Глаз бури

  — Ладно, ребят. Мне ещё надо переговорить со старпомом насчёт боеприпасов. Билли, тебе лучше пойти со мной и подобрать себе гарпуны заранее.

* * *

  Кракен объявился совершенно бесшумно, и если бы не сирена, которую врубила Теви, они не заметили бы его раньше, чем он скользнул щупальцами по палубе, намереваясь сжать траулер в своих крепких объятьях. Палуба намокла от брызг и опасно накренилась, удержаться на ней теперь было нелегко.

  Матросы во главе с боцманом Лаваном вооружились острогами, гарпунами и тесаками. Илия присоединилась к ним и резала щупальца на отдельные куски, пока другие протыкали их и обездвиживали. Теви с арбалетом и Билл с целой связкой гарпунов прикрывали ударную группу издали.

  — Осторожно: кракен плюётся! — крикнула Теви в невесть откуда взявшийся у неё рупор.

  Через секунду разъярённый кракен, лишившийся уже половины своих конечностей, высунулся над поверхностью воды и облил траулер чёрной жижей — подобно тому, как обычные осьминоги при опасности выпускают струю чернил для прикрытия своего бегства. Из жижи шустро начали сформировываться какие-то мелкие гидрообразные твари с кучей отростков и гриммы-крабы, тоже небольшие, но с внушительными клешнями.

  Илия сердито обернулась в сторону Теви.

  — Средненький?! Я дала бы ему S-класс!

  Та каким-то образом услышала её в какофонии криков, скрежета чего-то металлического, воя кракена и шума ветра и волн за бортом.

  — Меньше слов, больше дела! — прокричала она в рупор, бросила его болтаться на поясе и пристрелила одним выстрелом из арбалета парочку крабов рядом с отвлёкшейся Илией. Да, она определённо была права...

  С трудом, но им удалось зачистить всех "детей" большого гримма, а с ним самим было покончено, когда Лаван и ещё двое матросов отважно спрыгнули на голову кракена и проткнули её гарпунами насквозь, через его огромные, плохо защищённые глаза.

  Чтобы вернуть обратно оказавшихся за бортом фавнов, на воду спустили шлюпку. Теви тоже села в неё, присоединившись к спасателям, и позвала за собой Илию. Никто не возражал против их присутствия, все работали слаженно и ловко.

  — Следи за водой, — шепнула Теви Илии. — Они близко.

  Последний матрос — Илия узнала в нём Сагола, часто дежурившего у трапа в порту, — всё ещё оставался в воде, когда они заметили тень, быстро подплывающую к нему, словно акула, почуявшая свежую кровь.

  Теви резко потянула матроса на себя, едва не кувыркнувшись к нему за борт шлюпки — нечто удерживало его. Илия наугад вонзила в тёмное пятно под водой свой хлыст в режиме клинка, вытянув его на максимальную длину.

  Нечто булькнуло и дёрнулось, отпуская ноги Сагола и уходя ниже в толщу воды. Илия поспешила втянуть клинок.

  — Быстрее, поднимайте шлюпку! В воде кто-то есть, — сообщил по рации глава их спасательной команды.

  К шлюпке приблизились ещё три тёмных пятна. В два попали гарпунами, а третье успело ухватиться перепончатыми лапами за борт и поднялось вместе с шлюпкой над водой, являя миру мокрую рыбоподобную тварь, облепленную чёрно-белыми чешуйками. Она вытянулась и взглянула на Илию, стоявшую ближе всего к ней, мутными выпученными глазами, таящими в своей глубине осмысленную злобу.

  Вскрикнув от ужаса, Илия ударила её хлыстом, заряженным электрическим прахом. Тварь дёрнулась от удара током, мерзко скривив большой рот, но не оторвалась от шлюпки.

  Что-то грохнуло, встряхнув шлюпку и пассажиров. Тварь пронзили несколько длинных металлических штырей, прилетевших сверху. Билл! Как вовремя.

  С громким лязгом лебёдка, поднимавшая шлюпку вверх, остановилась. Билл и матросы, встречавшие их, запустили гарпуны под днище шлюпки — видимо, за него уцепилось ещё несколько тварей.

  Илия увидела, что к палубе в разных местах уже пригвождены полдюжины тварей, а с десятком ещё свободных сражаются подоспевшие помощники и даже капитан. Надстройка с кранами, которыми во время ловли поднимали тралы, выглядела помятой и сломанной. Кое-где борта палубы тоже были покорёжены — следы от кракена. Но, главное, что никто из экипажа не пострадал. По крайней мере, Илия нигде не видела серьёзно раненых, и фавны выигрывали сражение.

  — Какое-то долбанное нашествие! — Билл помог им выбраться из шлюпки на палубу траулера. — Теви, почему ты не могла заранее всё объяснить и подготовить нас? Никогда раньше не встречал таких целеустремлённых гриммов, прям террористы-смертники и диверсанты!

  — Я же говорила, что увидеть всё собственными глазами лучше, чем слушать мои объяснения. Хорошо, что вы поймали нескольких. Их смерть своеобразна... Зрелищная в каком-то смысле.

  Билл устало закатил глаза. Матросы рядом с ним выглядели такими же потрёпанными, как и он, но у них уже не было сил эмоционально реагировать на происходящее. Они даже не обратили внимание на странную беседу своих пассажиров.

  Илия подозревала, что и сама выглядит не лучше них.

  — Не буду говорить, куда тебе следует засунуть это "зрелище", без меня догадаешься. Сколько их вообще?

  — Вон те — последние, — Теви бросилась бежать вдоль рубки в заднюю часть траулера.

  Там уже выползали наверх новые твари. Илия насчитала четырёх, пока догоняла напарницу. С ними разделались относительно быстро, следуя подсказкам Теви об их слабых местах.

  Одну из тварей Илия уничтожила лично, отрубив ей голову, поэтому могла наблюдать процесс исчезновения тела гримма во всех подробностях, не сходя с места. К счастью, ужин был давно, иначе её желудок немедленно избавился бы от содержимого.

  Обычные гриммы рассыпались на мелкие исчезающие частички. Это рыбоподобное существо распадалось схожим образом: чешуйки, перепонки и конечности осыпались мелкой трухой, слизь испарилась. Но под этим внешним слоем было и ещё что-то, бледное и мягкое.

  Илия подошла ближе, всматриваясь и переживая бесконечно отвратительные мгновения осознания и узнавания: это была человеческая плоть, покрытая рубцами и язвами. И голова тоже, изуродованная садистскими пластическими операциями...

  — Дьявол... Что это такое? — пробормотал Билл, подошедший сбоку.

  Похожие восклицания раздавались по всему их злосчастному траулеру, проклятому морскими богами.

  Единственная, кто мог дать вразумительный ответ, стояла спиной к ним, сгорбившись и опираясь на арбалет.

  — Подделки под гриммов, — глухо произнесла она в наступившей тишине, нарушаемой только шумом беспокойных волн. — Кто-то научился внедрять плоть гримма в живую плоть, но детали мне неизвестны. В первый раз я столкнулась с ними полгода назад, путешествуя по северной части Сануса. Сегодня они не произносили никаких звуков, но... Вообще они разумнее обыкновенных гриммов и могут разговаривать, потому что когда-то были людьми или фавнами.

  Теви развернулась. Её глаза блестели, а мокрые от пота и морской воды волосы прилипли к щекам и лбу. Положив арбалет на палубу, она подошла к Илии и обняла её. Со стороны, наверное, они выглядели как две потрясённые девушки, ищущие поддержки друг у друга. Не так уж и далеко от истины...

  — Я почти уверена, — тихо прошептала Теви, — что за созданием этих подделок стоит учёный из группы Безымянных. Восемьдесят восемь процентов уверенности. Я не позволю им и дальше плодить чудовищ.

  Сколько же процентов она отмеряла себе на успех?

  _________________

  Эх, у меня снова не получилось уложиться в запланированный размер, приключения Илии и компании растягиваются... Кулстори про то, как Теви спёрла реликвию у всех из-под носа и осталась жива, послушаем в следующей главе. Или нет...

  Какая к чёрту катана, когда в сериале показан меч с прямым клинком (вроде бы одноручный)? По моей задумке, Реликвия Разрушения принимает форму меча, наиболее удобную для владельца. Видимо, из всего многообразия конструкций мечей Теви удобна именно катана.

  [Назад к оглавлению]

  10. Неудобные вопросы

  Никто не поверил бы им, если бы они хоть кому-то показали эти абсолютно не опознаваемые останки и рассказали об их происхождении. Да и везти с собой столь жуткий груз команда траулера отказывалась. После недолгих споров капитан Санберри и Теви приняли решение похоронить трупы на одном из маленьких необитаемых островов, мимо которых проплывал траулер. Путешествие растянулось ещё на один день.

  Илия не сходила на берег во время этой вынужденной остановки. Не хотела ещё раз смотреть на изуродованные тела и задавать себе вопрос, можно ли считать смерть этих людей (или фавнов — уже не определить) беспощадным убийством. Стала ли она убийцей? Теви уверяла её, что нет — по крайней мере, не в том смысле, что подразумевала Илия. Их ничто уже не могло спасти, и смерть была актом милосердия. Им необратимо покалечили не только тело, но и разум.

  И всё же, с той ночи на всю их команду давила какая-то трудно выразимая тяжесть, смятение, недосказанность. Как ни старались они занять себя восстановительными работами и починкой корабля, воспоминания об увиденном не покидали их.

  Теви могла поделиться только своими предположениями, ничего не зная наверняка. Она полагала, что подделок создали для поисков украденной реликвии — соображали они лучше обычных гриммов, были ловчее, хотя слабее физически. Из кого их создавали? Каждый год без вести пропадали тысячи людей и фавнов — и это приблизительно только в одном королевстве, Илия не следила за статистикой. Поиски пропавших прекращались через два-три дня, причина их смерти списывалась на гриммов. Но кто знает, что на самом деле случалось со всеми этими безнадёжно заблудившимися или похищенными бедолагами?..

  Оставалась ничем не подтверждённая теория об учёном из безымянной группировки. И молчание — потому что только отловленная живьём подделка служила бы доказательством их существования. Той ночью Теви не просила сохранить жизнь ни одной из них — возможно, время для обнародования этого открытия ещё не пришло, и она выжидала более подходящие обстоятельства.

* * *

  Билл тоже, в меру своих способностей, старался отвлечь Илию от размышлений о судьбе подделок, но нарвался на неприятный разговор.

  Они снова прохаживались по пустой палубе, под шум волн и ветра.

  — Тебе и правда не за что корить себя, Илия. Это случилось по вине ушастого бедствия по имени Теви, которое не считается с чувствами ближних своих и умалчивает важную информацию. Ещё один довод в пользу моих подозрений, что она использует нас, пока ей удобно.

  — Да хватит вешать всё на неё! Благодаря ей мы остались живы, а корабль на ходу.

  — Я дольше тебя наблюдал за тем, как экипаж оборонялся. Эти фавны уже много лет выходят на рыболовный промысел в открытое море и навидались такого, что нам не снилось и в самом мерзком кошмаре. Они прекрасно выполнили свою задачу. Заслуги Теви не так уж и значительны на их фоне. Она должна была не отнекиваться и пускать ситуацию на самотёк, а подготовить нас заранее.

  — Она нас подстраховывала, и всё обошлось...

  — Пф-ф, нет, она просто обернула ситуацию удобно для себя. Теперь ты мучаешься ненужными сомнениями, и твоим чувством вины легко манипулировать.

  — Ненужные сомнения, конечно... Билл, ты не понимаешь, почему они вообще появились у меня. Тебе всегда было плевать на жертвы и последствия. Как с тем судьёй, которого ты бросил умирать в лесу.

  Он выбрал для судьи наказание с невыполнимыми для неподготовленного человека условиями: остаться одному на незнакомой и безлюдной местности, кишащей гриммами, с запасом еды и патронов всего на два дня. Вряд ли судья когда-либо раньше держал в руках оружие и знал, как его применить, не отстрелив себе конечности. И вряд ли он мог самостоятельно сориентироваться на местности и благополучно выйти из леса к какому-нибудь жилому поселению. Его могло спасти только чудо или вмешательство извне.

  У мантловской ячейки были доказательства, что чуда не свершилось: через несколько часов Билл со своей группой проведали то место, где оставили человека, но нашли лишь развороченное снаряжение и в метрах пяти поодаль брошенную в снегу винтовку. Повсюду — следы гриммов. Человек не выжил. И не мог выжить без посторонней помощи.

  Многие в организации осудили Билла за излишнюю жестокость — и были в своём праве. Его шутка оказалась слишком злой. Позже это сильно повлияло на выборы.

  Слушая Илию, Билл неловко замялся и отвёл взгляд, что не вписывалось в его обычную линию поведения. Разве ему вдруг стало стыдно за смерть того человека? Спустя столько месяцев, всего лишь после её упрёка, брошенного сгоряча? Мантловская ячейка поддерживала его. Лидеры не требовали от него извинений или искупления вины.

  — Ты права, я не задумывался тогда о последствиях, меня волновала только ироничность наказания. В СМИ этот случай раздули до невероятных размеров, выставив человека чуть ли не святым мучеником. Нас обвиняли в том, что мы пытали его и убили сразу же, как записали видео с посвящением в охотники. Наверное, мне действительно стоило быть честнее и просто вспороть ему горло, как это любит делать Адам, а потом подчистить за собой все улики. Да-да, ты не ослышалась. Только дурак ещё не понял, что это он подрабатывает народным мстителем у вас в Мистрале. Чем я хуже? Тем, что выбрал неправильный метод, и больше ничем.

  — Не переводи стрелки на него! Ты никого и ничему не научил своим поступком, лишь испортил отношение к Белому Клыку ещё больше, сведя в ноль все наши усилия.

  И бросил оскорбление в лицо всем охотникам, впустую открыв ауру стопроцентному смертнику — это откровенная провокация, а никак не беспечность и позёрство, за которые он испытывал бы стыд. Он хотел, чтобы Белый Клык ненавидели и боялись, и добавил ещё один повод.

  Пожалуй, глупостью с его стороны было не пренебрежение к возможным последствиям, а слепая вера в то, что их организация способна выстоять против ненависти всего мира.

  Билл взглянул на неё холодно и снисходительно.

  — Я показал атласским господам из позолоченных дворцов, что любой из них однажды может оказаться на месте того судьи, и никто не придёт им на помощь. Где здесь обесценивание "наших усилий"? Усилий в чём? В попытках казаться белыми и пушистыми, чтобы более нерешительные и мягкие фавны не подумали, что мы перегибаем палку в своей борьбе, и не отвернулись от нас? Их проблемы, что они до сих пор живут в недостижимых мечтах о "мире и дружбе". Не будь такой же наивной, Илия. Мы уже прошли точку, когда беспокойство за свою репутацию было оправданным.