Далеко уйти он, однако, не смог, поскольку за то время, что Эйтн заговаривала ему зубы, я сплетал вокруг его воли невидимую сеть из ниточек Теней, и теперь бедному графу просто некуда было деться.
Он плюхнулся обратно на диван, словно его удерживал поводок. Вряд ли Занди понял, что с ним произошло. Бавкиде следовало бы мною гордиться, ведь ее просьбу быть с ним помягче я исполнил, можно сказать, с точностью. Подавляя его желание сопротивляться, я на мгновение прорвался сквозь природную защиту сознания графа, где стал свидетелем странного расплывчатого видения. Правда, разобрать, что это было, я не успел — нечто похожее на сушеный плод боону, только неаппетитный до ужаса, — видение исчезло слишком быстро.
— Помогите нам, Кхамейр, — сказала Эйтн.
— Не могу, — белея на глазах, прошептал он.
Взгляд девушки упал на меня. Она хотела, чтобы я усилил давление на графский мозг, хотя могла бы уже за то, что вообще за это взялся сказать спасибо, ведь ни о чем подобном заранее мы не договаривались. Весь спектакль оказался чистой воды импровизацией.
— Прошу вас, Кхамейр! — заклинала она.
— Не могу!
— Почему вас так пугает возвращение в лес?
Но Занди не отвечал, его взгляд затуманился. Граф после пребывания у аборигенов, был, мягко говоря, не совсем здоров, и я понял, что без дополнительных усилий, нам ничего не добиться. А это уже грозило самыми непредсказуемыми и необратимыми последствиями.
Я отпустил его.
Несмотря на то, что напряжение на лице Занди разгладилось, мелкая дрожь продолжала сотрясать тело. Глаза графа блестели, но, ни на меня, ни на Эйтн он не смотрел. Как будто боялся.
— Вы в порядке? — забота в голосе и мягкое осторожное прикосновение к плечу должны были заставить его светлость вернуться к реальности, но здесь, Эйтн, кажется, себя переоценила.
— В полном, — голос Занди обрел нормальные обертоны, когда он выпрямился и уверенным движением отстранил руку девушки. Его сапфировые глаза буквально вонзились в меня: — Мастер Аверре всегда знал, где пролегает грань между необходимостью и желанием, а вот его ученик — нет.
Исключительно для вида, я опустил взгляд, как будто мне ужасно жаль.
— Мы все не те, за кого себя выдаем, — повторил он излюбленные слова наставника и перевел взгляд на Эйтн: — Но вам вовсе не обязательно было прибегать к его помощи. Я бы и так сделал для вас, Эйтн, все, что только в моих силах. Но я хотел знать, насколько далеко вы готовы зайти, ради поставленной цели. Что ж, я узнал. Спасибо вам. Я окажу помощь, о которой вы просите, но взамен вы и ваша помощница должны будете покинуть мою планету и больше никогда здесь не появляться.
Трудно было определить, жалеет ли теперь о своем поступке Эйтн. Она лишь обронила:
— Я вас поняла.
— Завтра на рассвете у отеля вас встретит мой флаер. Об остальном узнаете по дороге. Надеюсь, вы оба осознаете, на что решаетесь, потому что когда мы окажемся на месте, назад пути уже не будет. Запомните это хорошенько и подготовьтесь, как следует. Лишнего в дорогу не берите. Только самое необходимое, что может потребоваться вам самим, об остальных мелочах я позабочусь.
Граф встал и, поправив лацкан своего пиджака, добавил:
— Жаль, что вы выбрали не ту сторону, Эйтн. Но мастер Аверре должен вами гордиться. Обоими. — Он кинул свой взгляд на меня: — Провожать не надо. Доброй ночи, — сказал напоследок и вышел в коридор.
За всей неловкостью момента я даже не подумал о том, что это был первый раз, когда мы с Эйтн оказались наедине в столь интимной обстановке. Мы молча смотрели друг на друга, пока она, наконец, не произнесла:
— Что ж, могло быть и хуже.
Я пожал плечами:
— По крайней мере, у меня теперь будет время просмотреть инфочип. — И тут, словно сигнальный маячок в моем мозгу зазвенел. Я вскочил, как ошпаренный и, выпучив глаза, уставился на Эйтн: — Идиот!
— Что случилось?
Но отвечать ей времени не было. Рванув к выходу, я едва не снес неожиданно появившуюся на пороге Ридж, но вместо извинений проорал ей в лицо:
— Прочь с дороги!
Мне было плевать на ее реакцию, хоть я и знал, что при любом раскладе в карман за словом она бы не полезла. Однако что-то отвлекло Красноволосую от желания препираться со мной или швырять вдогонку пресс-папье. Вместо этого, обе девушки — и Эйтн, и Ридж, — старались от меня не отставать. А мой разум был занят одной лишь только мыслью: "Как можно было так сглупить?".
— Можешь ты объяснить, в чем дело? — на бегу спрашивала Эйтн.
А я лишь ускорял бег, торопясь вернуться к себе. Лифт ждать было долго. Всего один этаж вниз по лестнице можно преодолеть и пешком.
— Куда мы так несемся? — спрашивала Ридж.
Меня точно кто-то подгонял. Вернее, что-то...Предчувствие. Одна из тех ужасных вещей, которые я в своей жизни ненавидел, именно за их обыкновение быть дурными. А мои дурные предчувствия, как правило, имели потрясающее свойство сбываться.
Подошвы ботинок грохотали по каменной лестнице, эхом отдаваясь в голове. Хотя может это кровь стучала в висках, утверждать не возьмусь, но частота сердечного ритма зашкаливала, это точно.
Перепрыгивая чрез ступеньки, я буквально влетел в коридор своего этажа.
— Идиот! Кретин! Тупица! — еле слышно бормотал я, на бегу доставая ключ, хотя и этих слов было бы мало для растяпы, оставившего инфочип, ради которого Батул Аверре убил целый отряд аборигенов, на виду в самом незащищенном месте, какое только можно было придумать. Еще бы поздравительную открытку подписал!
Чисто формальным движением отперев дверь номера, я, точно сгусток разбушевавшейся стихии, ворвался внутрь и... обмер.
Впрочем, не я один: выросшие позади меня Эйтн и Ридж оцепенели тоже, но об этом я догадался значительно позднее, когда миновал шок.
Инфочип никуда не делся. Он по-прежнему покоился на крышке стола весь в мелких крапинках бордового цвета. Как и склянка с забытыми мной семенами, как и лампа, да и весь стол, если уж на то пошло. Однако не это стало причиной нашего общего ступора. Причина находилась чуть дальше за столом, в кресле, которое еще несколько минут назад принадлежало мне, приняв облик обвисшего трупа госпожи Бабор, ниже головы превратившейся в одно сплошное кровавое месиво.
Глава 20
Гетт
Судя по звуку, кого-то вывернуло. Я оглянулся. Ну, да, желудок Ридж не выдержал зрелища. Мой собственный, вроде как, создавал похожие потуги. Зато самочувствие Эйтн никакого беспокойства не вызывало. Её любопытство явно одержало вверх над отвращением. Но зрелище было настолько омерзительно-неправдоподобным, что я не мог до конца поверить в реальность происходящего, в то время как леди Аверре почти сразу подошла к телу, желая осмотреть его.
Пальцы Эйтн лишь на секунду прикоснулись к шее убитой, затем она обернулась к Ридж:
— Она теплая. Скорей за полицией! Убийца еще может быть поблизости.
Красноволосая унеслась прочь. Я же подумывал о том, кому достанется незавидная роль сообщить Лите о трагической смерти матери, но тут же последние слова, сказанные Эйтн, заставили меня задуматься о другом. Я спросил:
— Как, по-твоему, кого Гетт внесет в список подозреваемых под номером один?
Но она лишь отмахнулась, со знанием профессионала сообщив:
— Единственное, что он может от тебя требовать — это причины, заставившие госпожу Бабор ночью прийти в этот номер. Судя по тому, что тело еще не остыло, убийца был здесь не более получаса назад. В это время ты находился со мной, а значит, убить ее просто не мог. — Тут Эйтн кинула в мою сторону хитрый взгляд: — Как ни крути, Сети, а на сегодняшний день, я — твой лучший друг.
— Но лучше тебе меня так не называть, — пробормотал я, поскольку иных контраргументов не нашел. Что ни говори, а Эйтн была права, поскольку вот уже дважды за день она оказывалась в роли силового троса, удерживающего энергетическое лезвие гильотины от падения на мою голову.
— Подойди-ка сюда, — сказала она.
Но такого желания я отнюдь не испытывал. Хватит с меня на сегодня тесных общений с трупами.
— Мне и отсюда все прекрасно видно.
— Подойди, сказала.
Что-то в ее голосе заставило меня повиноваться, и это была вовсе не та пресловутая сила убеждения, коей Этйн любила пользоваться направо и налево. Нотки казались несколько тревожными. Подавив в себе новый приступ тошноты, я, ступая без особой спешки, приблизился к тому месту, где застыла сама Эйтн, при этом изо всех сил старался не смотреть в пустые глаза мертвой госпожи Бабор. Вряд ли кто поверит, но на ее раны смотреть оказалось гораздо проще. Здесь я хотя бы мог ужаснуться кровожадной чудовищности убийцы, оставившего множество глубочайших резаных борозд на груди и животе своей жертвы. Словно одичалый зверь поработал стальными когтями. Естественно, это сразу же навело на мысли о махди, да только показанное затем Эйтн полностью развеяло данную теорию.
— Взгляни сюда. Прочтешь?
Я уставился под ноги не успевшему окоченеть трупу, где от лужи собравшейся на полу крови бордовыми мазками была выведена надпись: "Не дай им прочитать письма!".
— И что это, по-твоему, означает? — спросила Эйтн.
— Хотелось бы мне знать, — растерянно пробормотал я.
Наши взгляды почти одновременно остановились на инфочипе.
— Только не говори мне, что до сих пор не знаешь, что там записано, — произнесла она, обогнув тело и нависнув над столешницей, словно хищная птица. — Ты понимаешь, что если Гетт увидит это, он конфискует все, не дав тебе даже возможности что-либо выяснить?
Эта попытка подтолкнуть меня к очередной краже с места преступления выглядела настолько неуклюжей, что я не особенно интересуясь ответом, спросил:
— Тебя-то это почему заботит?
— Потому что убийца явно старался, чтобы инфочип попал именно к тебе. Думаю, в нем есть что-то важное. Возможно информация. Может быть даже более ценная, чем ты себе представляешь. Недаром же чип оказался у того аборигена.
— Об этом я и без тебя догадался. Но, скажи, само наличие трупа хозяйки отеля, тебя не на какие мысли не наводит?
Собеседница покосилась на тело, потом вернула взгляд обратно на меня:
— Только на одну: ей не следовало соваться в это дело.
— Хотел бы я услышать, что сказала бы тебе на это ее дочь, — проговорил я и замолчал, так как со стороны коридора послышались приближающиеся шаги нескольких пар ног сопровождающиеся громкими рыданиями и всхлипами.
Оба оглянулись на дверь как раз в тот момент, когда в комнату ворвалась Лита. Узнать ее в нынешнем состоянии оказалось задачей практически невыполнимой, поскольку ясное привлекательное личико воспалилось от горьких слёз, от которых и камню стало бы не по себе. На труп она пока внимания не обратила, зато на меня — целиком и полностью. Рванув вперед с громким воплем: "Это все ты!", со всего маху влепила мне увесистую оплеуху, отчего и без того неослабевающий звон в голове дополнился новыми нотками разыгравшейся там какофонии.
Отклонившись от удара, точно маятник, я только на слух смог определить, что кто-то подбежал к ней и удержал от порыва врезать мне еще разок.
— Я тебя убью, наглая ты скотина! Отпусти меня, Ридж! Я убью его!!! Мама!!! А-А-А-А!!!
От ее вопля все мои внутренности будто съежились, а душа уползла в пятки. Это было просто невыносимо.
— Лита, возьмите себя в руки, прошу вас, — сказал Эйтн голосом, чуть более теплым, чем восход полярной звезды. — Ридж, выведи ее отсюда. Лучше, чтобы она на это больше не смотрела.
Дверь негромко хлопнула, но почти тут же распахнулась снова, и на этот раз на пороге стоял капитан Гетт в компании криминалистов и коротышки-доктора. Всем своим видом олицетворяя представителя меройских властей, он обвел комнату проницательным взором и, на мгновение застопорившись на трупе, тихо проговорил:
— Твою мать... — Затем, минуя Эйтн, перевел взгляд на меня и добавил: — Ну, здравствуйте, мастер Эпине. И почему я не удивлен?
— Понятия не имею, — мгновенно откликнулся я, насторожившись. В том, что Гетт не питал особой любви к чужакам я усвоил еще с прежней нашей встречи.
— Леди Аверре, я так понимаю? — голос капитана сделался значительно вежливее.
Эйтн царственно кивнула. Повисшая в комнате тишина прерывалась лишь стенаниями и всхлипываниями Литы, доносившимися из коридора. Меж тем, Гетт по-хозяйски прошелся по номеру, заглянув в каждый его уголок, пока, наконец, не остановился напротив меня и с нескрываемым удовольствием задал новый вопрос:
— Я смотрю, мы обожаем следовать за смертью по пятам, да?
После нашей последней встречи и предупреждений Аверре, я готов был начать относиться к капитану местной полиции поуважительнее, однако же моя ехидная натура, вопреки всякому здравому смыслу помешала удержать язык за зубами.
— Едва ли. — Я потер ушибленную скулу.
Увидев синяк, он спросил:
— Кто это тебя так приложил? Уж не наша ли несчастная жертва?
— Ее дочь, — ответила ему Эйтн, едва я успел снова рот открыть.
Гетт с удивлением перевел взгляд на нее:
— То есть?
— Юная госпожа Бабор ворвалась сюда, видимо полагая, что мастер Эпине убил ее мать, и потому ударила его.
Он натянуто усмехнулся, потом опять поглядел на меня:
— Вот как? И почему такая мысль вдруг пришла в голову юной леди, интересно?
— А вы ее спросите, — мрачно посоветовал я.
— Обязательно, — улыбнулся капитан. — Ты только не волнуйся. — Он оглянулся на своих мордоворотов и дал им сигнал приступить к осмотру места преступления, а меня, подхватив под руку, потащил на выход. — Вот скажи мне, как объяснить, что уже второй раз я нахожу тебя на месте убийства почти сразу же после того, как оно произошло?
Даже не пытаясь высвободиться из его железной хватки, я на секунду обернулся к столу, думая о том, чтобы не дать инфочипу попасть в руки полиции, но, к удивлению, предмета на месте не обнаружил, и склянки с семенами — тоже. Только бесстрастный взгляд идущей позади нас Эйтн дал мне ответ, куда они исчезли.
— Как хотите, — ответил я, наконец.
Тут Гетт легонько и будто невзначай встряхнул меня. Легонько, по меркам полицейского, разумеется. Сам я от этого вполне мог заработать сотрясение.
— Ты мне тут не умничай, парень. Это тебе не шуточки — у меня на руках второй труп, и круг подозреваемых уже, чем тебе кажется. Улавливаешь, к чему я? Вижу, что улавливаешь.
Ну, кто бы в этом сомневался. Капитан просто отрабатывал наиболее простую из версий. Подумать над чем-то более сложным ему, видимо, оказалось недосуг.
— Я никого не убивал! — воскликнул я достаточно громко, чтобы собравшиеся в коридоре постояльцы, служащие отеля и полицейские устремили на меня целый сонм осуждающих взоров.
— А ну тихо! — шепотом приказал Гетт. — Я тут навел о тебе справки. Интересный ты малый, я погляжу. Личный помощник мастера Аверре, знаком с его племянницей и даже посещаешь ужины у графа. Всё это, несомненно, говорит в твою пользу, только меня этим не проймешь. Мне наплевать на твои знакомства и прочую чепуху. Мне не за это платят.
