Вопросительно посмотрела на Владимира. Ему стало немного неловко. Вот как её побыстрее спровадить? Вначале нужно понять, что происходит и отчего такие перемены в Агафье. А когда она уснёт, связаться с Агатой и выяснить, как дела.
— Я уйду, — посмотрел в глаза Агафьи Владимир. — Переодевайтесь, не буду вам мешать.
— Нет, не уходите! И не отворачивайтесь, ладно?
Она достала из пакетовволшебную одежду, улыбнувшись, глянула в лицо Владимира и принялась раздеваться.
Она потом долго сидела на коленях Владимира, уткнувшись в его плечо. Владимира одолевали противоречивые чувства. Где-то там сейчас Агата, и ей очень несладко, но отталкивать Агафью тоже нельзя: она ведь уверена, что Владимир сейчас её и только её.
«Надо осмотреться», — пришло на ум Владимиру. Теперь он начинал опознавать то, чем делился с ним Владимир-второй. Словно голос звучал в голове. «Ваше с ней задание — осмотреться и продержаться как можно дольше. Вернуться или по приказу, или через месяц». Выходит, в свадебное путешествие они поедут именно с Агафьей?
«Агата меня убьёт», — осознал Владимир.
Агафья пошевелилась, уселась и посмотрела в его глаза.
— Свадебное путешествие, да? — фыркнула она, поднимаясь на ноги. — Простите. Я знаю, здесь это совершенно нормальное слово. И многие девушки были бы счастливы от такого...
Это верно. Слова «семья» на Другой Земле нет, и нет никаких свадеб, всё сводится к произнесению формулы одобрения. Она фиксирует и юридическую часть союза. Нет никаких загсов, ничего такого, просто несколько слов. В мире, где никто не лжёт, этого достаточно.
— Если вам не нравится эта идея, мы никуда не поедем, — предложил Владимир, которого несколько покоробила реакция Агафьи.
Агафья настолько энергично помотала головой, что хлестнула себя косичкой по щеке.
— Нет, я куда угодно, только чтобы с вами! Просто я не привыкла ещё к этим словам.
— Привыкайте. Там, снаружи, вы должны быть в восторге от этой идеи.
— Я и так в восторге, — призналась Агафья и покраснела. — Всё, давайте настроим телефоны.
— Докладывать мы не должны, — напомнил Владимир, которому эту фразу только что подсказала память двойника.
— Не должны, — согласилась Агафья. — Я хочу просто убедиться, что мы с вами на связи.
А потом она просто появилась в его комнате. Как в тот, первый раз она вошла, улыбнулась и принялась расстёгивать пуговицы на блузке.
— Вы уверены? — поинтересовался Владимир, из последних сил стараясь держать себя в руках. «Не изменяй ей. Не изменяй Агате».
— Теперь да. Мы здесь одни, вы знаете. — Агафья сбросила с себя одежду и присела на краешек дивана. — Мы можем не вернуться домой, вы знаете. Вы же чувствуете, что я люблю вас. И я чувствую... — Агафья погладила его по щеке. — Мне уйти? Скажите, я уйду и не обижусь. Понимаю, как вам трудно.
— Нет, — ответил Владимир, проклиная себя за этот ответ. — Не уходите.
Агафья улыбнулась, погладила его по щеке ещё раз и забралась под одеяло.
— Со мной это впервые, — шепнула она. — Не обижайтесь, хорошо?
Владимир прикрыл глаза. Всё верно: пока Агафья молчала, их было не отличить. Всё то же самое, все органы чувств подтверждали, что это Агата. Владимир, не глядя, протянул руку, осторожно погладил Агафью по щеке. Не различить. Как такое возможно?!
— ...Через двадцать минут рассвет, — напомнила Агафья. — Потом, если хотите, мы вернёмся сюда.
Владимир открыл глаза и встретился с ней взглядом. Долг прежде всего. Агафья никогда не забывала про утреннюю молитву. Лето или зима, мир или конец света, у себя дома или в царстве демонов — молитва будет. Это смысл её жизни. «Если она молится каждое утро, то давно подсела», — сказала тогда Агата. Похоже, это больше, чем предположение.
— Да, разумеется, — согласился Владимир. — Вернёмся, если оба захотим.
Всё повторялось. Каждый раз ночью, когда они были близки, Агафья разгоралась пламенем, и не только в переносном смысле: начинала светиться, становилась живой лампой, тени изумлённо приседали вокруг, прячась за и под диван. О себе Владимир ничего не мог сказать, да и не было у него сил смотреть на что-либо иное. Он смотрел только на Агафью. И вот сейчас, пока Агафья стояла, преклонив колено, все спирали на стенах засветились, осветилась и сама Агафья.
Сейчас ощущались не только покой, счастье и безбрежная радость. Мысли и чувства путались, сбивались в жаркий и душный клубок, но Владимир всё сильнее ощущал, что они с Агафьей в оазисе где-то в бесконечной пустыне и чьё-то пристальное огненное внимание устремлено на двух людей — ничтожных букашек в бескрайности песчаного ада. И стоит только обладателю этого взгляда раскрыть глаза чуть пошире, и людей испепелит. В дым, в пепел, в ничто.
Это осознание длилось недолго, но изгнать его оказалось непросто.
Агата замерла, поклонившись светилу, а затем бросилась в объятия Владимира. И вновь тот ощущал, как успокаивается, проходит и её, и его бешеное сердцебиение.
— Вы знаете этот мир лучше меня. Нам нужно побывать повсюду среди людей, понять их жизнь.
— Да, именно поэтому кругосветное путешествие, — согласился Владимир. — У вас уже есть план?
— Пока нет, нужна ваша помощь. — Вот теперь Владимир видел перед собой оперативного работника Инквизиции.
Не стало смешливой и легко смущающейся Агафьи. Сейчас перед Владимиром был крайне опасный, безжалостный и непреклонный человек. Безжалостный во всём, что направлено против Владыки Света...
«И правда, мы в беде, — подумал Владимир. — Не могу даже оценить, в какой, но в огромной». И ещё ему стало понятно, что «спровадить» Агафью не выйдет. Если ей предстоит выбрать между Владимиром и Владыкой Света, можно не ходить к гадалке за ответом.
— Вначале завтрак, — предложил Владимир, держа Агафью за плечи. — Нам потребуются силы.
Агафья покивала и превратилась в ту самую, смущающуюся и смешливую.
— Я приготовлю, ладно? — предложила она. — Если хотите, будем по очереди. Мне понравился тот, первый ужин.
— Я ведь ничего тогда не готовил!
— Но вы заботились! — Агафья привлекла его к себе и поцеловала. — Всё, я убежала, позову вас, когда будет готово.
И она действительно убежала. Владимир перевёл дух. Почесал затылок и принялся убирать постель; спохватился и отправил сообщение Агате. Странно, абонент отключил телефон. И не было пропущенных звонков, нет непрочитанных сообщений, что происходит?
* * *
— Вы повторяли молитву, — заключила Лиана, держа Агату за руки. — Тогда понятно, как вас нашли. Теперь можете не опасаться. Все ваши догадки, что вы отыскали в этом зале, можно произносить вслух.
— Потому что я умерла? — насмешливо скривилась Агата, и тут до неё дошло. — Постойте, в этом зале?! — Она поднялась на ноги и огляделась.
Точно! И как это она раньше не догадалась?! Тот самый зеркальный зал, где они играли с Владимиром, пытаясь найти ответы на свою ситуацию. Только в тот раз здесь было светлее.
— Да, светлее, — подтвердила Лиана и хлопнула в ладоши.
И стало ещё светлее. В тот раз им казалось, что зал под открытым небом, а сейчас метрах в десяти наверху неслись сплошным потоком тяжкие, плотные тучи, их озаряли вспышки молний изнутри, отбрасывая вокруг людей зыбкие, лиловые тени. От грозового потолка исходило то самое свечение. И — тишина. Молнии ярились совсем рядом, но ни звука не приходило с небес.
— Жуть какая, — поспешно опустила взгляд Агата. — Вы говорите, я жива?
— Вы знаете своё тело. Вы жили с ним столько лет. Посмотрите, прислушайтесь, прикоснитесь, неужели вы его не узнаёте?
Агата прижала ладони к лицу, провела ими по рукам; не стесняясь, забралась под кофту, провела по животу и всему, что поблизости. Прислушалась к самой себе.
— Есть хочу, — сообщила она мрачно. — И у меня ещё куча вопросов. Вы обещали ответить.
— Я тоже проголодалась, — согласилась Лиана Фиона или как-её-там-ещё. — Этому горю нетрудно помочь. Идёмте. И возьмите меня за руку.
Держась за руки, они подошли к одному из зеркал. Оно осветилось, по ту сторону Агата увидела летний пейзаж с сосновым бором. Показалось даже, что с той стороны донеслось дыхание ветра, исполненное ароматов хвои, цветов и упоительной свежести. Лиана шагнула на ту сторону, потянув Агату за собой, не отпуская её руку. Агата зажмурилась и шагнула следом.
* * *
Старый мобильный Владимира зазвонил, когда он заканчивал с посудой. Агафья жестом пояснила, чтобы он ответил, пока она домоет посуду.
— Володя? Дуб? — не сразу узнал Владимир. — Доброе утро, что случилось?
— Не уверен, что доброе. — Дуб явно не в своей тарелке. — Слушай. У нас тут перестрелка была, в одной из квартир на Палубной. Обнаружено женское тело, при нём нашли документы твоей жены. Она сейчас дома?
— Она не... — слова застряли в глотке у Владимира, и словно ледяной водой окатили. — Точный адрес не назовёшь?
Дуб назвал. Владимир прошёл в прихожую, взял тот самый лист с адресом. Развернул. Сравнил. Всё сходится.
— Ты прости, старик, но её нужно опознать, — заметил Дуб сухо. — Мне очень жаль. Сможешь приехать? Я пришлю за тобой машину, если нужно.
— Машина есть. Называй адрес, — сумел ответить Владимир и записал его дёргающимися, непослушными пальцами.
Как только он сбросил звонок, из кухни выбежала встревоженная Агафья.
— Что случилось?
«Не забудь назвать Агату её двойником», — напомнил Владимир-второй.
— Найдено тело женщины, при ней документы Аг... вашего двойника, — пояснил Владимир сухо, сумев вернуть часть самообладания. — Меня вызвали на опознание.
— Я с вами! — Агафья схватила его за руки. — Мне очень жаль! Она не должна была погибнуть!
Должна была. И не просто погибнуть, а исчезнуть насовсем. Это сообщил Владимир-второй, а потом практически завопил во всю глотку: «НЕ ВЗДУМАЙ СКАЗАТЬ ЭТО АГАФЬЕ, ЕСЛИ ТЕБЕ ЖИЗНЬ ДОРОГА!».
Владимир осознал, что стоит, тяжело дыша, и перед его глазами всё двоится. Ведь чуть не сказал, что должна была! Да что же это такое?!
— Я с вами? — тихо переспросила Агафья. — На вас лица нет. Вы знали её?
— Очень хорошо знал, — подтвердил Владимир. — Да, поехали вместе. Снаружи охрана настоящего отца вашего двойника. Они отвезут нас.
— Да, я знаю, — покивала Агафья. — Минутку, только одежду перекрашу.
Владимир скрипнул зубами и вернулся на кухню, чтобы убедиться, что всё опасное выключено.
* * *
Дубова на месте не было, но Владимира и Агафью проводили куда было велено. Они зашли в морг. Странно, но Агафью словно не замечали. У Владимира проверили документы, а у Агафьи не стали.
Патологоанатом жестом поманил их к себе. И Владимир осознал, насколько ему не по себе. Только бы это была ошибка. Ещё вчера Агата была жива и здорова, бодра и полна желания выжить, причём не просто выжить, а жить с Владимиром долго и счастливо. Ноги едва слушались его.
— Вы готовы? Её застрелили в затылок. Лицо сильно пострадало; если помните какие-нибудь особые приметы, то скажите, мы проверим.
Владимир попробовал припомнить. Голова шла кругом. Агафья крепко держала его за руку, и вот она, похоже, не нервничала. Вот это выдержка!
— На левой руке на безымянном пальце должен быть след от чёрного маркера. На правом плече когда-то был большой синяк, могли остаться следы. Да, под правой лопаткой небольшая татуировка, две косые черты.
— Всё сходится, — подтвердил патологоанатом. — Можете взглянуть сами.
И он, и Агафья взглянули на плечо, под лопатку и на пальцы. Сердце упало куда-то ниже пола и не желало возвращаться в грудь. Всё верно, Агаты больше нет.
— Причина смерти очевидна, я не стал делать вскрытие, — пояснил патологоанатом. — Мне очень жаль. Держитесь.
— Можно нам остаться здесь вдвоём ненадолго? — тихо попросила Агафья. — Мы ничего не тронем! Просто побудем с ней!
— Две минуты, — кивнул патологоанатом и вышел в коридор.
Агафья взглядом указала на камеры видеонаблюдения по углам комнаты и встала так, чтобы Владимир заслонял руку Агаты от одной камеры, а сама Агафья от другой. Ясно, что она задумала. Агафья осторожно приложила палец Агаты к экрану своего телефона и приподняла простыню, закрывавшую лицо Агаты. Опустила вновь. Лицо Агафьи не дрогнуло.
— От лица мало что осталось, — пояснила она спокойным голосом. — Это она. Не нужно смотреть на лицо, хорошо? Идёмте отсюда.
Внутри поднялась волна ярости. «Это она, — понял Владимир. — Это всё из-за неё». Не явись она внезапно, Агата не побежала бы срочно прятаться, не попалась бы на глаза убийце, кем бы он ни был. Агафья во всём виновата. И сразу же у него в голове появились начертания, нужно сделать всего два жеста. Вначале «Лишение силы», можно прямо на одежду Агафьи, а затем «Прилежную ученицу» поверх. На всё уйдёт секунд десять. После этого можно приказать Агафье вернуться туда, откуда она взялась, и всё забыть. И конец истории.
Он уже почти собрался исполнить оба виграфа, когда к нему вернулась способность рационально мыслить, и ярость чуть утихла. И вспомнил, что даже если её медальон сломан (что вряд ли), если на одежде Агафьи нет охранных контуров (что вряд ли), ей нужна лишь доля секунды, чтобы исполнить «Princeps vult». В лучшем случае от Владимира останется обгоревший труп — ещё одна забава для патологоанатома снаружи. В худшем — Владимира допросит Владыка Света, и очень нескоро где-то в темницах Инквизиции появится его труп. Владимир-второй припомнил, что такое допрос Владыки. Те, кто смогли пережить его, потом понимали, что лучше было бы умереть.
Левая рука Владимира замерла, не начав исполнять виграфы. Ярость схлынула, и вновь явилась звенящая пустота, а следом отчаяние.
— Владимир? — Агафья взяла его за руку. — Правда, идёмте! Ей мы уже не поможем!
Владимир кивнул и вышел на деревянных ногах следом за Агафьей. В коридоре на них налетел Дубов, едва с ног не сбил. Патологоанатом, кивнув, вошёл в морг и закрыл за собой дверь, а Дубов замер, переводя взгляд между Агафьей и Владимиром.
— Я жива, Владимир Андреевич, — встретила его взгляд Агафья. — Со мной всё хорошо.
