плясали крайне многочисленные плясали электрические искры. Человека в обычных стальных латах выстрел из техномагического двухствольно ружья могло бы разорвать на обугленные клочки, но кащенит остался целым, пусть его броня и брызнула во все стороны щепой. Упавший на палубу и обильно истекающий кровью человек даже немного дергался секунд десять пока не иссяк запас жизненной энрегии в латах...Впрочем, это могли оказаться и конвульсии вследствие остаточного действия наколдованных разрядов. — Какой предатель продал тебе эти святые реликвии?!
— Отзывался он на кличку Бессмертый, — совершенно честно ответил Олег, силой мысли дергая недорубленного им юнца прямо под удар его товарища в костяном шлеме, взревевшего от ярости не хуже продолжающего буйствовать где-то рядом берсеркера. Видимо последователь Кащея принял слова своего противника за издевку и богохульство...И для его худосочного товарища это оказалось очень плохо, поскольку парнишка налетел прямо на сверкающий кулачный щит, и боевой артефакт счел данную причину вполне приемлемым поводом для активации. Шмякнувшиеся на палубу костяные латы остались целы и невредимы, однако человеческое тело внутри них с громким хлюпаньем осело внутрь себя и принялось растекаться во все стороны омерзительной жижей с запахом крови и дерьма. — Анжела...Бля!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
