Внутри меня словно возникла маленькая теплая искорка. Она заполняла пустоту между двумя реками энергии, тянулась навстречу мне и им, поддерживая, направляя и что-то шепча. Шепот становился все отчетливее и отчетливее, все громче и громче, постепенно перерастая в рев, и я вспомнил, что Я... ТЫ... ОН... СЕЙЧАС СДЕЛАЮ... ЕШЬ...ЕТ!
Грудь изнутри жгло и раздирало одновременно, но это ничуть мне не мешало. Я глубоко вдохнул, по привычке, потому что воздух уже не имел ко всему происходящему никакого отношения, и выдохнул все, что сейчас бурлило во мне.
Изо рта рванулся ветер. Он был очень горячим... и ярким, как солнце в зените самого жаркого летнего дня в году. На него было больно смотреть, но я не закрывал глаз, видя, как сияние медленно, а на самом деле стремительнее всего, что можно было бы вообразить, вытекает из меня, заполняя все доступное пространство... Как на попавших в него птицах мгновенно вспыхивают и... нет, не горят, а сразу же, без малейшего намека на пепел, испаряются перья, кожа, плоть, скелет... Как оно растет все глубже и глубже в пещеру, как постепенно гаснут те огоньки жизни, которые теплились там, где я не мог видеть их глазами...
Природная чакра, послужившая мостом между двумя стихиями, перестала течь из самостоятельно закрывшейся печати (а когда я ее, собственно, открыл?..) и я по наитию, разрывая до кровавых трещин неведомо как стянувшуюся кожу лица, на выдохе произнес:
— Солнечный ветер... Но Дзюцу.
Последняя часть названия показалась откровенно нелепой, как паранджа на девушке, загорающей топлесс, и я смущенно умолк.
Выбравшись из пещеры, я присел на первый попавшийся камень и бездумно уставился в синеющее между горных пиков небо. Еще совсем недавно, я, уничтожив одной техникой, по приблизительным оценкам, около полутора тысяч не самых слабых живых существ, явно нашел бы, о чем побеспокоиться и переживать... Но сейчас все чувства будто вымел все еще не утихший в моей душе солнечный ветер. Он... да, он улыбался мне. И я улыбнулся ему в ответ...
Посвящается доброму и хорошему человеку.
Благодарю за отзывчивость и помощь.
В этой главе вы вряд ли найдете что-то о себе.
Но я льщу себе надеждой,
Что от этого читать с меньшим удовольствием не станете.
Просто большое спасибо.
Глава 19
— Значит, все-таки уходишь? — Мелкий ленивец честно попытался состроить грустную физиономию, но быстро бросил это дело и улыбнулся во всю пасть.
— Я надеюсь, ты улыбаешься не потому, что я перестану тебя гонять на тренировках? Не забывай, ты — Призыв великого сеннина Узумаки Айдо, четвертого в известной истории и первого из нового поколения, видеться мы будем частенько! Тебе ведь известно, что большая сила порождает большую ответственность? Так что тренироваться тебе — до полного поседения шерсти и желания забиться в пещеру!
Рядом громоподобно хмыкнул Старейшина.
— Айдо, я тоже считаю, что тебе стоит остаться. Хоть ты и освоил два барьера одновременно, но их размер... О двумерном я вообще молчу... Тебе есть еще чему поучиться. Да и с местом обитания гарпий вопрос не решили... — подключился Фоливорус.
Кроме него, Старика и Намы, в пространстве между меллорнами, которое в приличных лесах называют поляной и на котором я впервые появился тут, где не ступала нога человека, никого не было. Больше никто не пришел меня проводить. Но это меня не волновало. Я поднял голову и подмигнул полосатому сумраку под иссиня-черными кронами. Техники, барьеры... Все это важно, конечно, но то, что больше всего мне нужно, они дали мне и так. Наверное, в этом и есть главная цель в жизни?..
— Фоливорус, прости. Мне очень нравится здесь, вы меня многому научили. Недавно я понял, сколько же вы, особенно вот этот мелкий, сделали для меня... — Нама заулыбался еще шире, хотя, с точки зрения законов природы, это казалось невозможным. — Но... Я, конечно, мог бы наговорить тебе сейчас много умных слов, но твой мозг все-равно больше моего по размеру, поэтому... У меня никогда не было настоящих друзей, очень долгое время, гораздо дольше, чем тебе может показаться. Вон Оджи-сан может подтвердить. Я просто соскучился и хочу... домой. — Вот блин, что они об мне подумают? Раскис я что-то... Это девчонке положено душу изливать... — Не обращай внимания, это я так.
— Привязанности, дружеские чувства и доброта — не слабости. Чем раньше ты это поймешь, тем быстрее станешь настоящим человеком, который имеет право принимать решения о чужой жизни и смерти. Как это и положено настоящему шиноби, а не могущественным маньякам-убийцам, которыми буквально заполонен ваш мир. Ладно, не красней, мужчины должны скрывать чувства, чтобы ими не воспользовались. — И эдак со значением хмыкнул, будто считал, что в этой фразе содержится тонкая ирония. Ну а что такого? Все правильно вроде... — Так что там с источником? Признаться, это очень интересный вопрос. Дело в том, что мы с подругой очень хотим второго сына, а наша очередь подойдет только через триста лет... — Огромный зверь смущенно потупился. — Новое место жительства могло бы решить проблему. Там чакра мира не связана, а в пещерах, говорят, растут грибы...
Я с интересом взглянул на него.
— Слушайте... А я ведь только что сообразил... Я тут живу почти год, а ведь ни разу не видел не то что ни одного... мм-э-э... детеныша — понятно, что их очень мало, но и ленивцев-... э-э-э... хм... мм-а... девушек тоже. Как так получилось?
— А вот они тебя видели. И даже сказали, что ты довольно симпатичный — для мелкого лысого прямоходящего, конечно!
Даже не поворачиваясь, я узнаю тебя из тысячи, Нама. И вовсе не потому, что в этом лесу особо некому разговаривать!
— Видишь ли, Айдо. У наших подруг редко бывает боевая специализация, поэтому они почти все время маскируются. Это уже рефлекс, с самого детства. Их ведь меньше, и они гораздо важнее для всех нас... Поэтому ты и не смог никого из них увидеть, у нас самих, и то лишь изредка получается. — Ленивец ухмыльнулся. — Но ты еще слишком мал, чтобы знать такие вещи.
— И ничего я не мал, у меня, если хочешь знать, девушка есть!.. Или была?.. Или будет?.. — Запутавшись в определениях понятия 'девушка' и межмировых кармических парадоксах, что оказалось лишь чуть менее сложным, мысленно плюнул и быстро перевел тему. — Но ведь никакая маскировка не может быть совершенной, а гендзюцу на меня не действует...
— Ну вот, а ты уходить собрался. — Добродушно улыбнулся гигант. — Учиться тебе еще и учиться. Ладно уж, покажу. Но с тебя рассказ, что ты хочешь делать с источником. Смотри!
Ленивец неторопливо поднялся на задние лапы, сложил когти в странную фигуру и внезапно резко хлопнул себя по бокам. Из его шерсти разом поднялась туча мотыльков, которые доставили мне пару неприятных секунд при первом визите сюда. Облако насекомых полностью скрыло в себе ленивца. Затем мотыльки разом расправили крылья, взмахнули ими, серо-коричневое, под цвет их крыльев, облако сжалось, устремляясь к центру... И на месте тридцатиметровой туши ничего не оказалось. Только глубокие следы в моховом ковре говорили, что на этом месте стоял кто-то тяжелый.
— Ну как? Это тебе не какая-то маскировка! — Опять возник неугомонный Нама. — Справедливости ради скажу, что так получается далеко не у всех, но Фоливорус недаром самый сильный и опытный из нас. Ну что, найти не получается?
— Подожди, не отвлекай. — Напряженно пробормотал я. В произошедшем был вызов, ведь, что получилось у одного — всегда может повторить кто-то другой... А опять оставаться без руки мне что-то не хочется! Начнем с простого. — Кай!
— Не старайся. Это не гендзюцу, вернее, не обычное гендзюцу. Мотыльки разделяют нашу чакру на компоненты. Инь — используется для невидимости, Ян они поглощают для себя, а взамен делают иллюзию почти материальной. К примеру, если ты начнешь пускать ветер, надеясь по вихрям отследить место, где он стоит, у тебя ничего не получится. Мотыльки пропустят воздух сквозь рой, аккуратно перенаправляя его и не позволяя задерживаться. Та же история с песком, например... А чего-то потяжелее , типа камней или ваших железок Фоливорус и сам ждать не станет, просто отодвинется, дураков нет...
Каюсь, объяснения я слушал краем уха. Чакра... Значит, это можно использовать. И, ради собственной безопасности, его надо найти! Ладно, пойдем по более сложному пути. Кандзи 'видеть' лег на ладонь. Стали отчетливо заметны завихрения воздуха под гуляющим меж деревьев ветерком, шевеление листьев, легкое колыхание мха, но... никаких следов ленивца!
— И даже в потоках чакры не увидеть, даже если бы ты это и умел. Вся чакра используется внутри роя, а наружу выходит лишь результат...
Я крутил головой, до рези вглядываясь в поляну, ведь ЭТО НУЖНО ТЕБЕ... МНЕ?.. Я... ТЫ... ОН БУДУ...ЕШЬ...ЕТ СМОТРЕТЬ! СМОТРЕТЬ И ВИДЕТЬ!
Глаза кольнуло мгновенной болью, и мир изменился. Он расцветился доселе неведомыми красками и заиграл новыми оттенками. Нет, я не начал видеть системы циркуляции и скопления чакры живых организмов, как могут Хъюги, или движение и взаимодействие энергии, как по слухам, воспринимают мир Учихи. Просто лес наконец обрел свою суть и стал ЛЕСОМ, дерево ДЕРЕВОМ со всем, что с ним связано... А Фоливорус — Фоливорусом! Он стоял метрах в пятнадцати от места, где использовал твою технику, окруженный ореолом из мотыльков, и улыбался.
— А я тебя вижу! — Выдохнул я, давя желание устало опуститься на такое мягкое и приятное мшистое одеяло. Не знаю, что это сейчас было, но эта штука явно не для людей, ведь я видел все... Нет, не так — ВСЕ. Нет... не могу подобрать слов, даже для себя самого, вот же...
— Правда? — На фоне деревьев проступил силуэт ленивца. — Признаться, ты не перестаешь меня удивлять...
— Айдо, что это было? Опять какая-то новая техника? Ой... Что у тебя с глазами? Они красные... И зрачок... — Нама беспокойно смотрел на меня.
— Да? — Я с силой провел ладонью по лицу. — Наверное, от перенапряжения сосуды полопались, сейчас пройдет. Я в порядке, самолечение у меня уже в рефлексы вбито. Лучше расскажи, как можно научиться такой полезной штуке?
— Ну, для начала тебе нужно завести в своей шерсти насекомых, это ведь их способность. А мы пользуемся. — Улыбнулся успокоившийся ленивец.
Меня передернуло. Нет уж, благодарю покорно! Я уж лучше по старинке, маскировкой. При одной только мысли, что на мне будут жить полуразумные существа — пардон, тошнит. А если, не попусти Рикудо, кто предложит поселить внутри меня каких-нибудь волшебных чакрочервей — убью сразу, чтобы еще до чего-нибудь не додумался.
— А я уж было собрался остаться, чтобы учиться дальше. Но теперь... Нет, спасибо, развлекайтесь со своей живностью сами. Фоливорус, насчет источника. Я завалил вход, так что к нему никто не доберется. Место, где расположена пещера, по-прежнему не знаем ни я, ни вы, оттуда не было видно ничего похожего на этот лес, пешком не дойти. Так что потерпите пару лет, чтобы меня хватило на перемещение хотя бы десятка из вас, поодиночке там оставаться опасно.
— Ну, пару лет — это слишком оптимистично. Скорее, мы вернемся к этому разговору через пару десятков. Но все равно, это не триста, так что потерпим. Спасибо, Айдо, ты дал нам шанс...
— Да ну, не за что... Вы бы и сами справились, просто через пространство прыгать не умеете... А теперь... Нама, отправляй меня обратно!
— Погоди секунду... Оджи-сан. Оджи! Старик!!
Ответом ему был лишь всхрап, казалось, колыхнувший даже неохватные стволы.
— Вот же... Фоливорус, пни его. Только осторожнее, он нам еще пригодится!
— Хр-р-р... А? Что? Где это мы? Почему мы в лесу?
— Не притворяйся, ты не так часто выбираешься из пещеры, чтобы все забыть. Айдо уходит, давай доставай уже! Видишь ли, — это уже мне, — после окончания обучения на Отшельника принято что-то дарить контрактору. Конечно, обучение ты далеко не окончил, но, раз уж мы тебя отпускаем... Обычно дарят плащ Отшельника, у жаб, например, такие всегда в запасе лежат. Но мы и плащ... Сам понимаешь, в общем... — Нама поднял передние лапы с тридцатисантиметровыми когтями, будто приглашая их внимательно рассмотреть. — Это Шима-сан может себе позволить увлекаться шитьем. Поэтому мы решили подарить то, что теоретически может пригодиться. Причем именно тебе. В молодости старик был не таким большим, как сейчас и интересовался окружающим гораздо сильнее. Это сейчас он спит все время, а раньше даже новые техники создавал. Так что...
Как раз в этот момент Оджи-сан пошевелил левой лапой... и прямо в мох торцом ткнулся свиток. В лапах Старика он был бы похож на обычный свиток запечатывания... если бы не его семиметровая высота. Седой ленивец аккуратно подцепил бумажный край и одним движением развернул макимоно на весь размах своих немаленьких передних лап.
Я замер, во все глаза рассматривая содержимое. По белой поверхности змеились ровные ряды строчек. Тут были кандзи, знакомые, незнакомые, и вовсе непохожие на самих себя, какие-то неведомые символы, печати, оборванные на середине и разложенные на составляющие, линии, перетекавшие одна в другую... Все это покрывало бумагу сплошным ковром, оставляя в середине просвет от верхнего до нижнего края и метров в пять в ширину. И на этом самом месте расположилась печать.
Это был самый сложный фуин, который я когда-либо видел... По сравнению с этим рисунком мои печати выглядели как чертежи коленвала в изометрической проекции рядом с 'Джокондой' Леонардо. На втором десятке концентрических окружностей я сбился со счета, а от обилия разнообразных символов натурально рябило в глазах. Попытавшись хотя бы вчерне прикинуть, что же эта печать делает, опираясь на четко и подробно прорисованное взаимодействие элементов, заработал себе натуральный вывих мозга. А в том, что написано вокруг печати, я не смогу разобраться никогда. И традиционная бутылка тут не поможет, хоть море саке выхлебай, а выше головы не прыгнешь...
С оторопью поднял глаза на ленивцев.
— Эт-то что такое?.. Зачем мне это надо?.. Кто все это написал?.. Как это может мне пригодиться?
— Это результат моего давнего знакомства с Огамасеннином... — Старик был непривычно задумчив. — Когда-то я решил попробовать разобраться со своими способностями и попросил его в этом помочь — хотел научить всех своих абсолютной защите, чтобы нам больше не пришлось бояться. Результатом стало то, что ты видишь перед собой.
— Так это...
— Да. Это фуин 'Четвертого измерения', которое Нама называет 'не здесь и не сейчас'. На самом деле это работает немного не так... Прости его за эти громкие слова. Когда он стащил у меня свиток, чтобы доказать, что он уже вырос и сможет стать сильнее всех, освоив эту способность, он чудом не сошел с ума, и с тех пор гордится своим достижением...
Я медленно повернулся к своему другу.
— Знаешь, Нама... Эта история мне почему-то очень знакома... Что ж, теперь я буду знать, какому именно уровню соответствует твой интеллект. Плюс, до конца своих дней теперь буду гадать — повезло ли вам, что Джирайя сразу дал Наруто контракт жаб или не повезло — мне. Все же от судьбы не убежать, и я таки оказался связан с хулиганом и раздолбаем. Только не говори, что твоя любимая еда на самом деле — рамен...
