| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Короткий монолог вечного молчуна Громова настолько озадачил всех присутствующих, что на какое-то время в кабинете начальника Аналитического управления КГБ СССР возникла гнетущая тишина. Никто не проронил ни слова, все переваривали сказанное Громовым.
Первым заговорил всё тот же Филькенштейн.
— Вы, товарищ генерал здесь затронули тему израильских спецслужб. Хочу заметить, я больше всех здесь знаком с работой и "Моссада", и ШАБАКа и даже военной разведки АМАН. И скажу вам откровенно, что при желании именно они могли так тонко сработать. Особенно с применением аквалангистов в фонтанах. Но израильтянам вряд ли бы удалось координировать свои действия с нашими военными, вы правы, мои соотечественники работают малыми группами. А вот консультировать заговорщиков мог именно человек, проходивший спецподготовку в Израиле. И совсем не обязательно он должен быть в США. Может, кроме нас, есть ещё кто-то, кого КГБ проглядел?
Леонов с изумлением посмотрел на говорившего. Потом всё же ответил.
— Я сейчас не исключаю любую версию. И в Комитете так же прорабатывают все, даже самые абсурдные идеи ... В Комитет госбезопасности конечно. И в ГРУ тоже. Заговор на сегодняшний день пока корни имеет только в среде так называемых "кремлёвских старцев". Бывший днепропетровский клан подсуетился, ну, с ними Андропов, Суслов, привлекли Устинова, царство ему небесное... Кириленко встал во главе заговорщиков, именно он отдавал распоряжения по устранению Кулакова. Пока иностранный след не просматривается. Что касается твоего, Миша, варианта, то мы точно знаем — не было у них, скажем так, "консультанта" из "ваших". Скорее всего, имеет место "эксцесс исполнителя", только со знаком "плюс". Нашелся у военных свой гений. Так бывает — некоторые люди опережают своё время. Вот и у военной разведки, точнее, военно-морской разведки в диверсионной службе нашёлся такой вот гений. Мы его вычислили и сейчас с ним работают наши сотрудники...
— Какие сотрудники? Вронский что ли? — улыбнулся Уткин.
— И Вронский тоже. Хотя нет, сейчас Вронский у Зверева. Но наши экстрасенсы выяснили, что тот, кто организовал атаку боевых пловцов, не является пришельцем. Опять же, почему-то все вы — подростки. Так что никаких юных пионеров среди заговорщиков нет, не появлялись в их рядах такие вот уникумы...
Леонов снова поднялся, вышел из-за стола и прошёл к столу заседаний, где сидели пионеры.
— Однако окончательные выводы пока не сделаны. Изучаем информацию, беседуем с теми, кто причастен к покушению. Сами понимаете, с организаторами мы пока не можем встретится, но Кириленко точно возьмём, тихо, как говорится, без шума и пыли. Устинов мёртв, Суслова и Андропова взять мы тихо не сможем, да они, скорее всего, мало что знают. И Филькенштейн прав — у нас теперь есть железный повод их устранить. Ну, типа совесть замучила и, как честные коммунисты... В общем, понимаете меня?
— Ну, собственно, мы и раньше догадывались, но меня лично смущает один вопрос, — Филькенштейн посмотрел Леонову прямо в глаза.
Генерал не отвёл взгляд и сразу ответил.
— Тебя... точнее, всех вас смущает — почему мы сразу не рассказали вам всё? То есть, не представили весь расклад?
Филин кивнул.
— Всё просто. Во-первых, вы бы могли возразить против самой операции. Ведь эта провокация могла иметь серьёзные последствия. Впрочем, в любом случае, вы могли бы возражать, а главное — отказаться могли от участия. Ведь Романов жив только благодаря тебе, Миша, и Максиму Звереву. Ну и Уткину, конечно. А также благодаря работе Ивана Громова — ведь именно он нейтрализовал всех снайперов. Без вас мы бы точно не справились и не стали бы так откровенно подставлять наше высшее руководство. Кстати, Романов всё знал...
— И пошёл на такой риск?! — вырвалось у Уткина.
— Да, Витя, пошёл. Григорий Васильевич — фронтовик, он в Великую Отечественную по тылам, как тот же Андропов, не прятался, не в кабинетах воевал — под Ленинградом в таких мясорубках побывал... Он мне сказал — если мы хотим изменить страну, то должны начинать с себя. И ещё сказал: это — война и каждый из нас на этой войне должен сходить в атаку. Так что он знал, на что идёт, — Леонов подошёл к окну и раздвинул шторы.
За окном был обычный весенний день. Светило солнце, пели птицы. Весна, вихляя облаками, возвращалась в город, как гулящая женщина, после длительной и беспутной пьянки. Ведь, казалось, ещё неделю назад был мерзкий холодный дождик, пронзительный ветер, шныряющий по асфальтовым обглодкам столицы — и вдруг как-то резко всё поменялось! Чудеса!
Леонов оторвался от окна.
— Кстати, уважаемые потомки, мне кажется, с вашим появлением у нас даже погода поменялась, не находите? Как там у вас говорят — глобальное потепление?
— У вас ещё рано об этом говорить. Не загадили ещё так планету... — ответил за всех Филькенштейн.
— Ладно, давайте вернемся, так сказать, к нашим баранам. Нейтрализацией брежневской компашки уже занимаются. Но нам нужна снова ваша помощь. Вот, товарищ Токугава, к примеру. Ты же поможешь, Костя?
— Вы имеете в виду Дим-Мак? — Кёсиро, как всегда, был спокоен.
— Да, именно. К сожалению, мы не сможем подойти к некоторым нашим партийным деятелям, чтобы задействовать Мерлина и его коллег. Тем более, что и они сейчас слишком заняты. А некоторых наших товарищей, которые нам совсем не товарищи, не можем открыто привлечь к суду. Нам вообще нежелательно раздувать всю эту шумиху с заговором на весь мир. И так хватает истерии... Версия проста — соратники Брежнева попытались захватить власть, организовали заговор и после неудачи... Ну, сами понимаете — предсмертная записка и всё такое. О масштабах не должен знать никто. Мы, как всегда, едины, партия — наш рулевой и так далее. Чистка будет потом, ну и перестройка, реорганизация. Вот это мы и будем освещать в прессе. Советским людям правда не нужна. Пока не нужна. Впрочем, мы архивы все же подчистим. И в нашем варианте, даже если и у нас наступит разброд и шатания, всю, так сказать, "правду" про "кровавую гэбню" никакая "свободная" пресса не выплеснет на головы людям. Тем более, мы уже сейчас начинаем разрабатывать все эти "институты США и Канады" и прочих агентов влияния.
— Это вы имеете в виду Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР? — улыбнулся Филькенштейн.
— И его — тоже. Мы учли все ваши рекомендации и потихонечку выкорчёвываем всех этих "режиссёров перестройки". Но мы отошли от темы. Итак, некоторых видных деятелей партии мы не можем вот так взять и убрать с доски. Нужна "тяжёлая и продолжительная болезнь". Ну, может и не продолжительная, но это такой газетный штамп из некролога. Самоубийств не должно быть много, вспомните, как в ваше время в 90-е прыгали из окон эти ваши "парашютисты". У нас их не будет. Хотя и планировались. Так что, теперь тебе, Костя, нужно будет много поработать. Тем более, что и Вронский, и Сафонов, и Кустов сейчас как бы вне игры...
— А что наши маги и чародеи? Что у них там? — не удержался от вопроса Уткин.
Леонов нахмурился.
— Они сейчас все у вашего товарища, Максима Зверева. Он здесь сейчас в коме, как я уже вам сказал, а вот где его сознание блуждает... В общем, как считает Вронский, Максима снова перенесло в будущее. Но, скорее всего, он попал не в то будущее, из которого недавно к нам вернулся. Ведь вы уже изменили наше время и, похоже, точка бифуркации тоже изменилась. Так что наши маги сейчас колдуют над Максимом, пытаются воздействовать на его сознание, установить какую-то связь с ним... Мы отрывать их не можем. Поэтому Андропов и не застрелится, не выпадет из окна... Хотя жаль, конечно... В общем, тихо умрёт в собственной постели, понимаешь? Может, это и к лучшему — действительно, шумиха не нужна сейчас... Как говорится, помер Максим — и хрен с...
Генерал внезапно осёкся, поняв, что сморозил глупость.
— Не волнуйтесь, наш Максим не такой боец, чтобы сдаваться, — Кёсиро Токугава встал со своего места, придвинул свой стул к столу и, обращаясь к Леонову, продолжил. — Нам нужно заниматься делом. Пока Макс занимается своим. Всё равно мы уже изменили прошлое, так что смерть Андропова или Суслова уже не перекроет те изменения, которые были запущены. Давайте завершать операцию "Рокировка". А когда Зверь к нам вернётся, он расскажет, правильно ли мы всё сделали.
Все встали. Но Леонов не спешил отвечать. Он снова внимательно осмотрел юных пионеров, которые стояли перед ним, и в который раз в его голове возникала мысль о том, что во всей этой истории есть что-то фантастическое, неправильное и совершенно нереальное. И всё же вот они, его потомки, пришельцы из будущего. А у него на столе — доклады по операции, в которой участвовали эти на вид совершенно юные пацаны. Каждый из которых на самом деле старше его лет на десять...
— Мда... Ну, ладно, Токугава прав. Пожелаем Максиму выкарабкаться, но пока он там, то мы — здесь. И время, к сожалению, не ждёт.
В это время на столе у генерала зазвонил телефон. Леонов подошёл к своему столу, снял трубку и внимательно выслушал того, кто ему звонил. Потом аккуратно положил трубку на рычаг телефона и повернулся к четвёрке.
— Ну, вот, появились новости. Звонил Вронский. Они нашли Зверева...
Глава двадцать первая. Назад, в будущее-4
Многие люди считают, что только их мнение и их убеждения являются правильными, истинными. То есть, считают, что истина — это то, что они таковой считают. И не могут даже допустить мысль о том, что они обшибаются или неправы. Но самое печальное — это то, что многие из подобных людей достигают определенных вершин. Они руководят другими людьми и даже целыми государствами, но при этом опираются только на свои представления о том, как надо руководить. И на свои знания об окружающем их мире. Не, конечно, есть возле таких людей и профессионалы, которые обладают знаниями, опытом, навыками. Но все равно, чаще всего слушают не этих профи, а тех, кто поддакивает или кто может манипулировать. Причем, манипулировать, конечно же, в собственных корыстных целях.
Вот так и получается, что не только отдельные люди ошибаются — если ошибается человек, от которого зависит судьба огромной страны, то его ошибки порождают целое цунами изменений в жизни очень многих людей. Причем, даже тех, кто в этой стране не проживает. Меняются страны, государственные устройства, перекраивается политическая карта — а все почему? Да потому, что проблема одна и та же — человек не умеет воспринимать тот факт, что он может ошибиться!
Самое банальное, что происходит в подобных ситуациях — это разрушение дружеских или семейных отношений. Когда свое мнение люди внезапно делают свершившимся фактом и уже из этого делают далеко идущие выводы. Которые изначально уже являются ошибочными. Но — назад дороги нет, проблема углубляется и в результате разрушается все то, что можно было сохранить или построить. Хотя, казалось бы — окажись в нужное время в ключевой точке другой человек, возможно, история развивалась бы по-другому?
И не было бы всего того безобразия, которое произошло по вине всего нескольких некомпетентных и непрофессиональных руководителей?
Чечня, год 2016, 15 декабря
— Товарищ полковник, вы живы?
...Максим очнулся от того, что его кто-то хлопал по щекам. Он не сразу понял, где находится. Почему его называют полковником? Он же всего лишь внештатный сотрудник КГБ...
Он открыл глаза. Вокруг на снегу были разбросаны тела в камуфляжной форме, возле нескольких из них суетились фигуры в оранжевых комбинезонах с красными крестами на спинах. Медики?
— Товарищ полковник, срочная эвакуация. Ситуация А, — произнес боец в камуфляже и маске, склонившись над ним.
— У меня башку... по башке приложило, память отшибло, где мы, что произошло? — Максим, кряхтя поднялся на ноги, ощупал себя. Голова трещала, тело было, как после длительной тренировки после большого перерыва — крепотура, все болит, согнуться проблематично.
— Вы были захвачены американским спецподразделением при попытке вербовки их сотрудника, который находится здесь под прикрытием и работал в международной миссии "Репортеры без границ". Но вы удачно вырвались и вместе с агентом выехали из их резиденции, которая охранялась чеченскими боевиками. К сожалению, в автомобиле, на котором вы выехали, была заложена мина, которую и взорвали дистанционно. Мы успели вас вывести, вы контужены, а вот американский агент, похоже, тяжело ранен... не жилец...
Макс помассировал виски. Потом вдруг ухватил одну мысль...
— Погоди, воин. Чеченские боевики? А что они здесь делают?
Боец удивленно посмотрел на Зверева.
— Как что? Война же...
Максим решил отложить прояснение ситуации на потом.
— Ладно, давай быстро отсюда убираться. Транспорт есть? Какие потери?
— Два "двухсотых", три "трехсотых". Транспорт в 100 метрах от засады. Готовы выдвигаться.
— Так, давай, быстро грузимся, по дороге все расскажешь, у меня, кажись, снова память отшибло...
Они ехали по высокогорной дороге, Максим смотрел в окно и понимал, что это явно не Украина. Похоже, его снова выбросило куда-то не в то будущее, которое было в прошлый раз. В прошлый раз он постоянно попадал в Украину, которая, правда, изменилась с того времени, как его впервые в сентябре 2016 года из-под Авдеевки во время артобстрела выбросило в прошлое. После этого он, попав в свое собственное тело 12-летнего подростка, смог несколько раз перемещаться из прошлого в будущее и обратно. Но каждый раз, попадая в свое время, он убеждался, что будущее изменилось. Вначале — потому, что именно он, Максим Зверев, попав в прошлое, изменил и будущее. И в результате гражданская война в Украине, хоть и началась, но происходила совсем по-другому — восстал не Донбасс, а Западная Украина. Именно там правительственные войска начали антитеррористическую операцию, которая, по сути, была гражданской войной одних украинцев против других украинцев. Правда, вмешались Польша, а также США и Россия... И как раз во время одного такого перехода в прошлое будущее он и попал в засаду... Теперь, получается, он снова оказался в тех же обстоятельствах, только поменялось место? И сами обстоятельства, получается, тоже изменились?
Боец, сидевший напротив, продолжал что-то говорить. Но Максим, уже не слушая и вспоминая собственные мысли, еще раз переспросил.
— Погоди, какая война? Антитеррористическая операция?
— Да нет, товарищ полковник, я же говорю вам — самая настоящая гражданская война. Меня предупреждало руководство, что у вас проблемы с памятью, я сейчас коротко вам обрисую ситуацию... Когда в Чечню стали засылать диверсионные группы и провоцировать население на митинги против законной власти, вначале работала только милиция. Когда же начались призывы к отделению от СССР, здесь уже началась работа и КГБ. Тогда была как раз именно антитеррористическая операция. В Украине у американцев не получилось, они попробовали в Белоруссии. Но там изначально председателем ЦК компартии БССР стал Александр Лукашенко, с ним не забалуешь. Он все эти майданы моментально пресек, выслал агентов влияния из страны, американских разведчиков арестовал. А всяких там студентов, которым учиться неохота, а охота тусить с флагами, по автозакам распихал, по 15 суток получили и пошли на следующий день метлами махать... улицы подметали, мусор убирали, и быстро надоело им на митинги ходить. К тому же, кое-кое отчислили из вузов, так ходят теперь, детки, плачутся, просят простить... В общем, белорусов и украинцев спровоцировать не смогли, переключились на мусульман. Вначале были попытки дергать всех кавказцев — Грузию, Армению, Азербайджан... но грузины и армяне — православные, там сильна церковь, не получилось. Но Азербайджан удалось зацепить, поссорить с армянами на почве спорных территорий Нагорного Карабаха. Но тут генеральный секретарь ЦК КПО Владимир Путин выступил на Пленуме и предложил создать автономную республику Нагорный Карабах. Отдельную. И предложил программу по переселению армян, азербайджанцев и любых других национальностей куда угодно. Были выделены деньги на эту программу, подготовлены целые дома в определенных районах страны. В каждом округе. Ведь уже нет республик, есть административные округа. Председатель Верховного Совета СССР Никита Михалков еще раньше идею предложил такую...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
