За истерзанные остатки даже не речи, а её обрывков, ухватился Фугаку:
— Почтенные главы кланов, почтенные выборщики совета джонинов. Предложение совета кланов единогласно, без одного голоса, выдвигает Орочимару-сана. У клана Сарутоби есть кандидат? — печальное отрицательное мотание головой непредставленного хрена с самокруткой, монами Сарутоби обляпанного. — Совет джонинов имеет свою кандидатуру? — а в ответ тишина. — В связи с отсутствием других кандидатов, в соблюдение традиции предлагаю перейти к голосованию.
Голосование провели и в тяжелой, бескомпромиссной борьбе победил Орочимару-сан, ставший у нас, значится Годайме Хокаге Конохагакуре, понимаешь, но Сато. После легкого кивка уважаемого и приличного человека, безусловно. Дайме, если что, рекомого.
Ну, а после напяливания шапки (вот правда, шапка-то ничего, но бледная какая-то, вот у Боунс была шапка — всем шапкам шапка), Хокаге-доно зарядил спич:
— Почтенные главы кланов, почтенные выборщики совета джонинов. Благодарю Вас, за честь и доверие и обязуюсь вас не подвести. Однако, есть вопрос, требующий незамедлительного рассмотрения. Советники Листа почтенные и уважаемые шиноби. Однако, в силу возраста и иных причин, — “иные причины” Орыч выдал изрядно ехидно, стоит признать, — выполнение ими обязанностей советников я нахожу невозможным. Посему, я, Годайме Хокаге, объявляю о роспуске Совета Листа. Так же я назначаю в новый Совет Листа: Фугаку Учиха-доно, как представителя кланов и представителя клана-основателя. Цунаде Сенджу-доно, как советника по медицине и представителя клана-основателя. Иноичи Яманака-доно, как представителя кланов. Ой Инузука-доно, как представителя кланов. Хизуми Удзумаки-доно, как советника по науке и представителя союзного Конохагакуре клана. На этом, почтенные, вижу нужным собрание закончить. Почтенный дайме, главы кланов, представители совета джонинов, — соответствующие кивки в сторону обозванных. — А вас, почтенные советники, я попрошу остаться.
Дайме почтенно удалился, народ всяческий по делам своим ускакал. Орыч задницу свою чешуйчатую во главу стола умостил, и сразу советников на “деловой” перейти призвал, правда возжелал надо мной перед этим поглумиться:
— Почтенный Удзумаки-доно, сакуры сад расцветает в сердце моем, лицезрея почтение и уважение к традициям Ваши. Однако ж, не тяготит ли Вас церемонный наряд, не желаете ли Вы, чтобы совет на краткое время был отложен, дав Вам возможность облик сменить? — злоехидствовал змеетень.
— Лишь в преодолении преград отражается истинная красота, внешняя и внутренняя, достопочтенный Хокаге-доно. Нет нужды ни мне стремится к недостойному, ни почтенным ожидать не нужного, — еще более злоехидно, с постно-одухотворенным выражением на косметике лица, ответствовал я.
Ну а после соответствующей плюхи, по наглому, змеиному носу, змеетень выдал, что ждет к завтрашнему вечеру предложения от советников, в рамках их зон ответственности. Деление же советников видится его змеемордейшеству так: Ой патрули и разведка, Фугаку полиция и контршпионаж, Иноичи дознание и следствие. Ну а мы с Сенджу, соответственно и так обозваны.
На этом всех лишних завуалированно послали в пень, отчеты писать. Сам же змееогнетень поманив нас с тетушкой-сестрицей направился в кабинет огнетня.
В кабинете же, жестом “кыш-кыш”, отправил потолочный АНБУ нафиг из помещения. Двое срулили, третий же хамски забился в уголок. Указав на него взглядом, поинтересовался у Орыча, как владыки недвижимости, мол что с глуховатым хамом делать? Тот рукой махнул, ну а я в барьер постороннего закатал, обезчакрил и в свиток с остановкой времени запихнул. Любопытно, что пусть и не самый простой в исполнении, но достаточно распространенный пищевой свиток, вполне удачно сохранял тушку без чакры, без особых побочек. Чакра-то в запечатываемом безусловно была, но после инфуина крайне мало и выживет точно. Ну а что плохо будет — мне как-то все равно.
Так что свиток убрал да новый, с антипрослушкой активировал. Буквально через пару секунд я любовался на бескультурных партнеров по перевороту, нагло ржущих (и кикикикающих) тыча в мою персону невежливыми пальцами. Ну и нафиг их, быдлов бескультурных, подумалось мне, в процессе усаживания в кресло посетителя.
— Почтенный Пружинка-доно-кун, — прохрюкала Сенджу, а немного посерьезнев незаметно тыкнула в свой молокозавод. — И да, ты серьезно?
— Да, Цунаде-тян, абсолютно серьезно. Но не настаиваю. Спросила чего мне желается — я и ответил, остальное дело твое, — мудро-коварно кивнул я. — Ну а насчет церемониала. Ну сами смотрите, вот приперся на совет мальчишка Удзумаки. Да, что-то умеет, но оделся по моде трехсотлетней, а то и более давности. Чуть ли не церемоннее дайме, на которого и то, с улыбкой смотрят. Вот только перьев в заднице не хватает, — что вызвало гыгыки собеседников.
— Ты хочешь сказать, что образ подобрал для создания недалекого, помешанного на науке и додревней эпохе мальчишки? — дошло до чешуйчатого жирафа.
— Нет, почтенный Хокаге-доно, а сасимоно в зад, к моему великому прискорбию, не смог упихать, не влез, — чопорно-ехидно ответствовал я.
— А вышло-то и правда так, что не подкопаешься, — задумчиво протянула Цу, — ты, Пружинка, тот еще лицедей, но сделал-то все так, что в какой бы то ни было политической силе или интригах тебя никто и не заподозрит.
— Вот, Цунаде-кун. И тебе, кстати, советовал бы почаще орать погромче, да по мордам стучать, вне госпиталя и медицины, конечно. Не воспринимают всерьез — значит мало того, что не интригуют, так еще и не опасаются. Более того, могут в свою какую интригу попытаться вовлечь, свои планы раскрыв, “глупца” не опасаясь.
— Оро-кун, а ты точно змей? Может Пружинку-куна теперь так называть приличествует?
— И не знаю даже, Цуна-тян, возможно что и так.
— Почтенные глумливые Санины, а по делу то у нас есть о чем поговорить? Хотя, пока не забыл, — распечатал на стол Хокаге пакет, — триста миллионов, владей, Орочимару-кун.
— Да, я завтра занесу, — вспомнила Сенджу.
— Благодарю, — кивнул Орыч, — у самих-то планы какие?
— За госпиталь примусь, инвентаризация, проверю потихоньку соответствие званиям медиков, — отчиталась Цунаде.
— До обеда строю барьер, в обед по твоему, Хокаге-доно приглашению, в Башне, торжественный расчет с бескорыстным Удзумаки при свидетелях, — обменялся с Орычем ехидными взглядами. — Ну и до совета, наверное, займусь сверкой библиотеки Хокаге, возможно что сперли или подменили под шумок, — змеетень понимающе кивнул.
— А мне пока остается только служащих проверять, в надежности уверенности нет и не сделаю ничего, — просветил нас Орыч.
— Кстати, если будешь вызывать по одному, на, — протянул Змеетню две пластинки, — одну под сиденье кресла прикрепи, вторую под рукой держи. Три кандзи пластинка демонстрирует: “правда”, “ложь” и “сомнение”. С первыми и так ясно, а последняя, по разговору ясно будет, если, например, не уверен собеседник в словах, не до конца знает, только догадывается… Ну ты понял, я думаю, — Орыч благодарно кивнул, пластины принял и заверил что лепет мой понял. — И Цунаде-кун, я двух медиков завтра в госпиталь направлю, как мы и договаривались, примешь?
— Приму. Только Хизуми-кун, у тебя, часом амулета правдивого еще не завалялось?
— Вот как знал, — тяжко вздохнул разграбляемый я, передавая еще один комплект тетушке-сестрице.
— И да, Хокаге-доно, я вашего, — помахал свитком, — излишне любопытного и глуховатого охранника Вам, с вашего позволения, не отдам. У меня пара опытов есть, где глуховатые и нагловатые АНБУ просто необходимы.
Орыч лапой махнул, мол забирай только ежели что интересное скажет — сообщи, с чем я и не спорил. Цу задумалась, но тоже на судьбу узника свитка рукой махнула: неисполнение приказа Хокаге, его телохранителем, попытка подслушать разговор — по результатам и так пара лет расстрела выходила.
На том и распрощались. А дома, группа дам часа полтора напильниками и зубилами счищала с меня штукатурку и прочие украшательства.
30. Инвалидная команда
Добравшись же до дома, стал мыслить думу. На тему, что в среднем по больнице в тени Листа, все, возможно и неплохо, а в конкретных случаях увы и ых.
Старики-разбойники места освободили, более того, лично я буду настаивать, да и мои “теневые подельники” возражать вряд ли будут, что топить пердунов престарелых надо, и поглубже. Причем утопятся, никуда не денутся, за Утатане с Митокадо вообще ничего, кроме крышевания верхушкой и “уважаемые люди” нет.
Хирузена же свои сольют, собственно и потопят же. Не воровали — так и замечательно, дорогие Сарутоби Ичизоку, мы тут цены ваших поставок за последние десять лет посмотрели, нет, не может Конохагакуре себе такого позволить. И не надо скидок, мы на вашей порядочности наживаться бесчестно не будем, только новые поставщики и партнеры. Ну а вы, почтенные, смело и невозбранно продавайте ваш десятикратно лучший товар своим покупателям, Конохагакуре не претендует.
Все это хорошо и красиво, однако есть большое но. АНБУ Орыч сейчас почистит, госпиталь Цу аналогично потрясет. Только есть администрация, где чиновники невозбранно промахивались мимо кассы в карманы с десяток лет. Ладно, через недельку особо вороватых прижмем, остальные пару неделек даже поработают. Почти честно. А потом опять начнут работать в “наработанном годами ключе”.
Самый смех-то в том, что чиновник, как бы он из себя не пыжился, хоть и, безусловно, нужен, однако на девяносто процентов от него ничего кроме “читать, писать, считать, положить в положенное место и достать из положенного места“ не надо. Семь оставшихся процентов, должны коммуникабельными быть, понимать, что от них собеседник хочет и уметь собеседнику объяснить, что от него надо. То есть не просто “с вас такая-то справка, получать в там” а именно объяснить. Ну, и целых три процента специалисты: бухгалтера, юристы.
И вот где эту кодлу набрать на замену текущей… Хм, а мудрый я кажется придумал. Надо будет завтра подельников порадовать, мудростью моей и советливостью научной.
И уже прямо завязанные на меня вопросы: в начале лета восстановят Академию Шиноби. Кстати, блин, нужно все учебные планы проверить-перепроверить, лишнюю агитацию в стиле “сдохни и зарази суицидом товарища” нахрен выкинуть, заменив на агитацию и пропаганду не лишнюю, людишкам любезную и мне полезную. Составить нормальные учебные планы, перетрясти и набрать новых преподавателей…
Кстати, Майто Дай, лютый наш руконогомашный генин. Вот, кого точно надо на обучение пристроить, во имя блага деревни.
А его, вроде как, должны буквально в ближайшее время прирезать, правда он сам при этом мечников тумана, мало не всех, до смерти запинает. Вот реально, возникает ощущение что я с каноном вальс танцую, вот зуб (орочимаровский) даю, припрутся мечники тумана в страну Огня. Причем, не из-за канонных непонятностей, а с конкретной задачей, одного перспективного форварда поблагодарить, да.
Надо посмотреть, насчет команд, завтра с утра. И, соответственно, группой соответствующей подобраться, мечников овагинить, да и мечи надо бы прибрать. Интересно потому как изрядно, на вид и эргономику пакость противоестественная, а вот по свойствам вполне пристойные высококлассные артефакты.
Ну и моего будущего Сержанта Боль, в смысле Тренера-Учителя по общефизической подготовке и мордобитию личинок шиноби, ковырялами затыкать не дать и к ручкам пригрести.
Правда, хоть и стала Академия моей зоной ответственности, хоть и собрал я мало не всю бухгалтерию и документщину, понять, как, в ночь атаки Девятихвостого, её порушили у меня не вышло. Вот просто, посреди Конохи, в окружении не одного ряда целехоньких зданий, взяла, значит Академия и саморазрушилась. От проклятий заученных протошиноби, очевидно.
Ну а до ночи, экзаменовался Шином, на тему чего умею-неумею. Если бы троица телохранителей не прикончили мое ЧСВ уже давно, то умерло бы оно в муках, неизмеримо более тяжких, сейчас.
Мягко говоря, я чунин, о чем мне снисходительно пробасил Шин. В совокупе, печати заготовленные-клоны-шуншин, до нижней планки джонина может и дотягиваю. Подготовленный заранее, с противником, моих ухваток не знающим.
Причем, главная беда, как мне Шин пробасил, что тушка у меня вполне себе чунинская, может чуть получше. Пропитка янь-компонентой клеток на этом уровне. И исправляется это либо в стиле “зеленого зверя Конохи”, либо звиздюлями. Причем лечиться от озвездюленного-натренированного нельзя, ибо тушка и чакроисточник сами должны принять необходимость, ян-компоненту выделять и клетки ей “более лучше” напитывать, в фоновом, а не “форсированном” медиком режиме.
В общем, стал я до вечера верным последователем герра Захера Мазоха. На место покладочное со стонами и кряхтениями возлег. И Эйка прониклась, размножила меня медленно и печально и почти не кантовала, да.
Засыпая, я понял, что и правда последователь, ибо если вопрос стоял исключительно в янь-компоненте, а по всему так выходило, то организм болеть безусловно должен, вопя источнику “все пропало” и стимулируя оный на форсированную работу, не вопрос. А вот нахрена болеть ВСЕМУ Хизуми, кроме как ради мазохизма, причины я найти не смог. Снизил прохождение болевых сигналов в четырехмерный мозг до уровня легкой усталости-побитости и уснул, порадованный очередной своей девиацией.
С утреца, вкусив еду и советниц своих опросив, порадовал Эйку практикумом её, да и ейных подопечных в госпитале Конохагакуре, да и не просто так, а аж за денежку. Причем уворованная из-под ягуристого гнева супруга Шина, Асука (вот не нюхал особо, вроде девица как девица), в пул Эйкиных последователей вошла. Будучи чакромедиком В-ранга, из, соответственно, медицинской ветви клана.
Так что, назначил я эскулапам своим график день через день, денежку за работу посулил, сверх стандартного пособия “по-удзумачеству”, да и Сенджу-доно слушать наказал и учится у оной по возможности. Но, слушать в меру и интересы клана блюсти, клятвы посторонние не давать и вообще быть правоверными Удзумаками, во славу Хизуми-доно, конечно.
Ну а сам пополз на стенно-барьерные рудники, похоже в последний раз. Нафиг, собственно, мне тут время тратить. И без того дел куча, а барьерную шодо я во сне, на сосне, на коне и, как ни удивительно, при Луне мизинцем левой ноги нарисую. Уже во сне снится, окаянная.
Посланник каге подскакивал, ритуально предо мной поизвивался и, соответственно, приглашение встретиться передал. Моя же, лицемерная рожа, украсилась несколькими разводами от каменной крошки, покрасивше и мужественно-трудолюбивее чтоб.
Змеетень, кстати, порадовал “чуйством момента”. Ибо встретил мое явление хоть и на пороге Башни, но спустился, перехватил мою подвижническую рожу на середине площади, и с поклоном, пусть и неглубоким, пакет с денежкой вручил, огласив площадь:
