— Я наслышан о твоем деле, госпожа.
Инкит потупила взгляд. Ей было все еще тяжело общаться со знатными дворянами на равных. Именно поэтому она редко покидала пределы дворца, а точнее, той его части, в которой находились ее комнаты.
— Тагга, в Сцепре есть бездомные? — она решилась спросить прямо.
— Где же их нет? — удивился комендант. — Их всегда было много, а уж когда его величество освободил рабов, так вообще.... Мы не успеваем очищать от них город.
— Так вы их просто выбрасываете за ворота?
— А что с ними еще делать, госпожа?
— Его величество поручил мне дать им дома.
— Гм.... Можно ли поинтересоваться, госпожа, его величество выделил деньги на это?
— Да.
— Тогда я не вижу причин, по которым приказ короля не должен быть исполнен.
— Но я никогда этим раньше не занималась. Просто не знаю, что нужно делать. Допустим, я куплю дома, но как их там размещать? Нужно ли охранять или нет? И что нужно?
— Госпожа, прости, но я тоже не знаю, — комендант развел руками.
На его лице мелькнуло раздраженное выражение. Он был старым солдатом, город приносил ему и без того массу хлопот. Помощь бывшей фаворитке не входила в его планы.
— Его величество дал мне понять, что я получу поддержку от властей, — Инкит насупилась, поведение коменданта не нравилось ей.
Девушка привыкла к тому, что мужчины стараются быть любезными. Ведь, кроме того, что она — фаворитка короля и тагга, она еще и привлекательная, молодая женщина.
— Госпожа, неужели у тебя есть приказ для меня? — с легкой иронией спросил комендант.
— Есть. Вот он.
Брови старого солдата взлетели вверх. Это было уже серьезно. Если бы король просто выслал ее с нелепым заданием, то это было бы одно, а если его величество считал, что в этом задании все должны ей помогать, — это совершенно другое. Может быть, она в ссылке лишь временно?
Взяв приказ, комендант его внимательно прочитал. Вроде бы, в нем не было ничего особенного — 'оказывать содействие в порученном задании'. Обычная формулировка.
— Госпожа, я буду говорить прямо: если у тебя есть какие-то предложения, в которых я могу оказаться полезен, то выполню их. Конечно, если они относятся к делу.
— Но, может быть, тагга, у тебя есть какой-то совет?
— Прости меня, госпожа, боюсь, что здесь помочь не могу ничем. Никогда не покупал дома для бездомных.
— Господин комендант, кто же мне может помочь?
— Не знаю, госпожа... может быть, интендант или начальник охраны... но вряд ли.
— Почему вряд ли?
— А разве у госпожи есть и для них личный приказ?
Инкит еще в первый день, сразу после приезда, бросилась за помощью к своим родственникам. Она развила грандиозную деятельность. Но, к сожалению, ее родственники были людьми малообразованными. Они могли дать совет, касающийся каких-то знакомых им бытовых проблем, но большие проблемы разрешать не умели. Девушка попеременно ощущала то надежду, то отчаяние. Мало кто ей мог оказаться полезным. В ходе своих поисков она воспользовалась советом ишибов и сформулировала для себя несколько вопросов, которые требовали разрешения: где взять детей, отлавливать ли их или приглашать, а если отлавливать, то как; принуждать ли оставаться в школах, если это будут школы, или отпускать по первому требованию; как найти хороших учителей; сколько им платить; хватит ли на все денег; как правильно вести денежную отчетность и тому подобное. Для кого-то эти вопросы могут показаться очень простыми, но ведь речь шла о фактически средневековой стране, в которой никогда не было никаких детских приютов. Инкит находилась в роли первопроходца. Ей, с ее образованием, а, скорее, с его отсутствием, и небольшим жизненными опытом, было очень тяжело. Она даже не догадывалась, что никто из 'официальных' лиц и не собирался ей активно помогать. Их поведение напоминало поведение коменданта. Все говорили очень вежливо, а потом тихо злорадствовали, удивляясь, зачем король нашел для своей бывшей фаворитки такое странное занятие. Инкит была незнакома со словом 'саботаж', поэтому не понимала, почему, несмотря на все ее усилия, дело не движется. Она могла рассчитывать лишь на лейтенанта и двух молодых ишибов, все знания и умения которых с успехом можно было применить лишь на поле боя.
После нескольких дней бесплодных метаний и беспокойств, счастье, казалось, улыбнулось наконец девушке. Ей удалось совершенно случайно познакомиться с человеком, который обещал разрешить все ее проблемы в кратчайшие сроки.
— Госпожа тагга, госпожа тагга!
Инкит не успела удалиться от своего дома, как знакомый голос настиг ее. Она обернулась. К ней семенящей походкой приближался местный жрец Оззена. Он был уже пожилой, почти старик. Полы его халата развевались, казалось, что щуплое тело жреца покачивается в такт порывов ветра. Инкит хороша знала его, потому что посещала храм Оззена, в котором он служил, с самого детства.
Девушка быстро побежала навстречу. Достигнув жреца, уважительно поклонилась.
— Госпожа тагга, — жрец запыхался и говорил медленно, пытаясь отдышаться. — Несколько дней назад ты приходила ко мне, чтобы спросить по поводу приюта. Как и обещал, я поговорил с настоятелем храма. К сожалению, настоятель против. Он считает, что храм не сможет прокормить всех бездомных. Я пытался переубедить его, но все бесполезно.
— Это печальные известия, — голос Инкит дрогнул, она очень рассчитывала на помощь храма Оззена.
— Нет! Не совсем печальные! — дыхание жреца успело восстановиться. — Я потому и бежал за тобой, чтобы сказать, что нашелся человек, который готов сам всем заняться. Он точно знает, что и как делать, потому что делал уже это раньше, в Фегриде.
— Кто он? Где этот человек? — сразу же встрепенулась девушка.
— Он приезжий. Прибыл из Фегрида неделю назад. Пришел ко мне сегодня, сделал приличное пожертвование и рассказал о своей жизни. Он был главой школы, где учились дети, лишенные родителей! Ах, госпожа тагга, какое удачное совпадение. Я сразу же побежал к тебе!
— Где же он? Мне нужно как можно скорее с ним встретиться!
— Он остановился в трактире на соседней улице. Совсем недалеко отсюда.
Инкит сразу же пошла в тот трактир в сопровождении верного лейтенанта и одного из ишибов. Нужный ей человек нашелся не сразу. Как выяснилось, о нем мало кто знал, несмотря на то, что он провел в трактире несколько дней. Если, конечно, верить тому, что незнакомец рассказал жрецу.
Только трактирщик кивнул в ответ на вопрос о постояльце и направил Инкит с сопровождающими на второй этаж. Поднявшись по скрипучей лестнице, они оказались перед рядами дверей. Двери выглядели прочными. Девушка не удивилась бы, если бы изнутри они запирались на надежные засовы. Отсчитав нужную, лейтенант постучал.
Дверь открылась сразу же. Инкит поразилась такой скорости. Могло показаться, что постоялец находился за дверью и напряженно ждал, пока к нему кто-то придет.
— Приветствую, — сухо кивнул лейтенант. — Здесь проживает некий Турринг из Фегрида?
— Да, это я, — степенно ответил незнакомец.
Перед ними стоял лысоватый невысокий мужчина в коричневом слегка потертом камзоле, но самым примечательным в нем были глаза. Они быстро перескакивали с одного посетителя на другого, казалось, что не могут задержаться на ком-то даже пару секунд. Инкит с трудом оторвала взгляд от лица постояльца и вышла вперед.
— Господин Турринг, мне сообщили, что у тебя была школа в Фегриде. Это так?
Распространившиеся слухи о появлении при дворе короля Ранига эльфийского посольства заставили всех шпионов прийти в движение. Послы требовали от своих подчиненных немедленной и точной информации. В основном, всех интересовал один вопрос: идет ли речь о заключении союза или нет.
Прокатившийся слух о том, что король Нерман всего-навсего хочет жениться на принцессе Анелии заставил многих вздохнуть с облегчением. От женитьбы до союза может быть очень далеко. Однако Дыкон Бурен не относился к тем людям, которые довольствуются малым. Он сразу же понял, что сложившаяся ситуация может представлять опасность если не сейчас, то в будущем. Если король Ранига женится на эльфийской принцессе, то на Раниг невозможно будет напасть! В этом случае существует высокий шанс на то, что хотя бы часть эльфов его поддержат. А если снабдить их амулетами Террота, то это будет страшная сила.
Поэтому Дыкон решил поступить так, как он обычно поступал в ситуациях, в которые вовлечена женщина. Посол Кманта всегда заручался доверием третьей стороны. Иногда это была жена, иногда — покинутая любовница, а в данном случае — Инкит.
Наргел Мист, секретарь и доверенное лицо посла, получил задание познакомиться с девушкой. Но, к сожалению, в Парме это сделать никак не удавалось. Она редко выходила из дворца, а если и выходила, то в сопровождении своих знакомых солдат. Мист как коршун кружил около нее и ничего не мог придумать. Как с ней познакомиться? Как войти к ней в доверие?
Помог случай. В один прекрасный день Мист узнал, что Инкит срочно отбыла в Сцепру. Он бросился за ней. Ему не составило труда навести справки о том, чем она занимается. Понаблюдав некоторое время за ее безуспешными попытками хоть что-то организовать, он появился во всем своем блеске — как благородный спаситель. Уж в чем в чем, а в организационных вопросах сын торговца и секретарь посла прекрасно разбирался.
Глава 19. Стрелки и гренадеры.
Из храбреца получится хороший солдат, из хитреца — отличный партизан, а из лентяя — замечательный офицер штаба противника (генерал Комен Каретт)
Восходящее солнце едва-едва прикоснулось своими лучами к белым стенам Парма. В столь раннее утро обычно активность столицы Ранига была очень низка. По улицам ходили лишь редкие патрули, дворники (новая должность, введенная суровым Ксарром) подметали улицы и убирали мусор, который остался со вчерашнего дня, отдельные торговцы торопились к своим лавкам и еще неработающим рыночным рядам. Но то утро стало исключением из правила.
Огромная масса солдат выкатывалась из ворот Ранига, строилась перед ними, а также впитывала в себя дополнительные части, подходящие из близлежащих поселков. Халаты ишибов мелькали тут и там, нередко можно было увидеть даже синий цвет с золотым узором — отличительный признак гвардии или ишибов личной охраны короля. Солдаты выстраивались поротно, на поле рядом с Пармом реяло множество знамен. Снующие туда-сюда офицеры, пытающиеся наводить порядок, одним своим поведением, казалось, наоборот, вносили сумятицу. Но это было не так. Постепенно хаос отступал. Ряды солдат становились ровнее, крики, заглушавшие друг друга перед самым началом построения, стихали, превращаясь в тихий, но монотонный гул. Армия Ранига была готова выступить навстречу противнику.
Сержант Верон Снарт занимал уважаемую должность командира взвода стрелков. Его биография была противоречива. Выходец из самых низов, подмастерье кузнеца, он сразу же решил вступить в армию принца Нермана, когда она только вошла в Сцепру. К немалому удивлению солдата, быстро выяснилось, что жена его покойного двоюродного брата является фавориткой принца. Верон был весьма предприимчивый молодой человек и сразу же воспользовался знакомством. Это принесло плоды: он получил звание десятника. Но на этом его карьерный рост остановился по весьма прозаической причине — Верон был неграмотен. Конечно, он знал, что это является недостатком — по слухам, его высочество привечал образованных солдат. Поэтому Верон твердо решил учиться. К сожалению, быстро выяснилось, что на это у него не хватает времени: служба была полна тягот вплоть до взятия Парма. Только после коронации у молодого человека, получившего чин сержанта в ходе реформы званий, появилось свободное время. Он немедленно использовал его с толком — мечты стать офицером не покидали его ни на минуту. Увы, когда Верон, не только освоивший грамоту, но и прочитавший множество длинных свитков, счел, что уже вполне готов к тому, чтобы обратиться еще раз за протекцией, его родственница оказалась в опале.
Однако сержант не унывал. Узнав о том, что формируется новое подразделение, которое, по слухам, будет владеть чудо-оружием, сразу же изъявил желание вступить в него. Он рассуждал так: все новое может принести долгожданный офицерский чин быстрее, чем регулярная армия. Командование отнеслось благосклонно к его прошению, возможно опытные сержанты были нужны, и ему сразу же вручили взвод. Верон сначала удивился этому, ведь, как правило, взводами командовали лейтенанты. Но потом молодой человек все понял: служба в подразделении была опасной, командование не хотело лишний раз рисковать офицерским составом, поэтому все четыре взвода находились под началом сержантов, а лейтенант был командиром целой роты.
Верон со своими сослуживцами располагался отдельно от основной массы войск. Причиной тому были 'ружья', как их назвал король в личной беседе с лейтентатом и всеми сержантами новой роты. Эти ружья ни в коем случае нельзя было использовать вместе с амулетом Террота. Поэтому солдаты подразделения оказались 'голыми', лишенными привычного амулета. Верон так свыкся с его возможностями, что периодически впадал в хандру и жалел, что вообще решил связаться с 'чудо-оружием'.
В довершение ко всему, у стрелков был весьма нелепый вид в полном боевом облачении. Их одежда состояла из теплых меховых штанов, длинной шубы, варежек и шапки, закрывающей голову почти полностью. Эта шапка, оставляющая лишь узкую прорезь для глаз, являлась произведением знаменитого портного Заунта. Но солдаты не гордились этим, потому что, несмотря на эффективность изделия в условиях боевых действий, их внешний вид оставлял желать лучшего. Кроме того, в полном облачении было невыносимо жарко.
Верон отлично помнил первую встречу с королем. Лейтенанта, а также сержанта — заместителя командира роты и четырех сержантов — командиров взводов доставили во дворец на следующий день после завершения комплектования части. Они все очень волновались, с королем никому из них еще не приходилось беседовать.
Их отвели в приемный кабинет, где солдаты ждали его величество, тихо переговариваясь. Лейтенант и трое сержантов, включая Верона, были молоды. Они еще не научились сдерживать эмоции. Когда король вошел в дверь, один из сержантов пытался слегка изменить положение короткого меча на своем поясе. Меч в ножнах с громким стуком упал на пол. Но это не вызвало у присутствующих даже улыбки, так велико было их волнение.
Вопреки ожиданиям, его величество сначала говорил с ними очень дружелюбно, даже предложил задавать вопросы, но нахмурился, когда таковых не последовало.
— Это оружие — все, что у вас есть. От него зависит ваша жизнь и, возможно, наша победа, — произнес король. — Мы сейчас пойдем на стрельбище, и я лично покажу, как им пользоваться. Но перед этим, если кому-то что-то непонятно, спрашивайте! Церемонии тут неуместны! От ваших действий в бою будет зависеть многое!
— Твое величество, — произнес лейтенант, чувствуя необходимость показать пример своим подчиненным. — А почему ишибам нельзя выдать ружья? Даже без амулета Террота у них будет своя собственная защита.
