— Портрет? — переспросил Лугарев. — А, фотографию?
Он вытащил фотографию принцессы, сделанную поляроидом во время парада.
— Смотри, Элу Тингол, — сказала Галадриэль. — Это — твоя не знаю уж, в каком поколении правнучка. Ее зовут Сильмариэнь, и сейчас она готовится принять корону величайшего из людских королевств!
Дрожащими пальцами бывший король принял маленькую фотографию и вгляделся в милое детское личико принцессы.
— Как она хороша, — прошептал он. Затем поднял глаза на Лугарева и попросил. — Ты можешь оставить это мне?
— Да, — кивнул Лугарев. — Я слышал, твоя жена Мелиан сейчас в садах Лориэна. Я могу подкинуть тебя туда.
— Прямо сейчас? — не поверил Тингол.
— Не отходя от кассы, — подтвердил Лугарев. — Машенька, я возьму "Крестоносца"?
— Только быстро, а то мне скоро пора наверх, — ответила Мария.
Лугарев и Тингол подошли к истребителю. Эльф с опаской взглянул на титановое чудовище. Феанор подошел их проводить.
— История сложилась так, как сложилась, — сказал он, — и не в наших силах ее изменить. Я сам хотел бы, чтобы многое произошло по-другому...
Лугарев устроил эльфа поудобнее в задней кабине истребителя, строго приказав ему ничего не трогать. Засвистели двигатели, земля провалилась вниз. Выведя на дисплей карту, Лугарев прикинул маршрут. Лориэн Валинорский находился где-то в районе Великих озер. На этой линии они были меньше и имели другие очертания.
Таща за собой громыхающий конус ударной волны, "Крестоносец" несся над ухоженным ландшафтом, более чем в два раза обгоняя звук. Тингол вначале сидел в кресле второго пилота как пришибленный, но потом приободрился, и даже выглядывал наружу, посмотреть с птичьего полета на Благословенную Землю, со свистом улетающую назад.
Впереди показалась необъятная гладь озера Лореллин.
— Где нам ее искать? — спросил Лугарев.
— На острове посреди озера, — ответил эльф. — Там отдыхают те, кто устал от жизни...
Остров показался через пару минут. Лугарев сделал над ним круг, сбрасывая скорость, нашел подходящую полянку и повел истребитель на посадку.
Разорвав свистящим ревом моторов вековечную тишину этих заповедных мест, "Крестоносец" приземлился прямо в центре санатория Пилигримов. Металлическая рука опустила Лугарева и Тингола на землю.
Они стояли посреди прекраснейшего из садов, когда-либо существовавших на Земле, не зная, где искать ту, к которой они прилетели.
— А... ты не убьешь ее, как остальных? — вдруг спросил Тингол. — Она ведь тоже из майаров.
— Ну, ты меня с Морготом — то не путай, — рассмеялся Лугарев.
Навстречу им вышли несколько эльфов, привлеченных необычным шумом. Они были изрядно удивлены, но показали, где искать Мелиан. Лугарев опасался, что они могут позвать охрану, но для них это было не более чем долгожданным развлечением после тысячелетий скуки, и эльфы с неподдельным интересом смотрели на истребитель.
Тингол чуть ли не бегом кинулся по мраморной дорожке, вьющейся между зелеными стенами живой изгороди. Лугарев с трудом поспевал за ним. Дорожка резко свернула и вывела их к резной беседке из белого камня и хрусталя, обвитой плющом и крупными яркими цветами, похожими на орхидеи. Беседка возвышалась посреди хитроумной ступенчатой клумбы, полной самых разных цветов. Некоторые Лугарев узнал, но большинство были ему незнакомы.
Сквозь хрустальные панели беседки Лугарев увидел стройный силуэт женщины, сидевшей в глубокой задумчивости на скамье. Тингол, не останавливаясь, влетел в беседку.
— Мелиан! — услышал Лугарев его радостный голос.
Он остался снаружи, дожидаясь, пока эльф и майа, встретившиеся после долгой разлуки, снова вспомнят об окружающем мире. Обойдя вокруг беседки, Лугарев нашел резную каменную скамеечку и устроился на ней. Вспомнив легенды, которые он переводил, Лугарев подумал, что ждать ему, возможно, придется несколько лет. "Бессмертные, к тому же, счастливые, не только часов, но и годов не наблюдают", — усмехнулся он своим мыслям.
Услышав, вероятно, его мысли, обращенные к ним, Тингол и Мелиан вышли из беседки. Взглянув в сияющее радостью лицо майи, Лугарев подумал, что Левин был прав — нелегко быть противником таких прекрасных созданий. Тингол и сам светился от радости, как лампочка.
— Благодарю тебя, пришелец, за то, что вернул мне моего мужа, — сказала Мелиан. — Но скажи мне... Эльве рассказал много странного... Что произошло на Эзеллохаре? Что вы сделали с Валарами? И правда ли, что Деревья светятся снова?
— Да ничего особенного не произошло, — пожал плечами Лугарев. — Нам удалось вернуть Сильмариллы и воссоздать аппарат Феанора. С его помощью мы восстановили священные Деревья. Для этого нам пришлось отключить Черту. Валары пытались нам помешать, и мы были вынуждены посадить их под замок.
— И это ты называешь ничего особенного?! — изумилась Мелиан. — С начала времен мне еще не приходилось слышать ничего подобного! Да еще в четырех предложениях!
— Об этом иначе и не расскажешь, — усмехнулся Лугарев. — Это надо было видеть. Приходите на Эзеллохар, посмотрите сами. О' кэй, мне пора обратно.
— Но почему ты привез меня сюда? — спросил Тингол. — Никак не ожидал от одного из вас подобной помощи...
— Вам с Мелиан выпал редкостный шанс, — ответил Лугарев. — Так не упустите его, подарите этому миру новую Лутиэнь. Нам предстоит отразить новый натиск Моргота. Всем нам еще понадобится надежда и красота....
Он повернулся и быстрыми шагами пошел к "Крестоносцу", оставив недоумевающих супругов около беседки.
Подлетев к Эзеллохару, Лугарев не обнаружил там никаких признаков наемников. Деревья стояли в полном порядке, Лауреллин светился, вокруг холма были выставлены посты охраны. "Крестоносец" на малой высоте сделал круг над холмом, эльфы все как один, показывали ему руками, мечами, копьями и другими предметами куда-то на восток.
Лугарев повернул к Тириону. Там, на восточном краю города, он обнаружил киберноидов, вертолет, и всех остальных.
— Решили убраться от греха, — пояснил ему Митчелл, встретивший его у ног истребителя. — Радиация от этих деревьев... (У Митчелла были свои единицы измерения, выразительные, но непечатные).
Мария Пирелли подошла к ним.
— Мне пора, коммандер. Меня ждет эскадрилья. Пожелай мне удачи.
Удачи ей пожелали все, едва ли не хором.
— Да будет на тебе благословение нолдоров, — добавила Галадриэль.
"Крестоносец" с ревом ввинтился в голубое небо и исчез. Лугарев проводил его взглядом и ушел в вертолет — спать.
Когда он проснулся, солнце клонилось к закату. Корпус вертолета нагрелся, несмотря на открытую дверь и грузовую рампу, было душно, хотелось пить. Лугарев повертел в руках банку теплого пива и с отвращением поставил обратно. Ощущение во рту было такое, будто там валялся козел.
Выйдя из вертолета, он наткнулся на двух младших сыновей Феанора — Амрада и Амраса. Остальные эльфы тоже были неподалеку.
— Ребята, у вас попить ничего нет? — спросил Лугарев.
"Ребята" тотчас вытащили небольшую серебряную флягу. Душистое прохладное питье моментально разогнало сон и прочистило мозги. Лугарев поблагодарил эльфов и огляделся.
Наемники спали. После ночных развлечений их сморил сон. Эльфы негромко беседовали с Митчеллом и киберноидами, усевшись кружком.
— Иди к нам, Игорек, — позвал Митчелл. — Мы как раз обсуждали, что дальше делать.
— Ты мне скажи, кто сейчас в Гондоре командует обороной? — спросил Лугарев, усаживаясь в круг. — И когда ты собираешься брать руководство на себя?
— Пока что командует этот здоровенный сундук, — ответил Митчелл. — Ну, эта крепость киберноидов, 8НВР3. Бартон выходил на связь, он тоже собирается прилететь. "Эйприл Фест" будет руководить ракетной атакой на корабли Моргота. А мы отправимся туда часов в семь, когда парни отоспятся. Кого тебе тут в помощь оставить?
— Да можешь никого не оставлять. Помощников хватит. Тем более, киберноиды, как я понял, остаются, — ответил Лугарев.
— Конечно. Работаем командой, как всегда, — кивнул внутренний модуль Т20.
— Я все же оставлю тебе двоих, — сказал Митчелл. — Бэнкса и Топхауза. Мне спокойнее будет. И еще ван Хаазе — для контакта с субмариной. В случае чего в твоем распоряжении "Кавэлла" со всем экипажем. Только присмотри за Миком, как бы он тут от голода не помер. Сам знаешь, как эльфы едят.
— О' кэй, — фыркнул Лугарев. — А как там с подготовкой к вторжению?
Митчелл кратко рассказал обо всех принятых мерах.
— Вот только с восточными эльфами договориться не удалось, — закончил он. — И к Дому Высокого нас не пустили.
— "Восток — дело тонкое", — процитировал Лугарев. — Но за Домом Высокого присмотреть придется. Если Моргот его захватит — будет плохо. Я так понял, там есть очень интересные штучки.
— Если Дому будет угрожать опасность, я туда посажу воздушно-десантный полк, — проворчал Митчелл.
Они еще некоторое время обсуждали разные детали. Вокруг все время толклись эльфы, они приходили и уходили. Киберноиды и вертолет привлекали всеобщее внимание. Галадриэль, Элронд, Феанор и прочие внимательно слушали, изредка задавая вопросы. Селестиэль, уже разбирающаяся во многом из того, что ей приходилось видеть, шепотом объясняла что-то сыновьям Феанора — Маэдросу и Карантиру.
— Селест! Дочка! — послышался вдруг чей-то голос.
Лугарев обернулся. Возле их круга стояли двое эльфов — мужчина и женщина, как две капли воды похожая на Селестиэль. Еще несколько эльфов подходили к ним со стороны города.
— Отец? ... Мама? ... — Селестиэль вдруг вскочила и кинулась к родителям. — Отец! Мама! Как я рада вас видеть! — повторяла она, кружась в обнимку с ними под удивленными и радостными взглядами остальных. — Пойдемте, поговорим!
— Потом поговорим, дочка, — ответил ей отец. — Ты сейчас занята. Только представь нас своим друзьям.
Они подошли к кругу совещающихся.
— Это мой отец Эрестор, — представила их Селестиэль, — а это — моя мать, Мириэль.
Митчелл первым поднялся приветствовать пришедших, за ним остальные. При взгляде на стройную изящную фигуру Мириэли, которую не могло скрыть даже глухое платье, Лугареву вдруг почему-то вспомнилась его бывшая теща. Пульхерия Пафнутьевна весила сто двадцать килограммов при росте сто пятьдесят пять сантиметров, превосходила в обхвате холодильник "Полюс" и в дверь кухни протискивалась боком, колыхаясь при этом как фруктовое желе. Глаза на ее постном лике напоминали двух тараканов, запеченных в каравай белого хлеба. При этом она постоянно что-то жевала. Теща запомнилась Лугареву дающей ценные указания всей семье из окна "Москвича", размахивая пухлой рукой с зажатой в ней сдобной булкой с маслом.
— Давайте прервемся ненадолго, — предложила Галадриэль. — Нам еще несколько дней предстоит совещаться, я уже чувствую это.
— А меня ты не рада видеть, Селестиэль? — спросил один из эльфов, подошедших из Тириона вслед за ее родителями.
Селестиэль обернулась.
— Король? — судя по голосу, она была удивлена и обрадована не меньше, чем при встрече с родителями.
— Как? Еще один король? — тихо спросил Лугарева Митчелл. — Сколько же их тут, черт подери? Не дай Бог, если они начнут владения делить...
Однако этого короля знали и Галадриэль, и Элронд.
— Приветствую тебя, Эрейнион, — сказала Галадриэль. — Знакомьтесь, это — Эрейнион Гил-Гэлад, последний Верховный король нолдоров на Внешних Землях.
— Я уже давно не король, Селест, и вряд ли им буду, — ответил Гил-Гэлад. — Из залов Мандоса вернулись те, кому это звание приличествует куда более чем мне. Я только что видел своего отца, Фингона. Он сейчас в Тирионе. Там и все остальные. Говорят, это ты все это устроила? А помнишь наш поход в дни Последнего Союза?
— Помню, — ответила Селестиэль. — И храню твою королевскую награду, не расставаясь, — она вытянула из-за ворота цепочку с серебряным кулоном филигранной работы, усыпанным бриллиантами.
Гил-Гэлад подошел к Феанору и почтительно поклонился.
— Я приветствую величайшего из нолдоров, — сказал он.
— Рад видеть тебя, Эрейнион, — ответил Феанор. — Даже в тюрьме Мандоса до меня доходили рассказы о твоих славных делах.
— Твои братья, Финголфин и Финарфин, просят тебя и прочих членов семьи прибыть в Тирион,— сказал Гил-Гэлад. — На центральную площадь. Они ожидают возвращения нашего первого и истинного властителя, короля Финве. Сейчас он на Эзеллохаре, но скоро придет в город.
— Отец! — Феанор в волнении сжал кулаки и повернулся к городу. — Идемте, дети! Галадриэль, Элронд! Идемте! Идемте все! — обратился он к остальным.
— Нам, наверное, лучше пока остаться здесь, — ответил Лугарев. — Это ваше семейное дело. Если же король Финве пожелает видеть нас, мы явимся по первому его зову.
— Пусть будет так, — кивнул Феанор.
Эльфы двинулись вверх по длинной хрустальной лестнице, врезанной в зеленый склон холма Туна, на котором стоял Тирион. Селестиэль с родителями осталась у вертолета.
— Дочка, — тихо сказала Мириэль. — Инглор здесь. Ты хотя бы поговори с ним...
— Инглор? Где он? — оглянулась Селестиэль.
— Я здесь.
Стоявший поодаль эльф подошел к ней. Они тихо заговорили о чем-то. Лугарев не слышал их разговора.
— Я офонарел от всех этих королей, — сказал Митчелл. — Сколько их тут вообще?
— Тебе перечислить, или еще нарисовать генеалогическое древо? — усмехнулся Лугарев. — Это все в основном древние короли времен Первой эпохи, кроме Гил-Гэлада, хотя и он правил тоже этак тысяч семь лет назад.
— Охренеть можно, — заявил Митчелл. — Они правили по очереди, или одновременно?
— Всякое бывало, — улыбнулся подошедший Эрестор, отец Селестиэль. — Но Гил-Гэлад был, я считаю, лучшим из королей, не только доблестным, но и добрым. Возможно, я пристрастен...
— Может быть, у вас и так, — сказал Лугарев, — только не верю я в эти сказки про добрых королей древности. Любой король прежде всего властитель, а власть и доброта — вещи несовместимые. У нас, людей, во всяком случае, было так...
— Коммунист Лугарев! Вы не на партсобрании находитесь! — смеясь, остановил его Митчелл. — По мне, так уж лучше король, чем Генеральный Секретарь.
— Вот тут-то мы вас и покритикуем, — повернулся к нему Лугарев.
— Отстань, отстань, — отмахнулся Митчелл.
Селестиэль и Инглор тем временем заговорили несколько громче.
— Значит, ты все-таки добилась своего? — услышал Лугарев слова Инглора. — Встала в один ряд с величайшими героями нашего народа...
— Я добивалась совсем не этого, — возразила Селестиэль. — Меня не интересовало собственное положение. Я хочу лишь, чтобы слава моего народа, его сила и могущество не оставались лишь достоянием прошлого. Эльдары, а нолдоры в особенности, сделали и пострадали слишком много, чтобы оставаться в памяти людей, занявших наше место, только призраками из древних легенд. Да и мир слишком велик, чтобы принадлежать только Последним и Младшим!
— Но ведь это противоречит воле Илуватара...
— Кто знает, существует ли вообще Илуватар? Валары взывали к нему на Эзеллохаре, и что же?
