Лицо некроманта (Университет Ульгрейм)

— Глори, как же я счастлив, что с тобой все хорошо! — на меня налетел вихрь и сжал в медвежьих объятиях.

— Марк, задушишь, — просипела я.

— Прости-прости! — друг отпрянул и заглянул мне в глаза. — Знала бы ты, что я пережил...

— Выкладывай, — выдохнула я и только после этого заметила странность в пейзаже — позади Марка стоял злой, как тысяча дошедших до критического уровня некромантов, Алекс и крепко сжимал плечо ревущей навзрыд Лиары.

Сложить два и два не составило никакого труда.

— Вот дура, — сплюнула я презрительно. — Совсем мозги отказали, да?

— Я не хотела! — воскликнула соседка. — Я им только попугать сказала...

Надо было бы встать... Но сил не было, да еще и в боку почему-то разболелось.

— Точно дура, — я покрутила пальцем у виска. — Ты их рожи видела, полоумная? Такие 'попугать' никогда не ограничиваются. Ты хоть соображаешь, что если бы на моем месте была девочка, которая вообще к боевым искусствам никаких отношений не имеет, они бы ее попросту изнасиловали? И хорошо, если бы после этого отпустили.

Лиара упала коленями на брусчатку и зарыдала еще громче, время от время повторяя, что она 'не думала' и 'не хотела'.

— Знаешь, это уже перешло все границы, — скривилась я. — Ладно, оскорбила ты меня. Ладно, мелкую пакость устроила. Но нанимать отморозков, чтобы меня попугать... Прости, Алекс, но я буду жаловаться в деканат портальщиков. Такое спускать я не намерена.

— Я тебя понимаю, — обманчиво ровным тоном отозвался тот и рывком поднял невесту на ноги.

— Ты! — она вдруг вырвалась из его рук и отбежала в сторону. — Ты же обещал, что всегда будешь на моей стороне! Что я больше не буду одна!

Я заинтересованно хмыкнула. Надо же, какие интересные у них отношения.

— Глория права, ты перешла все границы, — Алекс резко сжал кулаки, а затем вдруг заорал на всю глотку: — Где были твои мозги, Лиара, когда ты это задумала?! Где ты вообще нашла этих отморозков? — он махнул рукой в сторону валяющегося бугая. Тот как раз опять начал ворочаться, но с пальцев злого стихийника сорвалась неконтролируемая молния, так что мужика опять вырубило. — Да ты хоть понимаешь, что они могли, забрав деньги, и тебя прихватить для комплекта! Ты соображаешь, какой опасности подвергла и себя, и Глорию?! И я должен просто закрыть на такое глаза?! — он закрыл глаза и шумно выдохнул: — Видеть тебя не хочу. Сил моих больше нет терпеть твои глупости, — и отвернулся.

Ого, надо же, как она его достала. Первый раз вижу соседа Марка в таком состоянии.

— Нет, Алекс, не бросай меня! — Лиара бросилась к нему и сильно обняла за талию. — Я сделаю все, что захочешь, только не оставляй меня! Я же с ума сойду, если опять буду вариться в этом всем одна!

Тот тяжело вздохнул, а потом обхватил лицо невесты ладонями и жестко сказал:

— Завтра сама пойдешь в деканат и во всем сознаешься.

— Хорошо, — покорно кивнула она.

— Примешь любое наказание.

— Хорошо...

— Попросишь прощения у Глории, и чтобы я больше не слышал этой чуши про 'поставить на место'.

— Как скажешь, только будь рядом, — прошептала Лиара и прижалась к Алексу крепко-крепко.

От этой картины мне стало как-то не по себе. Раньше я всегда считала, что к отношениям этих двоих хорошо подходит фраза — 'Любовь зла, полюбишь и козла'. Мол, Алекс просто любит Лиару, а потому терпит все ее заморочки. Но теперь я вижу, что ситуация не так уж проста. Моя соседка была готова на что угодно, только бы жених ее не бросил. И ее при этом ни капли не заботило, насколько жалкой она выглядит в наших с Марком глазах. Интересно, почему?

В этот момент подошел патруль, который Марк вызвал по дороге сюда, и на некоторое время мы все отвлеклись. Алекс успокаивал Лиару, я давала показания, Марк контролировал общую ситуацию. Сдавать патрульным соседку я не стала. Сказала, что эта троица напала по своей инициативе. Потому что это — внутреннее дело Ульгрейма. И разбираться с этим должна отнюдь не стража. Если у нас решат, что преступление Лиары должен разбираться городской суд — тогда да. Но я очень сомневалась, что до этого дойдет. Она — дочь члена Совета Содружества. Так что на городском уровне замнут в любом случае. А вот в Ульгрейме накажут, могу гарантировать. Возможно, даже исключат. А самим нападавшим все равно никто не поверит.

— Марк, Глории надо в лазарет, — тихо сказал Алекс, когда патрульные взялись за напавших. — У нее в ребре трещина.

— То-то я думаю, почему мне дышать больно, — невесело рассмеялась я. — Да уж... Наверное, ни один первокурсник столько раз не бывал в лазарете в течение первого семестра учебы, как я.

— Это тот верзила тебя так ударил?! — моментально вспыхнул от гнева Марк. — Да я ему сейчас...

— Тихо, он за это уже получил. И, думаю, патрульные добавят, — я схватила его за руку. — Лучше помоги мне добраться в Ульгрейм. Не думаю, что смогу дойти сама.

— Да-да, конечно, — спохватился он и помог мне встать. — Давай, опирайся на меня... Может, лучше я тебя вообще понесу?

— Надорвешься, — слабо усмехнулась я.

— Да ну, ты же легкая, — отмахнулся Марк.

— Эй, студенты, — к нам подошел начальник патруля. — Мы вашим преподавателям сообщили, так что сейчас за вами придут.

— Собственно уже.

Я резко повернула голову, уже зная, кого увижу.

Как говорится, кто приходит на помощь, когда мы вляпываемся в неприятности? Конечно же, Ник Кайндорф!

По уже сложившейся традиции, он был растрепанный и заспанный. Если бы не было так плохо, я бы даже рассмеялась — вот хоть спать ему не ложись! Сразу какие-то новости.

— А я то думаю, — зевнул Ник, меланхолично нас оглядев, — кто это из наших студентов приключений себе нашел? А это Твиксы, собственной персоной. Пора бы мне привыкнуть, что ли?

— Мы не виноваты! — обижено воскликнул Марк. — Глория возвращалась в Ульгрейм и на нее напали.

— Да уж вижу, — преподаватель присел напротив и, ухватив меня за подбородок, повернул голову набок, чтобы рассмотреть ободранную щеку. — Красотка, сказать нечего. Это все повреждения, или еще сюрпризы имеются?

— Алекс говорит, в ребре трещина, — тихо отозвалась я.

— Опять в лазарет, с ума сойти, — хмыкнул он и, встав, молниеносно поднял меня руки. — Тоже уже привычное действие. И не стыдно тебе, студентка, на преподавателе кататься?

— Я могу и сама дойти, — буркнула я недовольно и попыталась освободиться.

Ага, так мне и позволили.

— Не дергайся, я так, ехидничаю от недосыпа, — вздохнул Ник, открывая портал. — Сейчас тебя осмотрит Бель, и расскажешь мне, что случилось. А вы, сочувствующие, — он сурово осмотрел остальных, — добирайтесь своим ходом.

А потом случилось непредвиденное. Лиара вдруг вырвалась из рук Алекса и бросилась наперерез нам:

— Это я! Я во всем виновата!

Удивились все. Алекс, который не ожидал подобного от своей невесты. Мы с Марком, по той же причине, но с совсем другой подоплекой. Ник, вообще не понявший, к чему были эти вопли. Но больше всех удивились патрульные. И немедленно заинтересовались.

— С этого места поподробнее, — скомандовал начальник стражи.

Лиара перепугано округлила глаза, только сейчас осознав, как не вовремя вылезла со своим раскаянием.

— Да она имеет в виду, что со мной не пошла, — отозвалась я, буравя соседку красноречивым взглядом.

Та быстро закивала.

— А, всего лишь, — поскучнел патрульный.

Ника, конечно, подобное провести не могло.

— Даже так, — хмыкнул он и громко скомандовал: — Тогда прекрасную половину компании я забираю в полном составе. На месте разберемся.

Последняя фраза прозвучала довольно-таки зловеще, и Лиара вздрогнула и втянула голову в плечи. Но послушно пошла в портал, не решаясь спорить с преподавателем.

Белинда встретила нас с выражением лица, которое олицетворяло все смирение этого мира.

— И почему я не удивляюсь? — задала она риторический вопрос.

— Так, оставляю эту оторву на твое попечение, — Ник сгрузил меня на уже практически родную мне койку. — А мы с этой девочкой, — его тяжелая рука опустилась на плечо бледной Лиары, — выйдем поболтаем.

Бель лукаво усмехнулась и проводила его напутствием вести себя прилично. А затем принялась за меня.

Если учесть все те разы, что попадала в лазарет, сегодня, можно сказать, я отделалась легким испугом. Ребро целительница мне залечила довольно быстро. А щеку просто погладила кончиками пальцев, и даже следов не осталось.

Вскоре после этого вернулся задумчивый Ник и заплаканная Лиара. Мне даже стало интересно, что он ей успел такого сказать. Потому что моя соседка выглядела еще более перепуганной, чем до этого.

— Бель, солнце, выйди на десять минут, будь добра, — мягко попросил Кайндорф целительницу. — Мне с этими девочками надо наедине потолковать...

Белинде было очень интересно — я это видела по глазам. Но то ли она не привыкла спорить с Ником, то ли не видела смысла конкретно в этой ситуации. Потому лишь молча кивнула и вышла из лазарета, плотно прикрыв за собой дверь.

— Теперь уточним ситуацию, — недолго думая, преподаватель сел на пол и вытянул ноги. — Вы двое успели поругаться и проникнуться друг к другу 'теплыми' чувствами еще до заселения в Скворечник. Дальше ситуация только накалялась и в конце концов вылилась в то, что Лиарина наняла каких-то отморозков, чтобы они тебя, Глория, припугнули. Все это закончилось мордобоем, где моя любимая ученица уделала троих бугаев, но и сама получила боевые ранения. Так?

— Да, — я дернула плечом. — Все так и было.

— Тогда у меня для тебя новости, — хмыкнул Ник. — Лиарину я уже ими осчастливил... Если она завтра пойдет сдаваться в деканат, как и планировала, ее отчислят. Да, за стены Университета история не выйдет — сама знаешь, все дела ульгреймовцев решаются только в Ульгрейме, но ее родным сообщат. Так что единственный ее шанс остаться — это уговорить тебя простить идиотскую выходку. А я сделаю вид, что ничего не слышал.

Если думаете, что меня немедленно начали грызть муки совести, и я радостно согласилась закрыть на все глаза, то жестоко ошибаетесь.

— Это не мое дело, — жестко отозвалась я. — Не я начала эту войну. Все наши стычки она начинала первой. И, уверена, будь я на ее месте, ни секунды бы не сомневалась — заявила бы, что моя ошибка и мне за нее отвечать. Вот и я не буду ее выгораживать. Натворила — будь добра расплачивайся.

Лиара судорожно всхлипнула и выбежала из лазарета. Но мое сердце все равно не дрогнуло. Надо было думать перед тем, как глупости делать. Может, теперь наука впрок пойдет.

Ник тяжело вздохнул и покачал головой.

— Я не хочу на тебя давить, Глория, ты полностью в своем праве, — проговорил он, посмотрев мне в глаза. — Но просто обязан сообщить некоторые факты...

Не удержалась. Удивленно вскинула бровь и окинула его веселым взглядом. И это он мне недавно говорил, что я слишком хорошая и пекусь о посторонних? А сам-то? Или Лиара ему какая-то родственница?

— Сообщате, — равнодушно пожала я плечами. — Но сомневаюсь, что это изменит мою позицию.

— Я расскажу, решай сама, — улыбнулся он. — Видишь ли, я немного знаком с отцом этой девочки. Редкая сволочь, да еще и ортодоксален до ужаса. На дочь плевать хотел с королевского дирижабля, и даже то, что она талантливый портальщик, ему глубоко безразлично. Ему главное, чтобы она не позорила его имя и вышла замуж за Алекса Колмайера. Более того, если бы не семья Алекса, никто бы ее не отпустил учиться в Ульгрейм. Ибо зачем траться на образование девушки, чье предназначение — быть украшением дома и матерью. Все.

Меня передернуло. Вот верите, так моим дедом повеяло — просто жуть. С другой стороны, сочувствия к Лиаре все равно не добавилось. Она же выйдет замуж за Алекса, а значит, подобной участи избежит.

— И что? — я склонила голову набок.

— А то, что хоть герцогу Шантермай и плевать на успехи дочери в учебе, — спокойно отозвался Ник, — но вылет из Ульгрейма для него — как раз из разряда 'опозорить имя'. И это значит, что до свадьбы ее запрут в отдаленном монастыре, где она будет учиться только тому, как быть хорошей женой и матерью. Все.

— Может, характер улучшится, — я по-прежнему была непреклонна. — Потому что, честно говоря, мне кажется, такой парень, как Алекс, мог бы найти девушку покладистее.

— А если я тебе скажу, что родители Алекса категорически против свадьбы, пока их сын не закончит Ульгрейм? — вкрадчиво поинтересовался он.

И вот в этот момент я и дрогнула. Год или два в монастыре, где в основном учат только смирению, смирению и еще раз смирению, а наказывают розгами или голодом, это еще куда ни шло. Но пять!.. Не настолько я мстительна, честное слово.

— Помнится, совсем недавно мне кое-кто рассказывал, что я слишком добрая, и это мне может вылезти боком, — я хитро сощурилась и с напускной задумчивостью протянула: — Интересно, и кто же это мог быть?

— Ну ты и лиса, — рассмеялся Ник и наставил на меня указательный палец. — Мелкая, хитрая и злопамятная. Я, знаешь ли, нервно отношусь к случаям, когда женский пол считают чем-то вроде ценного, но все-таки имущества.

— Интересно, почему? Что-то личное или?.. Ой, — я торопливо оборвала сама себя. — Простите, это не мое дело.

— Не твое, но могу рассказать, — он подался вперед и, усмехнувшись, понизил голос: — Если обещаешь об этом не трепаться. Не то, чтобы это было тайной, но не люблю, когда мое имя полощут на всех углах.

Любопытство грозило прогрызть дырку, но я все же не могла не признаться:

— От Марка не утаю.

— Кто бы сомневался, — рассмеялся Кайндорф. — От вас, Твиксов, я другого и не ожидал. Вы же практически как настоящие близнецы.

Я равнодушно пожала плечами. Ну да, как близнецы. Сто раз слышала, не удивляет уже.

— Просто для меня вопрос женского права на выбор своего пути в жизни — личный, — спокойно улыбнулся Ник. — Об этом мало кто знает, но отец мою мать своровал. Прямо из экипажа, в котором она ехала, чтобы выйти замуж по велению своего родителя. За мужчину вдвое старше себя.

Я не сдержала изумленного вздоха.

Ничего себе, какие новости... Я ничего подобного не слышала! Но зато теперь понятно, почему он так за Лиару переживает. Действительно, наболевшее.

Мне очень хотелось расспросить Ника поподробнее, но я не успела. Вернулась Белинда.

— Слушайте, что вы сказали бедной девочке? — возмущенно посмотрела она на нас. — Я ее едва успокоила!

— Девочка во всем сама виновата, — усмехнулся Ник и поднялся. — Ну что, Глория, открыть тебе портал в комнату?

— Да, буду благодарна, — я торопливо слезла с койки и обулась.

Быстро попрощавшись с преподавателем и целительницей, я вернулась к себе. Села на кровати и задумалась.

Ну и что мне теперь делать?

Моя мстительность требовала, чтобы Лиара получила за все и сразу. Действительно, моей вины нет ни в одном нашем конфликте. Всегда начинала она. Почему я должна быть милосердной и все спустить? Пусть огребает за свою дурость!

С другой стороны, я всерьез опасалась, что за пять лет меня догрызет совесть и засверлят насмерть укоризненные взгляды Алекса, который по-прежнему будет делить комнату с Марком. Причем второе беспокоило даже больше. То, что сосед друга любит эту брюнетистую дуру, сомнению не подлежало. А покажите мне влюбленного, которому будет достаточно видеться с невестой несколько раз в год? Мда, кажется, мне Алекса в этой ситуации жальче, чем соседку...