— Посмотри-ка! — позвал он Кассандру.
Полотно поблескивало, отражая свет фонаря, и Морис не сразу выбрал удобный угол освещения. Зато когда выбрал, Кассандра оглядела картину и сказала:
— Вот это да! И как ты его заметил?
Он никогда не видел ее отца живым, и, может быть, узнал именно поэтому. На портрете молодой, надменный король Элвер Ринаус Экхарт гораздо больше походил на восстановленные в лаборатории варианты его внешности, сделанные для опознания и расследования, чем на кровожадного изверга, убитого за чудовищные преступления.
— Не зря классик советовал присматриваться к фамильным портретам, — задумчиво изрек Морис, переводя взгляд с изображения покойного короля на свою спутницу.
Сходство отца и дочери казалось поразительным, только черты Кассандры были мягче и женственней. Морис хотел сострить, что, к счастью, сходство ограничивалось лишь внешностью, но не рискнул. Он знал, что это не так, что благодаря крови и дару отца Кассандра — обладательница чужой силы, нить, предназначенная связывать миры. Наследница. Объект всеобщего алчного внимания. И только в одном сходство с отцом отсутствовало. Психически она совершенно здорова, иначе не попала бы на эту свою службу. Никогда, ни единого намека на отклонение. Кроме того случая, той ночи уже почти перед самым рассветом, когда он вытащил ее из ванны, полной красной воды...
Кассандра пихнула напарника локтем в бок:
— Посмотри, что у него в руке!
Она провела с отцом всего два дня после двадцатилетней разлуки (да и эти два дня в основном спасала тех, кого он не успел прирезать) и вряд ли испытывала к нему сильную душевную привязанность, так что Морис не удивился ее деловому тону. Он взглянул на портрет повнимательней. Короля изобразили в полный рост, одна рука лежала на рукояти меча, а во второй он с небрежной грацией держал Ключ Большого портала. Ключ не относился к числу атрибутов государственной власти Диасты, мало кто вообще знал о его истинном предназначении. Стало быть, король оставил неразгаданный знак потомкам? Или даже на портрете предпочитал видеть у себя в руках не символы своего сомнительного правления, а безделушку, связанную с Переходом? Фон картины тоже был странный — не золоченые драпировки или поля битв, а какие-то камни, похожие на надгробия.
— Может, это намек, что тайник за картиной? — предположила Кассандра.
Но за картиной тайника не нашлось, только время на осмотр потратили зря. Закончив с лестницей, невезучие воры вышли на галерею, длинным балконом огибавшую другой внутренний двор. Этот двор предназначался для увеселений хозяина и его семьи, здесь не обнаружилось хозяйственных построек, зато росли деревья, а в центре возвышался фонтан, впрочем, не работающий. Кассандра насторожилась, хотя с виду причин для беспокойства не было. Она коснулась шеи, провела ладонью чуть ниже, в задумчивости постояла у перил галереи, потом повернулась в другую сторону, внимательно оглядывая все вокруг. И, наконец, определилась с направлением. Там, где двор заканчивался высокими коваными воротами, факелы освещали строение, похожее на часовню, как в Лакуаре.
Кассандра запустила пальцы за ворот бронежилета и извлекла на свет цепь с подвеской. Морис давно знал про этот серебряный медальон с изображением четырехконечной звезды, но не спрашивал, откуда он у его подруги, полагая, что это обычное женское украшение. А она тем временем протянула подвеску в направлении уже обследованных комнат, потом к фонтану, потом в сторону ворот, и сделала вывод:
— Он нагревается, если повернуть его вон туда!
Морис взял медальон и почувствовал, что тот действительно становится теплее, чем мог бы просто нагреется от ее тела.
— Что это за штука?
— Его сняли с отца, когда... Ну, мне вернули вещи, все, что осталось после расследования.
— Может, он принес это отсюда, какой-нибудь амулет? Помнишь, нам говорили, что вещи не теряют силу при переходе?
— Похоже на то. Однажды я отнесла эту штуку к ювелиру, подровнять гнутый край. У ювелира случился сердечный приступ, как только он приступил к работе, — вспомнила Кассандра и забрала подвеску обратно, осторожно, как ядовитую змею. Она уже не в первый раз сталкивалась с магией, но все никак не могла смириться с ее существованием.
— Стало быть, ворота, — сказал Морис и сверился с планом, — ух ты, да там кладбище. Кстати, и фальшивая могилка его величества. Проверим?
— Проверим.
Спуститься вниз и пробраться через пустынный темный двор не составило труда. Часовые как сгинули, если вообще здесь когда-нибудь появлялись, да и остальных обитателей замка будто поразила сонная болезнь, с достижениями чужой цивилизации никак не связанная. Хотя, по слухам, у нормальных людей и в самом деле встречается такая привычка — спать по ночам.
Уютное семейное кладбище в лучших здешних традициях никто не охранял. А может, в этих местах золотишко вместе с покойными не прикапывают, тогда и в самом деле охранять нечего. Ворота за часовней оказались и вовсе приоткрытыми, а прямо за ними в свете пары чахлых факелов красовались ряды пышных надгробий. Проворчав, что здесь темно, как ночью на кладбище, Морис включил фонарь.
Семейное захоронение, или как там оно здесь называется, окружала высокая глухая стена. Кое-где росли аккуратно подстриженные деревья, но изобилия цветов не наблюдалось. Могил было не так уж много, вряд ли больше четырех десятков — коронованных Экхартов и членов их семей хоронили в королевской усыпальнице в столице, а после смены династии семья жила и, соответственно, умирала уже не в этом замке. Но выяснить во всем этом скромном великолепии и многообразии, где же могила Элвера, оказалось нелегко. Разобрать витиеватые надписи удавалось с трудом, а как здесь выглядят королевские надгробия, ни Кассандра, ни Морис не имели ни малейшего представления. Но задача решилась сама собой — медальон покойного папы-Экхарта еще больше потеплел, а потом и вовсе засиял слабым золотистым светом. Произошло это, когда начинающие гробокопатели приблизились к невзрачному саркофагу безо всяких надписей на плите. Надписи именно отсутствовали, а не стерлись от времени.
— И что такого особенного в этой могиле неизвестного солдата? — изрек Морис.
Но кое-что особенное определенно было. Он стоял совсем рядом и чувствовал, как непонятная сила не дает ему коснуться надгробия, как наползает дрожь беспричинной тревоги, будто мороз по коже. Кассандра не чувствовала ничего подобного, она просто стояла рядом, зажав в руке почти горячий амулет, и думала, что делать дальше.
Нервный окрик разорвал кладбищенскую тишину:
— Кто вы такие?!
Незваные гости разом вскинули головы и оружие в направлении голоса. Голос был совсем молодой, и если не дрожал, то лишь каким-то чудом. Его обладателем оказался парень лет шестнадцати, стройный и миловидный, насколько удалось разглядеть, пока он не закрылся рукой от яркого света фонаря. Юноша стоял возле часовни, шагах в десяти от могилы Элвера — весьма небедно одетый, да еще и с мечом в блеснувших золотом ножнах. Но в руках у него ничего не было, поэтому Кассандра вернула пистолет в кобуру, а Морис просто опустил оружие.
— А ты что здесь забыл, радость моя? — ласково спросила наследница, игнорируя вопрос.
— Я вообще-то здесь живу! — возмутился паренек.
Гости недоуменно обвели взглядами надгробия.
— Бомж или вампир? — вежливо осведомился Морис.
Парень вопроса не понял, но сообразил, что ляпнул не то, и объяснил по-человечески:
— Я сын хозяина замка, Райн Экхарт! Что вы себе позволяете?!
— Мы? Все, что захотим! — развязно сообщила Кассандра.
— Почему в замке все спят?! Даже стража!
— Пусть спят, они нам не мешают, — разрешил Морис, — да и ночь на дворе...
Райн Экхарт растеряно замолчал. Кассандра разглядывала дальнего родственника с любопытством, но вполне миролюбиво, даже уважительно. Все спят, никого не позвать на помощь, а он все равно пришел, хотя мог спрятаться и подождать, пока незнакомцы уйдут. Храбрый мальчишка, хоть и боится. Жалеет, наверное, что не разыскал на верхних этажах пару-тройку бодрствующих стражников. И хорошо, что не разыскал — оставил бы семьи без кормильцев.
— Ладно, у нас еще дел невпроворот, — сказала она, поворачиваясь к безымянной могиле, и вдруг снова услышала возглас.
— Не надо! — воскликнул Райн, — вы погибнете!
Кассандра заинтересованно наклонила голову и подошла к нему поближе. Молодой человек немного подался назад, но, очевидно, вовремя вспомнил, что неприлично отступать перед женщиной, которая, в общем-то, ничем ему не угрожает. Только действительно ли не угрожает?
— Ты так боишься встретить смерть? — вкрадчиво спросила непонятная, завораживающе притягательная и жутковатая незнакомка, заглядывая ему в глаза, — Даже чужую? А что, если она уже здесь? Не бойся. Я открою тебе все двери. Открою тебе все тайны...
— Довольно!
Голос Мориса вывел Райна из ступора, парень моргнул и уставился на спутника женщины. Тактика допроса "удав и кролик" всегда удавалась Кассандре. Хоть она и не унаследовала от отца способностей к магии, но скромные гипнотические способности у нее были, а уж пугать она и подавно умела. Но здесь не требовалось усилий, к тому же молодой человек сам пытался предупредить об опасности, не так ли?
— Зачем защищать магией могилу? Кто в нее полезет? — спросил Морис, немного обойдя нового знакомого так, чтобы ненавязчиво припереть его к стенке часовни.
— Вы, например! — не растерялся тот.
Да уж, в логике и чувстве юмора парню не откажешь.
— Кто в могиле? — спросила Кассандра.
— Король Элвер.
— Ложь! Так кто в могиле? Или что?
— Я не знаю! Этого никто не знает!
— Ну что-то же ты знаешь?
— К могиле подходить нельзя, это знают все! — выпалил он, — Раньше считали, что это проклятие убитого короля, но отец не поверил, приглашал магов. Они сказали, что это защита неподвластной им природы, они не смогли ее вскрыть. Говорят, здесь нужны особенные маги, но такие здесь не появлялись. А еще говорят, это магия короля Элвера, и она подчинится его крови. Но это так, легенда...
На последней фразе Райн воспользовался тем, что ночные гости отодвинулись, избавив его от своей слишком тесной компании, и отлепился от стенки. Но не пытался сбежать, выжидая, что они будут делать дальше. Возможно, даже вызвался бы проводить до ворот. Но все пошло не так, как он надеялся.
— Я покажу тебе фокус, — сказала Кассандра.
Она обращалась к мальчишке, но беспокойство охватило не только юного сына хозяина. Райн не понял, в чем подвох, а Морис испугался за двоих нелепой выходки, которую затеяла эта сумасшедшая по неведению и полной "магической безграмотности", запоздало понял, как она рискует. Но остановить не успел.
Бывший полицейский уже предполагал, что могло произойти на самом деле. Безымянную могилу со странным "проклятьем" объявили могилой короля, когда тот исчез, а новые правители нуждались в доказательствах его смерти. На самом деле Элвер соорудил все это, еще когда был жив. И магия подчинится крови короля...
Кассандра легко, будто и не гнала чужаков неведомая сила прочь от саркофага, положила медальон с четырехконечной звездой на темную плиту. Она понятия не имела, как положено поступать в таких случаях, и сделала самое простое, что пришло в голову. Сначала ничего не произошло, а потом в воздухе медленно проступила золотистая полусфера над могилой. Ясный, чистый свет озарил сумрак кладбища, и Кассандра почувствовала, как среди могил запахло виноградом. Сладким виноградом, вином, морем, землей, нагретой под жарким солнцем ее безнадежно далекой родины, почему-то напоминающими о том, кто две с половиной сотни лет назад создал маленький надежный щит, укрывший его тайну. Тягу к неведомому, неутоленную, иссушающую жажду. Желания и стремления, ставшие алой пылью. Это походило на завораживающий, мучительный сон, и та, что принесла из небытия имя и кровь мертвого повелителя, медленно коснулась кончиками пальцев золотого купола над его фальшивой могилой. Кассандра почувствовала что-то вроде легкого удара током, и полусфера лопнула, взорвалась облаком золотистого тумана, растаявшего прежде, чем осесть на землю. Снова стало тихо и темно.
Райн Экхарт шумно вздохнул во всеобщем молчании, и женщина мотнула головой, приходя в себя. Морис уже стоял рядом, готовый помочь, но помощь не потребовалась. То есть потребовалась, но совсем не та, о которой он думал. Леди Экхарт решительно обошла могилу и скомандовала:
— Давай сдвинем плиту!
— Тяжелая, зараза! — пропыхтел Морис, упираясь в толстый каменный блок.
Кассандра обернулась на Райна и рявкнула:
— Слушай, Экхарт-младший, будешь смотреть или поможешь? И определяйся быстрее!
Парень бросился к могиле, тоже налегая на плиту.
Под совместными усилиями камень подался в сторону, а потом шумно свалился с саркофага. Грохоту вышло достаточно, чтобы заинтересовать всю бодрствующую часть стражи, но теперь, когда рядом Райн, вряд ли кто-то в замке посмеет им помешать. А почему хозяйский сынок по ночам роется в семейных могилах, пусть придумывает объяснения сам.
Могила оказалась неглубокой, не намного ниже поверхности земли. И в ней, как положено, стоял гроб. Вернее, длинный ящик, но гости не знали, как здесь делают гробы — может, именно так. Уточнять никто не стал.
— А вдруг там все-таки тело короля? — страшным шепотом спросил Райн.
— Тело короля сожгли в крематории при Главном бюро криминалистических экспертиз, это далеко отсюда. А если там кто-то и лежит, то давно уже не пахнет, не бойся! — буркнула Кассандра, выискивая, как бы подцепить ящик. Сбоку нашлись ручки, но тащить было неудобно. Пришлось сообща свеситься через края саркофага, чтобы ухватиться получше, и если бы гроб оказался тяжелым, то так просто поднять его бы не удалось. К счастью, весил он не больше досок, из которых сколочен.
Изловчившись, гробокопатели сообща извлекли находку на свет и поставили поперек могилы, Морис коротким широким ножом сорвал проржавевшие петли и сдвинул крышку. Райн затаил дыхание, но совершенно напрасно — ящик и в самом деле оказался пустым. Впрочем, не совсем. Среди остатков темного, почти истлевшего бархата обивки лежала небольшая коробка. Когда-то она была обтянута кожей с золотым тиснением, но теперь от кожи остались одни ошметки со следами позолоты. Морис все тем же ножом подцепил почти отвалившуюся крышку и облегченно вздохнул. Внутри тускло поблескивал знакомый по рисункам из Амилара (и по картине на лестнице замка), украшенный орнаментами серебряный стержень, похожий на небольшой, раза в полтора длиннее ладони, скипетр. Стало быть, Ключ большого портала нашелся. Проверить, на что он способен, не представлялось возможным — после того, как рухнул щит над могилой, медальон с четырехконечной звездой больше не подавал признаков силы. Да и испытывают магию Ключа, скорее всего, какими-то другими способами.
А Райна тем временем одолевало любопытство:
— Что это за вещь? Отец знает о ней?
