Алая Химе, продолжим знакомство!

— После того, как всех твои люди убеждали в том, что именно мой Клан виноват в нападении Кьюби? — Холодно спросил Кагами. — Тебе напомнить, что твоими стараниями мой Клан превращали в изгоев? Или ты опять все будешь валить на Данзо? Он плохой, а ты хороший? Как удобно! Только вот Хокаге был ты, а не он!

— Разошлись в стороны! — Вклинился между двумя разгоряченными спорщиками Тобирама. — Не хватало вам еще тут начать драться!

— Прошу прощение, сенсей. — Хором пристыжено пробормотали оба старика.

— Нет, правда! Уже седые, а все туда же. — Недовольно заключил Тобирама. — Кагами, продолжай рассказ.

— Да, особо-то и нечего рассказывать. — Все еще не остыв начал Кагами, но увидев выразительный взгляд сенсея, спорить дальше не решился. — В тот день Сару решил проверить ее навыки и чтобы зазря время не тратить, были собраны и остальные подающие надежды чунины. Бои ее сильно вымотали и я, пользуясь возможностью, пригласил ее в свой особняк, со всеми детьми, конечно. Она приняла приглашение, но поговорить мы смогли только на следующий день. Она рассказала, что всех взрослых убили у нее на глазах. — Качает головой, явно вспоминая, что-то не слишком воодушевляющее и продолжает. — Я помню ее взгляд, когда она говорила, что радовалась, что Таро отослал остальных детей за подарком к ее Дню Рождению, ведь те бы не смогли удержаться, видя, как они погибают и вступили бы в бой. Она смогла остаться на месте и вывести из под удара самую младшую среди них — Каэде. Хотя я боюсь представить, чего это ей стоило. — Передергивает плечами и добавляет. — Когда она говорила об этом, ее глаза были мертвы. Впрочем, это не помешало ей сказать, что отдавший приказ был Данзо, а исполнитель Орочимару.

— Орочи!? — Удивился Сарутоби. — Но почему...?

— Почему он жив? — Хмыкнул Кагами. — Все просто, он дорог Цунаде-химе, да и был просто исполнителем. Она смогла его если не простить, то признать полезность. Однако виновные, — быстрый взгляд в сторону Хирузена и он заключает, — уже мертвы все, кроме Данзо.

— Она меня ненавидит? — Довольно равнодушным тоном спрашивает Сарутоби.

— Нет. — Качает тот головой. — Она бы даже тебя бы спасла, не знай она о том, что ты собрался отдать ее детей в Корень. Это решение определило твою судьбу, Сару.

— Понятно. — Прикрыв глаза на секунду, кивает Сарутоби. — Она всегда умела продумывать свои действия, я ее недооценил.

— Ты переоценил себя. — Хмыкнул Кагами и добавил, остановившись перед большой поляной с провалом в середине. — И, кстати, мы пришли.

POV Кагами

— И, кстати, мы пришли. — Заключаю я, останавливаясь на краю огромной поляны, в центре которой провал. Это последнее место, которое мы еще не проверили, стоит поспешить. Мы итак убили несколько суток на обход всех мест и если верить Воронам, что присылал мне Шисуи, недавно заметили возрожденных Каге из Кумо, Ивы и Кири, что плохо. Я встречался с Сандайме Райкаге и Нидайме Тсучикаге, о Нидайме Мизукаге я просто слышал, но не встречался, а Йондайме Казекаге вообще умер недавно и его умения помнят многие. Зная их и представляя примерно уровень возникшей проблемы, я сильно волнуюсь за ребят, ведь они не будут сидеть, сложа руки, когда сражается Гаара-кун. Особенно Наруто, а вслед за ним потянутся остальные Узумаки, да и мой сын с племянниками в стороне не останутся.

— Хм... похоже и правда это так. — Согласно кивнул Минато, на мгновение прикоснувшись пальцами к земле. — Я ощущаю чакру сильных шиноби и несколько барьеров.

— Согласен. — С небольшой задержкой кивает Тобирама-сенсей.

— Ну, тогда я иду вперед! — Сообщил Хаширама-сама и спрыгнул вниз.

— Аники, и куда ты пойдешь, ты ведь не сенсор и врага не ощущаешь? — В спину своего брата бросил Тобирама.

— А! Точно! — Замер на месте Хаширама-сама и, чеша затылок, повернулся к Тобираме-сенсею. — Тобирама, куда идти?

— ... — мне даже стало немного жалко сенсея, когда он со всего маху хлопнул рукой по лицу, но Хашираму-саму уже не переделаешь, поэтому остается только молча ждать продолжения.

— Следуйте за мной, Хаширама-сама. — Спрыгнув вниз, говорит Минато.

— Я помогу с обнаружением ловушек. — Соскочив за ним следом, предупреждаю я его тоном, не терпящим возражений.

— Хорошо, Кагами-сама, но держитесь немного позади, вы все же еще живы. — Отвечает он мне с мягкой улыбкой и, получив мой кивок, отправляется внутрь. Как всегда заботится о других и совсем не думает о себе. Жаль, что такой правитель ушел так рано, Коноха под его руководством бы расцвела.

Не скажу, что мы шли долго или, что было слишком много препятствий. Похоже, этим путем пользовались слишком часто, чтобы заставлять его излишне хитроумными ловушками. Однако и так мы потратили достаточно времени, чтобы пройти незамеченными. Да и когда мы прошли все преграды, радости не испытали, увидев Данзо. Похоже, он совсем помешался! Пока часть его подчиненных сидит возле монструозного вида печати и вливает в нее чакру, остальные подтаскивают к ниму... судя по протекторам это пленники! Он убивает одного и, тут же используя тело второго, воскрешает убитого! Что за мерзость!? Как он вообще до такого дошел?

— У него половина тела состоит из твоих клеток, аники. — На грани слышимости раздается голос Тобирамы-сенсея.

— Знаю. — Так же тихо отвечает Хаширама-сама.

— Он нужен живым, ведь техника не развеется с его смертью. — Негромко напоминаю я.

— Не учи ученого, Кагами. — Усмехается Тобирама-сенсей, наблюдая, как остальные Каге занимают позиции. — Будет тебе пленник.

— Дотон: Дорьюсо

* * *

! — Произносят Хаширама-сама с Сару одновременно складывая печати и пещера превратилась в каменный ад.

Впрочем, Данзо не пострадал, как и несколько стоящих рядом с ним ребят. Видя это Тобирама-сенсей использует Суитон: Суидана

* * *

, отвлекая внимание Шимуры от Минато, который используя свой кунай-дзюшики, перемещается тому за спину и отрубает правую руку. Мой выход, одним броском перемещаюсь перед ним, и пока он ничего не понял, затягиваю его в гендзюцу. Еще несколько секунд мне потребовалось для того, чтобы заставить его отменить Эдо Тенсей

* * *

. Краем глаза замечаю, что пока я держу его в иллюзии, Минато наклеивает на него несколько печатей. Если я правильно понял их рисунок... блокировка чакры и парализация. Это он правильно, так у Данзо не остается даже призрачного шанса вырваться из моего гендзюцу. Молча, достаю свиток для переноса пленных и запечатываю туда Шимуру, вместе с отрубленной рукой, причем как я заметил с места среза, не пролилось ни кровинки. Позже, после войны, мы с ним поговорим, но не сейчас. Остальные прекрасно понимают мое состояние и не лезут. Тихо и быстро проверяя остальные отнорки в пещере. Ну и спустя десяток минут мы покидаем это убежище. Нам стоит поспешить, ведь даже я, не обладающий сильными сенсорными навыками, почувствовал вдали чудовищный сгусток чакры пропитанный ненавистью. Нужно поспешить. Похоже, Аи была права и, несмотря на то, что техника была отменена, ничего не изменилось.

POV Кагами

Продолжение следует...

Комментарий к Глава 28. Поиск кукловода. Хокаге.

* — кто не в курсе, это было прозвище Узумаки Кушины в детстве.

** — ("Высвобождение земли: Копья земляного течения") — Дотондзюцу, при котором пользователь создаёт из земли, грязи или камня шипы или иглы, которые могут пронзить врага, но не могут пронзить более плотные материалы.

* * *

— (Стихия Воды: Разрывная Волна Воды) — ниндзюцу Стихии Воды Тобирамы Сенджу. С помощью пользователь концентрирует чакру у себя в желудке, а затем выпускает ее изо рта в виде водяного потока под крайне высоким давлением, который достаточно силен, чтобы с легкостью срезать вчистую несколько толстых древесных ветвей.

* * *

— ("Призыв: Бренный мир Возрождение") — созданное Сенджу Тобирамой Киндзюцу, с помощью которого умершие души из Джодо привязываются к телам в мире живых, тем самым возрождаясь.

========== Глава 29. Вечер и ночь. ==========

Если кто думает, что с уходом Обито и сваливании на Шикамару решения проблемы двойников я села на попе ровно в ожидании, когда ко мне принесут пострадавших, то он глубоко заблуждается. Я, наплевав на сильную усталость и возможный откат, создала несколько сотен клонов и отправила их на помощь сенсорам и ирьенинам. Рядом, не отставая от меня, работали и другие, в том числе и Каэде, которая устала куда больше остальных: она все же самая младшая и к таким нагрузкам не привыкшая. Но я не имела права отказаться даже от такой помощи, я ведь не просто так говорила, что собрать раненых и трупы погибших мы должны до темноты. Впрочем, как бы я не рвала жилы, мне это не удалось, да и подлечивание легкораненых, которые отказывались уходить с поля боя, тоже выматывало, как итог к моменту, когда я перенесла все свитки с запечатанными там ранеными и убитыми, я едва стояла на ногах. Стоило развеять клонов — и я потеряла сознание, но за мгновение до этого почувствовала, как меня подхватывают знакомые руки. Очнулась я не сразу, и если верить ощущениям меня кто-то осторожно нес.

— Очнулась? — голос Итачи я не с чем ни спутаю, как и эти интонации заботы и мягкого укора. Черт! Опять я его волноваться заставила... и как он только меня терпит?

Открываю глаза и, с трудом сфокусировав на нем взгляд, отвечаю:

— Да, — сказала и закашлялась: такое ощущение, что в моем горле пустыня.

— Пей, — в губы мне тут же ткнулся стакан с чем-то тонизирующим, судя по запаху. Скашиваю глаза и понимаю, что рядом стоит хмурый Рио-ни.

— Спасибо, — выпив и почувствовав себя значительно легче, поблагодарила я. — А где...?

— Каэде и Карин я уж перенес в полевые госпитали Хирайшином, — хмуро отозвался ни-сан. — А вот тебя трогать побоялись, слишком состояние было нестабильным, поэтому перемещаемся по старинке ножками.

— Я в норме, — возразила я.

— В норме!? — взорвался Рио-ни. — И это ты называешь нормой!? Ты в таком состоянии использовала клонов! Да, ты...!

— Я не могла по-другому! — отрезала я, прерывая поток ругани ни-сана в мою сторону.

— Идиотка! — припечатал он меня и, силой подергав волосы, с усталостью посмотрел на держащего меня на руках мужа. — Итачи, хоть ты ей скажи!

— Бесполезно, — флегматично ответил ему Итачи, и я могла поспорить, что не будь меня у него на руках — он бы еще и плечами пожал. — Впрочем, ты и сам это прекрасно понимаешь.

— Понимаю, но смириться никак не могу, — мрачно ответил Рио-ни и возобновил движение.

— Итачи, я могу уже идти сама, — попыталась я воззвать к чужому разуму, ведь напасть на нас могли в любой момент, и тогда ему свободные руки понадобятся. От меня сейчас толку не будет: чакра хоть частично восстановилась, но даже мысль об ее использовании вызывает мигрень и болезненные спазмы. Мне нужно пару часов медитации, чтобы залечить внутренние повреждения и трещины в чакроканалах. Впрочем, если учитывать то, что небо темное, без намеков на рассвет, то я все успею.

— Мне не тяжело, — сказал, как отрезал мой муж. Елки-палки! А я уже и забыла, что он далеко не белый и не пушистый! Да и голос он на меня ни разу не повышал, а тут... кажись я и правда заставила его поволноваться. — Успокойся. В случае чего Рио предупредит об опасности, да и Шисуи идет чуть впереди и успеет придти на помощь, — что-то поняв из моего молчания, сказал Итачи уже куда мягче.

— Долго нам еще до ближайшего лагеря? — решив не настаивать на своей самостоятельности, спросила я после недолгого молчания. Все же я прекрасно понимала, что вырываться и возмущаться смысла нет. Я и правда измучена и просто-напросто буду их тормозить. Прошедший день вымотал меня куда больше, чем я думала. Впрочем, хорошо хоть жива осталась, вернее все мои живы остались, да и... после разговора с джи-сама и ба-сама мне стало легче. Как будто камень, что много лет лежал на моем сердце, наконец-таки упал. Неописуемое ощущение! Мне стало легче дышать и хотелось улыбнуться. Я давно не была в такой гармонии с собой, и если бы не боль во всем теле... но и так неплохо!

— Еще полчаса бега, — отозвался Итачи, а вот Рио-ни меня показательно игнорировал, но я его не виню. Я слишком хорошо представляю, что он испытал, когда я потеряла сознание, и мне даже стыдно за это, но так же я знаю, что, будь у меня возможность вернуться назад, я бы поступила точно также. И он это понимает как никто другой.

— Хорошо, тогда я погружусь в медитацию, — кивнула я. — Когда прибудем...

— Положить тебя в палатку и не мешать, — перебил меня Итачи и, поймав мой недовольный взгляд, улыбнувшись, добавил: — Не волнуйся, мы все помним и сделаем в лучшем виде. К тому же, закат был недавно и до рассвета еще около четырех часов.

— Ладно, — решив не тратить драгоценное время на выяснение отношений, я соглашаюсь, а после прикрываю глаза, погружаясь в транс. Мне стоит провести ревизию в организме и нивелировать негативные последствия сегодняшнего дня. Что-то мне подсказывает, что это будет не лишним, да и война еще далеко не закончена.

Уж не знаю, сколько времени я провела в глубоком трансе, латая свои повреждения, но что-то мне подсказывает, что куда больше получаса, ведь открыла глаза я уже в палатке. Хм... если судить по цвету, этот госпиталь прикреплен к армии Даруи, что и не удивительно, учитывая, где мы были вызваны джи-сама и ба-сама. Интересно, чья это палатка? Если присмотреться можно заметить забытый набор для каллиграфии и печати на ткани, возможно, эта палатка кого-то из моих соклановцев, хотя... какая разница? Личных палаток на этой войне нет ни у кого, кроме командования, а остальное считается условно общим. Впрочем, долго оглядывать я ее не стала. У меня нет времени прохлаждаться, стоит подняться и осмотреться.

— Уже очнулась? — полог палатки откинулся, и внутрь вошел Шисуи с подносом чего-то дымящегося. Помещение заполнил аромат мяса и чая с травами.

— Угу, — киваю я, с жадностью смотря на принесенное угощение. Правда, мне простительно: я как утром, наверное, прошлого дня позавтракала, так и сидела на пищевых пилюлях. Они, конечно, несут в себе набор всех нужных элементов и достаточное количество калорий для нормального функционирования, но желудку-то это как пояснить?

— Ешь, — поставил он мне поднос на колени, — а то небось как всегда целый день на ногах и кроме пилюль ничего во рту не было.

— У меня не было времени, — возразила я с набитым ртом, мысленно вознося хвалу Ками-сама, что меня никто из младших не видит и можно наплевать на правила. Шисуи слишком хорошо меня знает и не такое видел, а вот своим воспитанникам и детям я просто обязана подавать пример и быть образцово-показательной куноичи и просто женщиной.

— Знаю, — пожал он плечами. — Если уж я пока до вас добирался, всякого навидался, то я даже боюсь представить, что творилось у вас на передовой.

— Ну, на передовой я не была, берегла чакру для операций, — пожимаю плечами, с трудом проглотив очередной кусочек мяса и с надеждой заглядывая в чашку: авось еще один найдется? Но не повезло: оно кончилось; пришлось приниматься за чай. — Но ты прав, у нас тоже был завал.