Хроники Дебила. Свиток 4

— Как твое имя, если конечно ты его не стыдишься. — Спросил я не менее гордо и дерзко. Не то чтобы это и впрямь меня сильно интересовало, просто сейчас мое внимание, куда сильнее привлекло устройство самого лагеря аиотееков-оуоо, а главное, — некие движения внутри закрываемого аиотееками периметра.

— Мое имя Тибасииаак, из рода Итиикаоо. — Еще более высокомерно ответил мне аиотеек, умудряясь при этом смотреть даже поверх головы Лга*нхи, который возвышался над ним более чем на голову.

— Это мой Великий Вождь Лга*нхи, — продолжил я по-джентельменски представлять собеседников друг другу, указывая на своего брательника-подельника. — И если бы он сейчас, с ног до головы не был бы залит вражеской кровью, ты бы увидел как много скальпов твоих собратьев, украшает его одежду.

А это Гив*сай и Бали*гхо, — они Старшины нашего великого племени, и оикияоо самых лучших оикия. — Их подвиги известны всему миру, ибо....

-...И почему твой Вождь не говорит сам, или он проглотил от страха свой язык? — Оборвал мои разглагольствования аиотеек. А возмущенное сопение Лга*нхи, подтвердило его полную солидарность по этому вопросу с нашим врагом.

...Вот уж хренушки я сейчас позволю Лга*нхи говорить самому, обламывая мою затею. ...Тем более что я и сам толком не понял чего хочу добиться.

Он конечно не дурак и не лох какой-то, но чтобы впарить аиотеекам завалявшуюся у меня пачку акций МММ, нужен несколько иной склад ума.

— Мой Вождь слишком Велик и Крут, чтобы разговаривать самому! — Отрезал я..., попытки Лга*нхи что-то сказать. — В бою, за него говорит его копье и Волшебный Меч, и враги слышащие эти голоса падают замертво. (Упс... Что это за скрип такой? — А это внезапно задравшийся нос Лга*нхи царапнул облака). А когда на поле боя надо что-то сказать врагу, — от имени племени говорю я, — мирный и тихий Великий Шаман Дебил, чье имя, — наводящее ужас на врагов, друзья произносят с радостью и приязнью.

...Ух блин. — эк завернул, — сам не ожидал от себя такого. Но как обычно бывает в стрессовых ситуациях, — словесный понос полился из меня широким потоком, оглушая и ослепляя оппонента. А я тем временем, пользуясь предоставленной возможностью, внимательно присматривался к тому что происходи в укрепленном участке аиотеекского лагеря

...Сразу надо сказать, что не все тут было просто. — Явно этот укрепленный участок возник не случайно. То, как были расставлены шатры, и всякие коновязи и загородки для скота, — навевало на определенные мысли.

Видать у аиотееков был немалый опыт захвата чужих лагерей и обороны своих..., возможно от собственных же подчиненных. И данная укрепленная зона, была чем-то вроде Кремля внутри городских стен. — Последним бастионом на пути внешних врагов, и укрытие, в котором оуоо могли бы отбиться в случае бунта своих же оикия.

А помимо чисто энтографически-познавательного интереса, это еще и означало что штурм такого "кремля" обойдется куда дороже чем рассчитывают мои вояки.

— Так что ты хочешь сказать мне оикия, взбунтовавшийся против своих хозяев, и говорящий за своего Вождя? — Попытался оскорбить меня Тибасииаак из рода Итиикаоо. — Говори или уходи! А то мне уже стало скучно слушать твои разглагольствования....

Хрен тебе, заскучавший ты наш. — Будто я не вижу что ты тоже тянешь время!

— Я знаю что вы задумали. — Коротко ответил я. И продолжил, пытаясь одновременно произвести впечатление и на вражьего Большого Босса, и на товарищей. — Когда мы пойдем на вас в атаку, — люди которых ты спрятал в шатрах прорежут стенки, и нападут на нас сбоку. А одновременно, из глубины последует атака оуоо верхом на верблюдах!

Хоть Тибасииаак из рода Итиикаоо и пытался делать каменное лицо, однако камень этот после моих слов начал излучать удивление и растерянность. Что лишь подтвердило мои мысли и наблюдения. — ...А иначе какого же хрена, перед самой битвой, как минимум восемь воинов на моих глазах попытались незаметно спрятаться в здоровенных шатрах? А сколько других уже успело сделать это, до того как я заметил подозрительные передвижения?

-...Да-да. — Я вижу все! — Самодовольно заметил я, продолжая давить на своего оппонента. — Настоящее и даже будущее, открыто моему взору. Ибо не зря люди в окрестных землях и Царствах зовут меня Великим Шаманом. А самые знатные Цари Царей и Вожди, радуются когда слышат мои советы!

То, на что ты надеешься, — у вас не получится! Мы знаем про твою хитрость, — ты лишь упростишь нам задачу, разбив свое войско на отдельные отряды, которые мы и уничтожим, так же легко, как овцебык прихлопывает хвостом надоевшего слепя!

— Вы все лишь здохнете, корчась на наконечниках на наших копий. — Злобно прорычал в ответ аиотеек, пытаясь однако, сохранять высокомерное и невозмутимое выражение на физиономии.

...Нет, определенно, эти аиотееки заслуживают уважения. — Остаются верны своей рыцарской гордости, даже в ситуации полной безнадеги.

— Нет. — Умрете вы. — Убежденным голосом провидца сказал я. — Я это знаю!

...Вся разница лишь в том, Как вы умрете. — Красиво и благородно, либо корчась в муках и выблевывая свои кишки! ...Вы хорошо дрались, и мы можем даровать вам право на достойную смерть, а может даже, — и на достойную жизнь!

— Что ты предлагаешь? — Ухватился за мои слова о красивой смерти и жизни Тибасиаак.

— Поединки! — Коротко ответил я, помня из рассказов Эуотоосика, что к поединкам аиотееки питали особый пиетет, и смерть в поединке иногда даровалась самым храбрым и благородным Врагам, попавшим в полностью безнадежное положение.

Тибасииаак задумался. — С одной стороны, — есть возможность красиво умереть. Но с другой, — получал он эту возможность из рук презренных дикарей и вообще "не люди", -плесени, насекомых, которые посмели нагло заселиться на предназначенных самим Икаоитииоо для своих детей, землях.

— И зачем тебе Это? Раз ты говоришь что уже Видел нашу гибель? — Подозрительно спросил он у меня. И судя по нетерпеливому вздоху Лга*нхи у меня за правым плечом, его это вопрос тоже шибко интересовал.

— Мана взятая в поединке с великими воинами. — Она куда больше чем просто у побитых в драке. Каждый воин, убивший своего противника на глазах у всего племени и предков, — может повесить его скальп на свой пояс, и показывать детям и внукам, уча их мужеству и бесстрашию. — В бою можно умереть и от удара в спину, или истечь кровью от множества мелких ран что нанесли тебе копья недостойных соперников. И даже духам Предков, не всегда дано понять, кто нанес главный удар. ...А поединок, это Поединок!

...Но у меня есть уговор! — Резко сменил я пафосный тон, на деловой. — Биться наши люди будут только с оуоо, — Вождям, самыми достойными среди Вас. И поскольку наши верблюды сейчас далеко. — биться будем пешими.

Оикия и просто родовичи того кто проиграл поединок, — складывают оружие и подчиняются Великому Племени Ирокезов. А тот из вас, кто сумеет побить троих наших поединщиков, — может забрать своих людей и свое имущество, и уходить куда глаза глядят!

— Да есть ли среди вас хоть кто-то достойный сразиться с нами! — Возмутился на подобную наглую заяву Тибасииаак из рода Итиикаоо.

...Я, правду сказать, очень надеялся на эти его слова. — Разве ты не видел нас в бою? — Коротко спросил я его. — Разве не побили мы такое множество твоих людей там, на поле боя, что теперь тебе приходится заканчивать битву в собственном лагере? Разве можешь ты сказать, что бились мы недостойно?

Но ладно, я..., и мой Вождь, так уж и быть, — пойдем тебе на встречу. — У нас Там, за пределами лагеря, есть несколько родовитых Царей Великих Царств, Вожди и их лучшие воины. Мы позволим и им принять участие в поединках. — Только трус, откажется от поединков с такими родовитыми людьми как они, под предлогом их "недостойности". ....Так какую смерть ты выбираешь Тибасииаак из рода Итиикаоо?

Собственно, не трудно понять какие резоны двигали мной, когда я предложил эту затею. — Нет, отнюдь не желание пополнить и так не хилые запасы Манны племени ирокезов, а простое и понятное желание сохранить жизни как можно большего числа соплеменников.

А то сдается мне, — у них тут у всех от запаха пролитой за этот день крови, словно у диких зверей конкретно крыша поехала. Они уже ничего не боятся и ничего не ценят, лишь бы понтов покруче наворотить, да пополнее крови напиться. А дорога за Кромку в их сознании, стала такой коротенькой, что достаточно одного прыжка, чтобы оказаться в объятиях дедушек-прадедушек с кружкой пива в одной руке и куском мяса в другой.

Ну вас всех нафиг! — Если никто не хочет думать, — думать буду я.

Итак, что мы проигрываем из-за того что обычная война, превращается в множество гладиаторских поединков? — Враг получаете время, чтобы отдышаться, и немного восстановить силы. ...И думаю, — это все.

А что выигрываем? — Первым делом, — не приходится ожидать очередных сюрпризов, выскакивающих сквозь стенки шатров.

А во-вторых, — из боя исключается не меньше половины противников. Хотя костяк защитников "кремля" и составляют оуоо, причем "высшей категории", но ведь к ним примкнуло и немало подчиненных им, или просто прибежавшим спасаться в общую кучу, оикия. — Теперь судьба этих людей зависит от результатов поединков их хозяев. ...Все-таки эта аиотеекская феодально-рабовладельческая система набора в армию, имеет ряд положительных сторон. — Большая часть пехоты себе не принадлежит!

Итак, — половину защитников мы исключили. Плюс к тому, — бабы и детишки аиотееков, тоже в бой не ринутся, а это может быть еще несколько спасенных жизней ирокезов. ...Насчет жизней баб и детей, я честно скажу, — пока как-то не задумываюсь. Знаю что это страшное не интеллигентно, но я сейчас слишком вымотан, чтобы думать еще и о том, перебьют их всех, или нет. Но по-любому, подозреваю что такой, полудобровольный переход в подчинение к победителям, спасет немало жизней.

Хотя, хоть убей, — а даже отдаленно не представляю что с ними со всеми дальше будем делать. — Своих вдов и сирот у нас после этой резни будет столько, что даже как мы их всех прокормим, — для меня огромная загадка, решать которую сейчас, нету не сил ни желания.

Ну и наконец, — я блин, с других Царей, Вождей, да воинов, за право поучаствовать в поединке с очередным крутым аиотеекским убивцем, еще будут плату взимать. У нас чай Манна не казенная, с неба не сыпется.

...Это я конечно не буквально. ...К сожалению. Не придумано тут еще такой валюты, чтобы оплатить билеты на подобное празднество. ...Но за Такую Великую Услугу, нам все будут должны! Это сто процентов. А отдавать подобные долги, иногда намного сложнее чем обычные денежные, с аккуратно прописанной в договоре суммой. — Собственная гордость не позволить дать меньше, а оценить подобную Ману..., это просто не реально. Так что все будут чувствовать себя обязанными нам еще не один год.

Да и Слава, которую получит каждый принявший участие в финальном аккорде битвы, будет колоссальная, и это таки тоже стоит кой каких ништяков.

Это ведь не просто повод очередную балладу про свой подвиги спеть, а целую новую Махабхарату с Илиадой и Одиссеей про себя сочинить. Хотя за отдельную плату, готов сочинять их сам, воспевая подвиги каждого отдельно взятого гладиатора.

Так что срочно посылаем приглашение всем желающим, и в первую очередь, конечно Мокосаю. — Думаю, — моего недавнего приятеля Тибасииаака из рода Итиикаоо, — Лга*нхи конечно никому не отдаст. Но кровушка менее знатных аиотеекских вождей, отстирывает старые грехи, не хуже. ...Как же хреново что мысли в голове проворачиваются с таким трудом, а сил кажется хватит только на то чтобы упасть и лежать не шевелясь. А то бы можно было бы знатно развести старину Мокосая на колоссальную, по местным меркам взятку.

Впрочем, только за одно лишь разрешение пролить кровушку за дело сохранения ирокезских жизней и пополнения ирокезских закромов, — Мокосай и так мне будет должен по гроб жизни, если конечно доживет до конца поединка. ...Он не то что "есть с нашего стола" будет. Он теперь на этом столе жить будет. Потому как существование его Царства, — это исключительно результат великодушия ирокезов.

...Вот примерно в таком духе, я и объяснял Лга*нхи, с какой стати я разбазариваю запасы бесценной Маны.

Глава 10

— Здорово Шаман Дебил, я слышал что ты затеял что-то странное?

— Тьфу блин.... — Я даже вздрогнул от неожиданности, и подняв глаза увидел перед собой весьма впечатляющую команду, во главе которой стоял мой старый знакомец. — И тебе не кашлять Гок*рат, как ты здесь очутился?

— Я искал тебя везде.... Мне кажется что мы должны поговорить. — Весьма многозначительно ответил мне он.

...Вот меньше всего на свете мне сейчас хотелось говорить с этой занозой в заднице Гок*ратом. Такие вещи лучше делать на свежую голову. А у меня сегодня голова, по личным ощущениям, скорее напоминает тухлое яйцо, попавшее под асфальтовый каток.

Да и все остальное тело, мягко говоря далеко от понятия "нормально". — Только постоянная боль в каждой клеточке тела, позволяет мне не упасть и не вырубиться от усталости.

А чем я при этом занимаюсь? — Правильно. — Штопаю, замазываю, завязываю.

И ведь не пожалуешься никому. — Сам приказал пока идет пауза между битвой и поединками, — тащить ко мне всех серьезных и несерьезных раненных. — Кровушка-то, она текёт себе да текёт из ран, ни сильно интересуясь чем занят лекарь. Потому-то если промедлить, — умрут даже те, кого еще можно было бы спасти.

Так что мы с Витьком вкалываем. А еще откуда-то нарисовалась Осакат, (да не одна, а в компании Леокая и его придворных), и тоже присоединилась к нам, (присоединилась одна, а жаль, десяток санитаров в пышных дворцовых тряпках, нам бы не помешали). — Было жуткое желание ее прогнать к чертям отсюда, — все-таки не место молодой матери посреди поля боя. Но она бы ведь начала ругаться и настаивать на своем. А я сейчас пребываю буквально на грани обморока, и сил на дополнительную ругань у меня просто нет.

А ведь еще и организацией поединков приходилось заниматься, и переговорами с будущими участниками, постепенно начавшими пребывать к нашему лагерю, после того как посланные в разные стороны ирокезы сообщили всем радостную весть, что в знак своей доброжелательности, — их Вождь и Шаман, готовы поделиться Маной и скальпами Вождей аиотееков с самыми достойными Царями и воинами. — После чего толпы самых достойных, — бросив пировать на остатках захваченных ими лагерей, — ринулись в нашу сторону. А за ними повалили все их соплеменники, логично посчитав что гладиаторское шоу станет неплохим продолжением банкета.

Вот только тут в мою больную и слабую головушку и пришло понимание того как же конкретно я вляпался и в какой цейтнот себя загнал! — Сколько важных дел может делать человек одновременно? — И не тычьте мне в нос примером разных там цезарей. — Одно! — Только одно дело можно делать одновременно, особенно если это дело, — спасение жизней соплеменников.

...А ту-у-ут! — Помимо того что постоянно подтаскивают новых раненных, еще и отвечать на визиты пребывающих гостей — кандидатов в гладиаторы, приходится.