Война Слепоты, книга 2: Контрмеры

Увы, лишь в идеальных условиях.

Потому что очень скоро — фактически, в первом же столкновении — выяснилось, что пилоты вражеских кораблей не чужды пси... а скачковая техника позволяет им уклоняться от ударов немногим менее эффективно, чем это делают вёрткие стайгеры. Приходилось подлетать к противнику чуть ли не вплотную, чтобы преодолеть ограничения мгновенного предвидения, всемерно затуманиваемого вражескими пилотами.

И подставляться под выстрелы псиоников-комендоров...

Однажды Аниэру довелось услышать древнюю, чуть ли не до Расселения созданную каким-то поэтом войны и смерти литанию Хранителей. В тот единственный раз он выслушал её с усмешкой. Но теперь торжественные слова, исполненные мрачного спокойствия, словно сами собой всплыли из глубин.

Очень кстати. Очень к месту и ко времени.

— Душа моя, душа живая!

"быстрый" прокол, сосредоточение на цели, удар — есть поражение!

— Грядёт испытание великое, и страх объемлет тебя, душа моя.

скопление вражеских бортов, прикрывающих друг друга; прорыв навстречу

— Велико волнение в час бури, но и в сильнейшую бурю глубины моря бестревожны...

разрушительные импульсы уходят к своим целям один за другим, направляемые отражениями пилота со смертельной точностью

— ...храни же и ты, душа моя, в сердце моём покой.

растёт число отражений: вот их было пять, а вот они уже удвоились; но слетающиеся в самоубийственном порыве враги умножаются в числе ещё быстрее...

— Может так статься, что великое испытание уничтожит меня.

СОН-Э1 проходит рядом, и рисунок боя меняется, давая передышку утомлённому сознанию; краток обмен, от которого теплеет на душе:

/::/ Держишься, Второй?

/::/ Держусь...

— Нет в смерти страшного, ибо конечен я, а мир не имеет пределов.

очередная группа средних кораблей приближается, и мертвящим облаком окутывает её аура псича; страшно представить, что было бы, если бы вместо дистанционного присутствия псич появился в пространстве боя лично!

— Но не дай мне забыть, душа моя, что я — из сопричастных этой бесконечности...

аура пилота и артефакта, объединённая в нерасторжимом сплаве, отторгает чуждость псича, расправляется гибким зеркалом, отвечает собственным ментальным ударом — неизысканным, но мощным

— ...не дай замкнуться, теряя связи, помоги устоять до конца.

"Глубина нейрофуги — пятьсот сорок! Порог безопасности перейдён!"

"Плевать. Бей бездушную тварь!"

"Принято. Исполняю".

— Пусть и согнусь я — душа моя, связь моя с миром, не дай мне упасть побеждённым!

псич заманивает ложным отступлением, распахивает лабиринт обманов; не выдерживая накала борьбы, отражения пилота гаснут — одно за другим, как крошечные светила в космическом мраке, великом и неохватном

— Если придётся мне пасть, да паду я, себя не забыв.

асинхронные импульсы рвут защиту. Регенерация не справляется, и не получается уделять достаточно внимания физической схватке: слишком многое отнимает противоборство на ином, абстрактном уровне

— Если продлится мой бой — он не кончен, покуда я жив...

нейрофуга превращает боль артефакта в боль пилота, между ними нет различий — и тем страшнее эта боль, что СОН гораздо больше, чем крошечный виирай внутри

— ...и покуда сам я не склонюсь перед неодолимым.

"Глубина нейрофуги — шестьсот восемьдесят. Близок порог трансформации..."

"Отстань!"

— А ты, душа моя, храни истину одну: неодолимого не существует.

новые отражения пилота вспыхивают, как рукотворные созвездия, умножая силу и разнообразие ментальных атак многократно; аура псича съёживается, не выдерживая накала невероятной схватки — так его! Сквозь барьеры, до самого логова!

— Даже величайшее из испытаний, если имеет начало, имеет и конец.

самоуничтожение целой группы бортов противника. Резкий обрыв связей, псич уходит из схватки, бросая горсть своих пешек без прикрытия. Самое время воспользоваться этим, но...

— Храни же меня, душа моя, душа живая, покуда ты со мной.

"Зафиксировано критическое состояние пилота. Запуск реанимационных процедур".

"Валяй..."

Мрак.

— Можно подвести итоги. В минувшем сражении за Узел Ветонн нас атаковали смертники. Фактически, те же роботы, только биологические, с жёстко заданной программой действий. Если известная пара, спасённая Высшей Сариной — Кэп Уэвар и Марсия Гальшменнит — до момента перепрограммирования были полноценными личностями, то атаковавшие нас никогда не имели ничего, кроме ускоренно синтезированных тел и вложенных в эти тела психоматриц. С пси-навыками, грубо соотносимыми с третьей-четвёртой, иногда, для пилотов и комендоров средних кораблей, даже шестой степенью третьего ранга. К счастью, без орудий прямого удара даже сотни миллионов смертников мало что могли противопоставить нашему флоту, кроме своей численности. Только численность и ничто иное позволила флоту вторжения прорваться сквозь все слои оборонительной сети и нанести ущерб внешним орбитальным поселениям. Оценить материальные потери можно как средние. Сроки полного восстановления утраченного уточняются. Благодаря грамотно проведённой эвакуации Созидатели и Контролёры физически не пострадали.

— Уничтожение жизненного пространства, служившего домом семи миллионам виирай, вы называете "средними потерями"?

— По меркам войны, которую мы ведём — да! Мы боремся за выживание всего нашего вида, не забывайте об этом! И в свете сказанного самым важным следует признать факт, что в бою за Узел приняло дистанционное участие три псича. Мы уже знали, что такое возможно, однако гибель наших стайгеров в системе Тримеля, к сожалению, не подготовила нас к полноценной схватке с хозяевами Сферы. По предварительным выкладкам аналитиков, участие псичей обошлось нам в полтораста-двести стайгеров; всего было потеряно двести восемьдесят два стайгера с пилотами, но рассчитать, какие потери стали результатом недостаточной подготовки пилотов, а какие — следствием вмешательства псичей, сложно. Из-за этого последнего также были потеряны малые мисаны "Стрела грома" и "Свист шпаги", из-за активности псича получил субкритические повреждения мисан "Тяжелоступ". Всего более пяти тысяч Хранителей и гражданского технического персонала пало в бою из-за трёх — всего лишь трёх — суперпсиоников, которые к тому же не присутствовали в бою лично. Пять тысяч лучших представителей вида, пять тысяч убитых и пропавших без вести! Мы не можем позволить себе таких потерь!

— Ваши рекомендации, центр-адмирал Дашималь?

— Судите сами. Атаки псичей провалились или имели минимальную эффективность там, где им противостояли адекватные силы. Ни один корабль, на борту которого находился хотя бы один Высший, серьёзно не пострадал. Группа Высших, объединившихся под моим руководством в ментальную сеть, заставила отступить сначала одного, а потом и второго псича из тройки...

— А третий?

— Я как раз подходил к этому. Третий псич был обращён в бегство пилотом экспериментального артефакта СОН-Э2, Владеющим шестого ранга Аниэром Литто Эссори.

— Как такое возможно?

— Похоже, проект "Всадник", в рамках которого было создано новое оружие, обладает куда большим потенциалом, чем решили эксперты-скептики. Я не знаю, как такое стало возможно. Но среди нас есть те, кто смогут прояснить обстоятельства этого дела. Морайя, вам слово.

Одно ложе. Два стула. Две фигуры, сидящие по сторонам ложа — как зеркальные отражения друг друга. Только тело Высшей Сарины облегает серый комбинезон, словно позаимствованный с армейского склада, а комбинезон Наарис, бледно-голубой, по сути своей не комбинезон вовсе.

Тишина. Негромкий писк медицинских мониторов, "дыхание" артефактов поддержки.

— Ты сделала всё, что смогла. В конце концов, именно ты дотащила СОН-Э2 вместе с пилотом до госпиталя. И ты же заставила артефакт отдать пилота.

— Знаю.

— Так в чём дело?

— Порог трансформации.

— А-а... понятно.

— Сомневаюсь, — отчеканила Наарис. — Ты не влезала в СОН. Ты не можешь судить.

— Наверно, не могу, — уступила Сарина. — Зато я вполне могу понять твоё беспокойство.

Не можешь, подумала Наарис, опуская голову.

Но промолчала.

— Вне зависимости от последствий, — тихо добавила Высшая, — проект "Всадник" будет расширен и получит приоритет в снабжении по категории А. Нам отчаянно нужно оружие. Потому что даже три псича, как оказалось — слишком много. Я тоже сражалась, помогая Ирто Дашималю. Я помню мощь преодолевших человеческую природу...

— А преодолевший свою природу виирай тебя не испугает? — спросила Наарис, снова поднимая взгляд на Высшую.

С этим взглядом что-то не так. Крепко не так. Но лишь тин спустя Сарина поняла, что именно — и насколько.

В каждом глазу Наарис пульсирует пара зрачков: один побольше, другой поменьше.

— Нет. Меня — не испугает. Но как ты...

— Обыкновенно. Для ходившей за порог безопасности и достигшей глубины слияния шестьсот семнадцать это сущий пустяк.

— Но ведь порог трансформации...

— Я не перешла? Да. Не перешла. Но он так называется не из-за... физических последствий.

Сарина с новым чувством посмотрела на неподвижно лежащего Аниэра Литто. Да, СОН-Э2 вернул его по команде Наарис. Да, физически, генетически и физиологически второй пилот проекта "Всадник" остался прежним... вроде бы. Но ведь есть и другие аспекты...

— Нам всё равно нужно оружие, — вздохнула Высшая. — Если потребуется, я не только влезу в СОН, но и перейду порог трансформации. Это тебя пугает?

— Нет. Совсем нет.

— Тогда я пойду. Дела...

— Понимаю.

Сарина вышла из палаты, плотно прикрыла дверь, и из-за неё тут же донёсся приглушённый хлопок телепортации. А Наарис осталась сидеть, где сидела. Под взглядом её глаз, зрачки в которых слились в горизонтальный овал, ладони Владеющей то покрывались мелкой сине-стальной чешуёй, то возвращались к своему исходному виду.

Комбинезон эти трансформации также захватывали. Собственно, превращать его материал во что-то новое было на порядок проще, чем свою живую плоть...

Ожидание обещало затянуться.

— Рон.

— Чем могу быть полезен, наставница?

— С какого перепуга ты так формален?

— Я трепещу от перепуга, ибо сияние вашего пси затмевает потолочные панели.

— Ты тоже думаешь, что у меня нет чувства юмора?

— Тебе лестно или честно?

— Можешь не продолжать, вопрос, кажется, был риторическим. И давай к делу.

— Орналь! Что в переводе на вульгарный означает: так точно!

— Кстати, на будущее...

— Да?

— Не пытайся пробудить во мне и других ферсай привычное тебе чувство юмора, близкое к человеческому. Если ты полагаешь меня скучной, попробуй пообщаться с тилех.

— Ха! Так я от них, собственно, и набрался...

— Когда?

— Поскольку самым логичным и рациональным способом использовать меня как живой ресурс было участие в программе "Акваланг"...

Сарина остановила Рона быстрым жестом. После чего столь же быстро спросила:

— И как тебе эти... лицедеи?

— Не так уж плохо, надо признать. Даже спонтанные реакции... почти адекватные. Всё-таки вы очень похожи на людей внешне, и это сильно помогает делу. Я даже с одной из стажёрок... хм... для большего вхождения в образ, то-сё...

— Ты про секс?

— Высшая, умоляю, хоть иногда не будь такой... как луч света в вакууме!

— Это была шутка.

— Ну так попрошу более не шутить в моём присутствии ТАК.

— Ты действительно обиделся?

— Нет. Я тоже шучу. Как умею.

— На этот раз у тебя почти получилось. Итак, ты уже слышал об атаке на Узел Ветонн?

— Да. Без особых подробностей.

— И что скажешь?

— Ничего утешительного. Четверть флота Хранителей успешно отбила пробную атаку флота, собранного силами трёх псичей. Великое счастье, что вас до сих пор не принимают всерьёз.

— Полагаешь, нам пора начинать трястись от ужаса?

— Не знаю, не знаю... я почти уверен, что этот наскок был организован преимущественно ради взятия пленных. Сколько там у вас пропало без вести?

— Больше, чем хотелось бы.

— Вот-вот. Если вы изобрели "Акваланг", что мешает псичам изобрести аналогичную программу и устроить вам весёлую жизнь при помощи засылки диверсантов? Это же напрашивающийся ход, сама понимаешь.

— Ну, диверсиями не многого добьёшься...

— Да? А если диверсант тихо-мирно соберёт на одной из производственных линий десяток ячеек Квантум Ноль и псич обнародует свою проекцию — такую, как в Узле Ветонн — прямо в Главном Узле? И что, если таких проекций будет десять? Сто? Тысяча?

— Умеешь ты... напугать.

— Это только самый простой сценарий. Маловероятный из-за наличия такой полезной штуки, как предвидение. А вот на активность моей родной Стаи я бы рекомендовал обратить самое пристальное внимание.

— Почему?

— Потому что эта активность не укладывается в рамки. Уж я-то знаю, как проходит колонизация. Я был свидетелем шести и в трёх из них принимал посильное участие. Но то, что ваши наблюдатели фиксируют в тринадцатом подсекторе, на колонизацию не очень-то похоже. Ну, не больше, чем виирай похож на человека.

— Тогда что это?

— Мне-то откуда знать. У меня есть лишь косвенные и неполные данные...

— Зато ты знаешь жизнь Стаи изнутри. В отличие от наших аналитиков.

— Да ни беса я не знаю, как выяснилось... просто диву даюсь, до чего я был глуп и зашорен! Даром что считал себя интеллектуалом. Ха!

— С чего вдруг такой приступ самоуничижения?

— Да хотя бы с того, что я начал изучать дисциплины и рабочие инструменты ваших аналитиков. Впрочем, "начал изучать" — слишком громко сказано. Я так, по верхам... потому как не очень-то удаётся изучить работы начального курса, где между зубодробительными формулами притаились скромные вводные слова. "После этого преобразования получаем...", "...что нам даёт следующие вариации..." — и венцом всего такая фразочка: "Из чего с необходимостью вытекает отсутствие действительных решений для заданной модели действий".

Сарина сдержала улыбку.

— Покажи-ка, на чём ты там спотыкаешься?

Рон оживил компакт и показал.

— У-у-у, дорогой ученик! Ты хватил!

— А что?

— Да то, что за разъяснениями этого материала надо обращаться не ко мне, а к моему отцу. Ты умудрился влезть в дипломные работы спецов-аналитиков начального курса Школы...

— Так я и искал материалы школьного курса!

— Ты не понял. Это не школа, не общее образование. Это — Высшая Школа Владеющих!

— А-а...

— Мог бы, между прочим, меня попросить подкинуть материалы, если так охота заняться самообразованием. У меня есть, хоть и не на таком уровне, как у спецов от аналитики.

— Ну, подкинь, если не лениво.

— А в глаз, у-че-ник?

— Вот это я и называю адекватной реакцией на шутку.

— Неужели? Но я-то не шутила.

— Ну да, ну да... всё, что связано с наставничеством — свято и неприкосновенно.