Хроники Дебила. Свиток 3

Вру. — Главное это ликбез. Вечером все имеющееся в наличии племя, и кандидаты в ирокезы, собираются у общего костра, и я рассказываю, ознакомляя их с общей концепцией ирокезианства, объясняя непонятные моменты с загробным миром, кровавыми письменами, коллективной маной. Пою баллады про наши подвиги, звоню в кол*окол, и объясняю что означает тотем с общими первопредками и человеком на вершине.... Показываю Знамя и Ведомость на Зарплату, разучиваю гимн. Удивляю колдовством письменности, записывая со слов любознательных слова и целые выражение, шепнутые мне на ухо, а потом Витек, Осакат, или даже Гит*евек их читает....

...Короче, что угодно, лишь бы как можно на дольше отсрочить возвращение к собственному семейству. ...Ага, — тому самому, где теперь две жены, Осакат, и прибившиеся к нам на время отсутствия Лга*нхи, Ласта с сестрой и племянником!

...Вообще-то известие, что она у меня теперь не единственная, — Улоскат встретила довольно спокойно. — Чай живем во времена, где количество жен еще не лимитировано, и ограничивается лишь здоровьем и способностями самого мужа. — В смысле, — способностями прокормить кучу жен, и здоровьем для подобного нелегкого существования. Более того, — поначалу увидав что представляет из себя моя вторая жена, — Улоскат преисполнилась чувствами самодовольства и собственного превосходства. — Фи. — она же худая! — Тощая и страшная! То ли дело сама экс-стряпуха производственного цеха Олидики, — ничего что старая, зато женщина в теле. ...Ягодка опять..., целый арбуз, среди ягодок.

Но вот когда она углядела Тишкину беременность, — тут с нее бравада-то вмиг и слезла. У нас-то с ней, за два года жизни, — так детишек и не случилось. — И пофигу что эти два года я где-то отсутствовал, — факт наличия отсутствия подрастающего поколения, явно на лицо. Так что по всем обычаям и правилам, — я имел полное право дать Улоскат пинка под зад, объявив что такую порченную жену мне не надь. — Тут это дело решалось довольно просто. — Забрал цепь обратно, — получи развод и девичью фамилию.

Но у меня, несмотря на некоторые сволочные мыслишки, все же ворочающиеся в голове, — на такую подлость рука не поднималась. — В конце концов, тетка была абсолютно не виновата что я такой вот тупой товарищ, не знающий никаких обычаев, и потому женящийся на ком попало. Вгонять ее обратно в нищету и ничтожество, в мои планы не входило.

Так что Улоскат, вроде как прижилась, и начала помаленьку-полегоньку предпринимать попытки подмять под себя, не слишком смышленую и решительную Тишку. — Хорошо хоть Осакат и Ласта были под рукой. — Возможно конечно женской дружбы и не существует, но вот женская мафия это точно никакой не миф! Эти три бабенки уже провернули вместе немало афер, и во всех разборках две главные бандитки, вполне могли положиться на Тишку и на ее влияние на меня. Так что и сейчас, они свою подельницу в беде не бросили.

...Но каково находиться посреди всех этих военных действий мне?! — Уж лучше в стотысячный раз спеть балладу про "про Ска*гтаху, убийцу тигров", у общественного костра, чем у себя дома слушать сладкое змеиное шипение, переходящее в рев и визг разъяренных кошек, при виде положенных не туда сковородок или иголки.

Впрочем, — чего уж там напраслину возводить, — пользы от первой женушки тоже было немало. Чего-чего, а с хозяйством она управлялась отменно, чай раньше на целую мастерскую обеды готовила! — Так что и тут она быстро впряглась в работу, сбросив немалый груз с узеньких плеч беременной Тишки.

Более того из расспросов я узнал такое, что потом еще долго тряс головой и не мог поверить. — Так уж получилось, что в данный момент Мордуй и половина Олидики, ела со стола Улоскат, а значит моего!

А дело было в том самом трофейном зерне, что я послал в Олидику вместе с верблюдом, после боя в горах. Консервативные горцы, наплевав на мои ценные рекомендации, быстренько сожрали долю посланную мной Мордую зерна, оценили вкус, и благополучно забыли.

А вот Улоскат, — до смерти боявшаяся ослушаться инструкций, с таким трудом приобретенного мужа, — тщательно перебрала зернышки, и засадила ими почти весь свой участок. ...И так уж получилось, что участочек то ей достался возле русла ручья, который сильно разлился после обильных дождей и залил почти все высаженное поле. ...Бедолага уж решила что все, — капец, и снова пора начинать столоваться у Царя Царей. — Но хренушки, — зерна проросли, и дали абсолютно фантастический урожай, — раза в три превышающий тот, что обычно собирали горцы с одного стандартного поля. И еще одна замечательная фишка. — Зерна созрели и начали осыпаться уже к середине лета. Так что моя женушка сумела подсуетиться, и засадить поле по новой, — а осенью собрать второй урожай за сезон. И хотя для этого, по ее словам, — пришлось всю вторую половину лета, таскать воду и поливать поле, — богатый урожай вполне заменяет лавры стахановца, которые впрочем, она тоже вполне заслужила.

...Эх, — надо бы еще и на счет зерен Эуотоосика расспросить. — Зернышки-то явно не простые. Вероятно те "речные черви", про которых упоминал Асииаак, земледелием уже занимаются не первый век, и методом примитивной селекции, смогли вывести куда более урожайную культуру.

Жаль только что сейчас Эуотоосик сидит в плену у Мордуя, поскольку держать его в нашем бардаке, да рядом со степью я побоялся, — обязательно сбежит. — Опять же, по словам Улоскат, — верблюд которого я послал в дар Мордую, вполне себе прижился при дворце, и чувствует себя прекрасно. Так что верблюду Эуотоосика, будет с кем побазарить о своей верблюжачьей жизни, перетерев косточки хозяевам и поглумиться над местными овцекозами. ...Хотя конечно, — если верить словам Улоскат, — верблюда Эуотоосика ждет печальная перспектива издохнуть от зависти. — Верблюда номер один усердно кормят, поят, и не нагружают никакой работой. — Он стал чем-то вроде талисмана, и совершенно спокойно шляется по всей столице на манер священной коровы, ни фига не делая, но получая от встречных свою дозу почтения и прикормки. — Шоб я так жил!

...Короче, — тот год, у Олидики был не из самых удачных. Слишком много сил было отдано войне с аиотееками, так что с продовольствием был полный швах. Пришлось даже клянчить "дары" у Улота, и даже, не к ночи будет он помянут, — Иратуга. Как вдруг жители Олидики выяснили, что среди них есть настоящая буржуйка и миллионщица, владеющая чуть ли не шестикратными запасами зерна.

Мордуй, ясное дело обратился с вопросами, — "Откуда?" и "Как будем делить?".

Ну откуда было понятно. — Чай зерно для посева прислал не кто-нибудь, а сам Великий Шаман Дебил, слава о котором к осени того года уже гремела над горами. Причем в Иратуге народ срался и бледнел при звуках моего имени, а улотские, — даже совсем наоборот, — хвалили, правда сквозь стиснутые зубы и с кислыми рожами.

А вот как делить.... — Конечно можно было тупо отобрать. — Но Великий Шаман Дебил во-первых, — Мордую родня, а во-вторых, — родня Леокая. И не просто родня, а судя по всему, еще и имеющей с Царем Царей могущественного Улота вполне дружеские и взаимовыгодные партнерские отношения. (Чай величайшее сокровище страны, просто так не дарят).

...Короче, — запас зерна был взят взаймы. Но, — Царь Царей Мордуй мудр, — зерно не тупо сожрали как в прошлый раз, а посадили на следующий год, во всех горных долинах где были подходящие запасы воды. Причем Улоскат, в качестве моего представителя, имела право на половину снятого урожая.

...Неудивительно, что Мордуй спрашивал меня, — "Не смогу ли я прокормить ирокезов из собственных запасов". — Если верить Улоскат, — "моего" зерна, и впрямь бы вполне хватило. Вот ведь еще одна проблема, — что делать с внезапно свалившимся на меня богатством? ...И да, — надо срочно сажать баб за переборку того зерна что мы взяли в аиотееков. — Пусть выбирают целые зернышки, которые потом можно будет посадить. — Это же просто бесценный стратегический запас.

...Кстати, — теперь понятно, почему аиотееки уже могут позволить себе рабство!

Жизнь понемножку налаживалась. ...Не у всех, — двоих раненных пришлось добить, — гангрена.

Ну да зато остальные быстро шли на поправку, и думаю через недельку-другую, смогут встать в строй. По крайней мере Гит*евек, несмотря на рану уже начал гонять личный состав на тренировках. ...Тут кстати мои забритые в очередной раз отличились, по части строевых упражнений, утерев нос даже матерым ирокезам. ...Все-таки Асииаак был сержантом от бога, а я, выступив в роли комиссара-политрука, снабдил своих вояк отличной мотивацией, так что занимались они не из-под палки. Хотя палка, а вернее плеть Ассиаака, тоже послужила неплохим стимулом*.

(*Стимулом, в Древнем Риме называли железный наконечник палки, которой погоняли быков).

Да еще и некоторые фишки, вроде "тянуться во фрунт" и щелканья отсутствующими каблуками. Как и мой бывший оикияоо, — строевая душа Гит*евек это оценил и начал активно внедрять, — взяв кое-кого из наиболее толковых моих ребят, инструкторами.

И тут, ясное дело, как никогда актуально встал вопрос о приеме в племя. Потому как уважающему себя ирокезу с идеально выбритым темечком, вроде как даже малость западло слушать инструкции и выполнять приказы какого-то лохматого приблудыша. ...Но пришлось отложить решение этой проблемы до возвращения Лга*нхи. — В конце концов, он у нас Вождь, и это он будет водить новоявленных ирокезов в бой или на охоту. Так что пусть это я занесу имена новичков в "Ведомость на Зарплату", и пусть Витек с Осакат побреют им бошки, (нафиг-нафиг, я уже как-то брил половину племени, — теперь пусть ученики вкалывают), — но формально, все это должно проходить под руководством и приглядом Вождя!

Но в общем-то, — жилье есть, харчи есть, Гит*евек достаточно здоров чтобы поддерживать в племени порядок и дисциплину. — Пора навестить Крепость-столицу, и пристроить Дрис*туна со-товарищи на стажировку в мастерские. А вместо себя оставлю Витька, — с перевязками, простудами и новыми ссадинами он уже и без меня вполне может справится. А вот супружницы, я его на время лишу. — Осакат забираю с собой, пусть навестит родные края, а заодно потрудится на благо родного племени. (В кои-то веки, ее язык послужит на благо мира!).

А что беременная? — Так коли уж ее саму не это нисколько не смущает и не мешает совершать длительные переходы, то и я на это внимания обращать не буду. (Скажи я тут кому, что из-за беременности бабе нельзя работать, а нужно соблюдать особый режим, в который входит исполнение ейным мужиком разных прихотей любимой супруги, — сами же бабы мне глаза и выцарапают. Нет, не из-за приверженности идеям феминизма, просто это резко снизило бы их конкурентноспособность на рынке жен. А мужики просто решили бы что это хохма такая, и только посмеялись бы.).

Итак, в путь. — Забираю с собой Осакат и Ласту, почему-то пожелавшую примкнуть к нам, нагружаю мальчишек запасами харчей и подарками, даю строгие инструкции женам, — и в путь.

Три дня в дороге до Крепости. Два дня в беспробудных пьянках, по случаю приезда дорого гостя..., то есть меня!

А ведь реально есть ощущение что вернулся домой. По крайней мере, друзей-приятелей в Олидике у меня было куда больше чем в том же Улоте или Вал*аклаве. ...Не говоря уж об Иратуге.

И к собственному удивлению, — почти всех помню по именам. ...Ну в смысле тех, с кем работал в мастерских, А уж попутчики по путешествию в Улот, — те почитай вообще как родня, — столько всего вместе пережито! Тот же Мсой..., да даже хотя бы и Ортай, — гад, редиска и болтун. — Но ведь свой же!

Так что два дня пьянки, это считай что почти что ничего, — аналог вежливого кивка и не более. А вот подарков взял явно мало. Столько народа в друзьях и всех надо хоть чем-то одарить.

...По крайней мере, — мне сразу натащили кучу иногда полезного, но чаще ненужного барахла. И от шаманско-производственной группировки, и от воинской, и просто от жителей. ...Отдаривался приходится "спасибками"..., написанными правда наспех, но собственноручно, и на красиво обрезанных клочках шкур, украшенных разными узорами, благо кой-какой запас пурпурных чернил, Витек с Осакат догадались притащить с собой.

Вроде бы аналог обычной поздравительной открыточки, продающейся у нас за гроши, но тут они вдруг почему-то стали пользоваться бешенным успехом, куда большим чем даже бронзовые висюльки или оружие. ...Нет конечно, от бронзы никто тоже не отказывался, но "открытки" откровенно клянчили. И не мудрено, — после того как вернувшиеся из путешествия в Улот воины и носильщики рассказали о чудесах моей магии, в том числе и нарисованной на камнях и шкурах, (свиток с текстом "Кузнечика", что я всучил невольным погонщикам верблюда, хранился на почетном месте во дворце у Мордуя), — народ смог реально оценить полезность и практичность подобного рода подарков. Опять же богатства Улоскат ведь не с неба свалились, и не сами собой из земли выросли, тут явно чувствовалась рука могучего Шамана! (Может пора уже и бумажные..., в смысле — "шкурные" деньги начать рисовать?).

— Видал какая хрень?

-Тонкая однако работа.... Не сразу и сообразишь как делали! — Высказался Миотой.

— Да я уже сообразил. Чай не первый день над ней думаю.... Только сдается мне, — можно еще лучше сделать.

— Лучше чем это? — В голосе Ундая прозвучали нотки законного сомнения. — Еще бы, шлем "терминатора" который он вертел в руках, наверняка казался ему верхом мастерства и совершенства. А тут вдруг ему говорят что можно сделать лучше....

Мы втроем сидели на веранде-мастерской Ундая, попивали какой-то морсик, поднесенный нам преемницей Улоскат на должности поварихи. (Чё-то не нравятся мне взглядики которые она на меня бросает. — Небось думает что я на всех поварихах подряд женюсь). И обсуждали, чем бы этаким заняться нашей творческой банде шаманов, коли уж в кои-то веки довелось собраться вместе.

Свою шпану я отправил на практические занятия, попросив однако мастеров, чисто из любезности ко мне, не нагружать сразу пацанов черной и нудной работой. (А то знаю я как это бывает, — последнюю охоту к ремеслу моим мальцам отобьют, сбагрив на них те обязанности, которые неохота выполнять самим). Так что можно было смело замутить что-нибудь этакое.... Чай мои протазаны и боевые перчатки очень даже прижились в Олидике, и даже пользовались немалым успехом на внешнем рынке вооружения. По крайней мере Улот и Иратуг, с радостью выменяли позапрошлой зимой несколько партий новейшего оружия, на запасы харчей.

Вот мы и сидели, попивая морсик, и споря. Ундай с Миотоем пытались развести меня на творение очередного кол*окола. Благо, — эксклюзивный образец, хранящийся в племени ирокезов, произвел на них неизгладимое впечатление. — Бронзы и наркогрибов, по их уверениям у них на такое дело, нашлось бы без проблем.

Но у меня были другие задумки, и в качестве заманухи, я с видом фокусника достал из мешка, и предъявил коллегам по шаманскому цеху, трофейный шлем.

В конце концов, пора бы уже попробовать сделать нечто подобное. — Нам, умным, головы надо беречь. А пока, все самое лучшее, что я тут видел в области защиты головы, — был натянутый на каркас из толстых веток, и обшитой бронзовыми висюльками кожаный колпак-корзинка. Этот колпак, неплохо сдерживаем удар дубиной, и даже отчасти копьем. ...Мне ли не знать, — на моей голове уже два таких развалили в клочья и щепы. А я пока еще жив. Короче, — дешево, доступно и в меру надежно.