— Вы думаете, что нет? — Мерлин приподнял бровь, и его взгляд стал жестким. — Возможно, вы помните тот факт, что менее трех пятидневок назад они пытались убить архиепископа Мейкела в нефе его собственного собора?
— Ну, да, конечно, так оно и было, но он же архиепископ! Если кто-то и будет логичной мишенью — если предположить, что для чего-то подобного может быть что-то подобное, — то, очевидно, это будет он. Но убить кого-то вроде меня? Я же никто? Это же не более чем прихлопнуть муху? Конечно, нет!
— Если до этого еще не дошло, то скоро дойдет. — Глубокий голос Мерлина был резким, как дробленый камень. — И вы тоже вряд ли "никто", доктор! Согласен с вами, что тот, кто устроил этот конкретный пожар, вероятно, не думал об убийстве, но не потому, что он не счел бы, что стоит убить вас. Просто сомневаюсь, что они могли бы осознать, что такая возможность вообще существовала. Как много людей за пределами самого колледжа знают, сколько часов вы работаете?
— Не очень много, — признал Маклин, отворачиваясь от другого мужчины, чтобы снова посмотреть на пламя.
— Тогда, вероятно, наш друг с трутницей тоже этого не знал. Он, вероятно, думал, что в это время ночи здание будет пустым.
— Полагаю, это заставляет меня чувствовать себя немного лучше, — мрачно сказал Маклин. — Но если тот, кто это был, хотел уничтожить колледж, он преуспел. Все наши записи, все наши документы, вся наша работа находятся внутри этого здания, сейджин Мерлин. Все, ты понимаешь? Исчезло.
— Записи и документы, да, доктор. — Маклин повернулся, чтобы еще раз взглянуть на Мерлина, пораженный мягкостью, внезапно прозвучавшей в голосе стражника. Мерлин пристально оглянулся, и его плечи дернулись в странном легком пожатии. — Записи, возможно, исчезли, но умы, которые их создали, или изучали их, или работали с ними, все еще здесь.
— Мы не можем восстановить все это...
— Вероятно, нет, но, по крайней мере, вы можете начать с этого. И, если вы позволите мне так сказать, что вам действительно нужно, так это найти себе несколько молодых людей с таким же мышлением. Вовлеките их в это дело. Дайте им несколько отправных точек и некоторые рекомендации, а затем отойдите в сторону и посмотрите, к чему они это приведут. Вы можете быть удивлены. И, по крайней мере, вы знаете, что Кэйлеб готов открыто поддерживать и финансировать вас. Позвольте ему, доктор. У вас слишком много дел по восстановлению, чтобы беспокоиться о независимости от короны, которая могла быть так важна сорок лет назад.
Маклин уставился на него, прислушиваясь к насмешливому реву печи, поглощающей дело его жизни. Изолирующий эффект шока и первые признаки горя уже начали проходить, и когда он встретился глазами с Мерлином в зловещем свете пламени, он понял, почему это было. Их вытесняла другая эмоция — ярость. Грубая ярость, с кровавыми клыками. Ярость, какой он никогда прежде не испытывал за всю свою жизнь.
— Да, доктор, — сказал капитан Этроуз, кивая так, словно мог читать мысли Маклина. — Что бы ни случилось, вы не можете позволить этим людям, — он указал на бушующее пламя, — победить, не так ли?
* * *
Епископ Милз Хэлком наблюдал за дополнительными пожарными машинами, мчащимися по улицам города. Несмотря на поздний час, бурлящий поток алого пламени и полуночно-черного дыма собрал на улицах довольно много людей. Многие зрители спешили вперед, чтобы помочь пожарным в борьбе с пламенем, хотя всем им должно быть очевидно, что сам королевский колледж уже обречен. Большинство просто с благоговением глазели на холокост. Однако пройдет совсем немного времени, прежде чем они точно выяснят, как начался пожар, и Хэлком удовлетворенно кивнул сам себе.
Все, в чем нуждались верные сыны Матери-Церкви, — это немного руководства, немного направления, чтобы указать путь их оскорбленной вере, чтобы нанести ответный удар по мерзости так называемой раскольнической ереси "Церкви Чариса".
А что могло быть более подходящей мишенью? — спросил он себя. — Пришло время Кэйлебу и его подхалимам узнать, насколько на самом деле горит гнев истинно верующих. Этот проклятый сейджин, возможно, и сумел спасти жизнь этому предателю Стейнейру, но теперь они знают, что одна неудача не заставит нас просто сдаться! Возможно, этот маленький костер поможет им... пересмотреть свое решение поднять нечестивые руки против истинной Церкви Божьей.
А если этого не произойдет, я уверен, что мы сможем найти тот, который... в конце концов...
.II.
Королевский дворец, город Теллесберг, королевство Чарис
— Значит, ты уверен, что это было сделано намеренно? — мрачно спросил король Кэйлеб.
Они с Мерлином сидели в удобных креслах в гостиной личных апартаментов короля во дворце Теллесберг, и от черно-золотой униформы Мерлина пахло дымом. Нет, от него действительно пахло дымом, — поправил себя Кэйлеб, — что было не так уж удивительно. Несмотря на все усилия пожарных, весь квартал вокруг королевского колледжа сгорел вместе с ним, и после того, как Мерлин передал Маклина половине отряда стражи, которую Кэйлеб послал за ним более... традиционными методами, он плотно участвовал в попытках спасти то, что еще можно было спасти.
— Да. — Мерлин вздохнул и потер свои усы, которые казались немного опаленными с одной стороны. — Уверен, что так оно и было. Здания представляли собой трутницы, набитые щепками, но без чьего-либо вмешательства они не сгорели бы так быстро. Я бы сказал, что пожар начался по крайней мере в четырех или пяти местах одновременно. Вероятно, от горящих фонарей, брошенных в окна первого этажа. — Он покачал головой. — Ради бога, у этих ученых твоего отца даже не было решеток на окнах! Поговорим о малышках в лодке...
— Знаю. — Кэйлеб провел пальцами обеих рук по своим темным волосам, затем беспомощно покачал головой. — Знаю! Но отец так и не смог убедить их, что кто-то может ненавидеть их только за то, что они настойчиво задавали вопросы.
— Ну, я бы сказал, что теперь они убеждены, — ответил Мерлин. — И я должен был предвидеть, что это произойдет. Я должен был пристальнее следить за ними, особенно после того, что чуть не случилось с Мейкелом, потому что Маклин прав. Мы только что потеряли огромный запас знаний и информации. Я сказал ему, что это можно воссоздать, и, вероятно, это возможно — или, во всяком случае, многое из этого. Но мы потеряли годы времени, Кэйлеб. Мне было бы трудно представить себе какую-либо другую цель, которую они могли бы атаковать — кроме Мейкела, конечно, — которая причинила бы нам столь же сильный вред.
— Я знаю, — еще раз повторил Кэйлеб. — Но не расстраивайся слишком сильно из-за того, что не предвидел этого заранее. Даже твои "видения", — он криво ухмыльнулся Мерлину, — не могут видеть всего. Мы еще не раз будем удивлены, прежде чем это закончится, так что нам лучше начать привыкать к этому прямо сейчас. И, по крайней мере, ты смог добраться туда — и, пожалуйста, обрати внимание, что я не спрашиваю, как! Вовремя, чтобы спасти доктора Маклина. Это огромное благословение прямо здесь.
Мерлин кивнул, хотя он все еще выглядел явно недовольным собой, а затем ноздри Кэйлеба раздулись, когда он глубоко вдохнул.
— И пока мы заняты поиском худа без добра, больше не будет никакой чепухи о том, где отныне будет располагаться их драгоценный колледж. Я хочу, чтобы он находился в этих стенах, и я хочу, чтобы к каждому члену колледжа и к их семьям были приставлены телохранители, хотят они этого или нет!
— Это будет много телохранителей, — мягко заметил Мерлин.
— Ты не согласен? — бросил вызов Кэйлеб.
— Я этого не говорил. Я только сказал, что будет много телохранителей, и так оно и есть. На самом деле, думаю, что это, вероятно, очень хорошая идея, по крайней мере, для преподавателей и их ближайших родственников. Но тебе придется где-то подвести черту, Кэйлеб. Прямо сейчас, я подозреваю, эти сторонники Храма все еще пытаются доказать свою точку зрения, убедить всех нас в том, что раскол был ужасной ошибкой, которую мы должны исправить как можно быстрее. Но они станут еще более жестокими, когда начнут понимать, насколько неуместно их "послание" для большинства ваших подданных. Чем более изолированными они становятся, чем более беспомощными они себя чувствуют, тем больше вероятность того, что они совершат что-то подобное сегодняшнему вечеру. И как только до них действительно начнет доходить, что они не могут настолько изменить мнения, чтобы это имело значение, независимо от того, что они делают, они начнут искать способы наказать людей, а не способы, которые могли бы просто напугать их, чтобы они прислушались к "истинной воле Божьей". Это означает, что раньше или позже вы достигнете точки, когда просто не сможете обеспечить телохранителями все их вероятные цели.
— Тогда что я должен сделать вместо этого? — Мерлин был уверен, что Кэйлеб не позволил бы никому из других своих советников услышать эту особую ноту разочарования и полу-отчаяния. — Пойти дальше и последовать совету Бинжэймина и начать арестовывать людей по подозрению? Расправляться со всеми, кто со мной не согласен? Доказать, что я своего рода тиран, намеревающийся узурпировать законную власть Церкви по чисто эгоистичным причинам?
— Я этого тоже не говорил, — мягко ответил Мерлин. — Я только сказал, что есть пределы, и это правда. И следствием этого, нравится нам это или нет, является то, что мы просто не можем защитить всех. Вы только что сами это сказали, Кэйлеб. Будет еще больше инцидентов, подобных сегодняшнему, и, в конце концов, когда они произойдут, погибнут люди. Вам придется с этим смириться. И вам придется решить в конце концов, оправдывает ли попытка ограничить ущерб обращение к репрессиям или нет.
— Я не хочу. Бог мне свидетель, я этого не хочу.
— Что, вероятно, говорит о вас как о человеке только хорошее. И, на мой взгляд, как бы то ни было, это говорит о вас как и о короле. Справедливость — это не то, чем можно легко пожертвовать, Кэйлеб, и вера ваших подданных в ваше собственное чувство справедливости и чувство справедливости вашей семьи — одно из величайших наследий, которое вы унаследовали после смерти отца. Я не могу знать, что вы никогда не достигнете момента, когда у вас не будет другого выбора, кроме как сначала арестовать и лишь затем решить, что делать, но скажу, что, по-моему, вы должны избегать этого как можно дольше, не ставя под угрозу свою безопасность или безопасность королевства в целом. И это будет решение, которое вам придется принять.
— О, спасибо, — сказал Кэйлеб с сардонической улыбкой.
— Ну, вы же король. Я всего лишь скромный телохранитель.
— Конечно, ты прав, мастер Трейнир.
Мерлин немного грустно усмехнулся, вспомнив, как король Хааралд впервые назвал его этим титулом. И, справедливости ради, временами он действительно чувствовал себя кукловодом. Проблема заключалась в том, что он никогда не мог забыть, что его "марионетки" были из плоти и крови, или что у них были собственные умы, воля и судьбы.
И что, в конце концов, все они имеют право принимать собственные решения, — напомнил он себе. — Никогда не забывай об этом, Мерлин Этроуз, или Нимуэ Элбан, или кто бы ты ни был на самом деле.
— Я позаботился о том, чтобы сегодня вечером доктора Маклина уложили в постель здесь, во дворце, — сказал он вслух через минуту. — С вашего позволения, думаю, что было бы неплохо предложить здесь жилье также его дочери и зятю. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем уверены, что люди, которые подожгли колледж сегодня вечером, действительно не знали, что он был в своем кабинете.
— Значит, ты действительно думаешь, что есть, по крайней мере, вероятность того, что они намеренно пытались убить его?
— Конечно, это возможно, Кэйлеб. Я просто не думаю, что люди, стоящие за этим, могли знать, что он сидел там, как виверна на пруду, и если ни не знали, что он был там, они точно не могли намеренно убивать его. Не говорю, что они пролили бы хоть каплю слез, если бы им удалось поймать его в своей маленькой печи для сосисок, потому что чертовски уверен, что они бы этого не сделали. Я всего лишь не думаю, что они намеревались сделать это нарочно. На этот раз.
— Надеюсь, что ты прав насчет этого. И раз уж мы заговорили о мелочах, надеюсь, доктор Маклин, вероятно, будет делать какие-нибудь подсчеты в уме по поводу вашего... скажем так, своевременного прибытия и необычных способностей?
— О, считаю, вы можете на это рассчитывать, после того, как у него будет шанс привести свои мозги в порядок. Это очень, очень умный человек, Кэйлеб. Я не думаю, что его мозг когда-нибудь по-настоящему отключается, и рано или поздно — вероятно, раньше — он захочет узнать, как я туда попал, как оказался на крыше и как мы спустились снаружи здания.
— И есть ли какие-то сбивающие с толку доказательства, о сокрытии которых мне нужно беспокоиться? Например, еще какие-нибудь кракены, пробитые насквозь гарпунами?
— Не думаю, что на этот раз нужно беспокоиться об этом, — успокаивающе сказал Мерлин. — Стены уже начали рушиться до того, как я ушел, и пожарная команда планирует снести остальное, как только достаточно остынут тлеющие угли. Я совершенно уверен, что любые... особенности, которые я мог оставить после себя, были полностью уничтожены огнем, а если и нет, то они исчезнут, когда будет завершен снос.
— Ну, по крайней мере, это облегчение. Теперь все, что нам нужно сделать, это беспокоиться о том, как мы обманем одного из самых умных людей в Чарисе, который также является главой королевского колледжа, чья полнокровная поддержка, я напоминаю вам, понадобится нам в не столь отдаленном будущем. Есть какие-нибудь предложения о том, как это сделать, Мерлин?
— На самом деле, у меня есть предложение.
— Тогда выкладывай!
— Не думаю, что вам вообще стоит пытаться обмануть его, — серьезно сказал Мерлин. — Мы оба согласны с тем, что он необычайно умный парень. Вероятно, умнее любого из нас, если разобраться. Так что, скорее всего, он во многом разберется сам в течение следующих нескольких пятидневок. Я думаю, мы должны просто пойти дальше и рассказать ему.
— Сказать ему что? Сколько? В конце концов, — сухо заметил Кэйлеб, — это не значит, что ты рассказал мне все.
— Знаю. — Выражение лица Мерлина было извиняющимся, и он покачал головой. — И обещаю, я действительно расскажу вам столько, сколько смогу, как только смогу. Но что касается доктора Маклина, думаю, мы должны рассказать ему по крайней мере столько, сколько знают Рейджис и Бинжэймин. Вероятно, столько же, сколько знают Арналд и остальные ваши личные телохранители. И, в конце концов, я бы хотел, чтобы он знал столько же, сколько знаете вы, если окажется, что он... достаточно гибок с философской точки зрения, чтобы справиться с этим.
— "Философски гибкий", — повторил Кэйлеб с почти мечтательным выражением лица. — Теперь для этого есть удобный термин. Вижу, ты умеешь обращаться со словами, сейджин Мерлин.
— Пытаюсь, ваше величество. Пытаюсь.
.III.
Дворец архиепископа, город Теллесберг, королевство Чарис
