Непонятно с чего один из рейнджеров вскрикнул и упал на землю, остальные засуетились. Ещё один крик, конвой явно вступил в новое сражение.
— Замрите! Даже не дышите... — зажимая рассечённый лоб, металлическим голосом приказала Елена.
В опрокинутую на землю клетку что-то заползало и лишь благодаря предупреждению эльфийки, я не полез на решётчатую крышу.
Через решётку заползла здоровенная серо-красная сколопендра. Хотя никакая это не сколопендра, а тошнотворная, метра полтора длиной тварь, с длинной беловатой иглой на хвосте.
Лес вокруг зашуршал от перебирания тысяч меленьких ножек. Множество, нервирующих самые глубокие фибры моей души, огромных насекомых ползло по лесу в сторону наших конвоиров, которые, похоже, спешно убежали, а может были уже мертвы.
Нас же эти — явно небезобидные создания отчего-то не трогали.
Так, замерев и просидев неподвижно около десяти минут, мы оказались внезапно в относительной тишине. Шумел лес, а в яме метрах в десяти от нас Гидерра смачно хрустела лошадиными костями. И, собственно, всё.
— Ну что расселись, давайте выбираться, — прервав настороженное молчание, очень по-деловому заявил Грома.
* * *
В прекрасно сделанном, дорогом и очень удобном экипаже ехали трое — глава особого управления Эрго Минорес, координатор Ассамблеи Минзи Хайдо и ректор Имперской магической академии Владимир Ринзор.
Глава Особого управления Евгений Ардон, лишь узнав, что майор очнулся и вполне себе дееспособен, вызвал Эрго в Лемарин — город у леса. Ректору указание присутствовать при осмотре и вскрытии странного тела поступило от Императорского дома, а представитель Ассамблеи Минзи пытался засунуть свой чуткий нос во всё, что могло повлиять на судьбу имперского дворянства.
Владимир — умеренно рыхловатый, круглолицый, выглядевший лет на тридцать пять мужчина с совершенно не идущими ему пепельными волосами, пребывал в запредельно плохом настроении.
Ректор являлся вторым (точнее первым) в Империи пробуждённым так называемого 'Высокого класса'. Магом, магический контур которого способен был перестраиваться практически под любую магию. Хорошо это или плохо, но данный уровень вовсе не делал человека способным на всё и сразу. Овладение каждой новой способностью требовало кропотливого, порой многолетнего освоения и развития, некоего обучения собственного ментального тела.
Лично же у Владимира имелась дополнительная 'ложка дёгтя', а именно, Ректор, выражаясь языком острых на словцо завистников, являлся 'тормозом'. То есть, пробуждённым магом, которому на перестроение ментального контура требовалось очень много времени. Да и шут с ним, со временем, ведь Владимир ни в коем случае не боевой маг, а исследователь и учёный. К тому же за исключением данного, весьма спорного в его случае недостатка, имелись блестящая научная карьера, уважение и высокий пост.
Однако очевидным всё это было лишь до момента, когда около сорока лет назад на 'небе' Империи не взошла новая звезда — Эрго Минорес, карьера которого стремительно пошла в гору, а способности не только не уступали Владимиру, но и значительно превосходили их, особенно там, где дело касалось боевой магии. А если прибавить к этому два десятка критических статей, в которых Эрго посмел сделать то, на что никто в здравом уме последние лет двести не решался, а именно, от души попинать научные изыскания бессменного имперского ректора, то становится ясно, отчего Владимир своего пробуждённого коллегу люто ненавидел.
Более того, лет тридцать назад, он поклялся перед ликом Четырёх, что срать не сядет на тот нужник, в который ходил Эрго. И вот, в нарушение всех клятв, они едут в одном экипаже и этот мелкий щёголь (подумаешь, недавно за сотню перевалило) его игнорирует, уткнувшись в книгу и, более того, периодически насвистывает при этом весёлый мотивчик.
Впрочем, имелась в расслабленном облике майора какая-то неясная обеспокоенность. Напряжение человека, которому необходимо обсудить важный вопрос, но который не знает как к нему подступиться. Да и постоянно испускаемая Эрго магическая вибрация Владимира напрягала. Дразнит он его что ли?
Наконец Минзи — средних лет ладно скроенный мужчина с пронзительными голубыми глазами и резкими чертами лица, устав вероятно от царившего не первый час тягостного молчания, произнёс:
— Вас похоже совершенно не волнует постигшая всех нас трагедия, — неодобрительно обратился к Эрго координатор Ассамблеи.
Майор, не потрудившись оторваться от книги, произнёс:
— Вы, я подозреваю, говорите о том, что этой ночью два Имперских города превратились в выжженные руины?
— Я восхищён вашей дедукцией, — сменив неодобрение на откровенное презрение, ответил Минзи.
— Почему же не волнует, — с хлопком закрыл книгу майор. — Мне искренне жаль потерянные людские и материальные ресурсы, они нам очень скоро понадобятся. Но если именно такое потрясение требуется чтобы Империя наконец вытащила свою голову из уютного тёплого ануса, в котором всё замечательно, правда воняет, но ведь все привыкли, то что поделать...
— Вы головой тронулись!? — воскликнул на сказанное Владимир.
— Пожалуй... — задумчиво произнёс Эрго, после чего пояснил: — В результате пережитого моя личность претерпела серьёзные изменения, однако я нахожу их положительными. Мне, как и всей Империи, пора выходить из того творческого и интеллектуального тупика, в который мы шли последние пятнадцать лет.
— Что вы имеет ввиду? — поинтересовался Минзи.
— Минимум то, что наивно, знаете ли, пятнадцать лет перерабатывать живых людей на средство от импотенции для постаревших мажоров, а после жаловаться, что посреди столицы открывается Лабиринт в сто с лишним этажей, — пожав плечами, ответил майор.
Собеседники замолкли, обдумывая услышанное. Оба имели доступ к секретной информации, отчего понимали, что в словах Эрго есть резон.
— Вы принимали во всём этом непосредственное участие, — зло буркнул Владимир.
— Это был полезный опыт, но сейчас я понимаю, что глупо было тратить на него пятнадцать лет, — показывая, что раскаяние его имеет весьма специфическую форму, ответил на упрёк майор.
Обгоняя экипаж и охрану сопровождения, мимо них, взяв к обочине, стрелой промчался закутанный в плащ всадник на стремительном вороном коне. Пассажиры успели лишь услышать стук копыт и заметить в застеклённом окне мелькнувший силуэт.
Не обратив на всадника особого внимания, мало ли кто куда спешит в эти непростые времена, Владимир неодобрительно покачал головой:
— Похоже вы и правда тронулись... — произнёс он.
Показывая, что у него возможно действительно не все дома, Эрго произнёс:
— О, участники представления подтягиваются...
— О чем это вы? — поинтересовался Минзи.
— Я говорю о том, что новости о доставленной из холмов 'находке' одновременно получили как в Элинберге, так и во временной Императорской ставке. И что сейчас в Лемарин спешно направляемся не только мы. А так как расстояние от упомянутых мной точек до нашей цели примерно равно, то мы, очень вероятно, едем сейчас к своей гибели.
Поймав удивлённый и неодобрительный взгляд ректора, майор, виновато улыбнувшись, произнёс:
— Я настоятельно рекомендую вам сменить магию на защитный барьер, слышал в вашем исполнении он особенно хорош. Очень надеюсь, что вы успеете перестроить ментальный контур до прибытия в Лемарин.
Круглое румяное лицо Владимира побледнело от ярости, однако Эрго удовлетворённо ощутил, что старик последовал его совету, начав перестроение ментального контура.
— У меня появились сомнения в вашей вменяемости, но всё же объяснитесь, — потребовал у Эрго Минзи.
Услышав именно то, к чему он вёл разговор, майор с жаром заговорил:
— Можно сказать, что моё Пробуждение вышло на новый уровень, и что я получил способность, за которую господин Ректор многое бы отдал, — улыбнулся майор недовольному Владимиру. — Сейчас я способен входить в особое состояние, позволяющее вытаскивать из глубин памяти большие массивы информации, после чего всесторонне их анализировать, выдёргивая наиболее важное и необходимое. Находясь без сознания, я очень много думал, придя к довольно неутешительным выводам. Надеюсь, сейчас я владею полной картиной происходящего, отчего заявляю, мы едем сейчас взглянуть на одно из лучших творений Повелителя нежити...
Повисла пауза.
— Чушь собачья... — наконец прокомментировал сказанное Владимир.
— А знаете что, — обратился к Ректору майор, — Давайте заключим перемирие. Нет, я не буду извиняться за сказанное и написанное ранее, как пробуждённый маг — вы редкая никчёмность. Но как человек, на чьих плечах лежит стабильность империи, вы заслуживаете и имеете моё глубочайшее уважение...
Минзи напрягся, гадая в какой форме выплеснется гнев Владимира, однако, к его удивлению, гнева не последовало.
— Что вы имеете в виду? — став очень серьёзным, произнёс Ректор.
— Размышляя о ресурсах Империи, я пришёл к выводу, что последние триста лет политической стабильности — это главным образом ваша заслуга. Точнее, следствие составленной вами программы обучения дворянства. Высшие учебные заведения настойчиво вдалбливают своим знатным студентам о плачевности последствий, к которым ранее приводили попытки герцогств обрести самостоятельность. Чего стоит один только введённый вами термин 'Имперский котлован', показывающий, что любая вырванная из границы Империи её часть, обречена на возвращение географически. Впрочем, забегая вперёд скажу, восток Империи мы похоже уже потеряли.
— Вы имеете ввиду заигрывание лорда Хьюго с бандитами? — скептически поинтересовался Минзи.
— Судя по товарообороту и кое-каким просмотренным мной ранее отчётам, я почти уверен, что лорд Хьюго с причмокиванием отсасывает у Повелителя нежити, а половина восточных лордов уже заменена на 'копии-марионетки'. Вторая же половина продалась врагу с потрохами, — в грубой манере ответил Эрго.
Представителю Ассамблеи такой ответ не понравился. По мнению Минзи, он указывал на то, что майор всё же действительно свихнулся. Ища поддержки, он повернулся к Владимиру и тут же отпрянул. Румяного, вечно чем-то недовольного исследователя более не было. Глаза Ректора буквально излучали силу, а сам он вмиг стал тяжелее и старше.
— Есть что-то, что мы должны знать до того, как прибудем в город? — поинтересовался Ректор у Эрго.
Майор вопросу обрадовался.
— Всё это время я держу активным поле определения, — убрав с лица свою обычную надменную улыбочку, серьёзно заговорил Эрго. — Минут десять назад нас галопом обогнал всадник, точнее всадница. Её ауру я узнал — леди Анита Антри — текущая фаворитка императора. Женщина, с появлением которой возле с Граама II многое в Империи начало стремительно меняться. Кто-то даже шутит, что у неё между ног находится подчинивший Граама артефакт. Расслабьтесь, мы её не догоним, ведь её лошадь — нежить с практически бесконечной выносливостью.
— Нежить? Вы шутите? И что леди Анита забыла в Лемарине? — возмутился Минзи.
— Что забыла? Думаю, она хочет убить всех жителей в городе, после чего выкрасть труп своей 'сестрички', — ответил Эрго, словно речь шла о том, что есть и пить на запланированном пикнике.
— Вы сумасшедший! — охнул координатор, после чего, ища поддержки, повернулся к Владимиру. Однако реакция Ректора была необычной. Он, казалось, стал ещё серьёзней, погрузившись в глубокую задумчивость.
— А вот это положительно интересно! — воскликнул майор и на ходу, распахнув дверцу экипажа, закричал кучеру и охране сопровождения.
— Стоп! Остановить экипаж!
Не дождавшись полной остановки, мужчина выпрыгнул из транспорта и побежал по мощёной дороге в сторону, откуда они ехали.
Быстро настигая экипаж и его охрану, по дороге рысью ехала группа из семерых всадников. Маша руками и крича, Эрго настойчиво требовал их внимания:
— Стойте! Остановитесь! Есть важный разговор!
Увидев, что приближающиеся всадники прекрасно экипированы и при оружии, конная охрана экипажа перестроилась и выдвинулась вперёд.
Приняв решение, всадники остановили коней, не доскакав до Эрго считанные метры.
Внимательно оглядев вооружённый отряд, майор, обращаясь к выехавшему вперёд неприметному человеку, произнёс:
— Эта неживая сука в любом случае будет в городе значительно раньше вас. У нас тут два пробуждённых, и я думаю, нам лучше объединиться...
Всадники были удивлены и это было то удивление, когда совершенно незнакомый вам человек рассказывает вдруг всю вашу подноготную:
— Ах да, меня зовут Эрго Минорес... — улыбнувшись и поправив свою синюю мантию, произнёс майор.
* * *
'Империя — это бюрократия, помноженная на идеологию и авторитет правителя', — переложив очередную бумагу, на которой он только что поставил подпись, Евгений вспомнил брошенное когда-то отцом изречение.
Изречение ему не нравилось. Подобные определения на его взгляд были опасны тем, что они обманчиво превращали сложные, многогранные и не до конца понятные самим 'шестерёнкам' механизмы во что-то ясное и простое.
И всё же часть про бюрократию, похоже, если и не являлась истиной в последней инстанции, то очень к истине приближалась.
Последние дни подполковник принимал множество единоличных решений, если не сказать, раздавал приказы направо и налево. Раздавал так, что им следовали, а когда он подозревал, что могли не последовать, прямым текстом предупреждал, что в случае неисполнения отправит саботажника на виселицу.
Ситуация требовала жёсткости, ибо произошла без пяти минут катастрофа. Нежить разбили лишь в Гирбурге, части оборонявшие Освадор и Лидорг потерпели не сокрушительное, но поражение. И пусть были приняты меры по эвакуации, это не исключило жертв среди мирного населения.
Спалив города, потрёпанная нежить объединилась в один большой отряд, который неторопливо полз к Эрандору — городу при Лабиринте цветущей лилии. Туда же стягивались остатки Императорского корпуса, силы Гильдии авантюристов и собранные союзными лордами войска. Нежить будет разбита, это лишь вопрос времени, однако работа по минимизации урона активно велась уже сейчас.
Бумажная же работа проистекала из того, что каждый отданный приказ или принятое решение приходилось подкреплять формальной бумагой, которую после размножат и отправят минимум в три инстанции. Зачем это нужно? Чтобы не подставиться. Ибо, если бумаги не будет, то запросто могут обвинить в самоуправстве и превышении служебных полномочий, а если бумага есть, то вроде-бы работает не сам подполковник, а отлаженный имперский механизм.
И сейчас у Евгения возникло ощущение, что он не столько занимается бумажной работой, сколько совершает ритуал по ублажению 'бога бюрократии'.
С улицы, преодолев стёкла двойного окна, донеслись крики, при этом кричали так, словно кого-то убивали. Победив желание встать и подойти к окну, подполковник взял новый чистый лист и принялся заполнять его аккуратным убористым почерком.
Крики за окном повторились.
'Да что там творится то?' — недовольно подумал мужчина, усилием воли заставив себя остаться на месте.
