Капитан Магу-2

— Взводные, доложить о потерях! И где эти чертовы гаубицы?!

Две гаубицы уже снялись с позиций, и спешили занять новые для обстрела непосредственно замка. Еще две капитан Осигов оставил на месте на случай вылазки османийцев из замка. Заметив приближающиеся орудия, противник перенес огонь на них, одна из упряжек остановилась из-за убитой лошади.

— Чаще! Чаще стрелять!

Вторая упряжка лихо развернулась, расчет тут же отцепил гаубицу и зарядный ящик, ездовые увели лошадей в сторону. Алекс подозвал вестового.

— Передашь командиру шестой роты — атакуем, как только гаубица разрушит ворота!

Гах! Первая же граната смела со стены один из фальконетов. На второй пришлось потратить целых четыре выстрела, зато попадание вышло исключительно точным. Взрыв, грохот, а когда дым рассеялся, на месте бойницы красовалась большая дыра. И никаких следов вражеской пушки. Сейчас гаубица перенесет огонь на старые ворота, которым хватит попадания и одной фугасной гранаты.

— Приготовиться к атаке!

Увы, сегодня лихой атаке не суждено было состояться. Взводный унтер-офицер Ражин доложил.

— Османийцы выкинули белый флаг!

Алекс не поверил своим ушам, выглянул сам. Действительно, над воротами ветер полоскал большое белое полотнище. Вместо запуска сигнальной ракеты пришлось скомандовать.

— Прекратить огонь!

Не до всех солдат команда офицера дошла сразу. Некоторые, особо увлеченные, продолжали палить, пока не получили вразумление от своих унтеров или ефрейторов. После того, как стрельба стихла, наступила напряженная пауза. Наконец, створки ворот со скрипом открылись и из замка потянулись солдаты в синих мундирах уже без оружия. Всего сдалось сорок два османийца, включая раненых.

Из допроса пленных позже выяснилось, что гарнизон замка был деморализован еще в первые минуты штурма. Попытка спустится к ретраншементу по узкой дороге, завершилась огромными для него потерями. Безжалостная шрапнель выкосила почти половину личного состава, и только воля командовавшего гарнизоном юзбаши заставила уцелевших вернуться обратно в замок, а не сбежать подальше от руоссийских штыков.

Возможно, храбрый юзбаши сумел бы еще продлить агонию вверенного ему гарнизона замка Шангор, но ему не повезло — он поднялся на стену, где и был убит осколком первой же попавшей в стену гаубичной гранаты. Чугунные фугасные гранаты, снаряженные зарядом черного пороха, давали малое количество осколков, но каждый такой осколок обладал большой убойной силой и был смертельно опасен.

После гибели своего командира остальные османийцы решили, что их жизнь стоит дороже стен старого замка и приняли решение сдаться. Последующие попадания в стену и еще полдюжины убитых послужили только подтверждением правильности принятого решения.

— Вестовой!

— Я, господин капитан!

— Найди краски и раскрась белый флаг под наш.

— Слушаюсь, господин капитан!

В запале подготовки к бою никто не позаботился о государственном флаге, который предстояло поднять над захваченным замком. Теперь предстояло решать проблему подручными средствами. От момента пуска сигнальной ракеты до появления над Шангором руоссийского флага прошло меньше часа, а Алексу казалось, что время перевалило уже далеко за полдень.

— Кривовато, — поморщился капитан Гаплык, рассматривая самодельный флаг.

У Алекса не было ни малейшего желания заниматься мелочами, его заботило совсем другое.

— Не до этого сейчас, надо срочно рапорт начальству написать, а затем решить, что с этим замком дальше делать.

Штурм Шангора обошелся руоссийцам в двадцать четыре убитых и раненых. Кроме того, в гаубичной батарее была убита одна и ранено две лошади. Благо, в наличии были трофейные лошади и выбывших можно было быстро заменить. Сам замок оказался изрядно загажен османийцами, зато с его стен открывался отличный вид на две дороги. Одна вела прямо на запад, вторая поворачивала налево и уходила южнее. Насколько помнил капитан виденную им в штабе полка карту, прямая вела к границе с Ангро-Угорской империей, и дальнейшее продвижение по ней не сулило никаких тактических успехов, ничем не оправданных потерь. На юго-западе черная извилистая линия дороги пересекалась с еще более извилистой синей, а на их пересечении был нарисован кружок с надписью "Олумоц".

Олумоц был небольшим себрийским городишком, разделенным надвое быстрой горной речкой Сдаркой, со звоном несущей ледяную воду по дну глубокого ущелья. Через ущелье был построен старый каменный мост, по которому могла проехать одна телега или три всадника в ряд. Вот этот самый мост и превращал мало кому известный городишко в важнейшую тактическую позицию. Захват и удержание моста позволяли обеспечить снабжение руоссийских войск при их вторжении в центральную Себрию.

Капитан Магу быстро спустился со стены и вышел из замка.

— Вестовой!

— Я, господин капитан!

— Капитанов Осигова и Гаплыка ко мне! Бегом!

— Слушаюсь, господин капитан!

— И Горановича тоже!

Оба капитана прибыли довольно быстро, а проводник где-то задержался. Не дожидаясь его, Алекс изложил офицерам свой план.

— Будем брать, пока нас там не ждут, а завтра вполне могут оборону организовать или мост взорвать. Мост же этот может стать очень важен.

— А не маловато нас? — выразил опасение капитан Гаплык. — Чтобы вот так, с налету, да без разведки целый город штурмовать...

Для серьезного дела сил, действительно, было недостаточно. После сегодняшнего боя в отряде осталось всего три с небольшим сотни штыков и четыре гаубицы капитана Осигова с весьма, правда, приличным запасом снарядов. К тому же, только что захваченный Шангор тоже надо было кому-то оборонять. Но удержать Алекса от опрометчивого поступка было уже невозможно, близкий успех кружил голову.

— Горанович, иди сюда!

Себриец остановился в трех шагах, едва заметно склонил голову, одновременно выражая почтение господам офицерам и сохраняя собственное достоинство.

— Расскажи нам про Олумоц.

— Красивый город, там есть старый мост и большая церковь.

При всех своих достоинствах проводника, Горанович оставался абсолютно гражданским человеком, несмотря на второй год войны.

— Про мост мы и без тебя знаем. Что из себя представляет город?

Себриец сообразил, что именно от него требуется.

— Это Сдарка.

Горанович своим посохом начертил на земле линию.

— Здесь мост. Эта дорога выводит прямо к нему. На другом берегу городская площадь и церковь. Стены нет.

— Ну вот, уже что-то. На месте османийцев я бы организовал оборону в домах на окраине, чтобы не пустить нас в город. Если это так, то обозначаем атаку вдоль дороги, гаубицы ее поддержат, а основные силы пустим в обход. Горанович, сможешь провести нас вдоль берега к мосту?

Проводник на несколько секунд задумался, потом кивнул.

— Смогу.

Посох себрийца ткнул в точку у дороги.

— Здесь есть терраса, с нее виден весь город.

— И мост?

— Мост тоже.

— Отлично, — обрадовался Алекс, — батарею поставим на террасе, тогда она сможет поддержать нашу атаку на мост. Основная надежда на ваши гаубицы, капитан, поскольку без вашей поддержки пехота кровью умоется.

— А как быть с пехотным прикрытием батареи? — задал насущный вопрос Осигов.

— Ни одного штыка выделить не могу! Да и османийцам будет не до вас. В крайнем случае, отобьетесь сами, вам для этого винтовки и дадены. Если нет возражений, то выступаем немедленно.

С большим трудом офицерам удалось уговорить своего разгоряченного коллегу отложить выступление до завтрашнего дня, а за это время уведомить полковое начальство о своих планах. Распорядившись роте готовить пищу и обедать, капитан Магу принялся сочинять рапорт полковнику Чанаеву. Еще час спустя вестовой повез его творение в штаб полка.

Глава 10

Ночь прошла спокойно, а на рассвете неожиданно нагрянуло начальство. Полковой командир прибыл не один, а в сопровождении двух пехотных рот и конной полусотни. Слезая с седла, полковник Чанаев попенял капитану Магу.

— Вас сюда только пошуметь направили, а вы сразу замок взяли. Ладно, не оправдывайтесь, господин капитан! Показывайте свой трофей, заодно и обстановку обсудим.

Пока командир полка поднимался на стену Шангора, капитан Магу успел изложить ему свое видение обстановка. С высоты замковой стены, полковник осмотрел развилку дорог.

— Рискованно. Ваших сил для взятия Олумоца явно недостаточно, а я вам ни одного штыка выделить не могу. Опять весь полк раздергали поротно, и эти две роты — последнее, что у меня осталось. Хотя, нет, есть еще обозники, но их в строй не поставишь.

— Господин полковник, зачем-то же вы привели их сюда!

— В корень зришь, капитан, усмехнулся полковник, — они предназначены для обороны Шангора. Вам могу выделить три десятка сабель. При штурме толку от них будет немного, но для разведки на марше они вам пригодятся. Уж больно заманчиво войти в Центральную Себрию там, где нас не ждут. Очень на вас надеюсь, капитан.

— Благодарю за оценку моих скромных способностей, господин полковник!

— Если вам удастся захватить мост целым, я доведу информацию о вашем успехе до армейского командования и постараюсь получить резервы для развития успеха. Только постарайтесь не увлекаться. Столкнетесь с сильной обороной, лбом об нее не бейтесь. Солдат берегите, а пуще людей берегите пушки.

— Так точно, господин полковник! Разрешите идти?!

— Разрешаю.

Алекс торопливо, будто боялся, что начальство передумает, скатился со стены к воротам, где его ожидали оба капитана и проводник.

— По коням, господа офицеры, сдаем замок прибывшим и выступаем!

Пять часов спустя, когда голова колонны перевалила через очередной подъем дороги, перед руоссийцами открылся вид на Олумоц. Вид был очень впечатляющий. Небольшой, будто игрушечный город располагался в долине, пересекаемой ущельем. Светло-серые домики с рыжими черепичными крышами, освещенные жарким, послеполуденным солнцем. Дорога переходила в широкую улицу, выводящую путников прямо к мосту через Сдарку, а на другом берегу высилась церковь, сложенная из того камня, что и дома городских жителей. Ее крест будто парил над городком, а звон колоколов наверняка был слышен далеко за его пределами. Слишком большая, для такого маленького селения, она была очаровывала совершенством своих форм.

Однако долго любоваться архитектурными красотами Олумоца руоссийцам не пришлось. Сонная городская идиллия была нарушена хлопком винтовочного выстрела. Палил османийский постовой, выставленный у дороги на въезде в город, колонну руоссийской пехоты обнаружили. Спрыгнув с седла, Алекс бросил повод посыльному и принялся отдавать команды.

— К бою! Пятая рота — налево, шестая — прямо! Капитан, разворачивайте батарею!

Под треск разгоравшейся перестрелки пятая рота бегом отправилась в обход, а ездовые погнали орудийные упряжки к намеченной террасе. Всю тяжесть первого удара и самые тяжелые потери приняла на себя шестая рота.

Несмотря на неожиданность нападения, османийцы успели занять крайние дома Олумоца и огнем прижать к земле редкую цепь руоссийской пехоты. Капитан Гаплык пытался поднять солдат в атаку, но не преуспел в этом, уж больно плотным был огонь оборонявшихся. А буквально минуту спустя, османийская пуля задела размахивавшего саблей ротного. С ранением плеча капитана вынесли в тыл.

Роту спас капитан Осигов. Стены олумоцких домов оказались достаточно прочными, даже шестифунтовые гранаты руоссийских гаубиц не могли быстро разрушить их. Зато черепичные крыши гранаты пробивали отлично, а куски черепицы усиливали эффект их разрыва. Одним взводом Осигов поддерживал атаку шестой роты, второй в это время бил по улочкам Олумоца, не давая османийцам подвести подкрепления к месту боя.

— Бей гадов! В штыки их!

Ободренная поддержкой артиллерии рота поднялась в атаку, ведомая взводными унтерами, и после ряда недолгих ожесточенных схваток захватила окраинные дома и закрепилась в них.

В это время, пятая рота, не встречая сопротивления, вышла к Сдарке, петляя вдоль окраин Олумоца. Первая стычка с османийцами случилась, едва только первый взвод повернул направо на одну из улочек, указанную Горановичем. Встречи с противником не ожидали обе стороны, но руоссийцы среагировали чуть быстрее. Единственный выстрел, прозвучавший со стороны османийцев, стоил пятой роте одного тяжелораненого. Остальных перестреляли и добили штыками настолько быстро, что никто и разу еще пальнуть не успел.

Две минуты бега среди каменных стен и высоких заборов довели роту до перекрестка. Перед перекрестком баррикада из всякого мусора, ощетинившаяся штыками. Первый взвод принял залп грудью. Передний ряд был скошен полностью, крики и стоны раненых, хрип умирающих. Одна из пуль сбила с Алекса кепи, кожу на голове, будто огнем обожгло, но ему даже испугаться было некогда.

— Вперед! В атаку! Не останавливаться!

Очень трудно броситься вперед, перепрыгнув через падающего товарища, сбитого с ног вражеской пулей, но солдаты в роте подобрались бывалые, они отлично знали, что любая заминка в такой ситуации обернется еще большей кровью. А потому, вперед, и только вперед, как можно быстрее, пока османийские пехотинцы не успели дослать в казенники своих винтовок следующий патрон, вскинуть свое оружие к плечу и встретить атакующих новым смертоносным залпом. Счет шел на секунды.

Они успели. Рота сходу влетела на баррикаду, сквозь не успевший полностью рассеяться пороховой дым. Загремели ответные выстрелы, прореживающие скопившихся за баррикадой солдат в синих мундирах. Еще секунда, и лязгнули, встретившись друг с другом штыки противников.

С револьвером в руке капитан Магу начал взбираться на баррикаду. Как назло, левая нога провалилась в какую-то щель и там застряла. Алекс дернулся, пытаясь выдернуть застрявшую ногу, но щель не пожелала отдавать свою добычу.

— Черт! Помогите мне!

Повинуясь команде, два солдата подхватили своего командира под руки, одним рывком, чуть ногу не оторвали, выдернули его из проклятой дыры и втащили наверх. Османийцев частью перебили, частью просто затоптали, остальных оттеснили за баррикаду и сейчас спешно добивали последних еще сопротивлявшихся. Алексу даже не представилось возможности выстрелить хотя бы один раз. Пришлось убрать обратно в кобуру полностью заряженный револьвер.

— Вперед! К мосту! Не задерживаться!

Капитана Магу очень беспокоила возможность того, что мост мог быть заминирован османийскими саперами, и может быть взорван ими в любой момент.

— Горанович, ты где?! Показывай дорогу!

Показывать особо было нечего. От баррикады узкая улочка вывела к перекрестку с другой, куда более широкой. А там...

В нос били кислая вонь сгоревшего пороха, густые запахи недавно пролитой крови и дерьма. Вся улица была завалена убитыми, умирающими и теми, кто еще надеялся выжить. Здесь гаубицы капитана Осигова очень удачно накрыли шрапнелью резервную колонну олумоцкого гарнизона, спешившую к месту боя на северной окраине города. Уцелевшие, видимо, разбежались подальше от этого ужасного места, даже не попытавшись оказать помощь своим раненым сослуживцам.