— Да, верно, я говорил. Но посуди сам, это же не повод уничтожать всех подряд. Таким методом можно вообще непонятно к чему прийти.
Я видел по его реакции на мои слова, что убедить в обратном этого человека мне сразу уже не удастся. И если честно, то я попросту испугался. Я думал, да что там, уверен на все сто, я прав и ставлю себе задачу в новой своей ипостаси реальную, и желание переделать, если не Мир, то хотя бы изменить участь России таким способом верное, но не мог предположить насколько выйдет трудно выполнимым. Морально трудным. Как оказалось не легкое это дело — брать на себя ответственность решать — оставить человеку жизнь или лишить. Я не прокурор, и даже не судья, это для них плевое дело, им по долгу службы дано право помиловать или казнить человека. И пусть я знаю — дрянной человечишко, заслуживает смертного приговора, но все одно не по себе как-то. И самое главное — не знаю, к чему приведет смерть раньше отпущенного ему срока. Но уже поздно каяться, факт налицо, свершилось действие и не абстрактное, а конкретное дело. Выходит, я уже иду по новой дороге, и это не скопированное повторение истории, что-то другое, измененное. Невольно возникает вопрос: — как мне понять, не натворим ли мы новых ошибок? Страшно становится от таких мыслей, еще к тому же впутываю других людей, уверяя их в своей правоте. Может пока не поздно пересмотреть намеченные планы? Или просто не привлекать никого, мне пригрезилось самому и выполнять?
Импровизируя по ходу разговора, весь в сомнениях я решил привести нужные в понимании важности сегодняшней ситуации примеры:
— Полковник, как вы отнеслись к убийству вашего отца революционерами? Кому это было нужным? Оно каким-то образом повлияло на ход развития истории?
— Ты сейчас наступил на мою рану своим сапогом. Это убийство! Причем считаю, виновный в нем никакой не революционер, а обычный маньяк. Террориста приписали к революционерам, но тот даже представления не имел во имя чего пошел на преступление. Он выполнял заказ, и я знаю чей. Внушили человеку необходимость сделать выстрел. Убедили что, убив видного политического деятеля, он тем самым поможет народу понять, как нужно действовать. Конкретной цели в покушении не было. Лишь потом газетчики придумали и раздули, выдвигая свои версии и причины убийства. Я понимаю, что ты этим хотел сказать и полностью разделяю мнение — не всегда убийство человека может повлиять на будущее, согласен полностью. Хотя доля сомнения есть, просто мы не можем знать конечный результат. Твой пример — единичный, и узконаправленный, и дело обстоит несколько иначе, мы благодаря твоим знаниям о будущей истории России можем изменить ее ход, ликвидировав явно неугодную личность. И я, и мой брат доверились тебе и думаем, что ты не укажешь на человека с целью уничтожения только из-за того, что его потомок каким-то образом помешал в твоей прежней жизни. И даже заказа не делал, просто рассказал, чем опасен этот человек в будущем.
Чувствую, заронил в его душе сомнения, мало мне своих, теперь и Павел станет изматывать ими себя.
— Хорошо, что ты понял, на всякий случай приведу еще пример. Вот в 1906 году убили министра Столыпина, вероятно, ты Павел Алексеевич, в курсе про его попытку сделать переворот в экономической жизни России? Напомню, Петр Аркадьевич убит, как я их называю, террористами, до революционеров они явно не дотягивают, тем более никто из них и не взял на себя ответственность за содеянное. Но я не об этом, я хочу сказать, что его реформы могли предотвратить сегодняшнюю революцию. Хорошо известно — одной из причин нынешних событий явился земельный вопрос, Столыпин, на мой взгляд, проводя в жизнь свою реформу по упорядочению этого насущного для всей России вопросу, мог стать катализатором сегодняшних событий. Ты согласен со мной?
— В какой-то степени — да, но если честно, то непонятно к чему нужен этот пример, это тебе ясно, а тем, кто его убил без разницы что там, в будущем мог предложить Столыпин, им было достаточно сделанного.
— Просто я думаю — не следует уничтожать поголовно всех политических и общественных деятелей современности, никто не знает, какие последствия придется расхлебывать.
— Но ты-то в курсе, и знаний представленных про этих деятелей вполне достаточно, чтобы решить их судьбу, а значит и судьбу моей Родины.
— Ты Павел пойми, в таком случае есть вероятность превратиться в обычного убийцу, прикрывающегося высокими словами о благе для людей. Не задумываясь о возможном заблуждении, не имея возможности предвидеть последствия, сотворишь не благо для будущего, а беду. Я и сам до этого придерживался подобных взглядов, но подумав, пришел к выводу — такого порядка устремления приведут лишь к еще большей путанице в истории России и вряд ли подобные действия помогут избежать многомиллионных жертв. Я не отказываюсь от проведения акций по ликвидации определенных лиц, но только по самым ярким представителям человечества, от которых будут в будущем одни неприятности.
— Ну и зачем тогда было городить весь этот план, рассказывать нам с братом кто во всем нехорошем для России виноват, да и сам ты со своим знанием будущего, зачем оказался в нашем мире? Объясни. Ты во мне вызываешь чувство, что сам не понимаешь, для чего ты тут появился, но ты должен уяснить — поздно менять приоритеты, даже если ты и не станешь продолжать свою деятельность, или исчезнешь каким-то образом, то мы с братом уже не остановимся. Продолжим убирать ту сволочь, что мешает сегодня и в будущем жить мирно, без ожидания бедствий для России. Хотя ждать и не приходиться. То, что творится в России уже поруха. Касается не только нашей семьи — это дело всех, кто неравнодушен к судьбе Родины. А для меня Россия — это все чем я в жизни дорожу. Мой дом, семья, березки на опушке леса, милые взгляду степные просторы.... Да что там говорить — словами всего не выскажешь. Это в каждом из нас сидит, в том числе и в тебе тоже, иначе ты не стал бы сразу, как появился в нашем мире, искать возможность сохранить его и даже улучшить, убрав виновников творимого ими беспредела в будущем.
Мы еще долго мусолили эти понятия, все-таки ни он, ни я не были простыми исполнителями, или как в наше время обзывали подобных службистов в армии — "солдафонами", и которым было достаточно одного приказа чтобы, не раздумывая идти и выполнять полученное задание. Есть категория людей, для которых ничего святого в мире, где они проживают, нет, и таких, к сожалению, миллионы. Уверен, ни я, ни граф в их число не входим. И нет необходимости поддаваться сомнениям. Ни к чему хорошему не приведет подобная нерешительность. Решил, что нужно убирать будущих виновников массовой гибели людей, значит так и должно быть. Само по себе в мою голову это понимание, вернее план, не мог прийти, наверняка он заложен в мои мозги теми силами, что перекинули сознание из будущего. Именно понимание истории дает право решать, кого миловать, а кого наказывать. Мне, но не другим. Отсюда и следствие — необходимо добиться, чтобы никто из нашей команды не проявлял слишком много инициативы без моего благословения. И судя по внешнему виду Павла в ходе профилактической беседы, во всяком случае, мне показалось, он проникся и не станет впредь ее проявлять.
Поживем — увидим. — Успокаивая себя подобными словами, я всячески пытался подкорректировать идею затеянного мной переустройства этого мира. Тот факт, что еще почти ничего не сделали, а я уже в штаны наложил, меня естественно насторожил.
Глава 20
— Ты хотел узнать, где поручик смог ранение заполучить? — Вмешался в ход моих размышлений Павел. — Так вот, он выполнял мое поручение. Я не мог не вмешаться и оставить царскую семью в беде. Моя присяга офицера не просто слова, и мое обещание верности долгу служения Родине слишком много для меня значит. Я обязан был попытаться им помочь. Хотя бы освободить из-под стражи. Нет, ты не подумай, что я Вихрова одного послал на дело. Мы, когда еще только добирались до Питера, обсуждали, как лучше провернуть подобное. И сразу же по прибытии в город отыскали своих единомышленников. И поверь, таких людей оказалось немало.
Кто бы сомневался.... Насколько я помню из множества прочитанных в свое время документов, таких людей, монархически настроенных, и готовых на самопожертвование в это время было предостаточно. И вариантов по спасению царской семьи, тоже было немало. Но ни одна из попыток освободить царскую семью не увенчалась успехом. Ни тогда, когда они находились под арестом в Царском Селе, ни после перевода ее в город Тобольск, а это произошло в июле 1917 года.
Поэтому мне стало интересно, как все происходило в этот раз. Внимательно выслушал полковника, который хоть и чувствовал свою вину из-за того, что не доверился мне и не рассказал про акцию по спасению семьи царя, но в тоже время ни на грамм не сомневался в ее необходимости.
— Я не стану тебя посвящать во все нюансы операции, но коротко проинформирую. Главное — попытка освобождения царя провалилась. Я понимаю: — ты можешь меня упрекнуть, что не посоветовался с тобой и не выслушал твои нужные в данном случае предложения по проведению необходимых мероприятий в ходе подготовки освободительной операции. Но мы и сами присоединились к группе, когда уже почти все было спланировано, все было достаточно грамотно, как перед маневрами, с картами, выкладками сил и средств и ходом боевых действий, чуть ли не пошагово. Возможностей что-то изменить уже не было. Мы с Вихровым просто присоединились к группе офицеров, которых знали, как стойких, монархически настроенных, людей. На них мы наткнулись буквально сразу по прибытию в Петербург. Зная хорошо ротмистра Лопухина* и его сослуживцев по Сумскому гусарскому полку, я не мог отказаться от участия в этой, как я сейчас понимаю организованной на скорую руку, боевой операции.
Провал был неминуем, хотя бы по тому, что ее непосредственным руководителем и организатором оказался присяжной поверенный, некто Полянский. Сугубо гражданский человек, который, несомненно, является ярким приверженцем монархии, но оказался не способен спланировать не только боевую операцию, даже обеспечить ее оружием и техникой не сумел. Он надеялся, что те офицеры, которые присоединятся к их группе, все сами организуют и смогут привлечь достаточное количество военных для проведения штурма дворца с целью освобождения царской семьи. К тому же единолично вел переговоры и считал, что сумел договориться с эмиссаром военного министра Франции через капитана Жоржа Садуль об оказании помощи по спасению Императора и его семьи, особенно в деле эвакуации их в дальнейшем за пределы России.
Вроде бы договор был достигнут. Но..., на словах одно, а в результате получилось совсем другое. И, как я сейчас понимаю, ни Франция, ни Англия, в лице своих политиков, ни в коей мере не были заинтересованы в спасении царской семьи. Заговорщики никакой помощи не получили, ни деньгами, ни оружием, ни предоставлением путей возможной эвакуации. Зато своим бездействием союзники предрекали царскую семью на смерть. Поняв, что они ничего не станут предпринимать, я вспомнил все, что ты нам говорил насчет их устремлений. Сделал для себя вывод: и раньше, и сегодня они предпринимали все возможное, чтобы русские сами уничтожили Символ России.
Царь всегда был Символом для империи, никто и не сомневался в этом, в том числе и представители так называемых "дружественных стран". Заронив во мне сомнения в отношении их намерений, ты подтолкнул тем самым мое недоверие к обещаниям и заверениям по оказанию помощи и в этот раз. Попытался предупредить об этом Полянского. Тут же убедился, он не может это принять и осознать допущенную ошибку, ему не верилось, что никто не торопится помогать нам в деле освобождения из-под ареста царя. Слишком большой была у него уверенность в том, что наши, так называемые друзья, и вся просвещенная Европа в лице своих правителей окажет помощь родственникам по крови. Оказалось, нет, лишь одни обещания, ничего практически не предпринимая. Тут уже не только я смог убедиться в их заинтересованности в ослаблении России.
Стало очевидным для всех участников в заговоре, что принятое решение "не вмешиваться" — не частное решение, того же эмиссара, это политика поведения, правительств западных стран. Они увидели в гибели царя возможность ослабить страну. Ведь лишившись своего символа, Россия будет не в состоянии реставрировать монархию, и тем самым они смогут внести разброд и шатание в умы россиян, подтолкнут их в хаос гражданской войны, которая окончиться развалом целостности державы — цель, достойная для хамелионистых друзей. Ты оказался прав.
— Павел Алексеевич, ты как дитя неразумное. Простых вещей не понимаешь, или просто не хочешь понять, чтобы в людях совсем не разувериться. Все замешано не только на амбициях и желаниях правительств западных государств, тут дело в основном в деньгах. Больших, я бы даже сказал огромных сумм в виде Российского золота. Ты же должен знать, что Николай, наш батюшка и благодетель, был в свое время одним из инициаторов создания единого Мирового Финансового центра со своей валютой. Именно тогда через банкира Дома Романовых Эдварда Ротшильда внесла Россия в "уставной капитал" Мировой Финансовой Системы 48600 тонн золота, заложив его по общему согласию всех заинтересованных лиц, в хранилище Форт Нокс. Это на территории США, если ты не в курсе.
Вроде хорошо придумано, и цель высока — ради сохранения мира на земле. Россия получала права на активы в Золотом Пуле в размере свыше 52 миллиардов долларов золотом. Но, как ни печально, Ротшильд обманул царя. Семья банкиров планировала весь благородный металл в этом центре пустить на свои нужды и предприняла все возможное, для того чтобы золотишко перешло из подвалов здания созданной МФС в их частную собственность. Обещали, правда, что проценты с депозита, как и положено, в таких случаях, будут поступать на счета тех государств, которые и вложили свои средства, даже определили, какой процент должен идти, примерно четыре процента. Сам понимаешь, очень неплохой, при таком большом вкладе. Но пока что ни разу за эти года Россия деньги не получила. Естественно царь наш батюшка стал возникать. Тем самым нажил себе в качестве врага огромную, одну из самых влиятельных в мире с ее неограниченными финансами, еврейскую семью Ротшильдов.
Доказать, что деньги российские, царь мог в любой момент. И даже потребовать вернуть их. Но ведь, и они это понимают. Для того чтобы все запутать и затянуть выплаты, а в дальнейшем и прибрать золото в свои хранилища, развязали никому кроме банкиров не нужную войну. Ради контроля над златом Российским они не только царя и его наследников уничтожат, но и Россию пустят под нож. Мне известно, да и тебе уже я говорил, что именно с их подачи произойдет вторая революция под управлением большевиков, которые нехило испачкались, получая деньги от банкиров на свои нужды. И последующая гражданская война, в которой в первую очередь будет преследоваться цель расчленения бывшей великой империи на куски тоже их рук дело. Ради того, чтобы получить документы, составленные при договоре в шести экземплярах в виде золотых сертификатов, убили Распутина, да-да именно из-за них и убили, правда, преступники не знали, что отданные царем как духовнику царской семьи Распутину документы тот уже вернул хозяину, предвидя расправу над собой. При всех его порочащих делах этот человек все-таки не был халявщиком, как тот же Ротшильд, который можно сказать, украл деньги у России, используя бесхребетность помазанника божьего и доверие к своему банкиру. А документы, подтверждающие количество заложенного золота в США спрятаны в хранилищах швейцарских банков и находятся под контролем все тех же Ротшильдов.
