— Я буду говорить, — наставительно объявила Расторопная Белка. — А ты дуй на него священный дым и повторяй про себя, вслед за мной.
Обреченно кивнув, девушка стала раздувать на конце обгорелого сучка уголек, а старуха зашептала ей на ухо:
Мудрые предки, деды, отцы,
Вас призывает на помощь прийти,
Мутного Глаза приемная дочь.
Вас я прошу войти из времен,
К нам сойти со своих высот.
Зло прогнать глупо сказанных слов,
Пусть исчезнут они как дым,
В небо уйдет, в топи болот.
Повторив сие корявое стихотворение четыре раза, Расторопная Белка сочла, что здоровью супруга, наконец-то, ничего не угрожает, и уставшая Фрея легла спать.
Как правило, женщины в селении просыпались раньше мужчин. Но к месту сбора желудей охотники отравлялись первыми. Надо осмотреть дубраву, прогнать опасных зверей, а если повезет, то добыть кабанчиков на ужин.
Аратачки с корзинами собирались возле жилища вождя. Именно его жены решали, когда начинать, когда заканчивать, кого из опоздавших хозяек подождать, за кем послать быстроногих девок, а кому добираться до места сбора желудей в одиночку.
Зная, что из-за неё никто задерживаться не станет, Фрея приперлась одной из первых. Расторопная Белка не пришла. Раньше, когда они с Мутным Глазом жили одни, ей приходилось участвовать в совместных делах женщин рода. Но теперь за неё это делала приемная дочь.
Сбившись в кучки, аратачки весело переговаривались. Погода хорошая, да и желуди уродились. Только Фрея стояла в одиночестве, разглядывая резьбу на священном столбе. Она знала, что здесь изображена Праматерь Рысь — первопредок племени. Когда-то на заре времен Великий Дух — творец всего сущего создал мир, горы, леса, рыб, птиц и животных. Только людей еще не было. Тогда он встретил в лесу красавицу Рысь, стал ей мужем, и она родила ему пять сыновей — Белого, Черного, Рыжего, Серого и Палевого. Вот от них и пошли роды славного племени Детей Рыси.
Девушка слышала, что когда-то её новый народ жил за горами, называемыми Костяным Хребтом. Но потом что-то случилось, то ли враги насели, то ли болезнь пришла, то ли еще какая беда приключилась, и племя откочевало на эти земли, ближе к реке Маракана.
Приглядевшись к этому памятнику народного творчества (или как там правильно такие вещи надо называть), Фрея заметила между столбом и ярко раскрашенной кошачьей головой с круглыми желтыми глазами темную щель.
Украдкой взглянув на продолжавших болтать женщин, девушка подошла ближе, убеждаясь, что верхняя часть, скорее всего, снимается, наверное, чтобы подкрасить или приклеить кусочки меха к ушам.
— Что уставилась? — громко окликнула её Легкое Облако и, повернувшись спиной, скомандовала:
— Пошли, охотники, наверное, уже заждались.
До кромки леса так и шагали толпой, но среди деревьев постепенно вытянулись колонной, петлявшей по еле заметной тропинке. Шли, кто по двое, кто по трое, а если позволял путь, то сбивались и в более многочисленные группки. Фрея, разумеется, шагала одна. Никто из женщин не захотел составить ей компанию.
Чтобы приглушить изматывающее чувство обиды, она попыталась занять разум планированием экспедиции к Копытному озеру. Конечно, пока желуди не соберут, нечего и думать исчезнуть из селения незаметно. Сейчас все женщины наперечет. Хорошо бы, продержалась теплая погода. И надо обязательно взять с собой одеяло, чтобы потом согреться.
Однако после того, как у неё силой вырвали обещание стать женой Глухого Грома, даже притаившаяся на дне штуковина, последний привет родного мира, уже не так занимала внимание девушки.
Задумавшись, она не заметила, как вышла на круглую поляну. Ударивший по глазам солнечный свет заставил невольно зажмуриться. Проморгавшись, Фрея увидела, что аратачки столпились вокруг высокого толстого обгорелого пня, словно скала торчавшего в середине открытого пространства. Наверное, когда-то тут росло дерево, принявшее на себя удар молнии, которая сожгла его и всю растительность вокруг. А начавшийся дождь помешал пожару распространиться дальше.
Едва успев подумать об этом, девушка взглянула на небо. У горизонта белело несколько больших клочковатых облаков.
Из-за спин сгрудившихся женщин донеслись знакомые взволнованные голоса. Фрея подошла ближе, и благодаря своему росту, увидела за украшенными перьями головами сидевшую на траве дочь вождя.
— Может, вернешься? — предлагала примостившаяся рядом Легкое Облако, заботливо заглядывая ей в лицо. — Пока далеко не ушли?
— Нет, — покачала головой Упрямая Веточка. — Я посижу немного, и все пройдет.
— Если голова кружиться не перестанет, иди в стойбище, — посоветовала Медовый Цветок
Одетая в новое платье, расшитое ракушками и цветными узорами, девушка кивнула головой, прислоняясь спиной к остаткам сгоревшего дерева, густо обвитого плетьми знакомых синих ягод.
"Хорошо, когда есть мама", — подумала Фрея, чувствуя, как сжимается сердце, а в горле образуется неприятный твердый комок.
Не дожидаясь остальных, она тихо поплелась в лес. За спиной послышались возбужденные голоса. Женщины обсуждали внезапное недомогание Упрямой Веточки. Кто-то намекнул на слишком частые прогулки дочери вождя с молодыми охотниками.
Легкое Облако тут же набросилась на болтушку, гордо сообщив, что у дочери только два дня назад закончились "запретные дни".
— Иди быстрее или дорогу освободи! — потребовала нагнавшая Фрею Медовый Цветок.
— У неё плавать лучше получается! — ядовито заметила какая-то девица под дружный глумливый смех женщин.
Девушка отступила в сторону, пропуская вперед гордых аратачек.
Собирать желуди — это не то же самое, что рвать орехи. Низких дубов очень мало. Поэтому женщинам в основном приходилось собирать сбитые мужчинами плоды.
Вооруженные длинными палками охотники перекликались в глубине леса, а их матери, дочери и жены, согнувшись, ходили под дубами, выискивая в опавшей листве желуди и складывая в корзины.
— Берегись! — резанул по ушам визгливый, пронзительный крик. Не успев сообразить, не понимая зачем, Фрея резко отскочила в сторону, сбивая корзину, и, не удержавшись на ногах, ткнулась носом в землю.
— Ты что это, слепой котенок, творишь?! — заорала Березовый Листок, подняв голову и потрясая сжатыми кулаками.
Обхватив руками ветку, высоко над ними замер побледневший "рысенок".
— Ты же её чуть не убил, дрянной мальчишка! — подхватил кто-то.
Со всех сторон к ним спешили встревоженные женщины.
— Как ты, Бледная Лягушка? — спросила Березовый Листок, помогая ей встать.
— Хорошо, — нервно кивнула девушка, глядя на сломанную корзину и рассыпанные желуди.
Упругий Лепесток подняла тяжелую кривую палку, рухнувшую как раз там, где только что стояла Фрея.
"Голову бы точно пробило", — подумала девушка, ежась от стада ледяных мурашек, галопом промчавшихся по спине. Подняв глаза, Фрея узнала в подростке одного из приятелей Одинокого Ореха: "Неужели он хотел меня убить?"
Вокруг уже образовалась гомонящая толпа. Аратачки охали, наперебой интересуясь самочувствием.
— Жива, — то ли поинтересовалась, то ли с огорчением констатировала факт Легкое Облако, тут же набросившаяся с упреками на девушку.
— Ты что слепая? Не видела, на верху "рысенок" лазает? В лесу во все стороны смотреть надо. Тут тебе не болото!
И задрав голову, закричала:
— Кто с такой тяжелой палкой по деревьям лазает?! Вот погоди, вернемся, я все скажу вождю. Он тебя научит, как надо оружие держать, безрукий бурундук!
— Я случайно! — тонким сорвавшимся голосом отвечал парнишка.
— Тогда бы уж не промахивался! — громко фыркнула Быстрая Тетерка, но никто не засмеялся.
— Какая же ты неловкая, Бледная Лягушка, — вдруг заявила Медовый Цветок, разглядывая сплющенную корзину. — А еще хозяйкой в вигваме Глухого Грома собралась быть. Куда желуди складывать будешь?
— Мне поможет, — предложила Упругий Лепесток.
— Ну, уж нет, — возразила старшая супруга вождя. — Молодая, до стойбища сбегает. У Мутного Глаза еще корзины есть.
Очевидно, толстая стерва посчитала прогулку до селения унижением для Фреи. Но та была только рада лишний час не видеть их противные рожи. Равнодушно пожав плечами, девушка пошла в лес.
— Не задерживайся там! — прикрикнула ей вслед Медовый Цветок. — Поторопись.
"Ага! — криво усмехнулась про себя девушка. — Разбежалась. Устрою тут спирт, то есть спринт или марафон!".
Она давно перестала бояться леса. Крупные хищники предпочитали не шляться возле селения, оберегая шкуру и когти с зубами, а мелкие сами боялись людей.
Фрея вытерла пот. Вроде недолго шла, а успела устать. Или сегодня просто очень душно? Девушка взглянула на небо, где хороводились невесть откуда взявшиеся облака.
"Как бы грозы не было", — успела подумать она, прежде чем где-то впереди раздался истерический женский крик.
"Там же Упрямая Веточка!" — догадалась Фрея.
Голос резко замолк, словно кому-то заткнули рот.
Девушка бросилась вперед, но, пробежав несколько шагов, остановилась, вспомнив, сколько гадости сделала ей вредная дочка вождя. "Все равно, нужно ей помочь! — чуть помедлив, решила Фрея. — Мне здесь жить. Надо как-то налаживать отношения".
Подтянув полы платья, она побежала по тропинке, внимательно глядя себе под ноги. Впереди уже показалась знакомая поляна, когда до неё долетел новый крик. На этот раз мужской.
Перед тем, как выскочить на открытое место, девушка, спрятавшись за толстым деревом, окинула её пристальным взглядом. Вдруг там какой-нибудь зверь уже доедает дочку вождя племени Детей Рыси. Становиться вторым блюдом Фрее совсем не хотелось.
Однако на расстилавшемся перед ней пространстве не оказалось ничего, кроме высокого обгорелого пня и травы, уныло поникшей на жаре. Ни медведей, ни львов, ни даже подозрительных звуков. Только трещали кузнечики да жужжали мухи. Тогда девушка осторожно пошла вдоль кромки леса.
Скоро она увидела упавшую корзину. Именно здесь сидела Упрямая Веточка, когда Фрея видела ту в последний раз. А чуть дальше среди травы темнело большое коричневое пятно. После секундного колебания девушка решительно направилась к нему. Но по мере того, как все яснее различала распростертое на земле тело в знакомом платье, шаги её замедлялись.
Дочь Белого Пера лежала лицом вниз, вытянув вперед руки. Подол задрался, обнажив крепкие икры в высоких мокасинах, украшенных кусочками меха. Три длинные косы змеями распластались вокруг залитой кровью головы.
— Умерла? — одними губами прошептала Фрея. — Или только ранена?
Ей вдруг стало очень страшно. Торопливо оглядевшись, она присела и, стараясь не касаться Упрямой Веточки, наклонилась, надеясь услышать стон или дыхание. Но вместо этого увидела, как по свежей крови ползет большая зеленая муха.
— Неужели мертвая? — пробормотала девушка, борясь с тошнотой. — Вот беда.
В памяти всплыли кадры из какого-то фильма. Затаив дыхание, Фрея прижала пальцы к теплой коже девушки за маленьким аккуратным ухом.
— Что ты делаешь? — резанул по ушам пронзительный крик.
Испуганно вскинув голову, она увидела молодого аратача с коротким копьем, не отрывавшего взгляд от лежавшего в траве тела.
"Как он сумел так незаметно подобраться?" — успела подумать Фрея, прежде чем незваный пришелец заорал:
— Ты убила её, Бледная Лягушка!
— Что ты, нет! — растерялась от неожиданности девушка, поднимаясь на ноги и вспомнив имя охотника, "Прыжок Льва". — Я хотела...
Сильнейший удар бросил её на землю. В голове зашумело, перед глазами поплыли оранжевые колеса и желтые звездочки, сквозь которые стали проступать отдельные травинки, комочки почвы, муравей. А сантиметрах в двадцати — пучок широких листьев с неровными, словно жеванными краями, под одним из которых на рыхлой земле что-то кроваво-красное, блестящее, похожее на стеклянный шарик для какой-то настольной игры.
Не успевая удивиться и не понимая, что там такое, Фрея, озабоченная более насущными проблемами, попыталась сесть, сплевывая кровь из разбитого рта.
— Я её не трогала!
— Врешь, дрянная девчонка! — вскричал молодой мужчина, взмахнув зажатым в руке кинжалом.
"Да что же это такое! — успела подумать она. — От беды к беде".
Часть 2
Глава I
Сомнения, тайны и независимость.
И я не сомневался уже, что перемена
будет неожиданной. Не раз я с
недоумением убеждался, что я жду
от Мэри одних поступков, а реально
происходят совсем другие.
Сергей Снегов
Люди, как боги
С силой ударив по ветке, Белое Перо отступил назад, опуская длинную тяжелую палку. Спелые, коричневые желуди градом посыпались на землю. "Хорошо уродились", — удовлетворенно подумал он, оглядывая густую крону молодого кряжистого дуба, усыпанного темными точками. А вот небо, на которое соскользнул взгляд мужчины, ему очень не понравилось. Чистое, пронзительно голубое утром, сейчас оно окуталось рыхлыми, белесыми облаками.
— Я же говорил, дождь будет! — крикнул Суровый Ветер, сбивавший желуди с соседнего дерева. — Уходить надо, вождь, пока не полило.
С сожалением признав правоту ворчуна, Белое Перо зло бросил жердину на землю.
— Заканчивайте! Возвращаемся в стойбище. Великий дух посылает нам дождь.
Дети Рыси шустро похватали копья и луки, готовясь следовать за предводителем. Женщины, собиравшие желуди шагах в полтораста, тоже с тревогой поглядывали на темневшие небеса. Так что решение вождя прекратить работу не вызвало у них никаких возражений.
— Где Упрямая Веточка? — спросил Белое Перо, оглядев нагруженных полупустыми корзинами аратачек. — И Бледная Лягушка?
— Дочь осталась на поляне возле обгорелого пня, — объяснила Легкое Облако. — Голова что-то разболелась.
— Надеюсь, у неё хватит ума вернуться в стойбище? — проворчал вождь, чувствуя сырость в налетевшем порыве ветра.
— А Бледная Лягушка корзину сломала, — с удовольствием продолжила супруга. — Я её за новой послала. Пусть побегает.
— Я слышал, тут кричали? — продолжал расспрашивать Белое Перо.
— Ничего страшного, — пренебрежительно махнула рукой женщина. — Учили эту безрукую уму — разуму.
Вождь понимающе кивнул. Поразмыслив, он решил, что больше не станет вмешиваться в судьбу посланницы Владыки вод. Девка слишком упрямая и своевольная. Пусть живет, как сможет. Все равно ей предстоит либо стать частью племени Детей Рыси, либо сгинуть. Теперь все зависит только от неё.
Небо темнело, все больше заволакиваясь тучами. Белое Перо прибавил шаг, опасаясь, что дождь прольется раньше, чем они доберутся до селения. Почти у самой поляны с обгорелым пнем он услышал чей-то голос:
— Вождь! — долетел до него приближающийся голос. — Вождь, где ты?!
Шагавшая сзади Легкое Облако испуганно охнула. Тревожно переговариваясь, женщины встали.
— Я здесь! — во всю глотку гаркнул Белое Перо, оглядываясь на охотников. Те уже спешили к нему, вытаскивая стрелы из круглых, берестяных футляров.
