Ролевик-Алкоголик. За честную сталь!

Хорошо, что похмелье у нас тангаров, имеет исключительно свой национальный характер. В том плане, что с нашим-то характером официанты боятся и протягивают похмелиться сразу как глаза откроешь. Фьюуууууть-плюх! Во всяком случае именно так я подумал открыв глаза при пробуждении. Трактирный слуга чи официант чи половой, я хрен знает как их тут звать, стоял и с подозрительной почтительностью протягивал в мою сторону кружку. Фьюуууууть-плюх! Я сел. Повозка груженая уже запревшим сеном затрещала. Хорошо, что мягко. Фьюуууууть-плюх! Рядом что-то охнуло, пыщнуло и пробив копну вылезла голова Тфинуса. У него оказывается лысина. Прежде чем он сфокусировался на кружке, я торопливо опрокинул её в глотку. Фьюуууууть-плюх! Да что за хрень!? Повернуть голову было пока невозможно, потому я поманил пальцем перепуганного чем-то слугу. Чо меня бояться?

— Стоять! Руку!

Ухватившись за этого хлипкого дурня, могучим усилием воли превалил через буртик и с некоторым трудом удерживая равновесие утвердился на ногах. Фьюуууууть-плюх! Медленно, придерживаясь за трясущегося слугу, покачиваясь на негнущихся ногах, как кантуемая бочка повернулся кругом. Фьюуууууть-плюх! И уронил кружку в лужу. Кажется следом плюхнулся кружконосец. Ещё отпала моя собственная челюсть, но это я уже на грунт ронять не стал. Прямо напротив, помахивая добротным пастушьим кнутом, стоял классический из фантастики 60-х робот...

Асбест — природный минерал двух основных разновидностей. Смертельно опасный — вызывает рак и относительно безопасный. Относительно безопасный (он же "русский") растворяется в органических кислотах.

* * *

Мариус хоть и мошенник, но приволок к пиву рыбку. Ну наконец-то! Единственная родная душа нашлась! Хотя... Наше тангарское с рыбой — варварство. Но верзильские помои только так. Во всяком случае проходит легшее не в пример. А этот засранец аж пританцовывал, что-то африканское от удовольствия.

— И что я тогда сказал?

— Что лично бить морду столь невоспитанному персоналу — себя не уважать.

— Что? Так и сказал!?

— Нууу... Почти, — воровато оглянувшись по сторонам, он наклонился и высказал мне в ухо цитату. Я аж подпрыгнул.

— Блин!

— Это не я! Это ты сказал!

— Мдя... — я задумчиво отщипнул ещё жирненькой рыбёшки, — вот это насчёт родственных связей с кикиморами, наверное не стоило.

— ...

— Биологически недостоверно.

Фьюить-плюх! Мы оба посмотрели на "робота". Крепко стоящий на дощатом постаменте агрегат, проскрипел деревянными шестерёнками, канатный привод от унылого осла, прогудел натянутой стрелой и "рука" бодро взмахнула закреплённым в ней кнутом. Между прочим, моим.

— А где ты, уважаемый, так навострился животных дрессировать?

— А?

Я вгляделся. Осёл был не мой. Но определённо такое выражение ослиного лица, я однажды уже видел.

— Ну ты ж скотину потребовал "самую упрямую". Это ведь уже на живодёрню отправить собирались.

— Эм...

— А ты ему чего-то на ушко шепнул и того...

— Крутит.

— Ага.

Я отхлебнул пивка.

— Не помню.

— Ммм...

— Серьёзно не помню. Пьян был.

Трактирщик посмотрел с подозрением, но решил не углубляться.

— Ладно, — буркнул я, потянув за шкворник храпящего в соломе Тфинуса, — мне ещё утюги собирать...

Трактирщик в ответ икнул, и проникновенно-заговорщическим голосом просипел:

— Ты и это не помнишь!?

— Эээ... Что?

— Про корзинку с утюгами!

— Так, — уронил я Тфинуса обратно, — разу скажи, мы ничего не спалили?

— Ни! — замотал он головой, — только строили!

— И что помимо этого, — я ткнул рукой в "робота", — мы построили?

— Значит наказующую машину — раз, — начал загибать пальцы трактирщик, — ветряк для привода — два, ворот ослиный — три, насос для воды в колодец — четыре...

— Насос??

— Ну... — трактирщик малость стушевался, — только это, мастер...

— Ну?

— Он всю воду вычерпал в фонтан и сейчас ветром дует.

Я покачал головой.

— А там ручка есть?

— Эээ... Да.

— Покрутить попробуй.

— О! Спасибо! — обрадовался бедолага.

— Так, а утюги что?

— Так вы же с мастером Тфинусом вчера корзинку роз донье Роленте на крыльцо приволокли!

— Роз? — я недоумённо заморгал, — розы-то я где взял??

— Дык... — тяжко вздохнул Мариус, — они того, железные...

Убейте меня об стену. Но как я получил белый чугун с голубоватым отливом — не помню. Тфинус, искупавшись в бочке с дождевой водой, заявил, что всё дело в травке. Я поинтересовался, что ж за травка у него такая в настоечке? Но получил отлуп, на тему "правильный кузнец, должен знать какие травки в тигель сыпать чтобы получить правильный сплав". Моё смутное предположение о химическом составе окрестных болот, что с их травки даже чугун глючит, было вдребезги разбито ворвавшимся Симерием.

— Догнали! Надо валить!

* * *

Вообще-то бегать от компании заинтересованных магов — занятие сродни убеганию от электрички в тоннеле. Правда, в нашем случае, как говориться, "дьявол в деталях". Я уже упоминал, что донья Ролента — практична? При поддержке тангарской диаспоры, пусть даже состоящей из одного алкоголика, и молчаливом невмешательстве местной администрации, это даёт забавные спецэффекты. Пышечка моя видимо до последнего момента сомневалась, корзина чугунных роз, пусть даже голубых, это издевательство или комплимент? Особенно в свете сорока девяти шикарнейших утюгов, спрятанных под "цветочками". Кстати, ещё одна загадка века — как мы вдвоём дотащили почти пол-тонны железа. Где взяли корзину и почему веранда весёлого дома прогнулась, но не рухнула. Внутрь ценный дар затаскивали по одному предмету. Посмотреть на толпу визжащих... эм... персонала, таскающих утюги и норовящих примерить "розочку" к туалету, собралось наверно пол-города.

Так вот. У делегации магической гильдии, королевской, не орденской, во-первых, похоже была не особо внятная постановка задачи, что с нами делать. Во-вторых, им по дороге попался бургомистр, клянущийся ввести налог камнями дабы замостить наконец улицы и не выслушивать пьяные излияния гнома, норовящего украсить двери магистрата похабными резными картинками. В-третьих, устраивая делегацию в лучшую гостиницу города, её "спутали" и заселялись маги проскакивая под воплями местных мастеров, украшающих парадный вход в заведение вывеской "Голубая роза". Понимаю. Меня самого название вводило в некоторое смущение, но местный менталитет ещё не испорчен циничной цивилизацией. Кроме того, это означало, что красотулечка-ляпулечка меня "простила" и намекает на продолжение банкета. Я бы с удовольствием. В смысле, тут бы и поселился. Как только улицы замостят. Но Лёня с Симерием отреагировали на прибывших довольно нервно. Причём, если светлость, просто до потери пульса оттачивал "колющий прямой протезом", то Симерий ковырялся в мешочках и баночках, а сквозь его бормотание прорывались фразы типа "яд трёхдневный окончательный". Я подумал, что Ролента не обрадуется массовому отравлению постояльцев. Тем более, что своей "отравы" она магам и так подсунет. Как я понимаю, раньше завтрашнего утра они из "засады" не вырвутся и будут страдать жесточайшей головной болью. А мы рванули. Прочь. Из тёплой и уютной вонючей грязюки средневекового городишки в отвратительную сырую мерзость позднеосенних болотных просторов. Интересно. В этом уродском мире есть хоть одно местечко без болот?

* * *

— Аааа!!!

— А зачем хватался?

— Яяяяааа!! Думал желтууууушка!

— Тебе мастер, думать вредно!

— Аааа!!!

— Тебе надо напиться и запереться в мастерской.

— Аааа!

— Причём именно запереться!

— Зааачем!?

— И лучше подстраховать дверь полешком снаружи.

— Зааачем?!

— Чтоб снаружи чего не построил!

Симерий с недовольной рожей мазал жутко вонючей мазью, кошмарные волдыри на пальцах правой ладони. Моей ладони. Ожог болел неимоверно. Мазь оказалась, мало того вонючей, так ещё едкой из серии "через шляпу жжет".

— Вообще хорошо, что жжет.

— Пачему!? — возмутился я.

— Во-первых, значит не ядовитая, а во-вторых, — мучитель плюхнул новую порцию своей лечебной гадости.

— А!

— Во-вторых, воспитательный эффект. А в-третьих, я забыл что именно у меня в этой склянке, вот и случай проверить.

— Ах ты! Ты... — от возмущения, обиды и боли у меня из глаз текли слёзы ручьями.

— Да шучу! Хватит с тебя и "во-вторых".

Ну блин. Вот что такое не везёт и как с ним бороться! Когда нашему драйвовому шествию по сырому, но как выяснилось совсем не болотистому недополулесу, встретился поток некрупных ярко-жёлтых ящериц, я аж подскочил от радости и предвкушения. Второй раз меня хрен на... на грабли не наступаю! Выхватив пустой мешок из под овса, я игнорируя непонятные восклицания друзей, сгрёб внутрь сразу пяток дёргающихся тварок. Спустя несколько секунд понял как ошибался. В том смысле, что надо было сначала слушать окружающих, а уж потом собственную жадность.

Вообще если по порядку, то рванули мы пешим порядком. Лёня, ознакомившись со случайно скованным, одним бестолковым гномом компасом, высказал предложение, отправиться к рудникам не по трассе, а по птичьему полёту. Дескать. если мастер, я то есть, гарантирует работоспособность очередной колдовской поделки (а чему там не работать?), то вывести нас на точку, гарантирует он. Симерий горячо разделил эту мысль, правда не из навигационных соображений, а насчёт следы запутать. Я было воспротивился, ибо топать пёхом, там где можно шикарно ехать, несогласный я. Но эти тираны насели скопом, заявив, что маги даже сильно похмельные, по дороге всё равно чапают быстрее. У меня были некоторые сомнения, что мы будем делать с этими гильдейскими придурками на месте, если сейчас способны только тикать? На что получил отлуп, на тему "кто тут у нас гном? И мало ли какие несчастные случаи внутри рудников происходят? Даже и с магами..." Вынужденный согласится, я злобно обнаружил, что наши средства передвижения Симерий уже пристроил на кормление моей вдовушке. Нет. Вы подумайте. МОЕЙ! Вдовушке. Симерий. Я тогда на него так внимательно посмотрел, что он аж шаг назад сделал и в стенку упёрся. По-моему малость даже с лица сбледнул. И ручонками засемафорил. Мол ничего такого! Тут помимо вдовушки чего есть и вообще он человек честный. Убью нахрен когда-нибудь.

Как бы-то ни было первые сутки мы и правда пёрли по азимуту, слегка колеблясь следом за светлостью. Лёня, посмотрев на пыхтящего меня и отъявленного горожанина Симерия, взял на себя функции лесо-болотного проводника. А потом эти долбанные ящерицы. Ну да! Жадность заела. Досада остатняя. Как вспомню себя — лопуха, иех... Вот и... Я потом тех тварей из мешка вытряхнул, а мешок выкинул, хоть и жалко было. При внимательном рассмотрении с желтушкой общего только оттенок, да и то не точно. Так у данной разновидности ещё и лап было не четыре, а шесть! Вот же отёк головного мозга меня накрыл! Теперь я пыхтел вдвое громче, разбавлял лесные звуки стонами замкового приведения и ныл в затылок Симерия о несправедливости судьбы. Периодически ему это надоедало и он обегал вперёд. Лёне в затылок я тоже ныл, но на расстоянии, ибо рыцарь наш время зря не тратил, а отрабатывал на встречной растительности "удар протезом рубящий". Любоваться собственным творением (я о протезе) было интересно, ибо теперь помимо банальных размахиваний светлость имел возможность выдать пару коронок, вроде удара на две длины меча или такого же, но назад. Рассуждения о кинематике привода клинкового оружия меня откровенно успокаивали. Даже боль меньше мучала. К вечеру на пальцы было страшно смотреть. Слава богам, что сама ладонь в перчатке! Впечатление было такое, что кожа облезла заживо. И зудело. Правда опухоль спала. Симерий снова заявил, что это хорошо, что болит. В принципе умом это я и сам понимал, но... И анестезии не было. Думаете смешно? И светлость и Симерий привыкли, что что-что, а уж выпивку я не забуду, и не запаслись. А я впал в уверенность, что раз они всё так подготовили то и шмурдяка хоть по баклажке захватили. Ан вон как... В принципе, спирт можно хоть из опилок нагнать умеючи, вот только долгое это дело, и не под моросящим же дождиком поздней осени! Палатки, кстати, тоже не взяли. Да и кто бы тащил. И так навьючены как кэмелы из рекламы. Костерок развели, ее-кое-как перекемарили. Лёня утверждал, что до рудника по прямой ну ещё суток двое, не больше. А магикам по петляющей дороге, даже если по встречным кабакам не греться, как бы не неделю.

— Мдя, — сказал я условным утром, — высунув морду из под капюшона на улицу, — после такого дождя, жди хороший отёл.

— Чё? — изумился, потягивающийся Симерий.

— Не обращай внимания, — отмахнулся я. На горе себе любимому отмахнулся правой и зацепил за ветку.

— Яптьбхтрывунныемудозапруглюматулибаки! — вежливо заметил я.

Задремавшая было к утру, болячка напомнила о себе не только в ощущениях, но и объективной реальностью капелек крови, разлетавшихся от пальцев по остаткам окрестной листвы. Лёня, до того разминавшийся со своими железяками (вот маньяк!), даже замер на секунду, видимо убедился, что помирать бестолковый гном не собирается и продолжил. От светлости шёл пар. Здоровый сволочь.

— Ну... — невозмутимо диагностировал наш импровизированный коновал и мой личный мучитель, — судя по тому что до сих пор болит, рано или поздно заживёт.

— Это я уже слышал, — сквозь зубы прошипел я в ответ, рассматривая покалеченные пальцы.

К моему не малому изумлению, за ночь, пальцы, кожа с которых, по действием отравы просто стекла, порылись тонюсенькой свежей кожицей. Просто схватившись за ветку я её содрал в нескольких местах. С уважением покосился, на сумку Симерия.

— Даа... — протянул тот, — верно говорят, что на гномах всё как на собаках заживает, вытянув шею он с садистским интересом рассматривал мои травмы.

— Ммм... — осторожно пошевелил я пальцами, — вообще-то ни у какой собаки новая кожа вырасти не может. Так что не знаю, чем ты меня там намазал... Эй-эй-эй! Ты чего!?

Этот тип, вдруг натурально схватился за сердце и сел задницей прямо на мокрую траву.

— Ты чего! — я уже приготовился похлопать его по бледной роже.

— Пссшш...

— А?

— Два года!

— Чего?

— Два года, гноме!

— Что два года?!

Он распахнул сумку и зашурудил внутри. Выдернул вчерашнюю баночку и начал рассматривать на просвет. Чо он там хотел просветить сквозь глину я не понял...

— Я два года... — по его лицу текли слёзы, — два года был абсолютно уверен, что потерял "слезу дракона" в... ну... там не важно в где...

— Ээээ...

— А теперь извёл компонент ценой в бриллиантовую пыль, на... — Симерий махнул рукой и молча принялся паковать склянки обратно.

Я даже не обиделся. Только за последние пару месяцев минимум трижды побывал в ситуации по хуже. В том смысле, что уже привык немного. Хотя... Симерий, по крайней мере остатки нашёл.

Должен заметить, что за время нашего пути — это было самым мрачным происшествием. Конечно, была ещё эскапада светлости, которого походу, от комплекса безрукой неполноценности иногда пучит адреналином, что прыщавого подростка. Он с медведем сцепился. Медведь был здоровенный, толстый и мрачный. Лёнины фехтовальные трюки были этой свинье совершенно фиолетовы. Лёня орал и наскакивал. Медведь отмахивался и ревел так что с берёз шишки падали. Может не шишки, может не с берёз, но разогнал всех кабан. Я таких тварей даже в охотничьих рассказах не видел. Он вылез на полянку уже утоптанную нашими мм... поединщиками, недовольно рыкнул и стеснительно ковырнул грунт непарным копытцем. Медведь как-то резко стушевался и полез в кусты. Видимо проверить, нет ли малинки. Светлость тоже решил не нагнетать, мы с Симерием на нём повисли и пообещали самостоятельно прирезать, чтоб не мучался. Так что кабан нас отпустил. Видимо сытый и детишки далече.