Только у Вероники де Охеды вечер этот был не праздный как у нас, а рабочий — проконсультировать и попользовать двух местных болящих хроников. Мозоль на большом пальце у одного кренделя прооперировать. Клятва властителю лошадей##1 обязывала и остальных ипохондриков##2 хотя бы выслушать.

##1 В европейской традиции врачи перед присвоением им квалификации дают клятву приходить всем на помощь и не вредить. Традиционно называется ''клятвой Гиппократа''. Гиппократ по-гречески — властитель лошадей. (Гиппо — лошадь, кратос — власть).

##2 Ипохо́ндрия (от др.-греч. ὑποχόνδριον — лошадиное ребро) — ипохондри́ческое расстро́йство, ипохондри́ческий синдро́м: состояние человека, проявляющееся в постоянном его беспокойстве по поводу возможности заболеть одной или несколькими болезнями или считающего себя больным.

Новая земля. Автономная территория Невада и Аризона. Южная дорога по направлению к Нью-Рино.

22 год 15 число 6 месяца, среда 14:46

Редкое явление для меня на Новой земле — выспался. И никто спать не мешал. А выехали практически с рассветом.

Вокруг пейзаж, как будто никуда и не уезжали. Степь да степь кругом. Хоть ''Ямщика'' пой. Однако песенное настроение девиц моих покинуло. Может, ревнуют меня к Охеде, с которой я сидушку автобусную делю? Как бы ни зарезали девушку ненароком. Шутка!

Обедали в степи на небольшой возвышенности, позволяющей просматривать подходы на десяток километров вокруг. На специально обустроенной площадке, оборудованной, судя по виду, не одним поколением конвойщиков. По крайней мере, собранных дров тут на пять, таких как наш, конвоев хватит. Кто-то же докладывает эти деревяшки сюда, раз мы этим совсем не озаботились. (Везем с собой только пяток таежных керогазов). Вокруг же голая степь, разве что колючий кустарник есть, который также сгребли и уложили на опасных направлениях вероятной атаки.

И жара тут сильнее, чем у моря, хотя и намного северней.

Скучную нашу поездку ничто не прерывает. Пару раз засекали каких-то наблюдателей на высотах, но все на расстоянии запредельном даже для пушки лэрдова броневика. Он как раз попробовал такого наблюдателя снести. Фигушки.

С Охедой по-прежнему разговоры ведем. Без сексуального подтекста. Этим-то и отличается взрослая зрелая женщина от малолеток — всех подряд вокруг не кадрит ''на всякий случай'', часто только для того, чтобы просто коготки своих женских чар попробовать ''и на таком еще перце''. Взрослая если и кадрит кого, то целенаправленно — уложить в койку, а не ''как там потом покажет''.

А у меня — траур.

Вот и общаемся чисто по человечески.

А вот и обед поспел. Анфиса половником по крышке котла бьет.

Новая земля. Автономная территория Невада и Аризона. Южная дорога по направлению к Нью-Рино.

22 год 15 число 6 месяца, среда 24:06

Во второй форт-заправку на этой дороге также прибыли быстрее всех, хотя главестонский конвой и ушел раньше нас. Но мы его по дороге обогнали.

Но здесь гостиница была больше. И вообще их здесь было две. Так что не поругались.

Вероника сразу пошла выкликивать среди местных страждущих и больных, чтобы не растягивать это удовольствие до полуночи.

А у нас все та же программа — треп ради трепа и пиво. На этот раз еще и танцы.

И меня танцевать вытащили, несмотря на все мои уверения о трауре.

— Мы станцуем медленно и печально, — заявила Дюлекан.

Потом все по очереди на медленные танцы.

Даже Охеда, когда освободилась от пациентов потанцевала со мной.

Спал опять один. В отдельном номере. Никто в дверь не скребся.

Засыпая, понял, почему жители фортов-заправок так на нас кидаются. В наших развлечениях водители-дальнобойщики участия не принимали. Те, поев, сразу спать завалились. Что сами, что их конвой.

Новая земля. Автономная территория Невада и Аризона. Окрестности города Нью-Рино.

22 год 16 число 6 месяца, четверг, 11:09.

Окрестности Нью-Рино показались в сизой дымке задолго до обеда. Что порадовало. В фортах-заправках кормят, прямо скажу, не очень. Монополия! А монополия всегда снижает качество, особенно в сфере обслуживания. Простейший пример: у меня в староземельной Москве было два табачных киоска около дома. Причем один — круглосуточный. И цены держались чуть ниже, чем дальше по Кутузовскому проспекту, не говоря уже о Киевском вокзале. Потом круглосуточный киоск снесли. И в оставшемся киоске тут же поднялись цены, и незаметно, но неуклонно стал сокращаться ассортимент. Так-то вот.

А от завтрака в последнем форту даже легкая изжога появилась.

Так что понятно, почему тут без особой надобности народ по этой Новой Земле не бегает. Накладно по деньгам, да и для здоровья вредно.

С пригорка стало видно город за мостом через реку Мормонскую — как написано на карте. Мост капитальный. Хоть и деревянный был, но на каменных быках.

Перед мостом перекрывая движение, большая куча людей валяла в перьях человека, предварительно раздетого догола и вымазанного дегтем. А обваляв, погнала его пинками прочь от города по дороге. В местных условиях это верная смерть, только отложенная во времени.

''Пернатый'' это также хорошо понимал, потому что, отбежав от своих преследователей метров пятьдесят, встал на колени прямо в дорожной пыли и жалостно завыл.

Нам его даже объезжать пришлось. Самое интересное было в том, что потерпевший к нам за помощью не взывал совсем.

Охеда пояснила.

— Суд Линча. Мошенника поймали. Или карточного шулера. Традиционное англосаксонское наказание для такой категории лиц. Особенно в протестантской среде. Не вздумайте оказать ему помощь — в этом случае вы будете квалифицированы как его пособники. Со всеми вытекающими...

Бисянка спросила.

— А не гуманнее его было бы просто убить?

— Тут такое дело... — протянула Вероника. — К смертной казни его никто не приговаривал. Суда в городе нет. Главы синдикатов такой приказ не отдавали, а наказать надо. Даже из тех целей, чтоб другим неповадно было. Город живет с развлечений, которые предоставляет приезжим. Как Лас-Вегас или Рино в староземельной Америке до расцвета ''индейских казино'' или как Монако в Европе. Поэтому тут практически нет уличной преступности и мелких мошенников. За этим очень строго следят мошенники крупные — синдикаты мафии, которым принадлежит практически все в этом городе. Каждый в своем районе города сам наводит порядок. Так что приезжих тут облизывают и пылинки сдувают — они же в городе деньги оставляют. Большие деньги. А уличные хулиганы и мелкие мошенники могут отпугнуть от города клиентуру.

— Как все у вас лицемерно, — заключила Бисянка.

— Запад весь стоит на лицемерии, — спокойно ответила я за Охеду. — Особенно протестантский.

Перед нашей колонной линчеватели расступились, и, отойдя к своим автомобилям, что стояли запаркованные на обеих обочинах дороги, пропустили нас.

Что меня удивило до глубины души, так это то, что ни перед мостом ни за ним не было никакой охраны вообще. Не то, чтобы блокпоста, даже символического шлагбаума не было. И айдишки никто не регистрировал. Таких городов я здесь еще не видел.

На наше удивление таким явлением Вероника пояснила.

— Здесь нет нужды в войсках или наемниках. Город охраняет его репутация.

— А кроме репутации? — поинтересовалась Анфиса Иванова.

— Его необходимость для Новой Земли.

— Необходимость? — выдохнули девчата хором.

— Да, необходимость, — подтвердила Охеда. — В первую очередь для всех, кто хоть каким-либо образом связан с криминалом. Продать краденое, сбыть бандитские трофеи, продать и закупить наркотики, набрать проституток в бордель и продать рабынь — все происходит здесь. Во-вторых, уничтожь этот город — и практически все преступники Новой Земли растекутся по ее городам, и уже там заново отстроят все криминальные связи, которые естественным образом образуются в Нью-Рино. И всем это встанет намного дороже, чем пока они кучкуются здесь. Сюда можно привезти рабов на продажу, но никого из свободных нельзя сделать рабом в пределах города. Все же основной заработок тут не рабы, а развлечения.

Мы въехали в город. По бокам были серые двухэтажные дома, скорее что-то промышленное, нежели жилое. Дорога без покрытия. По краям узкие деревянные тротуары на лагах, как временные обходы вокруг строек в Москве. Разве что без крыш.

Оставив нас вкуривать озвученную информацию, Вероника наклонилась к водителю и спросила.

— Где ипподром знаешь?

Тот утвердительно ответил.

— Вот и кати пока к нему, — дала она указание.

Потом повернулась ко мне.

— Как тебе Нью-Рино?

Я подумал и выдал ей цитату из Вийона.

Когда за деньги любят нас

И всех подряд, то это значит,

Что вся любовь всего на час:

Смеются девки, деньги плачут.

Все норовят поймать удачу,

Но рыцарь, — упаси Господь, —

Он к благородной даме скачет,

А не в кабак, где тешат плоть.##

## Стихи — Франсуа Вийона. Перевод Юрия Кожевникова

— Не думала об этом месте с такой стороны, — почесала Вероника свой нос и как-то странно посмотрела на меня.

Новая земля. Автономная территория Невада и Аризона. Город Нью-Рино.

22 год 16 число 6 месяца, четверг, 12:00

До ипподрома пришлось покрутиться по узким улочкам — двум машинам только-только разъехаться. Даже свой госпиталь Вероника показала мне издали, мелькнувшим в просвете между домами. Зато сам ипподром впечатлил. Фасад его был грандиознее даже, чем сталинское великолепие в Москве на Беговой улице. Над дюжиной проходов красовалось мозаичное панно в духе Самокиша. Три качалки рысаков в стремительно беге наперегонки. Перед ипподромом была немаленькая площадь с ухоженным сквером. Пешеходная зона. Афишные тумбы. Скамейки. Питьевые фонтанчики. И кучки игроков около уличных букмекеров, которые тут же принимали ставки ''по маленькой'' дробя минимальную ставку ипподрома еще на десяток долей, таким образом, распределяя риски.

А вообще дома в Нью-Рино были очень разнообразны по архитектуре, хотя преобладало деревянное строительство, оштукатуренное по фасаду под краску, как в дореволюционной Москве или Петербурге, где такой стиль родился, после петровского запрета на деревянное строительство в столице. Типа, мы — каменные.

Ларчик как всегда открывался просто. Камень добывать можно, хватало на это и сил и средств, но далеко. Автомобильное транспортное плечо проигрывало в рентабельности Мормонской реке, по которой плотами сплавляли древесину в город из верховий. В сочетании с большими яркими деревянными вывесками все вокруг напоминало города американского Дикого Запада в голливудском исполнении. Не мощеные улицы и приподнятые над ними деревянные тротуары-гульбища только добавляли ощущений. Город как город. Ничего не указывало на его бандитскую ипостась.

А вот заборы часто были каменными. Просто крепостные стены, из-за которых видны были только крыши как мусульманских аулах южного Азербайджана.

Публики было много и она толпами шастала во все стороны, презирая какие-либо правила дорожного движения, поэтому скорость нашей колонны существенно замедлилось. Особенно после того, как между нами и пешеходами стали вклиниваться моторикши, ведомые типичными сикхами в характерных тюрбанах с кукишами надо лбом.

Наконец, пропетляв по указаниям де Охеды на задах ипподрома, наша колонна остановилась у крашеных суриком металлических ворот в высоком бетонном заборе. Перед воротами лениво слонялось четверо мордоворотов в полувоенном прикиде с автоматическими винтовками на плече.

Не снимая с плеч винтовок, они уставились на нас сквозь солнцезащитные очки.

— Что-то слабенькая охрана, — съязвил я как бы в пространство.

— Она и не должна быть сильной, — спокойно ответила Вероника, вставая с сидения. — Это знак ''к нам не лезь''. Местная традиция. Они все равно не заменят ни камер слежения, ни тревожной группы караула.

Водитель открыл дверь, и Охеда грациозно вышла на улицу, сразу вступив в оживленное общение со скучающими на посту охранниками.

Один из них тут же скрылся с воротной калитке. И через пару минут ворота стали открываться внутрь двора.

Вероника, встав в проеме, приветливо замахала рукой в приглашающем жесте.

Я мысленно перекрестился и сказал водителю.

— Давай, помалу туда, куда врачиха показывает.

И на всякий случай снял ''ругер'' с предохранителя.

Автобус первым въехал в ворота. За ним броневик, ''лапландер'' и оба ''хамви''. И почти сразу остановились на большой гравийной площадке, используемой как автостоянку. Судя по обилию аляповатых машин с претензией на шик, причем шик такой — новорусский, но оказалось, что он просто сутенёрский, если смотреть по-западному. Окрас яркий металлик, хром везде, где только может быть, на дугах с люстрами дополнительных фар, кенгурятниках, колесных дисках и даже подножках. Салоны в коже, дорогом дереве и полированном алюминии. ''Рэнглеры'', ''сабёрбены'', ''додж'', ''линкольн-навигатор'' и пяток третьих ''хаммеров'', которые только выглядят как военные ''хамви'' в парадной форме одной из банановых республик, а на самом деле это тривиальный ''шеви-блейзер'', который в родном кузове стоит в десять раз дешевле. ''Ренглеры'' еще и аэрографией размалеваны довольно безвкусно. Вот нас всех и поставили рядом со всем этим великолепием. Таких скромненьких. Камуфляжных.

Все моментально высыпали на улицу размять застившиеся мышцы. Но — молодца, все с оружием в руках. И настороженные. Все же место, куда мы прибыли имеет очень плохую в наших глазах репутацию.

Новая земля. Автономная территория Невада и Аризона. Город Нью-Рино.

22 год 16 число 6 месяца, четверг, 12:20

— Вы все не так нас поняли, — воскликнула Вероника по-русски.

— Всё мы правильно поняли, — ответил ей по-английски лэрд Тристан. — Эти девушки под моей зашитой. И пока я живой с них волос не упадет. А чтобы меня убить, со мной воевать надо!

Он не понимал русского, но интуитивно догадался, о чем кричит эта смазливая баба. И уже понял, что его хотят разлучить с Антоненковой и от этого медленно зверел, наливая лицо краской.

— Опустите оружие, — Охеда перешла на английский, и убавила тон. — Вам никто не причинит тут зла.

В эту минуту я возненавидел эту красивую докторицу. Надо же, сука какая... Заманила все же в ловушку. А Бригитта Ширмер предупреждала меня о возможности такого сценария. Опять попался как лох педальный.

— Русские не сдаются, — крикнул я на английском, чтобы поняли все. — Лучше смерть, чем рабство. Свобода или смерть!

— Свобода или смерть! — громким криком поддержал меня гарем в общем порыве.

Даже птички какие-то с возмущенным граем поднялись над крышами. Девчата уже всех видимых окрестных мафиози держали на прицеле, укрывшись за своими и чужими автомобилями, и я уже понимал, что наступает наш последний и решительный бой. Жалел только о том, что в руках у меня ''ругер'', а не МГ-2 с полной лентой.