Сильнейший в истории всего лишь ученик. Сирахама Кеничи

Эпилог.

Лежа на операционном столе, словно ёжик, обколотый тонкими иглами, я раз за разом прогонял по памяти бой с Одином. Этот бой едва не стоил мне жизни, притом даже после победы. Начинаешь понимать фразу "победа далась слишком высокой ценой". По словам учителей, мои связки были на самом пределе, и только чудом не полопались. Мускульный каркас тела пострадал больше, многочисленные растяжения, ушибы. Плюс два треснувших ребра.

— Кеничи-кун. — Коэтсуджи сделав очередной укол лекарством, оттянул мне правое веко, внимательно всматриваясь. — Ты понял допущенные тобой ошибки в бою?

— Слишком сильно сдерживался, и протянул с использованием техники, которой мы так и не дали названия. Мне следовало, опережая Одина использовать ее и вырубить его, до того, как он стал использовать смешение стилей.

— Близко, но не все... подумай еще.

Я немного помолчал и спросил. Если честно ошибок было море, а какие он имеет в виду, я не знаю.

— Учитель, как вы думаете, он не перешел грань, когда разрушения в организме стали необратимы?

— Если учесть продолжительность вашего боя и примерную незавершенность техники... не должен, но организм сильно ослаблен. И если Огата решит завершить технику, то боюсь, итог может быть весьма печален. Как ты помнишь, такие начинания приводят к летальному исходу, либо к инвалидной коляске, откуда в большинстве случаев может вернуться один из тысячи.

Я зло скрипнул зубами. Черт подери, нашел же придирок себе на голову учителя, которому полностью плевать на своего ученика.

— Отдыхай. Тебе сутки придется восстанавливаться в лежачем состоянии, и еще дня два никаких нагрузок, только внутренний контроль. — Коэтсуджи отошел к столу с колбами футуристических форм. — Думаю, выходные сможешь провести с семьей, но только никаких тренировок!

Он принялся смешивать препараты, что-то напевая себе под нос, и слегка позвякивая колбами. Легкий ветерок и скип закрывшейся двери.

— Мию, ему необходимо постоянно лежать в течение трех часов. — Коэтсуджи прервался и посмотрел на вошедшую. — Я ему введу снотворное, но мало ли. Посидишь с ним? У меня пациенты с утра и до обеда.

— Конечно Коэтсуджи-сан.

Мне влили в рот очередную "гадость" по ошибке называемую лекарством. Он вышел. Скосив глаза, я едва не присвистнул. Мию была одета в белый обтягивающий топ, белую рубашку, и черную юбку. Волосы уложены в аккуратную прическу с длинным хвостом.

— Ну как ты Кеничи?

— Ужасно... запретили тренировки. — И изобразил, печаль на лице. Судя по смеху, удалось неплохо.

— Ладно, спи. Акисаме просил, чтобы ты отдохнул.

— Мию ты завтра утром занята?

— Ооо решил наконец-то пригласить на свидание? — Мию фыркнула.

На меня нахлынули ее эмоции, тепло, радость, согласие, интерес... Целый букет.

— Хотел навестить родителей, а потом можно было бы и куда-нибудь сходить. — Я усмехнулся. — Не каждый день получаешь разрешение двое суток отдыхать.

— Хорошо, а теперь спи.

Сон пришел, стоило закрыть глаза.

Я стоял у ворот в Редзанпаку, и ждал Мию. У многих девушек имеется дурная привычка часами собираться, прихорашиваться, и прочее... Мию... она первая, за кем я не видел этой проблемы, всегда собранная, аккуратная, и всегда приходит раньше. Вот поэтому и вышел заранее, чтобы не заставлять ее ждать, и мало ли передумают и выходные накроются...

Мию появилась в ослепительно белом платье, едва — едва закрывающем бедра, слегка зауженное в талии, и без всяких кружев и прочего. Очень красиво обрисовывало ее фигуру. На ногах белые туфли на высоком каблуке, с хитрым узором переплетения ремешков. Волосы уложены в аккуратную прическу, вдоль левой щеки, до самого подбородка спускалась тонкая косичка с золотистым зажимом.

— Обалдеть! Мию ты великолепна!

— Спасибо. Ну что идем?

Путь до дома не занял много времени. Дверь открыла Хонока. Насуплено смерив Фуриндзи взглядом, впустила.

— Мам я дома. У нас гости!

— Проходите в гостиную. — В проеме двери появилась мать.

Она была одета в тонкий бежевый костюм. Хонока тут же юркнула ей за спину, и все так же надуто смотрела на Мию.

— Здравствуйте. Меня зовут Фуриндзи Мию. Рада познакомиться с родителями Кеничи-сана.

— Мне тоже приятно Мию-сан. Как поживает твой дед Хаято? Все так же носится по всему свету, ища новых ощущений? Проходите в гостиную, там будет удобнее, прихожая не место для разговоров.

— Спасибо, он в очередной поездке. Решил посетить северные земли, материкового континента.

Мы сели на диван, а мама села в просторное кресло отца, как раз напротив нас. Закинув ногу на ногу, она принялась накручивать на палец правой руки длинный локон черных волос. Посмотрев мне в глаза, она произнесла:

— Что ж сын. Думаю, пришло время для серьезного разговора.

Так как я смотрел ей прямо в глаза, то смог заметить, как темные, карие глаза, плавно приобрели желтый, слегка золотистый цвет, а зрачок принял в вертикальную форму.

Да, похоже, разговор предстоит долгий.

154