Практическая психология. Герцог

— Хозяин, пожалуйста, проснитесь.

Р-р-р! Сколько он поспал? По ощущениям не больше часа. Поднимите мне веки! Алан с трудом раскрыл глаза и попытался сфокусировать взгляд на темном окне. Мать вашу! Да еще ночь!

— Сколько времени? — хриплым после сна голосом поинтересовался конт.

— Скоро утреннее взывание. — Неженка стоял на коленях опустив голову и мелко трясся. — Дождь на улице, поэтому так темно. Простите меня, хозяин.

— Неженка, какого Вадия ты меня так боишься? — Алан рывком сел и прикрыл глаза рукой.

— Я не могу,— прошептал раб. — Вы не помните, а я не могу... А там приехали ксены, они спрашивают...

— Но ты ведь не боялся меня раньше.

— Раньше я не мечтал, что вы разрешите мне учиться рисовать, и мне было все равно, — он едва шептал. — А теперь я боюсь, что вы вспомните, и... — по его щекам покатились слезы.

— Где Ворон? — устало вздохнул конт. Недосуг ему разбираться еще и с Неженкой.

— Они оба с гостями. Кир Алан, там все в храме на взывании. Полрыски назад в Осколок пришел отряд Искореняющих и с ними два Учителя с послушниками. Говорят, что они случайно встретились у развилки Висяка. А еще из Рогана прискакал гонец. Ольт. Он вам письмо привез от наместника Найка. Меня к вам отправил капитан Рэй. Сказал, чтобы вы обязательно надели знак владетеля, — раб протянул толстую золотую цепь с гербом рода Валлид. — Я вам воду принес и чистую одежду. И еще плащ.

— Где Берт?

— Он на исповеди, — шепотом ответил Неженка. — Его и капитана первых позвали.

Твою мать! Этого еще не хватало!

— Иверт?

Алан быстро умылся и спешно начал переодеваться.

— Капитан Рэй сказал, что все действуют согласно вашим распоряжениям на случай опасности.

Да, был у них с Рэем и маркизом такой разговор. Если случится что-то непредвиденное, в первую очередь вывести из-под удара самые слабые звенья.

— Иверт забрал Зиру и амазонок и они ушли в горы. Он сказал, что отвезет ваших женщин к отцу, пока все не успокоится.

Молодец! Это он правильно решил, чем меньше ксены знают, тем лучше. Да и страшно за Зиру.

— Тур?

— Он исчез.

— Как исчез?

— Когда дозорные сообщили, что к Осколку движется отряд ксенов, маркиз Генри написал письмо и отправил вашего секретаря к Кэпу.

Ах, маркиз, ах, умничка! Если все станет плохо, Кэп уйдет в море, и ищите ветра в поле. Стоп! Выходит, о прибытии святош знали за несколько часов, а его не разбудили. Пожалели, дали выспаться. Черт, он опять почувствовал себя щенком среди матерых волкодавов. Но злости не было, просто не было на нее сил, да и тревога вытесняла все остальные эмоции.

— Спасибо, Неженка. Сиди здесь. Закройся изнутри и никому, кроме меня не открывай. Никому! — Раб кивнул, не поднимая глаз.

Надо бы поговорить, объяснить, просто обнять и дать почувствовать защищенность, но некогда. Некогда!

"Знаешь, это отговорка! — вспылила Виктория. — Ты же видишь, что он на грани. И уже давно. А у тебя постоянно нет на него времени. Смотри, потом станет поздно, когда найдешь висящий на люстре труп".

Здесь нет люстр! Мне больше делать нечего, как разбираться в тонкой душевной организации всяких рабов нетрадиционной ориентации! Мне бы с собой разобраться.

"Чего ты вызверился? Просто поговори с ним".

Сама говори! У нас, между прочим, инквизиция в замке, если ты не заметила.

"Болван ты, Алан. Не молчи хоть сейчас, Неженка же умирает от страха. Ты на него смотришь и молчишь, и подозреваю, что выражение лица сейчас у тебя зверское".

Я — это ты! И лицо у нас одно! Или ты об этом забыла?

"Ну так вали с моего тела, — Виктория окончательно разозлилась. — Зиры уже нет, сексом тебе заниматься не с кем. Освободи разум, упрямый идиот!"

Песец. Юркий, маленький и очень пушистый. Ругаться с самой собой — это уже не признак затяжной депрессии, это признак прогрессирующегоразделения личности. Так можно и до трех голосов допрогрессировать.

— Неженка, ничего не бойся, просто доверь мне свою жизнь, позволь о тебе заботиться. Я обязательно найду время, и мы с тобой поговорим о нашем прошлом. — И тут Викторию осенило. — А знаешь, нарисуй. Нарисуй то, что тебя пугает. Нарисуй свои желания и мечты. Только не забудь запереться.

Не трудно ведь было сказать парню несколько ободряющих слов, и стоило из-за этого так нервничать?

"Я посмотрю, как ты занервничаешь, когда узнаешь, что делал реципиент с этим нежным цветочком", — съехидничал в глубине сознания Алан и наконец-то затих.

На улице шел мелкий противный дождь. Темно-серые, низкие тучи цеплялись за вершины гор и уходить, похоже, не собирались. Скоро дожди начнут лить через день, размоет дороги, облетят листья с деревьев, а затем придет снег. Интересно посмотреть на местную зиму.

Посмотрим, если доживем.

Виктория накинула на голову капюшон и решительно вышла под дождь. У маленького замкового храма толпился народ, слышалось протяжное пение. Взывание уже началось, и где теперь искать Ольта? Алан Валлид сильнее закутался в плащ и, стараясь не привлекать к себе внимания, встал позади замковых рабов.

Виктория окинула взглядом толпу, отмечая, что её воины стоит отдельно и что все они вооружены. Среди них она заметила Серого, а вот Рэя нигде видно не было. А еще она заметила то, что не видно было стоящему у самых дверей наместнику — их очень профессионально взяли в кольцо послушники в серых балахонах. Ни Ворона, ни Лиса она опознать не смогла, конт был не единственным, кто не снимал капюшона. А еще не давало покоя постоянное чувство чужого взгляда. Неприятное такое чувство.

Люди вокруг начали осенять себя кругами Ирия, и Виктория поняла, что если не начнет прислушиваться к пению ксена, проводящего взывание, то легко себя разоблачит. Достаточно внимательно проследить за контом, который невпопад поднимает руку и путает светлый лик с темным, чтобы сделать правильные выводы, поэтому она сосредоточилась на службе и больше не глазела по сторонам.

— Кир Алан, Учителя приглашают вас в гости, — раздался голос Лиса за спиной. Взывание закончилось, и конт как раз собирался послать кого-нибудь разыскивать Ольта.

Валлид моментально развернулся, в бок рыжего уткнулось лезвие кинжала.

— Не подходи бесшумно, я сейчас немного напряжен, — процедил Алан сквозь зубы и убрал клинок под плащ.— Вы больше не мои телохранители?

— Пока мы не получали других приказов.

— Тогда почему ни одного из вас не было рядом со мной?

— Я все время был позади, — Лис позволил себе едва заметную улыбку. — Ворон отчитывается перед Учителем. Сегодня вас будут сопровождать другие послушники.

— Передай отцу Паулю, что я подойду позже. У меня есть неотложное дело.

Да пошли они все на икс, игрек и непонятный знак! Она не шавка бегать по первому свистку. Помнится, старый интриган заявлял, что они просто скучающие старики, так пусть поскучает еще немного.

— Я передам, — безучастно произнес Лис.

Виктория ощутила, как уже привычная ярость смывает с души остатки тревоги и неуверенности, прочищая мозг лучше любого стимулятора. Ничего, мы еще побарахтаемся, господа ксены. И не вам решать, когда конт Алан Валлид соизволит с вами встретиться!

— Серый!

— Да, сир.

Виктория уже не обращала внимания на "сира", и если первые дни возмущалась и отнекивалась, то потом смирилась и привыкла. От такого обращения королем она себя не ощущала, зато заметила, как изменилось отношение к Алану со стороны воинов и слуг Осколка. Ведь это в Крови его знали и любили, а здесь он был "темной лошадкой" и слухи о нем ходили противоречивые и фантастические. Люди относились к конту настороженно, и о доверии говорить было рано.

Наместник Осколка был сосредоточен и напряжен. Это чувствовалось по закаменевшим плечам, по сжатым в кулаки ладоням, по нахмуренным кустистым бровям. За его спиной маячили уже знакомые Виктории по путешествию в Древний город ветераны маркиза. Они быстро окружили разговаривающих, чтобы никто не мог подслушать, о чем пойдет речь.

— Доложить обстановку.

— Ксенята, — Виктория улыбнулась, а слово-то прижилось. — Они поставили свои шатры за стенами, и два белых шатра тоже, хотя мы со всем почтением предложили комнаты Учителям, но они отказались. А вот браться Искореняющие, что прибыли из столицы, расположились в ваших покоях, покоях молодого кира и в комнате Тура.

Вот наглые рожи! Явно желают поискать тайники.

— Сколько их? — отрывисто спросил конт.

— Это Тройка, сир. Обвинитель, дознаватель и законник. Они имеют право вершить суд от имени Храма и с ними не спорят.

Интересно, почему нет защитника?

— Трое братьев, да пятеро охраны — из королевской дружины, не орденские. Если надо, мы их снимем без проблем. Искореняющие показали письмо Приближенного, мол, мы должны способствовать расследованию и оказывать братьям любую помощь.

— Что будешь делать, если прикажут меня арестовать? — Алан внимательно смотрел в глаза воина. Тот не отвел взгляда, не дрогнул и не задержался с ответом.

— Я вам на верность присягал, а не Приближенному. Ирий простит, а Вадий поможет.

— Надеюсь, до этого не дойдет. Но пусть твои люди будут готовы. Где Рэй?

— Рэя и Берта после исповеди никто не видел, но в тюрьме их нет. Видать, заперли где-то в комнатах. Кир Генри успел уйти с десятком воинов. Сказал, — Серый понизил голос до шепота, — пойдет к вождю Быку, и они перекроют проход со стороны герцогства, на случай, если регент решит послать за вами отряд. Он возьмет еще людей в Рогане. Сказал, что если дойдет до драки с ксенами, чтобы вы не проявляли жалости, а резали глотки.

Да уж, гуманизмом здесь и не пахнет. Маркиз прямолинейный как рельса — режь глотки, и все будет путем. Но если ему удастся контролировать главную дорогу на фронтир, то это поможет избежать массы неприятностей. Хорошо бы еще знать — заодно Учителя с Искореняющими, или их встреча действительно была случайной?

— Сколько послушников прибыло с отцами?

— Три звезды воинов, таких, как наши Лис и Ворон, — Виктория про себя улыбнулась. Когда это навязанные Алану телохранители стали для ее воинов своими? — Но кроме них приехало шесть подвод с братьями. Они там что-то привезли, но все рогожей закрыто, не рассмотреть.

— Справимся, если до драки дойдет?

— Может и справимся, но наших много поляжет, — серьезно кивнул Серый. — Мало нас нынче. Десяток с маркизом ушел, десяток Рэй в Кровь с киром Дареном отправил, в дозоре восемь человек. А у нас после горцев и половины живых не осталось. Раненых много. Я набрал салаг по окрестным деревням, да толку от них...

— Значит, придется все решать полюбовно. Где Ольт?

— Я его отправил в Кровь с наказом сидеть там и нос не высовывать из крепости. А то этот шустрик уже собирался воевать с горцами. Он вам там яблочек от Найка привез. Говорит, как вы любите. Прикажете подать в кабинет?

Виктория заметила, что к ним присоединились два послушника. Конвой или обещанная Лисом охрана? Может быть, стоило все же встретиться с отцом Паулем? Ну уж нет, если Алан Валлид собирается сам править, то нужно и вести себя соответственно. Она встретится со старым знакомцем, но после того как позавтракает, выслушает доклады и прочтет " яблочки" от Найка. А где у нас два входа? На замковой кухне. Вот туда мы и направимся.

— Принеси на кухню. Я там позавтракаю. И найдите мне Рэя и Берта. Если их охраняют чужаки — снять охрану тихо и незаметно. Не калечить. Они люди подневольные, приказали — делают, не убивать же их за это.

Серый ушел, а конт развернулся на пятках и, сделав шаг вперед, оказался перед послушниками.

— Снимите капюшоны. — Незнакомые молодые лица. — Я встречусь с отцом Паулем после того как поговорю с братьями Искореняющими. А сейчас я собираюсь позавтракать. Вы голодны?

— Нет.

— Тогда не смею вас больше задерживать.

С этими словами он быстро направился в сторону кухни, легко вбежал по ступеням и захлопнул дверь перед носом послушников, а у закрытых створок встали на пост ветераны маркиза.

Его ждали. Испуганная стряпуха и две рабыни быстро выставляли на стол тарелки с незатейливым завтраком. Каша, яйца, козий сыр, вареное мясо. Когда кухарка наливала молоко, Виктория заметила, что руки у нее изрядно трясутся.

— Ты в чем-то виновата? Отчего так боишься? — хмуро поинтересовался Алан, которому и Неженки с его вечной виной и страхами хватало.

— Так как же не бояться, господын! — кухарка нервно поправила косынку. — Тетка Райка как тут была, сказала, что вы за невкусную или несвежую еду на конюшню отправляете. А как не угожу?

— Еда свежая?

— А как же! Булочек вот испекли с ягодкой, как господын любит. И яички утрешние, свежайшие. Да вы кушайте господын, кушайте, — затараторила женщина, суетливо подвигая к конту тарелки. — Тута с утречка до взывания приходил ксен пришлый, во все котлы позаглядывал, тоже проверял, чтоб все было свеженькое.

— Это который? — заинтересовано, поднял голову Алан. — Учитель или Искореняющий?

— Да из этих что гонористые и глаза злющие. Не такой, как наш ксен, господын. Я за ним следом ходила, думала, в кашу подсыплет еще чего, а меня потом на конюшню, — она нервно теребила фартук, глядя в пол.

— Не подсыпал? — с любопытством спросил конт.

— Трав оставил, чтоб вам на утро заварила. Сказал, сон снимают. Вона на окне мешочек лежит.

— Чего не заварила? — Виктории действительно было интересно, что помешало этой пожилой весчанке исполнить приказ брата Искореняющего, чьи слова всегда имели вес и непререкаемый авторитет.

— Как можно, гоподын, — хмуро буркнула стряпуха. — Оне-то укатят в свои столицы, а меня на конюшню? Я вам вот молочка лучше с ночной дойки плесну. Жирное! У нас только Сивуха такое молоко дает, никак её сам Ирий пометил, не корова, а клад. Вымя на ведро! В запрошлом году у барона ее выкупить хотели, да он не продал.

Их содержательную беседу прервал проскользнувший с черного хода Серый. Наместник протянул конту сложенный вчетверо листок бумаги. Найк был как всегда лаконичен:

"Регент отдал приказ приготовить камеру для самозванца".

Виктория знала, что после того как Найк получил свободу, он возобновил общение с семьей, и эти сведения ему явно передал брат, который служил в охране столичной тюрьмы для аристократов и который был искреннее рад, что Найк больше не раб.

Быстро сработал Наместник, но недостаточно быстро. Алан уже успел объявить фронтир независимым государством. Своим государством. Чтобы там он не лгал остальным.

"Маленькая, но очень гордая страна Игушетия. А могла бы назвать Викторией или Вавилонией", — хохотнул внутренний голос, и в нем отчетливо послышался сарказм.

Ну да, маленькая, тянет на небольшое герцогство, по прикидкам Виктории площадь вместе с обжитыми горами примерно три-четыре тысячи квадратных километра, на которых живет всего чуть более четырех с половиной тысяч человек. Это если верить вождям и опальным владетелям. Даже если накинуть пару процентов на несколько свободных поселений, то все равно даже на хороший поселок не набрать. А она затеяла строить город. Смешная.