Урсула Ле Гуин "Четыре пути к прощению"

Две женщины на переднем сиденье ни разу не оглянулись.

Мы вошли в его дом, который я уже однажды видела, — старый особняк какого-то владельца времен корпорации. Он поблагодарил охранниц и закрыл дверь. — Ужин, — сказал он. — Повар ушел — я хотел пригласить вас в ресторан. Я забыл. — Он повел меня на кухню, где мы нашли холодный рис, салат и вино — после того, как мы поели, он посмотрел на меня через кухонный стол и снова опустил глаза. Его нерешительность заставила меня замереть и ничего не сказать. Спустя долгое время он сказал: — О, Ракам! Ты позволишь мне заняться с тобой любовью?

— Я хочу заняться с тобой любовью, — сказала я. — Я никогда этого не делала. Я никогда ни с кем не занималась любовью.

Он встал, улыбаясь, и взял меня за руку. Мы вместе поднялись наверх, миновав то, что раньше было входом в мужскую половину дома. — Я живу в безе, — сказал он, — в гареме. Я живу на женской стороне. Мне нравится этот вид.

Мы пришли в его комнату. Там он постоял неподвижно, глядя на меня, потом отвел взгляд. Я была так напугана, так сбита с толку, что думала, будто не смогу подойти к нему или прикоснуться к нему. Я заставила себя подойти к нему. Я подняла руку и коснулась его лица, шрамов у него под глазом и на губах, и обняла его. Тогда я смогла бы прижимать его к себе, все ближе и ближе.

Позже ночью, когда мы лежали, сплетенные в дремоту, я спросила: — Ты спал с доктором Йерон?

Я почувствовала смех Хавживы, медленный, мягкий смех в его животе, который прижимался к моему животу. — Нет, — сказал он.

— На Йеове у меня нет никого, кроме тебя. И у тебя никого на Йеове, кроме меня. Мы были девственниками, йеовитскими девственниками... Ракам, араха... — Он положил голову мне на плечо, сказал что-то еще на иностранном языке и заснул. Он спал глубоко, беззвучно.

Позже в том же году я приехала на север, в университет, где меня приняли на факультет в качестве преподавателя истории. По их тогдашним меркам, я была компетентна.

С тех пор я работаю там преподавателем и редактором издательства.

Как он и обещал, Хавжива был там постоянно, или почти постоянно.

Поправки к Конституции были приняты, в основном тайным голосованием, в 18-й год свободы Йеове. О событиях, которые привели к этому, и о том, что последовало за этим, вы можете прочитать в новой трехтомной истории Йеове из Юниверсити Пресс — я рассказала историю, которую меня попросили рассказать. Я закрыла ее, как закрываются многие истории, объединив двух людей. Что такое любовь и желание одного мужчины и одной женщины по сравнению с историей двух миров, великими революциями наших жизней, надеждой, бесконечной жестокостью нашего вида? Такая мелочь. Но ключ — это такая мелочь, рядом с дверью, которую он открывает. Если вы потеряете ключ, дверь, возможно, никогда не будет отперта. Именно в наших телах мы теряем или начинаем обретать свободу, в наших телах мы принимаем или прекращаем наше рабство. Итак, я написала эту книгу для своего друга, с которым я живу и умру свободной.

Планеты Верел и Йеове

Из справочника по известным мирам, напечатанного в Дарранде, Хэм, 93-й хейнский цикл, 5467 год по местному времени.

Вселенский 2102 год считается настоящим, когда исторические даты указаны за годы до настоящего времени (н.в.).

Солнечная система Верел-Йеове состоит из 16 планет, вращающихся вокруг желто-белой звезды (RK-tamo-5544-34). Жизнь развилась на третьей, четвертой и пятой планетах. На пятой, называемой Ракули на Вое Дин, обитают только беспозвоночные формы жизни, устойчивые к засушливому холоду, и он не эксплуатировался и не колонизировался. Третья и четвертая планеты, Йеове и Верел, вполне соответствуют хейнским нормам по атмосфере, гравитации, климату и т.д. Верел был колонизирован Хейном в конце экспансии, в течение последнего миллиона лет. Похоже, что здесь не было местной фауны, которую можно было бы вытеснить, поскольку все формы животной жизни, найденные на Вереле, а также некоторая флора имеют хейнское происхождение — на Йеове не было животной жизни, пока Верел не колонизировал его 365 лет назад.

Верел

Естественная история

Четвертая от своего солнца планета, Верел, имеет семь маленьких лун. Его нынешний климат — прохладный умеренный, с сильными холодами на полюсах. Его флора в основном местная, а фауна полностью хейнского происхождения, намеренно модифицированная для достижения кобиоза с местными растениями и далее модифицированная путем генетического дрейфа и адаптации. Адаптация человека включает синюшную окраску кожи (от черной до бледной, с голубоватым отливом) и глаза без видимых белков, что, очевидно, является адаптацией к элементам спектра излучения местного солнца.

Вое Део: Новейшая история: 4000-3500 лет до н.в. с юга от экватора на едином великом континенте (регион, который сейчас является нацией Вое Део) вторглись и стали доминировать над светлокожими народами севера агрессивные, прогрессивные темнокожие люди.

Эти завоеватели основали общество "хозяин-раб", базирующееся на цвете кожи.

Вое Део — самая крупная, многочисленная и богатая нация на планете; все остальные нации в обоих полушариях составляют политически зависимые государства, государства-клиенты или экономически зависят от Вое Део. Экономика Вое Део основана на капитализме и рабстве по меньшей мере 3000 лет. Гегемония Вое Део позволяет описывать Верел в общем так, как если бы весь он был единым обществом — хотя сейчас общество находится в процессе быстрых изменений, однако этот рассказ будет дан в прошедшем времени.

Социальные классы в условиях рабства

Класс: хозяин (владелец или гареот) и раб (актив). Ваш класс определялся классом вашей матери, без исключения.

Цвет кожи варьируется от иссиня-черного через голубоватый или серовато-бежевый до почти депигментированного белого. (Альбинизм поражает только волосы и глаза, которые обычно темные). В идеале и абстрактно класс определялся бы цветом кожи: владельцы черные, активы белые — на самом деле черными были немногие владельцы, большинство — смуглыми; некоторые активы были черными, большинство бежевыми, некоторые белыми.

Хозяева делились на мужчин, женщин, детей.

Явное слово "владелец" означало либо класс в целом, либо отдельного человека/семью, владеющую двумя или более рабами.

Владелец одного раба или без рабов был владельцем без активов, или гареотом.

Веот был членом наследственной касты воинов-владельцев с рангами рега, задьо, ога. Мужчины веотов почти неизменно вступали в армию; большинство семей веотов были землевладельцами; большинство были владельцами, некоторые гареотами.

Женщины-владелицы составляли подкласс или низшую касту. Женщина-владелица юридически являлась собственностью мужчины (отца, дяди, брата, мужа, сына или опекуна). Большинство наблюдателей считают, что гендерное разделение в верелианском обществе было столь же глубоким и существенным, как разделение на хозяев и рабынь, но менее заметным, поскольку оно проходило через все общество и поскольку женщины-владелицы считались социально выше представителей обоих полов активов. Поскольку женщины были собственностью, они не могли владеть имуществом, включая человеческую собственность. Однако они могли бы управлять собственностью.

Активы назывались "рабы", "рабыни", "щенки" или "молодняк". Уничижительные термины: рабы, пыль, мелки, белые.

Лулы были рабочими рабами, принадлежавшими человеку или семье. Все рабы на Вереле были лулами, за исключением макилов и активов-солдат.

Макилы были куплены корпорацией развлечений и принадлежали ей.

Активы-солдаты были куплены армией и находились в ее собственности.

"Резаные" или евнухи были рабами мужского пола, кастрированными (более или менее добровольно, в зависимости от возраста и т.д.), чтобы получить статус и привилегии. Верелианские истории описывают ряд "резаных", которые достигли большой власти в различных правительствах; многие занимали влиятельные посты в бюрократии. Боссами женской половины комплексов поместий неизменно были "резаные".

Освобождение было крайне редким явлением вплоть до прошлого века, ограничиваясь несколькими известными историческими/легендарными случаями рабов, чья божественная преданность и добродетель побудили своих хозяев дать им свободу. Примерно в то время, когда на Йеове началась освободительная война, на Вереле участилась практика освобождения на волю, возглавляемая группой владельцев "Сообщество", которая выступала за отмену рабства. Освобожденный актив юридически, хотя и редко социально, приравнивается к гареоту.

В Вое Део на момент освобождения соотношение активов к владельцам составляло 7:1. (Около половины этих владельцев были гареотами, владельцами одного актива или вообще без него.) В более бедных странах соотношение снижалось или обратилось вспять; в экваториальных государствах соотношение активов к владельцам составляло 1:5. В целом по Верелу эта доля, по оценкам, составляла около трех активов на одного владельца.

Дом и прилегающая территория

Исторически сложилось так, что в сельской местности, в поместьях, на фермах и плантациях, активы проживали в огороженном или обнесенном стеной комплексе с единственными воротами. Территория была разделена пополам рвом, проходившим параллельно стене ворот. У ворот располагались мужские покои, в глубине — женские. Дети жили в женской части, пока мальчиков, достигших трудоспособного возраста (от 8 до 10 лет), не отправляли в длинный дом мужской части. Женщины жили в хижинах, матери и дочери, сестры или подруги обычно делили хижину, от двух до четырех женщин со своими детьми. Мужчины и мальчики жили в бараках у ворот, называемых длинными домами. Огороды содержались стариками и маленькими детьми, которые не ходили на работу; старики обычно готовили для работающих. Поселением правили бабушки.

"Резаные" (евнухи) жили в отдельных домах, построенных у внешней стены, с постом наблюдения на стене; они служили боссами комплекса, посредниками между бабушками и боссами рабочих (членами семьи владельца или наемными гареотами, отвечающими за рабочие активы). Боссы рабочих жили в домах за пределами комплекса.

Дом занимала семья владельцев и их иждивенцы из класса хозяев. Термин "дом" включал в себя любое количество хозяйственных построек, помещения для боссов и сараи для животных, но конкретно означал большой дом семьи. В обычных домах мужская половина (азаде) и женская (беза) были строго разделены. Степень ограничений в отношении женщин отражала богатство, власть и социальные притязания семьи. Женщины-гареоты могли обладать значительной свободой передвижения и занятий, но в богатых или знатных семьях их держали взаперти или в огороженных садах, они никогда не выходили на улицу без многочисленного мужского сопровождения.

Ряд женщин-активов жили на женской стороне в качестве домашней прислуги и использовались владельцами-мужчинами. В некоторых домах содержались слуги мужского пола, обычно мальчики или старики; в некоторых в качестве прислуги использовались "резаные".

На фабриках, комбинатах, шахтах и т.д. такая система сохранялась с некоторыми изменениями.

Там, где существовало разделение труда, поселения, состоящие исключительно из мужчин, полностью контролировались наемными гареотами; в поселениях, состоящих исключительно из женщин, бабушкам разрешалось следить за порядком, как и в сельских поселениях. Средняя продолжительность жизни сдаваемых в аренду мужчин, в комплексах, состоящих исключительно из мужчин, составляла около 28 лет. Во время нехватки активов, вызванной работорговлей на Йеове в первые годы существования колонии, некоторые владельцы создавали кооперативные племенные комплексы, где содержались и ежегодно рожали рабыни, выполнявшие легкую работу; некоторые из этих "производительниц" ежегодно рожали ребенка в течение двадцати и более лет.

Арендуемые: На Вереле все активы находились в индивидуальной собственности. (Корпорации Йеове изменили эту практику; корпорации владели рабами, у которых не было частных хозяев.)

В городах Верела активы традиционно проживали в домах своих владельцев в качестве домашней прислуги. В течение последнего тысячелетия владельцы избыточных активов все чаще сдавали их в аренду предприятиям и фабрикам в качестве квалифицированной или неквалифицированной рабочей силы. Владельцы или акционеры компании покупали отдельные активы и владели ими по отдельности; компания сдавала активы в аренду, контролировала их использование и делила прибыль. Владелец мог бы жить за счет сдачи в аренду двух квалифицированных активов. Таким образом, арендуемые и продавцы жилья стали самой многочисленной группой активов во всех городах и во многих поселках поменьше. Арендуемые жили в "общих комплексах" — многоквартирных домах, контролируемых нанятыми боссами-гареотами. От них требовалось соблюдать комендантский час и регистрироваться на входе и выходе.

(Обратите внимание на разницу между верелианскими арендуемыми, которых сдает в аренду их владелец, и гораздо более автономными йеовитскими вольноотпущенниками, рабами, которые платили своему владельцу десятину или налог за свободно выбранную работу, называемую "аренда свободы". Одной из первых целей Хейма, подпольной группы по освобождению активов Вое Дин, было введение "аренды свободы" на Вереле.)

Большинство жилых общих комплексов и все городские домохозяйства были разделены по половому признаку на азаде и беза, но некоторые частные владельцы и некоторые компании разрешали своим активам или арендуемым жить парами, хотя и не вступать в брак. Их владельцы могли разлучить их по любой причине в любое время. Владелец матери владел детьми любой такой пары активов.

В обычном комплексе гетеросексуальный доступ контролировался владельцами, боссами и бабушками. Люди, которые "прыгали через канаву", делали это на свой страх и риск. Идеальный миф владельца заключался в полном разделении мужского и женского поголовья, при этом боссы управляли бы селекционным разведением, выбранные самцы племенного поголовья обслуживали самок с оптимальными интервалами для получения желаемого количества детенышей. На эксплуататорских фермах женщины в основном заботились о том, чтобы избежать нежелательного размножения и ежегодной беременности. В руках доброжелательных владельцев бабушки и "резаные" часто могли защитить девочек и женщин от изнасилования и даже позволить некоторым парам испытывать чувства. Но связывание узами брака не поощрялось как владельцами, так и бабушками; и законом или обычаем на Вереле не допускалась никакая форма рабского брака.

Религии

Государственной религией Вое Део является поклонение Туал, материнскому божеству мира и прощения, подобному Куан Инь. С философской точки зрения Туал рассматривается как наиболее важное воплощение Амы, Прирожденного Духа-Творца. Исторически сложилось так, что она представляет собой сплав многих местных божеств и божеств природы, и на местном уровне часто трансформируется во множественность. На национальном уровне насаждение такой религии, как правило, сопровождало гегемонию Вое Дин в других странах, хотя по своей сути эта религия не является обращающей в свою веру или агрессивной. Священники-туалиты могут занимать и занимают высокие посты в правительстве.