Приёмыш

Методика частично напоминала действительно реализованную в "том будущем" Иезуитами, но была переработана многими поколениями сотрудников русской тайной полиции, НКВД, КГБ и ФСБ.

И целью Ордена была не заявленная Борхе, а поиск и подчинение Ордену людей, владеющими особыми способностями: гипнозом, экстрасенсорикой, телепатией и прочими. А также способностями: думать и действовать.

За тридцать суток любой обучался входить в состояние "дзэн" и потом два года искал свой путь, ежедневно получая строго дозированные знания в разных сферах человеческого бытия, философии и психологии, под обязательным присмотром руководителя. Сдавая ежедневные тесты и экзамены, ученик определялся в своём предназначении.

А ещё в каждую личность гипнотически вкладывались контрольные сигналы, включающие в нужный момент человека на действие.

Что-то подобное использовали в системе обучения в институте КГБ СССР, но конечно без первых тридцати суток. Но и там присутствовали схожие методики подавления личности и раскрытия её умственного и физического потенциала.

* * *

Статус сообщества, как "орден", открытие школы и бесплатное питание привлекали новых послушников и восстановление крепости ускорилось. Расчистив небольшой участок, где стояла крепостная стена, начали её наращивать из того камня, который был, немного дорабатывая его и скрепляя известью. Стена сохранилась примерно на высоту до метра, но и этого хватило, чтобы к чему-то "привязаться".

Наружные поверхности выкладывали из относительно ровного камня, а между ними "бутили" осколками, время от времени связывая наружные поверхности стяжками.

Постепенно, внутренняя часть крепости очищалась и через три месяца камень и во дворе и на крепости-некрополе закончился.

Четырёхстороннее строение возвышалось на высоту до пяти метров, а круглые башни еще на три-четыре. Стены были украшены лепниной в виде скульптур и гербов. То, что поначалу казалось стенами пятиугольного замка, оказалось стенами ещё одного внутреннего двора.

Стены звёздной крепости после реставрации подросли до трёх метров.

Папа Александр Борха делами братства лично не интересовался. Ему, вероятно понравился тезис о его "непогрешимости", о которой теперь упоминалось в каждой проповеди, и в каждой мессе, и ударился во все тяжкие. Слухи о его любовных похождениях перемещались по Риму, но обтекали "Орден Иисуса" стороной.

Глава двадцать первая.

В июне одна тысяча пятьсот первого года во время дневной проповеди в крепость въехали верхом несколько богато одетых всадников. Их сопровождали конные копейщики. Не слезая с сёдел они остановились за спинами внемлющих.

— ... Мы должны задаться вопросом: слушаем ли мы проповедь, как обращение Бога к нам, независимо от её недостатков или несовершенств? Ищем ли мы возможности услышать Бога через Его проповедника? Или мы используем недостатки говорящего, как предлог для того, чтобы закрыть свой слух от Бога? Чтобы эта непростая миссия была выполнена, от нас требуется не меньшее усилие веры, чем от открывающего истины. Мы связаны с ним. Вспомните призыв Иисуса после Его поучения в притче: "Кто имеет уши слышать, да слышит!" Не проповедник изменяет сердца верных, но Дух Святой, для которого должны быть открыты и проповедник, и слушающие его в этом таинственном действии.

— Кто этот клирик? — Спросил Леонардо у Чезаре Борха.

— Это не клирик, мастер. Это генерал ордена и первооткрыватель Америки Кристобаль Коломбо.

— Генерал Ордена? Не клирик?

— Орден не монашеский. Просветительский. У них тут очень хорошая начальная школа, говорят. Я сам здесь впервые. Скоро нам всё расскажут, да Агапито?

Его оруженосец и секретарь Агапито Геральди, молодой человек лет девятнадцати выехал вперёд и посмотрев на солнце сказал:

— Они сейчас должны закончить. У них есть солнечные часы... всё строго по ним, сир.

— Послушаем, — сказал Леонардо, — очень грамотная проповедь. И я говорю своим ученикам практически тоже самое.

Но проповедь закончилась. Коломбо спустившись с некрополя по сложенной из камней лестнице подошёл к ним и опустившись на колени, подставил свою спину для ноги Чезаре.

Чезаре, посмотрев на удивлённого Леонардо, усмехнулся.

— Вы уверены, магистр? — Спросил он, — что ваша спина выдержит мою поступь?

— Для того мы и собрались здесь, чтобы Папа Римский шёл по нам к своей цели.

— Я не Папа.

— Но вы — его сын.

— Вы знаете меня, магистр? — Удивился Чезаре. — Мы с вами ещё не встречались. Я слишком был занят на севере и западе.

— И вас, и достопочтенного мастера Леонардо. Мне многое открыто.

Чезаре спрыгнул на землю с другой стороны лошади и подошёл к Коломбо, стоящему на коленях.

— Встаньте, магистр. Путь Папы — это его путь, и не подобает мне становиться на его дорогу. Я добровольно отказался от кардинальского сана.

— Да, я знаю об этом, — сказал, поднимаясь с колен Коломбо.

— Интересно... И многое вам открыто, магистр?

— Многое, но не всё. Например, открыто то, что достопочтимый Леонардо приготовил для вас сюрприз в виде нового кулинарного изыска.

— Ха-ха! Это просто! Леонардо не может не фантазировать и обожает готовить. Это знают все, кто его знает.

— Может быть магистр знает — какое? — Сказал Леонардо кряхтя.

Зацепившись за седло своими широченными шароварами он едва не упал с лошади и Коломбо, подставивший своё плечо под его руку и обхватив Да Винчи руками, удержал его.

— Нет, сир, это скрыто от меня, но я знаю откуда приехал мастер и чем там занимался. Но могу сказать об этом только вам и на ушко. Это ведь тайна.

Коломбо не шутил и не улыбался. Его вытянутое лицо не выражало эмоций. А вот лица Чезаре и Леонардо ярко окрасились. Лицо Леонардо покраснело, а лицо Чезаре побелело.

— Ещё, — продолжал спокойно Коломбо, — я могу предполагать почему вы заинтересовались "Крепостью Ангела" именно сейчас. Вам потребовалась тюрьма, и...

Чезаре непроизвольно поднёс палец к губам Коломбо. 17-летний правитель города Фаэнца Асторре Манфреди, взятый в плен вместе со своим братом этой весной сейчас находился в военном лагере Чезаре.

— И тюрьма уже готова, — закончил Коломбо. — Пойдёмте, покажу.

Коломбо показал на вход в некрополь, запирающийся лёгкими, на первый взгляд, деревянными дверьми.

— Какое интересное дерево, — произнёс Леонардо. — сложная структура. Где растёт такое?

— И очень крепкое, — сказал Коломбо, поднял брусок и передал его мастеру. — В Южной Америке. Из такого дерева строит корабли в Лиссабоне мой друг, Алехандро.

— Тяжёлое... Как камень.

Чезаре не слушал их и нетерпеливо топтался в входа.

Спустившись по крутой каменной лестнице в подземелье, освещённое масляными лампами со стеклянными колбами, они остановились.

— Это — первый уровень. Здесь сухо и достаточно комфортно. Обеспечено движение воздуха: и в коридоре, и в комнатах. В каждой камере деревянная лежанка и шёлковый тюфяк, наполненный овечьей шерстью. Сейчас мы используем комнаты для наших экзерсисов.

— Шёлковые тюфяки? — Удивился Чезаре.

— И подушки с одеялами, сир, — добавил генерал ордена, умолчав про простыни. — Но наши послушники не спят на них.

— Позвольте посмотреть, — полюбопытствовал Леонардо и потянул на себя ближайшую дверь.

В комнате, осветившейся от лампы, было сухо и прохладно. Напротив двери, от стены до стены, стояла деревянная лежанка. Больше мебели в комнате не было.

Леонардо, подойдя к лежанке провёл рукой по одеялу.

— Шёлк, — подтвердил он.

— Постельные принадлежности пока есть только в двух камерах, — сказал Коломбо.

Чезаре оглянулся и посмотрел ему в глаза.

— Не пойму вас... — Задумчиво произнёс он. — Вы действительно знаете, или... шутите?

— Вы всё поймёте, сир, если сочтёте нужным.

— А где охрана?

— Засова на двери хватит, — спокойно сказал Коломбо. — Вся братия — охрана. Я скажу, что это пленники, и охранять будут все.

— Разве это охрана? — Саркастически ухмыльнулся Чезаре. — Подкупят кого-нибудь... И выведут под капюшоном.

— Одного подкупить можно, всех — нельзя. И... Капюшоны на территории крепости запрещены. А наши люди обучены всё видеть и всё слышать.

— А ночью? — Заинтересованно спросил Леонардо.

— Ночью здесь дежурят до двадцати человек и некоторые послушники продолжают свои экзерсисы. Давайте посадим на время вашего Педро, и попробуйте его выкрасть, — абсолютно серьёзно предложил Коломбо.

Педро, стоящий за спиной Коломбо, непроизвольно дёрнулся, отшатнувшись от двери камеры.

— Вы и моего секретаря знаете, магистр? Нет, с вами действительно надо пообщаться получше, — серьёзно произнёс Чезаре.

— Спасибо, сир. Мне есть, что вам сказать. Пошлите в казематы .

Он вышел из камеры и повёл их по коридору налево до поворота, но сворачивать не стал, а толкнул рукой левую стену ближе к углу. Стена провернулась и ушла направо, освободив деревянную дверь с встроенным в неё замком. Ключ открыл замок и дверь распахнулась внутрь. За ней оказалось небольшое помещение с деревянной широкой лавкой и дверью.

Эта дверь открывалась в туннель, который пробили проходчики, пытаясь дойти до храма на холме, и который заканчивался, казалось тупиком, но дойдя до конца, Коломбо завернул за угол и стал спускаться по пологому спуску. В конце спуска была ещё одна дверь.

Казематы, начинавшиеся за ней, представляли из себя точно такие же комнаты, как и наверху, но в них было сыро.

— Мы под Тибром, — сказал Коломбо.

— Тут им и место, магистр, — сказал Чезаре. — Я не смог бы уснуть, вспоминая, ваши шёлковые тюфяки. И там, — он ткнул рукой назад, — есть комната для охраны?

— Да, сир.

— Пошлите отсюда, господа. Меня угнетает мысль о реке над головой, — сказал Леонардо.

Выбравшись наверх, Леонардо пожелал осмотреть крепость с высоты, и они поднялись сначала на "крышу" некрополя, а потом и на самый высокий "зуб" сохранившейся башни, на который была сделана деревянная лестница и смотровая площадка.

— Хорошо тут у вас, — одобрительно сказал Леонардо. — Крепко построено, — сказал он, постучав по перилам.

Конструкция даже не дрогнула.

После того, как освободили от камня развалины, оказалось, что даже остатки башен выглядели мощно. Смотровая площадка висела сейчас на десятиметровой высоте.

— Хороший будет замок, — сказал Борха. — Большую работу вы проделали. Я давно смотрел на него. Всё руки не доходили. Отдадите его мне? — Усмехнувшись спросил Цезаре.

— Он ваш, сир, как и весь Рим, — ответил Коломбо.

— А где будет ваш орден?

— Там, где скажет Его Святейшество.

— Не бойтесь, — засмеявшись, сказал Борха. — Я не выгоню вас отсюда. Вы хорошо справляетесь, а места под землёй хватит всем нашим врагам. Что-то я проголодался. Так что же у нас будет на обед, магистр?

— Мидии, сир, — тихо ответил Коломбо.

* * *

На следующий день рано утром Чезаре Борха приехал один, если не считать шестерых копейщиков. Смиренно выслушав проповедь одного из братьев об очищении, он подошёл к Коломбо.

— Нам надо с вами поговорить, магистр. Есть где?

— Помещений много. Вам где вчера больше понравилось?

— Больше всего мне понравилось вон на той площадке. Никто не подпилил её за ночь?

— Дежурные проверяют ежедневно, — серьёзно проговорил Коломбо. — Пройдёмте туда.

Он подозвал рукой одного из послушников.

— Занесите на площадку две раскладушки. Срочно.

— Будет исполнено, генерал, — сказал тот и побежал исполнять.

Вскоре он выбежал из некрополя с двумя деревянными раскладными табуретами и быстрым шагом стал взбираться наверх. Коломбо и Борха взойдя по лестнице на площадку осмотрелись.

Под ними за рекой простирался Рим. Над ними на холме стоял дворец Папы Борха.

— Символическое место для "Ордена", вы не находите? — Спросил Чезаре.

— Хорошее место для тюрьмы и места, где проводится дознание.

— Вы готовы проводить "дознание"? — Усмехнулся Борха. — Хорошую замену вы придумали для слова "пытка". Вы готовы?

— Ваши враги — наши враги. Мы готовы на всё, ради защиты от поругания Христа, Папы и Девы Марии.

— Теперь вы можете назвать имена. Только тихо.

— Асторджо Манфреди и Джованни Еванжелиста.

— Да-а-а... Здесь ещё никто не знает, что они у меня. Откуда вы знаете?

— Я вижу...

— Что вы видите?! — Резко и грубо перебил его Чезаре. — Что вы можете видеть? Кто ваш лазутчик?

— Мои слова просто проверить. Хотите, я скажу, чем занимается сейчас ваш секретарь?

— Он сейчас должен разбирать документы... Переписку с... Неважно.

— А на самом деле он уединился в конюшне с молоденькой девчонкой. Сразу, как проводил вас, сир.

Чезаре с недовольной гримасой прищурившись посмотрел на Коломбо.

— Вы играете в опасную игру, генерал.

— Нет, сир, я не играю. Я пытаюсь привлечь ваше внимание к своим способностям и вашим, в связи с этим, возможностям. Взгляните на это.

Коломбо вынул из рукава свиток и передал его собеседнику. Развернув его Борха прочитал вслух.

— Заговор Орсини. 1502 год. Участники: Джовани Батиста Орсини, Паоло Орсини, Франческо Орсини, Джанпаоло Бальони, Гвидо Печи, Антонио Джордано... Та-а-а-к... Официальное объявление войны. Армия: 700 пикинёров, 400 арбалетчиков, 5000 пехотинцев. Цель: отвоевать герцогство Урбино у Борджиа с целью его возвращения семье Монтефельтро; военные действия на территории Имолы по инициативе Эрмеса Бентивольо и его отца Джованни; военные операции на территории Пезаро и Урбино со стороны других участников. По возможности: убить Чезаре Борха.

Борха хмыкнул и отрывисто бросил:

— Я ещё не взял Урбино.

— Вы возьмёте его в следующем году, — тихо сказал Коломбо. — Заговор пока только зреет. В нём соберутся недовольные вашими притязаниями на объединение городов "Папской области" под вашей рукой. Используйте это по вашему разумению.

— Что ещё вы видите? — Уже несколько спокойнее спросил Чезаре.

— В будущем?

— Да!

— Продолжение италийских войн и смерть... Я вам могу рассказать многое, но вы мне не поверите. Хотите испытать меня? Завяжите мне глаза и показывайте пальцы.

Борха снова скривился.

— Фокусы. Как в балагане.

— Что делать? Приходится...

Коломбо снял с себя тонкий черный шарф и, обвязав голову, отвернулся.

— Вы тоже отвернитесь.

Борха отвернулся и показал один палец.

— Один, — сказал Коломбо. — Два. Три. Четыре. Восемь. Плохо видно. То ли шесть, то ли семь. Большой палец считать?

— Фокусы, — повторил Борха не очень уверенно.

— Нет, сир, не фокусы. Я могу сейчас сказать сколько у вас войск в вашем лагере возле Фаэнци, а сколько ушло в Романью.

— Я точно знаю сколько. Говорите.

— 1200 пикинёров, 700 арбалетчиков, 2000 пехотинцев.

— А в Романье?

— 500, 300 и 1500.

— Это не возможно быстро посчитать. Вы знали.

— Да. Но я сейчас вижу, чем занимается ваш Микелетто. Объезжает новую кобылу. Я имею ввиду лошадь, сир. Меня просто проверить. Завтра дадите задание вашему секретарю, что ему сделать во дворе вашего замка, а сами приезжайте сюда. Нам надо быстрее перейти к более продуктивному общению. Мне есть много что сказать вам, а пока вы мне не будете верить, это бессмысленно.