С Лиарой более-менее всё было ясно — она с раннего детства много читала и достаточно рано выбрала свой путь в науке: изучение расы протеан. Потому пока Лиара занималась раскопками в бывших протеанских поселениях, как бы они ни назывались и чем бы они ни были, Этита была спокойна. Ну — относительно спокойна, конечно, всё же именно Лиара была её единственной чистокровной дочерью. Любимой и родной дочерью. Хотя и считается, что азари — малозаботливые родители, но это — всего лишь обобщённое, удобное мнение. Для большинства разумных.
Была и другая информация, которая заставляла Этиту беспокоиться и волноваться. Информация о турианце-Спектре Сарене-Артериусе. На официальном уровне царила привычная боязливая тишина. А вот слухи, которые трудно предупредить и опровергнуть... Говорили, конечно, всякое разное. Но... Этита, продолжавшая поддерживать отношения и контактировать со многими знакомыми ей разумными, опасалась, что слухи о том, что разумный органик Сарен Артериус, кем бы он ни был — 'мягкотелым' турианцем или безжалостным кровожадным Спектром, способным идти по трупам и рубить головы десятками. Связался с синтетами, с этими гетами, которые триста последних лет держали в страхе население Терминуса... Она опасалась, что эти слухи подтвердятся. Это гораздо серьёзнее. Не все разумные органики готовы воспринять такую правду. Жестокую, трудную. Связь разумного органика с синтетами... Специфическая связь. Практически — партнёрство. Сложно такое вообразить. Ещё сложнее — принять.
Сарен, как знала Этита, не был первым органиком, вступившим с гетами — этими синтетами-шагоходами — в контакт. Среди контактировавших с гетами органиков были отмечены и азари. Конечно же, Этиту такое обстоятельство волновало гораздо больше, чем факт отношений турианца и синтета-гета. Всё же своя раса как-то понятнее, ближе.
Сарен... исчезнувший было Сарен, был отмечен. Замечен. Выявлен. Как угодно это можно назвать, но Этита понимала: вернувшийся Сарен — он другой. Какой другой — это ещё вопрос, но... То, что он был другим, сама Этита знала и понимала. И ей этого знания и понимания было достаточно.
Её не услышали. Не поняли. Сарен... Появившийся внезапно из почти что небытия Сарен... Был другим. Опасным. Намного более опасным и безжалостным, чем тот Артериус-Спектр, которого знали многие разумные органики несколько лет... или может быть десятков лет тому назад. Сейчас количество лет для Этиты не имело значения: оно хорошо знала относительность любых сроков и любых хронологий, помнила о постоянной повторяемости событий. Снова и снова. Снова и снова. Всё повторяется. Пусть чуть по-иному, но повторяется. И дело совсем не в том, что при повторах страдают новые и новые разумные органики, дело не в том, что эти повторы пытаются многие разумники объяснить тем, что органики должны извлечь из происходящего какие-то уроки. Дело не в этом.
Этита много думала над происшедшим с Сареном. Искала информацию. Находила. Изучала. Осмысливала. И писала. А потом... потом говорила. Говорила со многими соплеменницами. Говорила им неприятные вещи. Её не слушали. Или, может быть, слушали недостаточно. Этита была склонна полагать, что её просто не слушали. Ибо когда слушают друг друга разумные органики, они думают и о сказанном, и об услышанном. А раз думают, то и решают. Пока что она не могла отрицать, что её слушают, но решать что-то, что действительно надо было решить — не спешат.
Она говорила со многими разумными. Не только с азари. Её часто не слушали, но она продолжала говорить. Понимала, что рано или поздно вынуждена будет покинуть Тессию. Прошло пять десятков лет с тех пор, как исчезла Лиара, несколько десятков лет — с момента исчезновения Бенезии. Сарен... проявился. Бенезия — нет.
Что она говорила своим слушателям? Она говорила им: искусством, философией и дипломатическим мастерством сыт не будешь. Да. Именно так она говорила многим, очень многим азари. А другим инорасовым разумным органикам она говорила проще: каждое поколение случается крупная война. И всё же больше она говорила с соплеменницами. Так складывалось. Она рассчитывала на то, что азари поймут её быстрее, точнее и правильнее. Иногда — находила этому доказательства и подтверждения.
Ещё она говорила своим соплеменницам о том, что необходимо сделать. Потому что когда что-то отрицаешь, надо предлагать альтернативу. Предлагать то, что сработает так, как надо. И Этита предлагала. Она говорила, что необходимо сделать так, чтобы азари-девы начинали работать пораньше, а не проводили детство и юность в стрип-клубах или в наёмнических бандах. Это было просто. Это воспринималось более-менее спокойно. Очень многими азари. Только вот взросление — такой процесс, который заставляет думать и говорить не только о простом, но и об очень сложном. Таком, что не может быть понято всеми, не может быть понято сразу предельно глубоко и полно. Этита много читала, о многом думала, много писала. Своего, не скомпилированного из высказываний других умных органиков. Своего. Ибо только о том, что разумный органик пропустил через своё сердце, память, сознание, что сделал своим, реально и действительно своим, он будет говорить чётко, понятно и ясно.
И Этита заговорила о том, что азари следует подумать о начале строительства собственных ретрансляторов. Сначала слушатели подумали, что она сказала об этом, поддавшись неким эмоциям. Потом — попытались проигнорировать. Она продолжала об этом говорить. И тогда её высмеяли. И чем дольше и убеждённее она об этом говорила, чем чаще повторяла — в разных вариациях — эту мысль, тем больше над ней смеялись. Не только азари, к сожалению. Не только.
Сейчас, как понимала Этита, наступил такой момент, когда очень скоро ей придётся покинуть Тессию. Покинуть, потому что здесь азари ещё могли поддерживать рамки, в которых им было весьма комфортно существовать. Материнская планета азари, основная планета, где синекожие девы чувствовали себя дома. Приходилось Этите думать о том, чтобы поискать для себя более приемлемое — не спокойное, а именно приемлемое — место жительства. Там, где будет посвободнее с этими рамками. С этой закоснелостью мышления и восприятия, против которых она, собственно, всегда выступала. Может быть, с детства, а может быть — с тех пор, как осталась без родителей.
Оказывается, она незаметно сменила свой статус на более чем уникальный. Нет, она не перестала быть матриархом, но... Она стала матриархом-изгоем. Это определённо что-то новенькое и очень неординарное для азари. Сама Этита полагала, что стала достаточно опытной. Оказалось, что есть ещё то, что ей только предстоит понять. Не в результате размышлений. На практике. Инакомыслие, как убедилась Этита, возбраняется даже в таком сбалансированном и миролюбивом обществе, как у азари. Может быть, благодаря отказу от инакомыслия азари и смогли выжить? Был ли этот отказ естественным, обусловленным ходом вещей, ходом эволюции или... неужели Бенезия была права и за всеми богами и богинями стоят на самом деле не древнейшие азари, а протеане, эти жуки? Как такое может быть?
Долго думать об этом не хотелось. И Этита вернулась мысленно к тому, с чем она должна будет ступить на землю Иллиума. Именно туда, как оказалось, на эту странную планету, теперь пролёг её путь. Там свободнее законы, там легче и расплывчатее рамки поведения. Потому что там азари — не единственные законодатели и вершители судеб. Свободная планета, свободные колонии. Со своими особенностями, конечно. Но — свободные. Более свободные, чем Тессия.
Этита не осуждала своих соплеменниц за их насмешки. Она понимала их ограниченность, их стремление к сохранению собственного, своего душевного и эмоционального комфорта. Тессия могла остаться последней планетой, где азари ещё почувствуют в будущем себя предельно своими. Материнская планета — это понятие ещё обретёт в их сознании свой новый, пугающий и важнейший смысл. Протеане погибли. И обстоятельства их гибели до сих пор были неясны. Только одно слово 'Жнецы'. Странное, страшное слово. Навевающее ужас и отдающее в глубины сознания любого разумного органика, способного понять его смысл, могильным холодом. Этот холод всё отчётливее чувствовала Этита и не сомневалась: так или иначе его, этот холод, чувствуют большинство её соплеменниц. И не только соплеменниц, но и большинство представителей других рас — те же турианцы и саларианцы, до сих пор считающиеся ключевыми расами Пространства Галактики.
Могильный холод. Не предвещающий органикам ничего хорошего. Этита привыкла много думать. Много думать молча, ничего не говоря другим разумным органикам. Теперь она всё чаще говорила мало, исключая, конечно, обычные обиходные и протокольные слова и фразы. Теперь она предпочитала действовать. Этот могильный холод... Возможно, он давал право ей, матриарху азари дать возможность понять, что же такое на самом деле азари представляют собой? Искорёженную протеанами расу или расу, получившую шанс стать чем-то большим?
В инструментроне Этиты был файл с рецептом приготовления некоего 'Таинственного напитка'. Его Этите передал один знакомый ворка. Звучит, конечно, дико, но Этита знала: ворка могут быть весьма разумны и весьма полезны. Их считают расой-отбросом, но ворка борются и... побеждают. Побеждают не других — прежде всего себя. Ворка передал ей этот рецепт, объяснил, как готовить. Долго, подробно объяснял. Этита запомнила всё дословно. Потому что это было важно. Он особо указал, что напиток позволяет любому разумному органику, который рискнёт выпить бокал этого коктейля, увидеть азари другими. Этита тогда спросила ворка — вряд ли он был единственным создателем этого рецепта — спросила 'какими увидят?'. И ворка ей объяснил. Путано объяснил, скомканно.
Этита долго слушала его пояснения и, как ей показалось потом, поняла. Помолодевшими, поумневшими, раскрывшими свой внутренний личностный потенциал. Теперь этот рецепт был готов к распространению на Иллиуме. Теперь ей было что предложить посетителям бара в Нос-Астре. Что туда намешал ворка — она знала детально, но это знание ей мало помогало, но, казалось, она поняла что-то важное, что-то основное: важны не ингредиенты, важен результат их взаимодействия. А результат был — азари перед многими инорасовыми разумными представали именно такими, как пояснил ей ворка. Многие знакомые кроганы, турианцы, саларианцы попробовали по просьбе Этиты этот напиток и были приятно удивлены и по-хорошему впечатлены. Конечно же, Этита не делилась с ними рецептом — ведь 'Таинственный напиток' на то и таинственный, что он должен остаться тайной для очень многих.
Бармен должен охранять бар от неадекватных посетителей. Самолично охранять, не надеясь на штатных охранников. И потому Этита часто думала последние две декады о том, что поступила правильно, отточив биотику до мастерского уровня. Мало кто видел её в боевом режиме. Те, кто видел — это были те, кого она убила. А на тренировках... Там боевой режим не нужен. Потому что тренировка — фундамент успеха применения боевого режима.
Многие посетители, как знала Этита, будут пытаться с ней, барменом, разговаривать на повышенных тонах. И будут неприятно удивлены. Этита не будет говорить с ними, она будет их наказывать. Эффективно. Расовым оружием. Биотикой. Будет наказывать. Если будут настаивать — будет наказывать. Потому что иногда слова — недостаточны. Иногда нужно вместо слов делать дело. Молча. И она будет делать дело. Будет делать всё, чтобы её бар не был только местом, где можно употребить вполне легально горячительные напитки, а местом для безопасного общения любых разумных органиков. Любых без малейшего исключения. От бармена, как была убеждена Этита, многое зависит и в первую очередь — то, что будет твориться в его баре. Будет ли он местом общения или местом драк и смертей. К любому из этих вариантов она готова. И потому, что её матерью была азари — разведчица и десантница, и потому, что её отцом был кроган — воин и силач.
Как бы там ни было, сейчас она смотрит на снимок, на котором запечатлена её дочь. Единственная чистокровная азари. Пожалуй, самая любимая из всех дочерей. У азари не принято слишком уж гордиться детьми и говорить о них много и долго, особенно — посторонним разумным, не принадлежащим к числу членов семьи или рода, но... Хочется выпить чего-то расслабляющего и Этита переводит взгляд со снимка на полку, уставленную бутылками. Пусть. Она всё равно пить не будет. Ей нужна ясная голова. И она не будет вставать, не будет подходить к полке, не будет брать бутылку в руки. Не будет. Ни к чему это сейчас.
Очень трудно понять и поверить, что с Лиарой у Этиты ничего не вышло. Слишком странная получилась чистокровная дочь. Прежние дочери Этиты были ей, старой азари, и понятнее и ближе, а вот Лиара... Этита мало понимала свою последнюю дочь. Да, чистокровную, но... Всего несколько лет она была рядом с подрастающей младшей Т'Сони. Всего несколько лет. А потом по договорённости с Бенезией — дистанцировалась. Вернулась, как сама говорила, к общественной работе.
Лиара не была физически сильной азари. Слишком уж физически сильной. Она не пожелала серьёзно заниматься под руководством Бенезии повышением своего уровня владения биотикой, не захотела должным образом подготовиться к армии, где, прежде всего, ценится физическая, а не только биотическая сила и ловкость. Не захотела. С ранних лет много читала, задавала десятки вопросов, выслушивала ответы и думала, думала, думала. А потом говорила такое... что Этита со своими авангардными и экстравагантными идеями не раз внутренне признавала свою неспособность сравняться с Лиарой в уровне свободомыслия. Наверное, стремясь оградить Лиару от влияния Этиты, чьё мировоззрение действительно сильно и резко отличалось от общепринятых в азарийском обществе канонов, Бенезия и постаралась 'защитить' Лиару от влияния своего мужа. Конечно, договорившись с Этитой о необходимых шагах в этом направлении.
Поэтому Этита и ушла от Лиары и Бенезии через несколько лет после рождения единственной чистокровной дочери. Потому она и считала, что из рождения такой дочери не вышло действительно ничего хорошего. Вместо одного бунтаря в семье стало два, а это уже — перебор. Да, Этита знала, как отзываются о ней, нынешней матриархе, соплеменники и не только соплеменники — как об азари с поистине бойцовским характером. Может быть, это и было правдой. Сама Этита понимала, что избежала участи кабинетной сиделицы, она развила биотику до мастерского уровня, была способна победить в рукопашном бою, достаточно профессионально владела огнестрельным оружием. Гены крогана продолжали работать, но Лиара тоже на четверть кроган... И как это повлияет на её судьбу в будущем — очень трудно сказать. Тем более — сейчас, когда могильный холод где-то внутри сознания постепенно и неуклонно усиливается.
Сейчас Этита даже сомневается: понимает ли, помнит ли Лиара, кто был её отцом. Они ведь так мало общались, когда она была совсем малюткой, что рассчитывать на цепкость детских воспоминаний... по меньшей мере — наивно. Если она, Этита, столь мало уделила внимания Лиаре, столь мало времени провела рядом с ней, то многое ли унаследовала и восприняла Лиара от своей матери? Или... она всё же не похожа на свою мать, которая столько лет обманывала не только Лиару, но и всех азари? Кто знает, кто знает. Встреча с Лиарой сейчас... Богиня, эта встреча, уже сейчас пугает её, матриарха Бенезию. Ведь привычная схема мышления сразу указывает на то, что решение разорвать отношения между дочерью и её отцом принадлежит Бенезии. А осознавать это больше чем через сто лет... и физически и душевно очень больно. А уж встреча с Бенезией... Ну не могла матриарх азари просто вот так исчезнуть, словно испарившись. Не могла. Несвойственно это азари — будучи в ранге матриарха вот так исчезать. Нет, такие случаи, конечно, бывали, но... Слишком они не типичны для азари.
