| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Беги!
В наступившей тишине голос Милой прозвучал особенно громко. Выход на площадь перед стадионом маячил в трехстах метрах. Рывком открыв дверь, я спрыгнул на землю и, напрягая остатки сил, побежал к спасительной площади.
У меня и в мыслях не было обогнать вертолет. Расчет строился на том, что ему потребуется несколько секунд на посадку. Этого хватит, чтобы смешаться с толпой.
Мне удалось пробежать несколько метров, как вдруг руки, объятые пламенем превратились в чадящие факелы. В ноздри ударил резкий запах паленого мяса, одновременно с этим нервные окончания послали в мозг болевой импульс. Судорожно замахав руками, я потерял равновесие со всего размаха упав на землю, несколько раз перевернувшись вокруг своей оси.
-A-aaaa! — вой смертельно раненного зверя вырвался из горла Чужого.
-Никуда от нас не уйдешь, урод хренов! Сейчас я тебя поджарю на медленном огне.
В глазах Кары метались отблески огненного смерча, бушевавшего в душе.
У ЛСД пошла носом кровь, лицо стало белым, как мел, голова бессильно свесилась вниз. Мастер иллюзий не выдержал кошмара, порожденного собственным разумом, потеряв сознание.
Вертолет завис точно над тем местом, где жертва безрезультатно пыталась сбить несуществующее пламя с рук, катаясь по земле...
-Приготовься. Выбрасываем тросы, будем спускаться, — раздался в наушниках Вспышки приказ командира.
-Готов.
Операция вступила в заключительную фазу. Как и бывает в таких случаях...
Самую кровавую из всех возможных.
Кое-кто хочет, чтобы мы стали кормом для пожирателей падали...
Олитунг
Глава 48
Вивьен, наконец, вернулась домой. Водная гладь, растворившая ее тело, оказалась пронизана неземным умиротворением. Казалось, ни время, ни пространство не властны над безмятежным уголком мироздания, затерявшимся в сказочных далях. В таком месте можно до конца своих дней бездумно качаться на волнах блаженного покоя, будучи убаюканной ласковым шепотом волн, омывающих прибрежный песок.
Жизнь — это сон. Прекрасный и удивительный. Такой где нет места страданиям, боли и лжи. Даже смерть здесь совсем не страшна. Короткое пробуждение и все возвращается на круги своя, туда где...
Огромная белая птица, появившаяся из ниоткуда, громко захлопав крыльями, приземлилась на водную гладь, подняв кучу брызг. Своим неожиданным вторжением распугав мелкую живность, населявшую окрестности озера.
-Расслабляешься? — черный, похожий на бусину глаз, смотрел не на воду, а в какую-то запредельную даль.
-Да, — она и не думала отрицать очевидного.
-Пора возвращаться. Времени нет.
-Конец времени означает конец мира, — нараспев протянула Вивьен. — Если нет времени, нет НИ-ЧЕ-ГО, — последнее слово она произнесла по слогам.
-И что дальше?
-НИ-ЧЕ-ГО.
Казалось, ей, словно маленькому ребенку, доставляет удовольствие забавляться, играя в непонятные, лишенные всякого смысла фразы.
-Ты знаешь, кто я? — оставив без внимания расплывчатый ответ, спросила птица.
-Конечно...
Она выдержала долгую паузу, и лишь затем ответила. — Ты посланник.
-Хорошо.
Голова птицы повернулась так, что стало видно — второй глаз не черный, а бордовый.
-Помнишь, кто ты?
-Теперь — да.
-Значит, мне не нужно объяснять, чего я хочу.
-НИ-ЧЕ-ГО не нужно объяснять, — нараспев протянула она.
-Ты расслабилась.
-НИ-ЧЕ-ГО по-до-бно-го, — маленькая девочка невнимательно слушает докучливых родителей, объясняющих как нужно правильно жить.
Легкий взмах крыла и по поверхности воды растекается маслянистое пятно.
Жизнь — это сон. Но даже во сне порой бывает нестерпимо страшно. Грязное пятно — не просто пленка на воде, а трупный яд, убивающий все, к чему прикоснется.
-Я...
-Ты расслабилась.
-Да, — взбалмошная девочка уступила место покорной рабыне. — Я исправлюсь! Обязательно!
-Не сомневаюсь.
-Чего... Что... — от былой уверенности в себе не осталось следа. — Нужно сделать?
-Вернуться, чтобы сообщить им о третьей переменной.
-Когда? — ей отчаянно не хотелось покидать тихое место.
-Сейчас, — птица сделала неуловимое движение, и в ее клюве оказалась трепещущая рыба.
-Сделаешь все как надо, и я выполню обещание.
-Какое? — чуть было не спросила Вивьен.
-То самое, — прочитав ее мысли, ответил посланник.
Простые слова, произвели столь сильное впечатление, что она закричала. И продолжала кричать до тех пор, пока глубоко внутри не оборвалась тонкая нить, связывающая мир сна и реальности.
-Прощай, — с запозданием отозвалось далекое эхо.
И это было последнее, что Вивьен запомнила перед тем как проснуться.
Когда прощаются, не надеются встретиться вновь...
Таскен — помощник, погибшего Свенсона, был потрясен, услышав сигнал приборов, свидетельствующих об изменении состояния пациентки. А когда, обернувшись на звук, увидел, что она открыла глаза, впал в ступор. Происходящее не укладывалось в сознании. После чудовищной дозы психотропных препаратов, введенных пациентке безумным экспериментатором, она должна была умереть, не приходя в сознание.
Должна, но не стала.
На глазах пораженного доктора девушка сорвала датчики, облепившие тело, и прежде чем подняться спросила: — Сигареты есть?
-Что?!
-Ты куришь? — избавившись от проводов, Вивьен, наконец встала.
-Д... да...
-Угостишь даму?
-К... ко... нечно..., — дрожащая от волнения рука потянулась в карман за пачкой.
-И зажигалку, пожалуйста.
-Не... пррр... еменно.
Таскен не мог избавиться от стойкого ощущения, нереальности происходящего.
-Спасибо.
Сделав пару глубоких затяжек, Вивьен, вспомнила о наготе. — Простреленная грудь — не к лицу порядочной девушке. Что скажешь?
-Да, — врачу, наконец, удалось взять себя в руки, перестав заикаться.
-Не одолжишь мне одежду?
-Одолжу, — сбросив оцепенение, Таскен подошел к служебному шкафу с бельем, достав с полки герметично запакованный комплект. — Тебе, наверное, будет велико...
-Для начала сойдет, — она быстро оделась.
-Ну, а теперь, — затушив докуренную до фильтра сигарету, улыбнулась Вивьен: — Мне нужно поговорить с твоим боссом.
-Так он же...
-Не погибшим, а самым главным. Тем, что жаждет услышать ответы. Настало время прояснить ситуацию. Я готова сообщить нечто важное. То, до чего не смог докопаться твой шеф, — она приложила два пальцами к своему лбу.
-Несмотря на то, что ОЧЕНЬ старался.
Теперь, это твои демоны...
Карт
Глава 49
Вместо того чтобы выяснять причину резкой перемены в моем поведении, Милая выключила сознание подопытной крысы, словно обычный ночник.
ЩЕЛК...
Свет погас, спальня погрузилась во тьму.
ЩЕЛК...
Включился вновь, явив миру разгневанные лица поссорившейся пары.
-Дорогой, ты никогда мне не даришь цветы.
-Неправда.
-Дни рождения ни в счет!
-А как же...
-Ты не любишь меня и никогда не любил!
-Дорогая, давай не будем начинать все по новой.
-В таком случае ты должен, наконец, услышать меня...
-Я ПЫТАЮСЬ!!!
ЩЕЛК... ЩЕЛК...
-Как только опять почувствуешь боль, представь букет полевых ромашек. Ассоциация не сможет полностью разрушить иллюзию, всего лишь ослабит.
-Что ты сделала? — поднявшись с земли, я побежал.
Кожа рук покраснела, как будто их только что вынули из котла с кипящей водой.
-Долго объяснять.
-Тогда...
ЧАВК...
Захлебнувшись кровавой слюной, сгусток нечеловеческой боли, заключенный в оболочке стальной пули, ударил в спину, прошел сквозь тело, по дороге разрывая густой клубок внутренностей, и расцвел кровавым цветком выходного отверстия чуть выше шрама от мнимого аппендицита.
Кара использовал безотказную иллюзию — проникающее ранение в брюшную полость.
-ААААААААААААААААА!!!
Внутри живота разлился ковш раскаленного свинца. В глазах потемнело, и я в очередной раз потерял сознание. Тело, не контролируемое разумом, безвольной массой рухнуло на мостовую. Падение было неудачным — голова прошлась по асфальту, так что правая часть лица превратилась в кровавое месиво.
ЩЕЛК...
-Помни о ромашках!
Невыносимо трудно сконцентрироваться с пулей в животе.
-Помню, — прохрипел я, представив россыпь бело-желтых полевых цветов. — О твоих "чудесных" ромашках!!!
И, как ни странно, боль отступила.
* * *
* * *
* * *
*
-Этого не может быть!
Если бы Кара собственными глазами не видел, как человек, секунду назад потерявший сознание от болевого шока, вновь поднялся и побежал, — ни за что, не поверил.
-Ладно, раз ты такой крепкий, получишь по максимуму.
Вместо одной пули в спину беглеца ударила длинная очередь. Было видно, как тело конвульсивно задергалось, реагируя на каждое попадание. И, тем не менее, Чужой продолжал двигаться к цели.
-Он достигнет выхода из переулка через пятнадцать секунд.
Благодаря дару Вспышка, увидел беглеца на площади перед стадионом.
-Обгони его, — приказал Кара пилоту.
-Сделано...
Вертолет пересек финишную черту на несколько секунд раньше обессиленного марафонца.
* * *
* * *
* * *
*
Удерживая в сознании образ ромашек, я смог пережить пытку автоматной очередью. Болезненные покалывания напоминали тычки острым копьем. Ужасно неприятно, но после разорванных в клочья внутренностей все же терпимо.
-Последние сто пятьдесят метров, и мы смешаемся с толпой, — сообщила Милая.
В нормальном состоянии я мог уложиться в пятнадцать секунд. Сейчас мне потребовалось вдвое больше.
* * *
* * *
* * *
*
Вертолет преследования завис над выходом из переулка.
Площадь была заполнена покидающими стадион болельщиками и машинами "скорой помощи".
-Не успеем снизиться и сесть, — оценил ситуацию Кара. -Если беглец смешается с толпой, его не найти, даже с талантом Вспышки.
Умение в трудный момент взять ответственность на себя — основополагающее качество настоящего лидера. Собрав волю в кулак, Кара вытащил пару гранат, после чего с промежутком меньше секунды вниз полетели два трехсотграммовых заряда, начиненных гремучей смесью боли и смерти.
Сектор поражения осколками, около двадцати пяти метров. Два взрыва слились в один. Вертолет встряхнуло от взрывной волны, и по днищу забарабанил град осколков. Двадцать три человека скончались мгновенно. Еще пятьдесят шесть получили ранения различной степени тяжести.
-Ты что, сука творишь? — В глазах второго пилота, повернувшегося к Каре, застыл ужас.
Только что он стал соучастником зверской расправы над десятками мирных людей.
-Снижайся.
Лицо человека, отдавшего приказ, выглядело олицетворением бездушной пустоты. От успеха операции зависело, сможет ли страна избежать очередную ядерную трагедию, — по крайней мере, такую вводную дал Фабел на инструктаже. Когда на чаше весов с одной стороны жизнь полусотни людей, а с другой нескольких миллионов, выбор очевиден.
Вертолет начал снижение, и Кара дал длинную автоматную очередь поверх голов. Впрочем, площадь перед стадионом и без того захлестнула паника. Расталкивая и сбивая друг друга с ног, люди бросились прочь от места кровавой бойни.
-Будешь прикрывать, — бросил через плечо командир, пристегивая карабин к спусковому тросу.
Психологическое воздействие требует предельной концентрации. Ее невозможно сохранить во время непосредственного контакта. Исходя из этого, Кара остановил выбор на самой простой и эффективной тактике — взять изможденного противника силой. От оружия не было толка — Чужой нужен живым, а бронежилет сковывал движения, поэтому Кара пошел налегке.
-В случае чего, ты знаешь что делать.
Вспышка молча кивнул. Все ясно без слов. ЛСД без сознания, пилот ненадежен. Если у старшего, не получится, он должен будет завершить начатое. Иначе люди, посеченные осколками гранат, погибли за зря.
* * *
* * *
* * *
*
Я так сконцентрировался на беге и поддержании в сознании образа цветов, что не обратил внимания на прогремевшие взрывы. Впрочем, даже если бы и обратил, это ничего не могло изменить. По той простой причине, что дорога в ад вела в одну сторону — на площадь перед стадионом. Поворачивать некуда. Узкий трехкилометровый переулок, стопроцентная западня для мечущейся в поисках выхода крысы.
Напрягая последние силы, я пересек финишную черту. Условную линию, отделяющую площадь от прилегающей улицы. Но вместо заслуженной награды: лаврового венка на шею победителя и ликования восторженной толпы, увидел лишь кровь, смерть, боль и пустоту. В радиусе пятидесяти метров не осталось никого кроме убитых и раненых.
Где-то вдалеке, на самом краю мира, садилось солнце, освещая багряными лучами место недавней трагедии...
Вертолет завис в десяти метрах над землей. По выброшенному тросу спустился человек по прозвищу "Боль".
Чересчур затянувшийся летний день подходил к концу...
-Милая, какого черта здесь происходит? — я остановился, судорожно хватая ртом воздух.
Сердце стучало тяжелым молотом в висках и в затылке. Я был измучен не столько последними минутами сумасшедшей погони, сколько всем предыдущим днем.
-Охотник собирается взять тебя.
-Вижу.
-Придется сражаться.
Мысль о предстоящей схватке со свежим, прекрасно подготовленным противником представлялась безумием.
-А если...
-Других вариантов нет, — предвидя вопрос, ответила напарница.
И как ни в чем не бывало, продолжила. — Их двое, рукопашник и напарник в вертолете. Летчик не при делах. Третий коммандос тот, что проецировал глюки, совсем плох.
Известие о том, что создатель гнусной обезьяны жестоко страдает, вызвало мимолетное чувство мстительного удовлетворения.
-Что мне делать?
Мужчина, спускавшийся по тросу, достиг земли. Теперь нас отделяло максимум двадцать метров.
-Просто убей его.
Гениальный ответ, как и все заведомо очевидные вещи, не подразумевал других вариантов.
Впервые за долгое время я усмехнулся. Окровавленное лицо перекосила улыбка-гримаса. Будучи наполовину человеком, наполовину неизвестно чем, я состоял из плоти и крови. Поэтому дико устал.
-Других вариантов нет?
-Этот единственный.
-Будь я букмекером, поставил сто к одному на него.
-При любом раскладе ты не можешь им проиграть...
Истинное значение этой фразы открылось мне спустя пять минут, а пока я задал последний вопрос: — Сможешь чем-то помочь?
-Нет.
Расстояние, отделяющее противников, сократилось до минимума.
Наши шансы были неравны изначально. Я слишком многое пережил за прошедший день, чтобы достойно противостоять врагу.
-У тебя все получится, — напоследок приободрила Милая.
-Мне бы твою уверенность...
Он напал сразу, не тратя время на переговоры. В воздухе замелькали две пары рук. Обмен ударами проходил непрерывно. Как и бывает в таких случаях, схватка длилась недолго — от силы десять секунд. Все решил первый промах.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
