Мысли перескочили на Лиару, сознание привычно стало обрабатывать новую 'вводную', преодолевая раздрай, царивший в эмоциональной и чувственной сферах укреплением логических связей. Как бы она, Этита, восприняла желание Лиары восстановить с ней, её отцом, взаимоотношения? Сейчас Этита была склонна заявить, что Лиаре совершенно нет необходимости через сотню с лишним лет восстанавливать с ней, Этитой, какие либо взаимоотношения. Хотя бы по той простой причине, что Лиара — хоть тогдашняя, хоть нынешняя — совершенно не знает настоящую Этиту. А для семьи, для взаимопонимания между родителем и его ребёнком важно, чтобы ребёнок знал своего отца не по книжкам и картинкам, а в общении, причём — постоянном и длительном. Не было такого общения у Этиты с Лиарой. Да, несколько лет Этита была рядом с Лиарой, первые годы её жизни, но потом, по согласованию с Бенезией, Этита исчезла. Дальше воспитанием дочери-азари занималась только Бенезия. И кто знает сейчас, как это воспитание повлияло на Лиару.
Можно говорить, конечно, что ушла Этита, но можно сказать, что ушла Бенезия. Ушла, забрав с собой Лиару. И сейчас, больше чем через сотню лет вот так просто сесть рядом со взрослой дочерью и сказать ей 'Привет'? Этита чувствовала, что сейчас она так поступить не сможет.
И всё же рвать отношения с Лиарой, полностью забыть о ней она тоже не может. Она помогала Лиаре. Завуалированно помогала. Деньгами помогала. А бывало — и информацией. Через десятые и сотые руки, но помогала. Потому что хотела, чтобы Лиаре... было полегче. Это ведь столь обычно для разумных органиков — заботиться о своих детях. Потому Этита помогала Лиаре и понимала, что так же помогала дочери и Бенезия. Значит... Значит, их семья всё же сохранилась?
Этита посмотрела на фотографию Лиары и подумала о том, что ребёнок... Её и Бенезии поздний ребёнок, любимый ребёнок. Единственный... Пока Лиара живёт, пока она в безопасности, семья Т'Сони продолжает существовать и жить. А Лиара пока что жива. Ясно, что Лиара жива. Последняя информация пришла вчера. Подтверждение. Лиара жива и работает. Действует. А вот Бенезия. О ней ничего никто не знает.
Единственное, что она сейчас может сказать о Бенезии с уверенностью — это то, что Бенезия оказалась под таким давлением, которое вряд ли выдержала Этита, сумей она оказаться на месте своей жены. Она, как теперь понимала Этита, сделала многое для того, чтобы азари верили хотя бы во что нибудь, поскольку вряд ли такое количество соплеменниц сразу бы поверили в то, что стало известно и Бенезии и Лиаре — в то, что расу азари искорёжили протеане. Искорёжили — другого слова сейчас Этита не могла бы подобрать, поскольку ни времени, ни желания не было. Сейчас ей вдруг подумалось, что на Иллиуме она сможет узнать о Бенезии или о Лиаре — или о них обоих — что-то такое, что она не смогла бы узнать здесь, на Тессии.
Достав из ящика стола зеркало, Этита посмотрела на своё отражение. Да. Она постарела. В том числе и потому, что уже очень долго живёт одна. Лиара — пропала, Бенезия — пропала. А ей приходится думать о необходимости покинуть Тессию, где, по мнению чиновниц-азари, она становится с каждым днём всё более нежелательной персоной. Теперь ей придётся покинуть родную планету. Свыкнуться с мыслью о том, что правду и о дочери и о жене она может найти где-то за пределами Тессии. Наверное, это основное, что она должна сделать теперь, когда этот странный, настораживающий могильный холод внутри неё усиливается. Незаметно, постепенно, но — усиливается.
Мелодичный сигнал инструментрона нарушил тишину комнаты. С трудом оторвав взгляд от зеркала, пожилая азари нажала сенсор ответа на браслете наручного инструментрона.
— Матриарх, — это был голос азари Ингони, её давней хорошей знакомой. — Есть то, что вы должны увидеть.
— Ингони, — матриарх понимала, что разговор идёт только по аудиоканалу и собеседница не увидит недовольное выражение лица Этиты. — Мне... некогда смотреть что-либо... Я очень скоро покидаю...
— Матриарх... Я никогда не беспокоила вас по пустякам, — ответила Ингони. — И у меня есть то, что для вас важно. Речь идёт о вашей жене, матриархе Бенезии.
— Она пропала. Очень давно пропала, Ингони, — процедила Бенезия, остро пожалев, что разговаривает со своей знакомой только по аудиоканалу. Ей очень захотелось сейчас посмотреть в глаза этой матроне. Очень хотелось посмотреть ей в глаза неодобрительно. — И я...
— Посылаю вам файлы. И письмо. Сопроводительное письмо. Посмотрите файлы, матриарх. Прошу вас только об этом. Письмо... можете прочесть потом. Файлы посмотрите сначала. Прошу вас только о том, чтобы вы взглянули на файлы. Это — видео. Мы проверили — оно подлинное. Получено по десяткам каналов. Официальные и неофициальные версии. Такое... подделать невероятно трудно, матриарх. Прошу вас, посмотрите видео, — с этими словами Ингони переключила каналы, оборвав связь.
С минуту Бенезия смотрела на браслет инструментрона. Тихо пиликнул другой, настольный инструментрон. Файлы были слишком большими по размеру, и она давным давно запрограммировала пересылку столь объёмных файлов не на наручный, а на настольный инструментрон. Ингони была всегда настойчива, упорна и даже упряма, если чувствовала и знала, что она — права. В этот раз она тоже проявила твёрдость.
Делать было всё равно нечего. Она собралась, упаковала вещи несколько часов тому назад. Теперь эта комната была её временным пристанищем. Очень временным. А раз временным, значит, она может потратить несколько минут на то, чтобы просмотреть какие-то видеофайлы.
Палец Этиты надавил сенсор... Экран осветился, началось воспроизведение и... Первое, что Этита увидела, была азари... удивительно похожая на Бенезию. Взгляд Этиты заледенел, глаза ощупывали фигуру, голову, лицо, руки азари, стоящей среди... людей. Люди? Земляне? Что это за планета? Взгляд нашёл поясняющую бегущую строку. Ингони была права — это официальная запись. Снятая азарийским новостным агентством. А планета... Планета, как утверждала надпись... Иден-Прайм. Большая человеческая сельскохозяйственная колония. Камера расширила поле зрения. И в кадр попал корабль. Этита прочла название — оно хорошо читалось на хищном, стремительном корпусе. 'Нормандия'. Лёгкое движение пальца по экрану — открывается новое окно. По информации из тессийской базы данных Матриархата — разведфрегат Альянса Систем. Значит, всё же земляне. Люди.
Перемотав запись чуть назад, Этита остановила воспроизведение. Пригляделась. Эта азари — Бенезия?! Откуда она там, на Иден-Прайме, Богиня?! Почему рядом с ней люди? Да, они в военной форме, а матриарх Бенезия — в гражданском, но... на ней первоклассный скафандр, за плечом виднеется приклад штурмовой винтовки. Да, гражданский образец, но — одна из лучших моделей. Прежняя Бенезия никогда бы не стала тратить на себя столько денег. Не надо было даже лезть в базу данных, чтобы убедиться — и скафандр, и винтовка, и прочие дополнения стоят очень дорого, много сотен кредитов. Значит... Значит, Бенезия теперь в составе команды или экипажа этого корабля?! Как такое может быть?!
Этита не заметила, как опустилась в кресло, как пододвинула кресло вплотную к столу, как опустила пальцы рук на клавиатуру инструментрона. Открывались всё новые и новые окна, ролик за роликом она просматривала с всевозрастающим изумлением и интересом. Здесь, в этом комплекте, присланном Ингони, были не только видео, снятые официальными информационными агентствами — кстати, не только азарийскими, но и турианскими и саларианскими, кстати — здесь были ролики, снятые обычными местными жителями. Не имеющими никакого отношения к официальным планетным властям. Не занимающими никаких официальных чиновничьих постов. Они со всей определённостью доказывали: каким-то образом на Идене оказалась матриарх азари Бенезия Т'Сони. Ни один ролик не пояснял того, каким образом пожилая азари оказалась на Идене. Ни один. И это обстоятельство настораживало. И требовало от Этиты сделать всё, чтобы попытаться встретиться с Бенезией. Лично, не по каналам связи пообщаться.
Этита сидела за столом, обхватив голову руками. Взгляд остановился на лице Бенезии. Стоп-кадр. Чёткий. Хорошая оптика. Качественная. Несколько лет о Бенезии не было никаких данных, никакой информации. Получается, что Ингони была права в своей настойчивости и упрямстве? Надо бы перед ней извиниться. Надо бы, но... Этита чувствовала, что просто физически не может оторвать взгляд от лица Бенезии. Какая-то она другая. Не постаревшая. Удивительно, но Этита сейчас могла бы поклясться, что Бенезия... помолодела. Да, пожилые азари иногда прибегали к процедурам, дающим возможность внешне помолодеть, но сейчас, глядя на стоп-кадр, Этита могла бы сказать с уверенностью — на Иден-Прайме не было медцентров, способных проделать подобные высококлассные манипуляции. Да и Бенезия внешне... Нет, она явно не подвергала себя таким процедурам. Это всё же длительный процесс — бинты, пластыри, твёрдые защитные покрытия. Бенезия определённо помолодела. Как такое может быть? Почему она среди членов экипажа земного фрегата?
Отодвинув окно со стоп-кадром в сторону, Этита включила на воспроизведение очередной файл и замерла. В кадре появился корабль, контуры которого были крайне непривычны для большинства нынешних органиков. Корабль стоял абсолютно неподвижно. Глядя на него Этита могла бы поклясться, что он — безопасен. Жнец — и безопасен? Как такое возможно? Это же Жнец! Жнец — на Иден-Прайме! Что же там могло произойти такого, что там оказались и матриарх азари Бенезия Т'Сони и Жнец, который почему-то не атакует ни планету, ни живущих на ней разнорасовых разумных органиков?!
Ролик за роликом, кадр за кадром, файл за файлом. Чем дольше Этита смотрела и читала, тем больше терялась в догадках. Да, она помнила о том, что Иден-Прайм долгое время хранил почти полное молчание. На большинстве каналов не было привычной разноголосицы. Получалось, что Жнец неожиданно атаковал Иден-Прайм и попытался высадить десант гетов, но разведфрегат-прототип 'Нормандия' при поддержке жителей Иден-Прайма, использовавших энергоинфраструктуру планеты, сумели остановить атаку Жнеца и заставить сверхдредноут совершить посадку. Корреспонденты, репортажи которых в изобилии были представлены в комплекте файлов, присланных Ингони, в один голос подтверждали это. Как такое может быть, чтобы простой земной разведфрегат, совершенно не обязанный воевать в линии, пусть и при поддержке, но — со стороны практически безоружной планеты, смогли остановить и обезвредить Жнеца?!
Рука Этиты потянулась к значку письма Ингони, вызвала текст файла в отдельное окно. Экран инструментрона пришлось развернуть максимально.
'Матриарх. Если вы читаете это, значит, вы просмотрели хотя бы часть видеофайлов и просмотрели часть файлов с кадрами-картинками и текстами. Вы правы. Иден-Прайм хранил молчание и находился в информационной, точнее — почти полной информационной блокаде. Причину, надеюсь, вы теперь понимаете сами — прибытие на планету Жнеца — слишком весомый повод, чтобы закрыть информационное пространство планеты, не пустив многие, слишком многие данные вовне. Блокада была долгой, она продолжалась минимум несколько иденских суток. Жнец... — далее Ингони подробно описывала то, что только вскользь упомянули авторы роликов и репортажей — откуда он взялся, как шёл бой, каковы были результаты боя, почему он не атаковал раз за разом планету, корабль и их обитателей снова и снова. — Есть ещё одно, матриарх. Посмотрите ролик триста двадцать пять, — дочитав до этого места, матриарх открыла каталог и нашла указанный Ингони ролик. Едва она просмотрела первые несколько секунд записи... Она подумала, что либо спит, либо она пьяна... Наркотиков она почти никогда не употребляла, но выпить иногда могла и — довольно крепкие напитки, включая кроганский ринкол. Ролик запечатлел живого протеанина. — Думаю, вы узнали его, матриарх, — продолжила чтение письма Этита. — Да, это — протеанин. И теперь он — по своему собственному желанию — входит в состав экипажа разведфрегата 'Нормандия'. О нём известно очень мало — пожалуй, даже меньше, чем о Жнеце. В ролике номер пятьсот тридцать два, матриарх, — Этита автоматически нашла в открытом каталоге нужный файл, запустила его в отдельном окне на воспроизведение, — вы увидите турианца — Спектра Сарена Артериуса. Известно, что он также внезапно появился на Иден-Прайме. По неподтверждённым данным на Иден-Прайме был также Спектр Найлус Крайк, посланный на эту планету по приказу Совета Цитадели. Специальная миссия. Детали мне неизвестны, но дело касается Маяка. Его нашли земные археологи и Совет, узнав об этом, приказал доставить Маяк на Цитадель. Да, матриарх, незаконным способом отобрать его у землян. Протеанин был найден на Иден-Прайме. Это установлено точно, матриарх. Детали мне до сих пор неизвестны — и нормандовцы и местные жители хранят по этому поводу подозрительно единодушное молчание. Похоже на режим секретности, но явно инициированный не местными официальными властями и поддерживаемый не по приказу, а по убеждению слишком многих разумных. Позволю себе высказать предположение, матриарх. Если протеанин — реален, то Маяк Советники Цитадели не получат. У меня есть данные, позволяющие сделать вывод о том, что протеанские артефакты, до недавнего времени считавшиеся ничейными, теперь обрели своего настоящего владельца. Слишком многое изменилось, матриарх. Слишком многое'.
Несколько минут Этита перечитывала письмо. И ещё дольше — пересматривала некоторые ролики. Сомнений больше не оставалось — протеанин, представитель расы, считавшейся до очень недавнего времени вымершей, оказался реальным, живым и разумным. Таким же живым и реальным, как и матриарх Бенезия, её, матриарха Этиты, жена, мать Лиары. Помолодевшая матриарх Бенезия обрела поддержку: как минимум — подруг и друзей из состава экипажа фрегата 'Нормандия'. Люди опять сумели удивить старые расы. Удивить так, как удивляли, возможно, крайне редко. Серьёзно удивить. Если им удалось найти протеанина, найти Сарена Артериуса и найти Бенезию, сохранить им всем жизни, то... даже без Жнеца это — слишком серьёзная заявка и слишком важное событие.
Ингони права — многое изменилось. Жаль только, что Этите не удастся в ближайшее время прибыть на Цитадель, куда, как стало ясно из роликов, направляется фрегат 'Нормандия'. Ей до сих пор неизвестно точно, где сейчас находится Лиара. Ингони сделала ей, своей наставнице, крайне ценный подарок: она вернула ей Бенезию. Вернула ей жену и мать их единственной дочери-азари. Она вернула ей веру в то, что очень скоро она увидит, сможет обнять и об очень многом поговорить с Лиарой. Преодолеть расстояние, одолеть непонимание. Обретёт полную семью.
Сейчас уже не хотелось вот так быстро хватать сумки и идти на вокзал, чтобы сесть в челнок, уходящий к пассажирнику, следующему на Иллиум. Не хотелось. А ведь когда-то, совсем, совсем недавно это было единственным, в необходимость чего она верила. Как же много могут изменить несколько файлов, будь то текстовые или любые другие — аудио, видео, картинки, снимки. Много могут изменить файлы в жизни и настроении разумного органика. Вставая из-за стола, за которым она провела много часов, Бенезия не чувствовала больше неуверенности и страха. Она знала, что неуверенность и страх могут вернуться и, скорее всего вернутся. Тогда, когда придёт их время. А сейчас пришло другое время. Для уверенности, для веры, для надежды.
