— Ничего такого, о чем я могу думать. — Выражение лица Энвил-Рока несло такое же отвращением, как и у Тартариэна. — Филип тоже не мог видеть этого с точки зрения Клинтана, а он всегда был из тех парней, которые любят заранее расставлять якоря. Очевидно, он переписывался с графом Грей-Харбором задолго до того, как получил подтверждение, что Клинтан решил действовать. И — тебе понравится эта часть, Тарил! — прежде чем эти чертовы фанатики убили его, Грей-Харбор послал одного из друзей сейджина Мерлина, чтобы... обсудить детали того, как именно наследник корисандского трона может "сбежать" в безопасное место под чарисийской стражей. А потом Кэйлеб и Пайн-Холлоу послали самого Мерлина организовать побег! — Он улыбнулся выражению лица Тартариэна, но затем его лицо посерьезнело. — Из того, что сказал Филип, было чертовски хорошо, что Мерлин тоже был там. Без него — и, я мог бы добавить, без помощи имперского чарисийского флота и личных услуг герцога Даркоса — никто из них не выбрался бы из Делфирака живым.
— Похоже, все это сделает чтение действительно увлекательным, — сказал Тартариэн. — И ты прав, это в точности как у Филипа, и это доказывает, что он не потерял хватку. Или свои инстинкты. Я сомневаюсь, что он был счастлив при мысли о том, чтобы попросить Чарис о помощи, но, учитывая характер приза, он должен был знать, что Грей-Харбор ухватится за этот шанс. И протащит через все препятствия тоже. — Настала его очередь сардонически улыбнуться. — Я мог бы указать, что потерять их после согласия помочь им "сбежать", было бы абсолютно катастрофично с точки зрения Кэйлеба и Шарлиэн. То есть если бы я был склонен указывать на циничные, расчетливые политические реалии.
— Конечно, ты мог бы. И та же мысль пришла мне в голову. Ничто из этого не меняет того факта, что единственные причины, по которым кто-то из них все еще жив, — это сейджин Мерлин, Кэйлеб и Шарлиэн. По крайней мере, это дает им определенные рычаги воздействия на меня.
— И на меня, — согласился Тартариэн. — Тем не менее, это поднимает вопрос о том, что именно Кэйлеб и Шарлиэн будут делать с ними теперь, когда они благополучно выбрались из Делфирака, не так ли?
— О, действительно, это так. — Энвил-Рок оскалил зубы. — Благодаря Филипу у нас есть хотя бы небольшая фора, но буду очень удивлен, если в ближайшее время не поступит сообщение — я имею в виду официальное сообщение — от Теллесберга. И не думаю, что кто-то вроде Кэйлеба или Шарлиэн, скорее всего, упустит из виду, сколько дополнительных "рычагов воздействия" это даст им и на остальную часть Корисанды.
— Ну, если бы они внезапно превратились в пускающих слюни идиотов, уверен, что Пайн-Холлоу этого не сделал. Если уж на то пошло, Стейнейр довольно умный парень — и тот, кто понимает, что милосердие может быть гораздо более смертоносным оружием, чем любой кровожадный террор. И потом, давайте не будем забывать о грозном сейджине Мерлине. "Официальный" советник или нет, он, вероятно, имеет на них больше влияния, чем все их официальные советники вместе взятые! Они изо всех сил стараются скрыть это на публике, но он всегда рядом, и я не мог не заметить, как они оба краем глаза следят за ним, независимо от того, с кем еще они разговаривают. А еще есть эта шпионская сеть сейджина, которую он, похоже, имеет во всех уголках мира. — Тартариэн покачал головой. — Они слушают этого человека, Райсел. Он, кажется, никогда не выставляет себя напоказ, никогда, кажется, не вмешивается, но они доверяют ему сделать чертовски много больше, чем просто сохранить им жизнь, и я ни капельки их не виню, учитывая качество советов, которые он, кажется, предлагает.
— Я и сам это заметил, — согласился Энвил-Рок, затем выпрямился в массивном деревянном кресле и глубоко вздохнул. — Я заметил это, — повторил он, — и, между нами говоря, думаю, что это хорошо, что они делают. И, также между нами, — он спокойно посмотрел в глаза своему другу, — я никогда в жизни не был так счастлив услышать что-либо, как новость о том, что Дейвин и Айрис благополучно попали в руки Чариса, вместо того, чтобы быть почетными гостями короля Жэймса.
— Я тоже. Конечно, это приводит к интересному вопросу о том, как регентский совет собирается объявить об этом княжеству. И, конечно, незначительный вопрос о том, какова может быть наша официальная позиция в отношении запроса о возвращении Дейвина на Корисанду.
— Как отличные моменты, так и решения, в которых должен участвовать совет в целом.
— О, я знаю это. Но не кажется ли тебе, что нам двоим было бы неплохо пойти дальше и подумать, что решит "совет в целом" после того, как мы закончим объяснять его выбор — ты заметил, что я сказал "выбор" в единственном числе существительного? — в этом?
— Иногда ты слишком циничен, Тарил, — строго сказал Энвил-Рок, и Тартариэн фыркнул.
— Не циничен, а прагматичен, — парировал он. — И ты знаешь, что эта ситуация слишком сложная, чтобы позволить ей увязнуть в слишком долгих дебатах.
— Верно. — Энвил-Рок задумчиво поджал губы на несколько секунд, затем поднял брови. — Поскольку мы одни, нет смысла притворяться, что ты не мозг команды. Как думаешь, что мы должны делать?
Тартариэн усмехнулся и покачал головой. В утверждении Энвил-Рока была доля правды — Тартариэн действительно был более умственно подвижен, — но с мозгом Энвил-Рока не было ничего плохого. Это был скорее случай упорства, с которым он сосредотачивался на поставленной задаче, сужая свое видение до тех пор, пока альтернативные возможности не могли проскользнуть мимо него незамеченными.
— Ну, думаю, мы должны позвать сюда Корина и Чарлза и выслушать их советы, прежде чем принимать какие-либо жесткие и быстрые решения, — сказал Тартариэн через минуту. Сэр Корин Гарвей, сын Энвил-Рока, командовал новой образцовой корисандской армией, ответственной за поддержание внутреннего порядка... конечно, под руководством генерала сэра Жоэла Жэнстина, который сменил Хоуила Чермина на посту вице-короля Чариса в Корисанде, когда Чермин принял титул великого герцога Зибедии. А сэр Чарлз Дойл, его начальник штаба, одновременно был фактически главным офицером разведки регентского совета.
— Если у кого-то и есть представление о том, как княжество, вероятно, отреагирует на это, так это у них, — согласился Энвил-Рок. — Думаю, нам также нужно привлечь архиепископа Клейрманта.
— Но только после того, как мы поговорим с Корином и Чарлзом, — быстро сказал Тартариэн, затем поморщился, когда Энвил-Рок вопросительно посмотрел на него. — Я доверяю Клейрманту так же, как никому в этом мире, Райсел, но он уже скачет на норовистой лошади. Ты знаешь, насколько дальше продвинулись реформисты после визита Стейнейра и — особенно! — Шарлиэн. Я бы доверил ему дать нам лучший совет, который у него есть, но, честно говоря, это скорее политическое, чем религиозное решение. О, в этом достаточно религиозного подтекста, чтобы потопить галеон, но фактическое решение принадлежит совету, и он в нем не участвует. И причина, по которой он этого не делал, заключалась именно в том, чтобы оградить Церковь от подобных решений. Подозреваю, что в умах большинства людей будет много неопределенности — и много новых вопросов — теперь, когда Дейвин фактически находится под стражей у Чариса, как бы он туда ни попал, и это, вероятно, окажет всевозможное влияние на то перемирие, которое Клейрмант поддерживал между реформистами и лоялистами. Просто думаю, что было бы намного лучше, если бы он мог честно сказать, что с ним заранее не консультировались по поводу любых политических решений, которые можем принять мы и остальные члены совета.
— Возможно, в этом есть смысл, — признал Энвил-Рок через мгновение с задумчивым выражением лица. — На самом деле, думаю, что ты прав. И я уже послал за Корином и Чарлзом, но они сейчас наблюдают за полевыми учениями. Им потребуется некоторое время, чтобы добраться сюда, и я все равно хотел бы услышать твое текущее мнение, пока мы ждем.
— Хорошо.
Тартариэн встал со стула, сложил руки за спиной и подошел к одному из окон зала совета, чтобы выглянуть на залитый солнцем дворцовый двор. Он стоял так довольно долго, прежде чем повернулся к своему другу и коллеге по совету.
— Думаю, мы должны быть осторожны, — серьезно сказал он. — Если мы не будем добиваться возвращения Дейвина на землю Корисанды, мы обеспечим свежую пищу для горячих голов, выступающих против Чариса, и Лэнгхорн знает, что их все еще много осталось, даже после визита Шарлиэн. С другой стороны, по многим причинам она и Кэйлеб тоже будут очень осторожны, позволяя им двоим вернуться домой. И если они позволят им вернуться домой, насколько большая свобода действий будет у Дейвина — и его регентского совета — на самом деле? Превращение его в свою марионетку здесь, в Корисанде, может иметь всевозможные недостатки с их точки зрения, включая подтверждение подозрений античарисийских элементов, но они были бы дураками, если бы позволили ему вернуться без хотя бы каких-то обязательных ограничений. Но по той же причине, если они откажутся позволить ему вернуться домой — особенно если мы будем давить на них по этому вопросу, — последствия могут быть еще хуже. В этот момент люди, которые уже склонны не доверять им и их лакеям — это будем мы, Райсел — заявят, что на самом деле они вообще не спасали его и Айрис, что бы ни утверждал этот коррумпированный, гнусный шпион Корис или другие их лакеи здесь, в Мэнчире. Вместо этого зловещий сейджин Мерлин и его агенты похитили их, вырвав из-под надежной опеки их родственника с единственной целью использовать их в качестве инструмента здесь, в Корисанде.
— Именно это и скажет Клинтан, что бы мы ни делали, — отметил Энвил-Рок.
— Я меньше беспокоюсь об этом мудаке, чем о людях, которые ближе к дому. — Тон Тартариэна был резким, а его глаза стали холодными. — Когда он послал своих чертовых ракураи в Корисанду и убил восемьсот человек прямо здесь, в Мэнчире, я решил раз и навсегда, на чьей я стороне, что касается Церкви, Райсел. И не прикидывайся, что ты не сделал в точности то же самое! Я знаю лучше, а Корин еще дальше в лагере реформистов, чем ты!
Энвил-Рок молча посмотрел на него в ответ. На несколько ударов сердца повисла тишина, а затем Тартариэн пожал плечами.
— В любом случае, — продолжил он более легким тоном, — меня больше беспокоит влияние на людей, достаточно близких, чтобы их... неудовольствие сразу стало очевидным. Доверие к правдивости Клинтана серьезно пострадало здесь, в Корисанде, даже среди многих лоялистов, и даже до того, как мы обнародуем письмо Филипа; до тех пор, пока мы можем избегать делать что-либо, что могло бы поддержать версию событий Клинтана, я действительно не ожидаю, что его заявления из Зиона окажут какое-либо заметное влияние. Люди, которые все еще доверяют ему, воспримут их как исходящие прямо из Писания, что бы мы ни говорили, но они уже так прочно вошли в колею против Чариса и против регентского совета, что это не будет иметь никакого значения для общей ситуации. Нам нужно беспокоиться о тех, у кого открытый разум, и это означает, что нужно придумать способ помочь всей этой дикой неразберихе приземлиться как можно мягче.
— Так ты думаешь, мы не должны настаивать на его возвращении?
— Я думаю, мы должны выиграть немного времени, отправив сообщения с вопросом о здоровье его и Айрис, попросив гарантий их физической безопасности и разрешения им двоим общаться непосредственно с нами. — Тартариэн снова отвернулся к окну. — Это было бы естественным первым шагом, несмотря ни на что, и время плавания между нами и Теллесбергом будет работать в нашу пользу. Мы публикуем радостные новости об их безопасности для княжества в целом, а также публикуем копии наших писем им и Кэйлебу и Шарлиэн, чтобы выразить нашу озабоченность и продемонстрировать, что мы стремимся урегулировать ситуацию. И думаю, мы также должны опубликовать копию обновленной клятвы совета в верности Дейвину как законному князю Корисанды, засвидетельствованной Клейрмантом от имени Матери-Церкви. Для нас было бы уместно возобновить клятвы, которые мы дали от его имени, теперь, когда он вышел из-под церковной опеки... И это также был бы способ продемонстрировать нашу верность ему — а значит, и Корисанде — в первую очередь.
— Хорошо. — Энвил-Рок кивнул. — Все это имеет смысл. Но после того, как мы отправим все это и, предположительно, получим ответ?
— Многое будет зависеть от того, что Кэйлеб и Шарлиэн укажут, что они готовы рассмотреть. Уверен, что они оба более чем достаточно умны, чтобы понять, насколько важно для нас будет иметь некоторое представление о том, что они думают, прежде чем мы начнем заявлять о каких-либо собственных публичных позициях. Однако на данный момент я склонен думать, что следующим шагом для нас, вероятно, будет просьба о возвращении Дейвина. В данном случае формулировки как мирного договора, так и наших клятв как советников дают Кэйлебу и Шарлиэн определенное пространство для маневра, но они признали его герцогом Мэнчира и законным наследником короны Гектора. Там есть всевозможные условия о том, что он должен будет сделать, чтобы ему позволили принять корону, но нет никаких сомнений в его притязаниях на нее. Поэтому я думаю, что мы можем подойти к этому спокойно, даже вежливо, сформулировав наши запросы, по крайней мере, на начальном этапе, как просьбу о разъяснении того, как Чарис интерпретирует эти условия. Если мы все сделаем правильно — и я думаю, что это будет включать в себя максимально публичное использование наших сообщений, максимально широкую публикацию нашей переписки, по крайней мере, по этому вопросу, — мы сможем провести целых два года в мирной, рациональной дискуссии. Мы можем показать нашу лояльность к Дейвину кристально ясной, и мы можем позволить Кэйлебу и Шарлиэн продемонстрировать свою собственную разумность в форме их ответов и готовности обсуждать с нами такие вещи. Предполагая, что они достаточно умны, чтобы видеть, что мы делаем, этот процесс должен дать нам довольно много времени для охлаждения температуры.
— А если после того, как мы все это сделаем, Дейвин и Айрис откажутся сотрудничать с Чарисом — или, если на то пошло, если нам покажется, что их принуждают или что Кэйлеб и Шарлиэн все-таки решат отказать ему в короне? — тихо спросил Энвил-Рок.
— В таком случае, мы все в адском беспорядке, — так же тихо ответил Тартариэн. — Я сомневаюсь, что даже тогда Дейвину и Айрис будет грозить какая-либо физическая опасность, но если нашим людям здесь, в Корисанде, покажется, что это может случиться — или если достаточно наших людей решат, что Кэйлеб и Шарлиэн не позволят Дейвину принять корону, что бы они ни обещали — я понятия не имею, как они отреагируют. Единственное, чего я боюсь, так это того, что подобная ситуация может просто превратить то, что пытались сделать Крэгги-Хилл, Сторм-Кип и другие, в детскую вечеринку по случаю дня рождения.
.XIII.
КЕВ "Чихиро", 50, залив Горэт, город Горэт, королевство Долар
— Что ты думаешь о новом оружии, Стивирт?
Граф Тирск откинулся на спинку стула. Люк в крыше каюты был открыт, и с юта доносились голоса: Хааралд Брэдлей, третий лейтенант "Чихиро", обучал матросов парусной подготовке. Это был знакомый, домашний звук для любого моряка, — подумал Тирск, — и иллюминаторы каюты тоже были открыты. В сочетании с ветроуловителем, установленным на потолочном люке, они создавали легкий бриз, и свежий воздух разносился по всей каюте. Он пощипал уголки бумаги для заметок, придавившей его бювар, и глубоко вдохнул, вдыхая знакомые запахи портовой воды, смолы и древесины. Среди этих мягко трепещущих заметок были схемы недавно одобренных артиллерийских снарядов и взрывателей, которые флот и армия Бога запускали в производство в далеких землях Храма. Они также довольно скоро будут запущены в производство в Доларе, и его указательный палец постучал по одному из рисунков, когда он посмотрел на своего флаг-капитана.
