Армия Чародея

— А я и не знал, что эльфов можно вот так вот просто вызывать щелчком пальцем, — немного удивлённо подметил Терри, очевидно, полагая, что это хогвартский домовик.

— Я тоже, — согласилась с ним Лайза, — вот только он странно одет, и... почему ты ухмыляешься, Поттер?

— А их и нельзя так вызывать, по крайней мере, студентам, — раздался звонкий голос Гермионы, оставившей свою коробку, скрестившей руки на груди и рассматривающей эльфа. — Этот эльф не принадлежит Хогвартсу, вы что, не видите, во что он одет?

— Это твой эльф, Гарри? — Лайза перевела взгляд на Поттера.

— Да, — просто ответил Поттер, поглядывая на лестницу в ожидании Голдстейна.

— Но в школьных правилах сказано о том, что студентам запрещено иметь в школе личных домовых эльфов, — нахмурилась Грейнджер.

— Так и есть, — улыбаясь, проговорил Поттер, в то время как домовик покорно стоял возле хозяина, ожидая распоряжений. — Эльф временно зачислен в штат хогвартских домовиков, что позволяет ему формально находиться в замке, но и накладывает определенные обязанности. Но я позвал его не для того чтобы представить, — уже более серьезным тоном добавил Гарри.

Гермиона выразительно подняла брови, судя по всему, понимая, что это связанно с её выступлением.

— Эльф,— глядя на домовика обратился к нему Гарри, — эта ведьма предлагает тебя освободить. — Наблюдая за округлившимися глазами слуги, Поттер нанёс завершающий штрих: — Что скажешь?

— Помилуй, барин! — Бросился ему в ноги домовик, тем самым вызывая забавную реакцию окружающих, — не слушай девку глупую, крестьянку необразованную, не гони верного холопа!

— Как он тебя назвал? — Через смех спросила Падма.

— Как он меня назвал?! — Шокировано вторила ей Гермиона.

Домовик лежал на полу, крепко вцепившись в штанину Поттера. У Гарри на мгновение даже защемила совесть. Но только на мгновение, шельмец тоже был не без греха. Говоря между, нами Поттер давно божился, что выгонит его, особенно после того случая, когда этот недотёпа уронил его омут памяти с кое-какими воспоминаниями Дамблдора и Фламеля. Хотя в гневе ещё и не то пообещаешь. Новый домовик обошёлся бы подороже небольшого домика в пригороде Лондона, а таких денег у Поттера, к сожалению, не было. Да и привык он уже к Бруту.

— Ты не на то обращаешь внимание, Гермиона, — попытался сгладить весьма забавный момент Гарри. — Брут заявляет, что не хочет свободы, так ведь, эльф?

— Истинно так, солнцеликий, — подняв голову, домовик подобострастно посмотрел на Гарри. Поттер, хоть и привыкший к подобному обращению, покосился по сторонам, заметив явно повышенное внимание проходящих мимо учеников.

— Брут? — Удивленно спросила Лайза. — Довольно странное имя для домовика...

— Это была не моя идея, — Гарри не знал, где откопал паршивца Дамблдор, видимо там же, где и его невесту, но, по словам опекуна, семья, которой он служил, погибла вследствие какого-то сорвавшегося магического эксперимента. Эльф же потерял память — все, что он помнил, было слово 'Брут'. Вряд ли, конечно, его так звали — быть может, кого-то из бывших хозяев. Тем не менее, в память об этом, Фламель так его и назвал.

Гермиона сделала несколько небольших шажков в его направлении и угрожающе переспросила:

— Солнцеликий?! — Осознав глубину тактической ошибки и дергая ногой в попытках освободиться от мертвой хватки домовика, Поттер пытался разорвать дистанцию.

— Что у вас тут происходит? — Спустившийся мгновением ранее Голдстейн был не в теме и явно жаждал подробностей. Об этом свидетельствовал его заинтересованный тон и мерзкая ухмылка.

Тем временем домовик, разобравшись, наконец, в ситуации, отпустил ногу Поттера и спрятался от Гермионы за хозяином.

— Ты понимаешь, что за свой труд ты должен получать оплату, а кроме неё можешь претендовать на выходные и отпуск, — слегка наклонившись, обратилась уже к домовику Гермиона.

— Негоже честному холопу брать с барина гроши за свою работу, — с достоинством ответил ей Брут, вздернув подбородок и, тем не менее, по-прежнему прячась за Гарри.

— Видишь, Грейнджер, ты напугала бедного эльфа, — заразительно улыбаясь, проговорила Лайза.

— Можешь идти, Брут, будем считать, сегодня твой день, — строго обронил Гарри, срастаясь не рассмеяться, чем несказанно обрадовал домовика.

— Мудрость барина не знает границ! — воскликнул Брут с поклоном перед тем, как с тихим хлопком исчезнуть.

— Это всё равно лишь доказывает то, что домовики недостаточно осознаны. Волшебники запудрили бедняжкам головы и нагло используют их в своих низменных, корыстных целях... — упрямо говорила Гермиона, снова скрестив руки на груди.

— Грейнджер не переубедить, — ворчливо отметила Лайза.

— Идёмте уже на завтрак, — сказал голодный Бут, направляясь к выходу из гостиной.

— Кстати, я, конечно, понимаю, что домовик должен быть почтителен с хозяином, — иронично протянул Голдстейн, — но тебе не кажется, что ты перегибаешь палку, о солнцеликий?— добавил он под всеобщий смех компании, покидающей гостиную.

* * *

Завтрак проходил в относительно спокойной атмосфере. Гарри Поттер держал в руках стакан с тыквенным соком и молча сидел между Энтони и Лайзой. Напротив них расположились Бут и Падма. Вся компания сидела несколько в стороне от остальных учеников. Столы факультетов были полупустыми, так как в выходной день кто-то вставал рано, а кто-то мог и вовсе проспать завтрак. В воздухе плескалось хорошее настроение; тут и там за столом Когтеврана слышались разговоры. Основной темой, конечно же, был Турнир, точнее, набиравшее размах соперничество между Когтевраном и Слизерином. По словам Падмы, раньше основным соперником Слизерина был Гриффиндор, но сейчас из-за проведения Турнира и отсутствия квиддича расстановка изменилась, и страсти стали накаляться. В целом когтевранцы не имели ни с кем факультетской вражды, но факт избрания двух чемпионов от Хогвартса вносил свои коррективы. Грубо говоря, каждый из двух факультетов считал своего чемпиона наиболее достойным. Велись споры, дебаты и обсуждения. Многие из учеников сравнивали Поттера с Малфоем, находя в них преимущества и недостатки. Поттеру казалось просто смешным какое бы то ни было сравнение с Драко. Но остальные, к его удивлению, считали иначе. Как оказалось, у Малфоя был весьма крепкий авторитет даже за пределами Слизерина. Его знали как умелого для своего возраста дуэлянта, одного из лучших учеников своего курса и в целом весьма неглупого человека... А впрочем, порой Гарри забавляли эти разговоры, но в целом с приближением первого испытания мысли Чемпиона все больше становились тревожны.

Не обращая внимания на сидящих рядом сокурсников, активно обсуждающих предстоящие планы на день, Гарри перевел взгляд на преподавательский стол. Альбус о чем-то неспешно беседовал с Макгонагалл, в то время как Снейпа почему-то не наблюдалось. Поймав на себе взгляд Грюма, Поттер посмотрел в ответ. Старый аврор продолжал вести уроки весьма забавно, вполне достойно обучая несложным ударным и простым, но эффективным щитам. Учитывая, что у многих учеников был опыт дуэльного клуба, изучение заклинаний продвигалось весьма быстро.

К слову о клубе: Терри и Энтони как раз обсуждали возможность побороться за медаль. Медали в дуэльном клубе были для каждого курса свои. А поскольку, исходя из школьных правил, первокурсники не могли принимать участия, то их было всего шесть. Кубок по дуэлингу присуждался факультету, набравшему больше всего медалей. Если же у нескольких факультетов набиралось одинаковое количество таких медалей, то происходила дуэль между студентами, которых назначали деканы факультетов. Борьба за сами медали происходила по стандартной турнирной схеме: подавались заявки, проводилась жеребьевка, проигравший вылетал, а победитель переходил в следующий тур. Ограничения были лишь в рамках курса. То есть ученик Когтеврана мог получить в соперники человека со своего же факультета. Начало дуэлей должно было быть в скором времени объявлено, а до тех пор проводились регулярные тренировки под присмотром Флитвика. Интересно, разрешат ли гостям принимать участие, и если да, то каким образом.

— Я тоже хочу притащить домовика из дому, — ковыряясь в тарелке, заявил Голдстейн, — Гарри, может, ты замолвишь за меня словечко перед нашим новым директором? — немного шутливо добавил он.

Засмеявшись вместе со всеми, Поттер, промолчав, ушёл от ответа.

Семья Энтони имела маггловский бизнес на железных рудниках в Европе. Несомненно, Голдстейн мог позволить себе и дюжину домовиков в школе. Но ходатайствовать перед опекуном в открытую не следовало. Стоит его одногруппникам возомнить, что через Поттера можно как-то повлиять на директора, обойдя правила, и это может весьма скверно аукнуться. Они и так воспринимают его как человека Альбуса Дамблдора и его приближенное лицо, что впрочем, неудивительно. Конечно, было бы полезно оказать Голдстейну небольшую услугу, это бы могло послужить началом сближения с его семьей. Говорить о политическом альянсе в данный момент — значит фантазировать, хотя в качестве инвестора в политические проекты опекуна, а потом и самого Гарри, Голдстейны были бы весьма кстати.

В зал влетели совы, принеся с собой письма и посылки из дому, а так же различного рода печатные издания, на которые студенты оформляли подписки. Сам Поттер ни совы, ни другого животного не имел. В детстве как-то не было надобности и желания. А сейчас, в крайнем случае, можно было отослать сообщение патронусом или воспользоваться зеркальной связью. Хотя о том, чтобы завести сову, следовало всё же подумать.

Глядя, как Энтони скармливает своей птице какую-то еду со стола, Поттер вернулся к своим мыслям о его семье. В данный момент, когда ситуация на континенте была стабильно спокойная, Голдстейны вряд ли ввяжутся в какие-то политические игры, вынуждающие хотя бы косвенно выбрать сторону, ибо их бизнес в безопасности по ту сторону Ла-Манша. А значит, вступать в чей-то лагерь не имеет смысла. Выгодней попросту не вмешиваться. И оказывай или не оказывай небольшие услуги, этим их позицию не изменить.

От размышлений Гарри оторвал все тот же Голдстейн, похлопавший рукой по его плечу. Развернувшись к нему, Гарри заметил странное выражение на лице Энтони и необычайную оживленность окружающих за столом как Когтеврана, так и остальных факультетов. Голдстейн молча протянул Поттеру свернутую газету. Без сомнения, это был 'Пророк'. Взяв и развернув сей клочок бумаги, Гарри Поттер узрел весьма и весьма занимательную первую полосу газеты.

Первое, что бросалось в глаза — это две достаточно больших колдографии, размещённые рядом. На первой были изображены сам Поттер, а так же Альбус и Фадж. Нахмурившись, Гарри понял, что колдографию сделали перед матчем по квиддичу, когда они шли к стадиону. Ну, что тут скажешь? Вид у Гарри на колдо был словно у человека, сидящего на тяжёлых наркотиках. Впрочем, иронизировал Гарри, доля истины в этой шутке была. Колдография показывала задумчивого и отчужденного подростка, одетого в строгое пальто черного цвета с палочкой в руках на переднем плане, и идущих рядом с ним опекуна и министра, о чём-то увлеченно беседующих. На второй колдо была изображена семья Малфоев в полном её составе. С гордым видом стояла хозяйка Малфой-мэнора миссис Малфой, в кресле перед камином с властным видом сидел хозяин поместья Люциус, и собственно Драко, как примерный мальчик, пристроился где-то за родителями. Ну просто пасторальная картинка. Даже псину не забыли, хмыкнул про себя Гарри.

Над колдографиями красовался интригующий заголовок, гласивший: 'Настоящий чемпион'.

'Итак, дорогие читатели, как многие из вас уже знают, в Хогвартсе проводится Турнир Трёх волшебников. Но для более обстоятельного разговора давайте вернемся на несколько месяцев назад. Еще летом стало известно о возвращении Альбуса Дамблдора, бросившего школу и сотни студентов ради одного-единственного мальчика. А в средине этого же лета мы все узнали о планах министерства возродить Турнир Трёх волшебников. Уже тогда кое-то состыковал между собой эти два события, но в целом общественность не видела между ними взаимосвязи. Когда же две недели назад прошёл традиционный отбор чемпионов при помощи Кубка Огня, обществу стало известно, что одним из них стал Гарри Поттер. Мальчик, избавивший нас от Того-кого-нельзя-называть, и по совместительству ученик самого Дамблдора. После этого факта всё больше людей начало сводить воедино эти три события. Альбус Дамблдор — старый интриган и вполне себе мог вернуть себе пост лишь ради Турнира, который, возможно, сам и инициировал для того, чтобы пропиарить своего протеже. Вы скажете, что беспристрастный судья в виде Кубка Огня выбрал достойнейшего из всех учеников школы? Но вот в этом моменте и проявляется нестыковка в коварном плане старого директора. И имя ей — Драко Малфой.

По официальной версии, озвученной нам организаторами Турнира из министерства мистером Бэгманом и мистером Краучем, кто-то воздействовал на Кубок при помощи сильной магии, что привело к появлению дополнительного, четвёртого клочка бумаги с именем Драко Малфоя из Кубка. С согласия Драко была проведена проверка при помощи сыворотки правды, которая установила его полную невиновность. Да и кто бы поверил, что ученик четвёртого курса смог найти и применить настолько специфическое и сильное заклинание? Эксперты-артефакторы утверждают, что этот инцидент мог быть нежелательным побочным эффектом какого-либо нелегального воздействия на кубок, что порождает различного рода слухи и домыслы. Самый популярный из них в кулуарах министерства — тот, в котором говорится о причастности к случившемуся вернувшегося на пост директора Хогвартса Альбуса Дамблдора. Верховный чародей решил перестраховаться и гарантировать участие своему ученику, но что-то напутал, и кроме заявки Поттера, выпала и заявка Драко Малфоя — человека, которого кубок избрал изначально. Конечно, это только слухи и предположения, министерство пока не имеет оснований выдвинуть обвинение Дамблдору, но в департаментах спорта и правопорядка нас заверили о скором проведении объективного расследования.

Вы спросите меня, почему я говорю о слухах и домыслах? Да потому что в открытую мало кто решается пойти против Верховного чародея и его ручного министра. Кое-кто из политиков министерства и даже членов Визенгамота на условиях анонимности поделились своими мнениями. Остаётся надежда, что в скором времени у министерства появится адекватная оппозиция.

Теперь что касается самих чемпионов. Драко Малфой — сын весьма уважаемого мецената и политического деятеля Люциуса Малфоя. По словам его декана профессора Снейпа, Драко является лучшим учеником своего курса и вот уже два года показывает впечатляющие успехи в дуэльном клубе Хогвартса. Сокурсники отзываются о нём как о хорошем товарище, способном достойно побороться за честь факультета. Кроме того, Драко Малфой — достойный потомок старинного рода, представители которого прославились не только могуществом, но и высокими духовными качествами. Когда же я спросила мистера Малфоя, почему он подал заявку для участия в турнире, то в ответ я услышала слова, достойные взрослого волшебника: 'Рита, если уж мое имя выпало из Кубка, то я хочу не только проверить свои силы, но и продемонстрировать всему магическому сообществу, что англичане и Хогвартс ещё чего-то стоят'.