— Ну, это Кассан, а не Трайам, — сказала она. — Но если тебе станет легче от того, что ты помогаешь идиоту, просто вспомни, насколько маловероятно, что он проживет достаточно долго, чтобы насладиться своим успехом. Как ты сам сказал, его некомпетентность была одной из причин, по которой они выбрали его в качестве своего инструмента. Ты действительно ожидаешь, что он сможет справиться с бурей, которую мы готовим для него?
— Нет, конечно, нет. — Варнейтус прожевал яблоко, затем внезапно усмехнулся. — И знаешь что? Это действительно заставляет меня чувствовать себя лучше.
Далаха снова рассмеялась и подняла свой бокал в шутливом приветствии. Он помахал ей недоеденным яблоком в ответ, затем принялся доедать его.
— Ты действительно думаешь, что вмешательство дочери Теллиана в ситуацию в Кэйлате пойдет нам на пользу? — спросила хозяйка через мгновение гораздо более серьезным тоном, и Варнейтус фыркнул.
— Трудно сказать. — Он откусил последний кусочек яблока, бросил обглоданную сердцевину обратно на тарелку, а затем потянулся. — С другим, более типичным дворянином Сотойи, я был бы более готов рискнуть предсказанием. Но Теллиан едва ли типичен — я подозреваю, что это главная причина, по которой они хотят его смерти или, по крайней мере, дискредитации и разногласий с короной. — Он пожал плечами. — Мужчина любит свою жену и свою дочь, и я, честно говоря, думаю, что маловероятно, что он отрежет себя от девушки, что бы она ни сделала. Вот настоящая причина, по которой я был против ее убийства. Если мы сможем запутать его в нашу маленькую паутину, — глаза Далахи вспыхнули при выборе существительного, как он и предполагал, — это сделает гораздо больше для дестабилизации королевства в целом, чем все, чего мы могли бы достичь локально здесь, в Лорхэме.
— Не стоит недооценивать то, что мы здесь делаем, Варнейтус. — Хриплый голос Далахи стал холодным и жестким, и Варнейтус взглянул на нее. — Моя госпожа не тратит свои усилия на второстепенные проекты, — продолжила она. — Паутина, которую она плетет здесь, протянется до каждого уголка Равнины Ветров. Да, вовлечение Теллиана в ее труды облегчило бы ситуацию. Но, в конце концов, она достигнет своих целей даже без него.
— А если вмешается защитник Томанака? — спокойно спросил Варнейтус. В глубине глаз Далахи появилось странное зеленоватое мерцание, и он почувствовал, как его пульс участился от внезапного покалывания чего-то, на его вкус, слишком похожего на страх. Но он заставил себя пристально посмотреть в эти глаза и напомнил себе, что у него тоже есть свой покровитель.
— Томанак! — Далаха прошипела ненавистное имя. Ее длинные изящные пальцы с накрашенными малиновым лаком ногтями изогнулись, как когти или клещи, и она плюнула на пол. — Это для твоего драгоценного защитника! — прорычала она.
"В тот момент она действительно не выглядела красивой", — подумал Варнейтус.
— Все это очень хорошо, — сказал он бодрым, деловым голосом, — но вашей госпоже придется иметь дело с этой Керитой, если она зайдет так далеко, собирая вещи воедино.
— Она не будет, — коротко ответила его хозяйка.
— Далаха, — терпеливо сказал он, — это именно тот тип мышления, который приводит к... досадным ошибкам. Я напоминаю вам о том, что случилось с Тарнатусом, когда эта самая защитница и Базел пришли с визитом в Навахк.
— Тарнатус был дураком, а Шарна — трусом, — парировала она, и ее сочный рот презрительно скривился. — Я не могу поверить, что ваша госпожа позволила втянуть себя во всю эту неразбериху. Единственное, что Карнадоса всегда была умна, так о чем же она думала, выбрасывая хорошие деньги за плохими таким образом?
— Дама с волшебной палочкой умна, — согласился Варнейтус. — Однако в данном случае у нее не было выбора. Решение исходило от самого Фробуса.
Далаха оторвала взгляд от своего бокала с вином, выражение ее лица внезапно стало напряженным. Затем она пожала плечами.
— Я все еще не понимаю, почему Фробус позволил себе согласиться с тем, чтобы прежде всего Шарна разбирался с градани. Конечно, даже Он должен был бы справиться с ордой невежественных варваров, но его отец, должно быть, знал, что он, как обычно, будет думать мелко. И тогда Он выбрал Тарнатуса Своим главным жрецом. Тарнатус! — Она издала злобный смешок. — Он всегда был таким же глупым, как Трайам, и он определенно доказал это в Навахке! Сначала он переоценил свой собственный ум и силу, а затем Шарна был слишком напуган Томанаком, чтобы открыто встретиться с ним лицом к лицу, когда Тарнатус нуждался в нем больше всего. Но здесь этого не произойдет. Моя госпожа никого и ничего не боится! Когда нам потребуется ее помощь, она окажет ее и плюнет в лицо Томанаку, если потребуется.
Варнейтус пристально смотрел на нее несколько секунд, и мышцы его живота напряглись от того, что он увидел в выражении ее лица. Было более чем возможно, что она слишком много читала о намерениях своего божества. Но также возможно, что это было не так. Госпожа Далахи не отличалась ни чувством сдержанности, ни готовностью принять любые ограничения своей власти. Или, если уж на то пошло, тем, что большинство смертных назвали бы здравомыслием. Волшебник-жрец вспомнил свой разговор с Джергаром, и он почувствовал, как пот пытается проступить вдоль линии роста его волос.
— Надеюсь, что до этого не дойдет, — сказал он через мгновение, подбирая слова и контролируя свой тон гораздо тщательнее, чем он обычно делал в разговоре с Далахой.
— Я очень сомневаюсь, что это произойдет.
Она тоже, казалось, отступила на шаг от напряженности предыдущего момента. Она подняла свой бокал с вином и сделала изящный глоток, затем осторожно поставила его на стол.
— Все части на месте, — сказала она. — Когда они решили передать эту часть плана на ее попечение, они знали, что делают. — Ее улыбка была сделана изо льда и старой, высохшей кости. — Мы разместили ее агентов — включая тех, кто даже не осознает, что работает на Нее — во всех критических местах.
— Включая домочадцев Трайсу? — спросил Варнейтус нейтральным тоном, и она поморщилась.
— Нет, — призналась она. — Не там. — Она раздраженно пожала плечами. — Есть что-то в Трайсу, что меня беспокоит. Когда я смотрю на него, я не вижу того, что вижу в глазах других мужчин.
Она снова взяла бокал с вином, но на этот раз только для того, чтобы сердито заглянуть в его глубину, а не отпить из него, и Варнейтус наблюдал за выражением ее лица из-под похожих на маски глаз. Было очевидно, что ее возмущал очевидный иммунитет Трайсу к очарованию ее изысканно поддерживаемой красоты и неприкрытой сексуальности, но за этим было нечто большее, чем простое негодование. Была также неуверенность, почти след страха, и он склонил голову набок.
— Что ты видишь в его глазах? — спросил он наконец, и она снова пожала плечами, на этот раз сердито.
— Подозрение, — прошипела она, как кошка, проходящая мимо рыбьей кости, и сердито посмотрела на своего товарища по заговору. Зеленый огонек снова появился в ее глазах, хотя и слабее, чем раньше, и он почти физически ощущал ее гнев — на этот раз на него — за то, что заставил ее признать это. Но он мог бы вынести нечто большее, чем гнев Далахи, если бы это была цена за то, чтобы убедиться, что он их не разочарует.
— Подозрение в чем? — спросил он тихо, но тоном, твердость которого напомнила ей, что он был ее начальником — по крайней мере, сейчас — и предупредил, что ожидает ответа.
— Не знаю, — призналась она, затем сердито тряхнула головой. — Знаю, ему известно, что я любовница Трайама, и он слишком стеснен в средствах, чтобы обращать на это внимание. Кроме того, ему нравится жена Трайама, и я уверен, что он возмущен неверностью своего двоюродного брата также из-за этого. Но там есть и что-то еще, и я не уверена точно, что это такое.
Ей, очевидно, очень не хотелось признаваться в этом, но она заставила себя твердо посмотреть Варнейтусу в глаза, и ему показалось, что она была честна в своих опасениях. Или, по крайней мере, настолько честна, насколько это было возможно для нее.
— Ну, он, очевидно, не знает, кому ты служишь, — заметил волшебник-жрец. — Если бы он это сделал, ты была бы мертва — или, по крайней мере, бежала, а его войска преследовали бы тебя по горячим следам, что было бы почти так же плохо с их точки зрения. Мне интересно...
Его голос затих, и он уставился вдаль на что-то, что мог видеть только он, его пальцы рассеянно барабанили по бедру, пока он думал. Далаха выдержала это молча так долго, как только могла, затем шумно откашлялась. Его глаза снова сфокусировались и повернулись к ней.
— Тебе интересно, что? — требовательно спросила она.
— Интересно, одарен ли он, — ответил волшебник-жрец.
— Одарен? — Далаха села на своем шезлонге, выражение ее лица было встревоженным. — Возможно ли это?
— Конечно, это возможно. — Варнейтус поморщился. — Он сотойи. Во что бы они ни выродились с тех пор, они происходят из старейших, самых высокопоставленных дворянских семей империи Оттовар. У некоторых из них, вероятно, даже сегодня в жилах текут следы крови Оттовара и Гвиниты. Ради Фробуса, большинство выживших лордов-волшебников Контовара происходят точно из того же источника. Искусство заложено в их костях и крови, Далаха. Нам повезло, что их предки так решительно отвернулись от всех форм волшебства после своего побега в Норфрессу. Есть очень хороший шанс, что родословная Трайсу несет в себе этот Дар, но практически нет никаких шансов, что он об этом узнает. Тем не менее, если это достаточно сильно, он вполне может обладать хотя бы оттенком Истинного Зрения. В этом случае он, вероятно, осознает, что за твоей внешностью что-то скрывается. Он никак не может знать, что именно, по крайней мере, без большой подготовки, которой у него, возможно, не было. Но многие люди, обладающие инстинктивным Истинным Зрением, полагаются на него, даже если они точно не знают, что это такое. — Он пожал плечами. — Большинство из них просто предполагают, что у них необычайно точные "предчувствия", и оставляют все как есть.
— Ты никогда не предполагал, что у него могут быть какие-то подобные способности!
— Я не припомню, чтобы ты когда-либо спрашивала меня, какими способностями он может обладать, — холодно ответил Варнейтус. — Как ты уже несколько раз указывала мне, за этот конец операции отвечаете вы — ты и твоя госпожа. Я предположил, что если бы у тебя была хоть какая-то причина полагать, что тебе нужна моя помощь, ты бы попросила об этом.
Далаха впилась в него взглядом, очевидно, отыскивая новую линию атаки, но его защита была неприступной. Части генерального плана по дестабилизации королевства Сотойи и возвращению его во времена Смуты, связанные с Лорхэмом и Кэйлатой, действительно были ее ответственностью.
— Очень хорошо, — наконец выдохнула она, — пусть будет так. Но, по крайней мере, скажи мне вот что — может ли его необученный дар видеть сквозь ролевую игру Трайама?
— Вероятно, это уже произошло, — спокойно сказал Варнейтус. — К счастью для нас, даже если бы он был обучен, он не смог бы читать мысли. Он не маг, Далаха. Я уверен, он давно понял, что его дорогой кузен Трайам ненавидит его до глубины души и возмущен тем фактом, что человек на десять лет моложе его унаследовал титул, который он так сильно хочет. Трайсу не доверяет Трайаму настолько, насколько он мог бы бросить монету, но помимо подтверждения, что его общие подозрения оправданы, Истинное Зрение больше нигде ему не поможет. Хотя, возможно, сочетание его недоверия к Трайаму и любого Истинного Зрения, которым он мог обладать, могло бы объяснить, почему он должен был испытывать такую неприязнь к любовнице своего кузена. — Он взмахнул рукой в отбрасывающем жесте. — С другой стороны, действительно ли это имеет значение? Тебя действительно волнует, насколько сильно ты можешь не понравиться Трайсу? Я имею в виду, ты планируешь убить этого человека, Далаха, так какое это имеет значение, если он не особенно заботится о тебе?
— Это вообще не имеет значения, — сказала она, — за исключением того, что он не спускает с меня глаз, что помешало мне проникнуть в его дом так, как мне удалось в Кэйлате. Я не хотела слишком сильно рисковать, поэтому не смогла устранить его или вмешаться в дела таких людей, как Салтан.
— На самом деле нет никакой необходимости устранять Салтана с дороги, — сказал Варнейтус после краткого размышления. — Или, скорее, мы можем позволить Трайаму разобраться с этим, как только Трайсу умрет. В этом-то вся прелесть. С этой точки зрения нам не нужно было ничего менять.
— Знаю. Однако я все равно чувствовала бы себя лучше, если бы лучше контролировала ситуацию.
— Никогда не бывает такой вещи, как слишком большой контроль, — согласился Варнейтус. — Тем не менее, это звучит так, как будто у тебя все в руках. Что действительно важно, так это подтолкнуть дев войны к надлежащей провокации, а не к тому, отреагирует ли Трайсу на это именно так, как мы от него хотим. В конце концов, — он откинулся назад с широким жестом и ледяной улыбкой, — когда придет время, будет иметь значение не то, что произошло на самом деле, а то, что все подумают о происшедшем.
Глава двадцать первая
— Лиана, это Гарлана Лораналфресса. Она будет твоим наставником во время твоего испытательного срока.
Лиана увидела очень молодую воительницу, не более чем на шесть лет старше ее самой. Гарлана была значительно ниже Лианы, с каштановыми волосами и карими глазами. Она выглядела так, как будто должна была улыбаться, но в данный момент выражение ее лица и язык тела были трезво внимательными, почти бесцеремонно деловыми. Она стояла как на параде, слегка расставив ноги и сцепив руки за спиной, ее внимание поровну делилось между Лианой и Эрлис Ранафрессой. Эрлис была светловолосой, кареглазой сотницей — что примерно соответствовало званию капитана в королевской армии и армии империи Топора — которая, казалось, отвечала за подготовку новых... рекрутов "дев войны". В свои сорок три года она была немного старовата для своего звания, но выглядела как компетентный, деловитый человек. Возможно, левая рука, которую она потеряла чуть выше локтя, объясняла, почему она не поднялась выше в звании. Она очень напоминала Лиане женскую версию сэра Джалахана Суордспиннера.
Они втроем стояли на мокрой траве за крытым тренажерным залом, и Лиана чувствовала себя так, словно оделась неподобающим образом для официальной вечеринки. Дома она все чаще надевала кожаные брюки и халат, о которых сожалела ее мать, но на этот раз именно она казалась ужасно переодетой по такому случаю. Эрлис и Гарлана обе были одеты в традиционные одежды воительницы, чари и ятху. Первое представляло собой короткий зеленый килт, доходивший едва до середины бедра, а второе было чем-то, что можно было бы описать (в момент крайней благотворительности) как короткий, сокращенный — очень сокращенный — лиф. Но у него не было косточек, и так получилось, что он был сделан из мягкой, как перчатка, кожи с подкладкой из ткани. В то время как основная поддержка обычного лифа приходилась снизу, практически не нагружая плечи, ятху был оснащен регулируемыми пряжками плечевыми ремнями, которые пересекались на лопатках владельца. Он был короче, облегающее и прочнее, чем любой обычный "лиф", который Лиана когда-либо видела. Она предполагала, что может видеть, где эта поддержка может пригодиться, но вряд ли нуждалась в ней. По крайней мере, пока. Гарлана, с другой стороны, хотя и была ниже Лианы ростом, но обладала значительно большим бюстом, что ее ятху делал вполне — можно даже сказать, чрезмерно — очевидным.
