— Скажи, ты пришёл в Хайвердский лес, чтобы обсуждать наши отношения с менк'оа или найдутся вопросы поважней?
— Прошу меня простить, сарруж ти-Вару, — Вальдрес склонил голову, — я немного забылся.
— Так-то лучше, — смягчил тон альбинос. — Прошу, следуй за мной, маг Вальдрес. И повторю, чувствуй себя нашим гостем.
Атиш взмахом руки отпустил воинов, кивком приказал так и не назвавшемуся хозяину вулты следовать за ними, и обратился к магу:
— После того, как будешь представлен кругу старейшин, я отвечу на все твои вопросы, — Вальдрес с удивлением посмотрел на альбиноса. — Не удивляйся, мой друг. Источник Ирр делится с нами потаёнными знаниями, в коих мудрецы читают судьбы мира. Так мы узнали о твоём приходе, так узнаем и о том, что тебя ожидает в скором будущем...
Их путь пролегал меж руин какого-то города и под ногами всё чаще стали попадаться фрагменты брусчатки, вздыбленные зелёными корнями. Альбинос шагал легко, будто не касаясь земли, в то время как Вальдрес спотыкался о каждую кочку. На последних словах ти-Вару он запнулся о толстый корень и растянулся на траве. Сарруж с воином участливо подхватили мага под руки и аккуратно поставили на ноги. Отряхиваясь, Вальдрес проворчал:
— Не нужны мне никакие судьбы мира. Я хочу всего лишь выйти к вратам под Небесным Хребтом. Мне нужно попасть в Ивокарис, назад в гильдию...
— Ты в этом уверен? — альбинос задумчиво заглянул Вальдресу в глаза. — Может, всё же задержишься? Хотя бы из научного интереса? Кто ещё сможет похвастать общением с вождём менк'оул?
Вальдрес ничего не ответил и, нахохлившись как воробей, дальше шёл молча. Глядя только себе под ноги, он не сразу заметил, когда они пришли в поселение. Деревня расположилась на широкой лужайке, окружённой с трёх сторон полуразрушенными стенами древних домов, камни которых, от покрывшей их зелени навечно слились с природой. Жилища менк'оул напоминали те же шатры, что Вальдрес видел за рекой, но лишь по форме. В отличие от покрытых шкурами домов менк'оа эти были сделаны куда прочнее. Стены сплетены из нескольких слоёв веток и густо промазаны глиной. Крыши с неизменным отверстием дымохода в центре так же обмазаны глиной. Но больше всего внимание Вальдреса привлекли два сросшихся гигантских дерева, в стволе которых была прорублена дверь, а по кругу шли круглые окна. Заметив заинтересованный взгляд мага сарруж с трепетом в голосе произнёс:
— Священный Тинкль. Там живут духи наших предков. Скоро и я там поселюсь...
Местные жители кланялись альбиносу и с интересом разглядывали Вальдреса. Атиш ти-Вару подозвал какого-то мальчишку и, шепнув ему пару слов, поманил мага за собой. Паренёк со всех ног кинулся исполнять поручение, а сарруж, сделав приглашающий жест в сторону просторного шатра произнёс:
— Прошу в мой дом, маг Вальдрес. Располагайся.
Вошли внутрь. Вальдрес ожидал увидеть что-либо интересное — как-никак вождь — но ничего нового для себя не открыл. Внутри по кругу расположились широкие скамьи, судя по всему предназначенные для посетителей, а центр занял очаг, выложенный из крупных камней. За очагом стоял небольшой стол и пара грубых стульев. У дальней стены почти под самым потолком был растянут гамак, сплетённый из кожаных шнурков. Вся обстановка говорила о том, что хозяин чаще ночует за пределами жилища, нежели дома.
— Проходи к столу, садись. Сейчас будем есть.
Сарруж выглянул из двери и что-то прокричал. Вероятно, потребовал принести еды, так как только сам сел за стол, как вошёл тот же паренёк и поставил перед ними поднос. Перекинувшись парой слов со старейшиной, малец скрылся за дверью, а Вальдрес сглотнул слюну. На столе появилась огромная жирная птица, запечённая с какими-то фруктами, глиняный кувшин, пара кружек да каравай серого хлеба.
— Прошу, вкуси пищу в моём доме, — ритуальная фраза оторвала мага от созерцания еды. — Угощайся, знаю, голоден, — и, подавая пример, хозяин первым отломил от птицы ногу.
Не зная, как отвечают на ритуальную фразу, Вальдрес вопросительно посмотрел на альбиноса, но, увидев, с каким аппетитом тот поглощает мясо, мысленно махнул рукой и присоединился. Ели молча, не торопясь, запивая из кувшина молоком какого-то животного. Наконец насытившись, Атиш подхватил свой загадочный посох и, сказав, что скоро вернётся, оставил мага одного. Вальдрес уже порядком уставший от странностей местного вождя продолжил трапезу, гадая при этом как бы побыстрей избавиться от назойливого гостеприимства. Вежливое покашливание не сразу привлекло его внимание а, поняв, что уже не один, Вальдрес неторопливо повернулся в сторону посетителя, оказавшегося тем самым мальцом, что приносил еду.
— Мой дед сказал привести тебя к нему, — ухмыльнулся малолетний менк'оул.
— Дед? — Вальдрес вскинул бровь. Он догадался, что малец родственник вождя, но решил, что правнук или даже праправнук.
Удивление не ускользнуло от шустрого паренька и, приняв горделивую позу, он проговорил:
— Да, дед. Мой дед — сарруж Атиш ти-Вару. Вождь этого племени и хранитель Источника. Да к тому же сильнейший колдун из всех, которые когда-либо жили! — от важности пацан даже притопнул ногой.
— Охотно верю, — согласился Вальдрес, поднимаясь из-за стола. — Ну что ж веди меня о славный внук великого деда.
Парень пристально посмотрел на мага — не смеётся ли тот над ним, но, не найдя на лице и тени улыбки, удовлетворённо крякнул и повернулся к двери.
— Шагай за мной.
Они вышли из шатра и направились в сторону Тинкля из которого как раз выходили четверо пожилых менк'оул во главе с сарружем ти-Вару.
— Познакомься, Вальдрес, — произнёс вождь, — это старейшины нашего рода, почтенные и мудрые менк'оул, — кивок в сторону четвёрки стариков.
Вальдрес поклонился и, ожидая, что вождь их представит, заинтересованно посмотрел на старейшин. Но сарруж, приняв из рук внука какой-то свёрток, развернулся и зашагал в направлении выхода из деревни. Старики всё так же молча посеменили следом. Вальдресу ничего не осталось, как поспешить за ними. Через некоторое время они пришли на то же место, где мага встречал Атиш ти-Вару — к каменной чаше. Четвёрка старейшин сгрудилась близ Источника, а вождь, отведя Вальдреса в сторону произнёс:
— Ты первый из чужаков кому выпала честь припасть к мудрости Источника Ирр. Поэтому...
— Да не нужна мне ваша мудрость!!! — взбеленился маг. Его начала раздражать навязчивость альбиноса. — Я же говорил, мне необходимо попасть к вратам!
— Ты очень вспыльчив, юноша, — сарруж укоризненно пристукнул посохом. — Но я тебя прощаю. В последний раз. Возьми вот это, — он протянул магу свёрток.
Злясь на всех вокруг, Вальдрес машинально принял протянутую вещь, завёрнутую в тёмную ткань, и с интересом её развернул. Внутри обнаружился засохший цветок с шипастым стеблем. Маг вопросительно посмотрел на альбиноса, но тот, словно чего-то ожидая, с интересом следил за его действиями. Вальдрес провёл ладонью над цветком, но ничего не ощутил. Подцепив его двумя пальцами, маг поднял бутон над тканью и вновь посмотрел на вождя. На этот раз на лице альбиноса отразилось удовлетворение. Мысленно пожав плечами, Вальдрес хотел было вернуть цветок на ткань, как вдруг по стеблю пробежала едва ощутимая дрожь и он, как живой обвил запястье мага.
— Проклятье! — Вальдрес затряс рукой, пытаясь стряхнуть ожившее растение, но стебель от этого сжался только сильнее и больно впился шипами в кожу.
Кончики пальцев онемели, и холод побежал вверх по руке. Маг выдохнул короткую фразу, активирующую заклятие-антидот, но не помогло — рука онемела полностью. Вальдрес запаниковал. В памяти мелькали магические формулы защитных заклинаний, но ни одно из них не подходило. С таким растением маг столкнулся впервые. Не в силах ничего сделать Вальдрес с ужасом наблюдал, как засохший бутон пьющий его кровь расцветал прямо на глазах. Внутри соцветия загорелся ярко-алый огонёк и принялся пульсировать в такт сердцебиению изумлённого мага. Это стало последней каплей и Вальдрес, чувствуя, как земля уходит из-под ног рухнул на колени. Оторвав взгляд от зловещего цветка, он посмотрел на альбиноса и обомлел. Атиш ти-Вару стоял в кругу взявшихся за руки старейшин. Мерно раскачиваясь из стороны в сторону он совершал светящимся навершием посоха странные движения. Пламенеющие линии, складываясь одна к одной, образовывали замысловатый рисунок, напомнивший Вальдресу порванную паутину. Забыв даже о том, что его палец обвил странный цветок, маг во все глаза уставился на невиданное доселе зрелище.
Тем временем нитей становилось всё больше и больше, и паутина стала приобретать завершённый вид. Когда последняя нить скрепила рисунок, тот полыхнул ярче солнца и старейшины запели. Сперва тихо. Но постепенно голоса их крепли, и через некоторое время окрестности заполнила тягучая мелодия. Вальдресу показалось, будто их песнь коснулась самого сердца. Словно любящая мать, согревая теплом и лаской, прижала к груди младенца. По телу стала разливаться сладкая истома, а веки налились тяжестью. Затуманенный мозг в последний раз попытался побороть одолевающую его сонливость, но ставшее ватным тело подвело, и маг с протяжным стоном повалился на землю. Не в силах ни пошевелиться, ни открыть глаз Вальдрес почувствовал как холод, угнездившийся в руке, внезапно рванулся вверх и впился в сердце. Грудь сдавило невыносимой болью, и сознание мага померкло...
* * *
На последней ноте старейшины как один повалились на землю и забылись во сне. Приглашая самых старых, Атиш ти-Вару как раз на это и рассчитывал. Нет нужды разглашать то, что сейчас произойдёт.
«Какая удача, что мальчишка сам пришёл к нам в руки. А если бы выбрал путь через юг? Хм, вероятно сама судьба направила его стопы. Прекрасный шанс покончить с проблемами, не привлекая внимания братьев».
Мысли альбиноса текли размеренно, словно густой мёд из бочки. Самое сложное позади. Осталось провести ритуал слияния с цветком Х'ииш. Но об этом не стоит беспокоиться — ритуал прост и ошибиться трудно. Переступив через тело одного из спящих, Атиш ти-Вару подошёл к лежащему магу. Наклонился, поднял веко. Как и планировалось маг уже в астрале. Пора... Альбинос сел рядом, скрестил ноги и поднял руку Вальдреса, в запястье которой вцепился цветок. Отзываясь на сердцебиение мага бутон тускло пульсировал.
«Ну, ничего мы это исправим» — подумал ти-Вару, скрещивая руки мага на животе.
Уперев посох в землю, он прислонился к древку лбом, закрыл глаза и принялся мерно покачиваться, издавая при этом протяжный звук. Через некоторое время мерцание в навершии посоха вошло в резонанс с пульсацией цветка, и старик резко встал. Оттолкнул от себя сияющую палку, словно та жгла ему руки, полоснул острым когтём по запястью и, вытянув руку над цветком, оросил пульсирующий бутон. Цветок как живой зашевелился, заурчал и с шипением стал впитывать льющуюся на него кровь. Дав ему насытиться сполна, альбинос убрал руку и отдал мысленный приказ крови остановиться. Рана тот час затянулась, а старик зашептал слова заклинания:
— Хэтта рин тас кар тэ сана...
Раз за разом повторяя эту магическую фразу альбинос всё повышал и повышал голос. Когда шёпот перешёл в крик бутон вдруг раскрылся и издал оглушительный писк. Внутри соцветия обнажились острые зубы. Не медля ни секунды, Атиш ти-Вару схватился за стебель и резким движением оторвал его от запястья Вальдреса.
— Хаттэ'р ииш тэ сана!
Цветок завизжал, словно раненный вепрь и забился в руке альбиноса. Не обращая внимания на разодранную шипами ладонь, сарруж закричал с новой силой:
— Хаттэ'р ииш тэ сана! Хаттэ'р ииш... — на этих словах цветок вцепился зубами в его палец, но Атиш ти-Вару, будто не замечая, подхватил посох и направил навершие на беснующийся бутон.
— ... тэ сана!!! — выдохнул он окончание фразы.
Раздался беззвучный гром и от сияющего навершия в сторону цветка потянулись синие жгутики. Через несколько мгновений цветок оказался в плотном коконе, и вяло обвис в руке альбиноса. Отложив посох, сарруж провёл по лбу отяжелевшей ладонью, стряхивая выступивший пот.
«Последний штрих» — устало подумал ти-Вару.
Вспоров балахон на груди Вальдреса, старик без жалости вонзил острый коготь в район солнечного сплетения. Не встретив сопротивления, тот вошёл в живую плоть, словно нож в тёплое масло. Со сноровкой опытного вивисектора сарруж сделал глубокий разрез и раздвинул края раны. Медленно, словно боясь потревожить успокоившийся цветок, альбинос распростёр руку над раной, на миг задержал дыхание, а затем резко выдохнул одно лишь слово:
— Хешшах...
В тот же миг кокон вспыхнул ярче солнца, вытянулся в струнку и словно игла вонзился в рану. Тело мага скрутило мощной судорогой, но уже через мгновение цветок полностью погрузился в плоть и всё закончилось. Рана затянулась, не оставив после себя даже шрама. Лишь вспоротый на груди балахон напоминал о сотворённом.
— Фух, — Атиш ти-Вару тяжело отвалился от тела Вальдреса и вновь утёр пот. В этот раз преодолеть сопротивление цветка оказалось значительно трудней, нежели раньше. Вероятно, давала о себе знать обретённая Вальдресом сила.
Скрепя затёкшими коленями, сарруж опёрся на посох, поднялся и оглядел место ритуала. Ничего не изменилось. Старейшины всё так же мирно посапывали подле каменной чаши.
«Подстраховаться не помешает...»
С этой мыслью ти-Вару прошёлся возле спящих поочерёдно прикасаясь навершием посоха ко лбу каждого. Старейшины погрузились в более глубокий сон, а альбинос вернулся к телу мага.
— Ну что ж, вот и пришло время ответов, — он растянулся на траве рядом с Вальдресом. — Думаю, мой мальчик, ты уже заждался.
Закрыв глаза, Атиш ти-Вару лёгким импульсом вытолкнул искру своего сознания в астрал.
* * *
Борясь с ожившим цветком, Вальдрес упустил момент, когда его сознание вышвырнуло в астрал. Осознав где находится, маг испытал целую гамму чувств — от восторга до страха. Испугаться было от чего. Официально ещё никому и никогда не удалось выйти в астрал с территории Хайвердского леса. Хотя «с территории» — громко сказано. Из-за страха перед хозяевами леса попытки производились лишь на опушке. Но и эти жалкие потуги всегда оканчивались одним и тем же — сильным истощением и жуткой головной болью. И вот сейчас Вальдрес оказался там, где, по мнению учёных мужей, оказаться было невозможно. Астрал в этом месте был весьма необычен. Воздух словно полыхал синим пламенем, не обжигая, но и не принося холода. С каждым шагом из-под ног выстреливались белёсые облачка пыли и моментально растворялись в пламени. Вальдрес прошёлся туда-сюда, отметив интересный феномен — на несколько мгновений в воздухе зависал фантом его тела.
