| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Даже завидно, что у кого-то есть такое, — пробормотал дядя Юра.
— Знаешь, что, Юрий, — проговорил отец, — забирай-ка ты все это себе. Может быть и
наладишь производство этих форм. Мне кажется, подобная форма не является
нарушением Маскарада: мало ли для чего в ней серебряный экран. Кстати, если
что-то у тебя получится, то техническим серебром мы вас обеспечим.
Дядя Юра упаковал дары, и мы вновь уселись за стол. Выпили по рюмочке за союз. Все несколько расслабились и пребывали в приподнятом настроении. Ведь что ни говори, а сегодня случилось, можно сказать, эпохальное событие: впервые в истории взаимоотношений Охотников и каинитов между нами был заключен не просто договор о ненападении, а настоящий военный союз (пусть и заключили его всего лишь с одной Охотничьей группой). Дядя Юра, раз приняв решение, уже не грузился по поводу предательства руководства.
— Недавно пришло сообщение из Центра, — говорил он, — готовятся через пару—
тройку недель отправить нам капелланов якобы для ведения в группах идейно—
патриотической работы. Доносчиков, а теперь еще выясняется и предателей, я у
себя не потерплю!
— А вот тут, Юрий, ты, может быть, зря. Мне кажется, этих капелланов тебе стоило
бы принять. В случае начала военных действий ты их легко нейтрализуешь, зато
ваш Центр до самого последнего момента будет считать, что твой "Китеж" ему
подчиняется.
Я сидела за столом, слушала разговор отца с дядей Юрой, и тут меня накрыло. Снова появился уже знакомый мне белесый туман и я услышала свой голос, размеренно говоривший с какой-то безжизненной интонацией:
— Если "Китеж" примет посланцев Центра, он перестанет быть союзником. Его
командир потеряет себя ...
Когда туман рассеялся, я увидела склоненные ко мне озабоченные лица.
— Какое невезение, — пробормотал отец, — Как ты себя чувствуешь, дочка?
— Все в порядке, отец.
— Максим, что с ней было и что означают ее слова? — обратился к отцу дядя Юра.
— Плохо все, Юрий, — ответил отец. — В Кире пробудилось безумие малкавиана. В
ней, оказывается, есть и малкавианская кровь, надо же... Мы услышали
пророчество малкавиана. А плохо все потому, что после первого же пророчества
малкавианский прорицатель становится неадекватным. Есть среди них правда
и те, кто сохраняют трезвый рассудок, но такие встречаются крайне редко.
Остается надеяться, что раз уж в Кире доминирует кровь Тремер, то она
предохранит ее от безумия. Изменения в сознании пророка происходят через два—
три часа после прорицания. Остается только ждать.
— Не надо ждать, отец. Со мной все нормально. Это было не первое пророчество.
Все изумленно уставились на меня. Послышался облегченный вздох отца, заулыбалась Алина.
— Черт возьми, — ворчливо проговорил отец, — ну откуда у детей эта привычка,
умалчивать о самом важном.
— Максим, — умоляюще сказал дядя Юра, — ты ее потом накажешь, а сейчас пусть
хоть скажет, что означали ее слова. Все-таки это касается меня и "Китежа".
И как, спрашивается, я скажу ему, что означали мои слова, если и сама этого не знаю?
— Дядя Юра я знаю точно, что ты не должен принимать к себе капелланов, но не
знаю почему. Что означали слова о потере тобой себя, тоже не имею понятия.
— А вам не кажется, — вмешался Гор, — что слова "командир потеряет себя" могут
означать промывку мозгов Юрию Михайловичу, которую каким-то образом могут
проделать эти капелланы?
— Знаешь, Юрий, — развел руками отец, — к малкавианским прорицателям можно
относиться по-разному, но пророчества у них сбываются с абсолютной
точностью. Так что забудь мой совет и держись от этих ваших капелланов
подальше.
Ну а потом мы посидели еще, я рассказала о своем первом пророчестве и все взялись его обсуждать.
— Что скажешь, Юрий об этом кресте, — поинтересовался отец.
— Не знаю, что и сказать, Максим, — пожал плечами дядя Юра, — символика мне
совершенно не знакома. Не наша она, не Охотничья. Представления не имею,
кто это такие...
... Уже потом, когда мы под утро ехали к себе на базу, отец взглянул на меня, хмыкнул и покачал головой: "Ну откуда в тебе столько от вентру? Дать тореадорам мощное боевое заклинание и тут же, восстановить баланс, обучив защите от него бруйян, их естественных противников. Скажу Маргарите, пусть порадуется за воспитанницу".
19
...Церковь еще дымилась, огонь пожарные расчеты уже успели потушить и сейчас от когда-то белых, а ныне грязно-серых в черных потеках копоти стен храма, поднимались только жиденькие струйки дыма. Вокруг творилось то, что обычно бывает в таких случаях: крики, суета... Кто-то надрывно плакал. Пожарные скатывали свои шланги — готовились уезжать. Они свою задачу выполнили. Вездесущие журналисты (куда же без них) настойчиво лезли со своими микрофонами к командиру расчета: "Как вы полагаете? Это был поджог?" Пожарный, переговаривавшийся с кем-то по телефону, отмахивался от репортеров, как от надоедливых мух. Уехала скорая помощь — кого-то повезли в стационар. Впрочем, от зевак в толпе удалось выяснить, что пострадавших почти не было — пожар случился в то время, когда все службы давным-давно закончились. Милиция пыталась навести хоть какое-то подобие порядка. Пожилой капитан (участковый что ли) вместе с каким-то типом в гражданской одежде опрашивали собравшихся на предмет кто что видел. Около церкви жиденькая цепь милиции отгоняла любопытствующих, желающих заглянуть вовнутрь. Какой-то репортер протолкался к капитану: "Третий канал. "Хроника происшествий". Как вы полагаете? Этот поджог — очередная акция "Армии ночи"? Гражданский, стоявший рядом с капитаном, сердито обернулся к телевизионщику: "С чего вы вообще решили, что это был поджог?! Пожар мог возникнуть от элементарной неисправности электропроводки! Рано выносить какие-либо заключения! Ну, и чего вы встали? Отойдите, не мешайте работать!"
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
